Онлайн чтение книги Царский гнев
XII

— Ану-ка, Ванюша, представь матушке-государыне, как карла-дурка с калмычкой Фроськой из-за гривны подрались, — кивнув ласково головою вошедшему Ване, приказал царь.

Тот весело тряхнул кудрями, блеснул глазками и, сморщив свое хорошенькое личико, согнувшись в три погибели, пригнулся к земле, икак бы загребая что-то с полу, начал лязгать зубами и рычать, сделавшись разом похожим на присутствовавшую тут же дурку-карлищу Машку. Потом быстро вскочил на ноги и стал делать прыжки и скачки на одном месте, как делала постоянно в минуты гнева калмычка-шутиха Фроська, потешно гримасничая при этом своим пригожим лицом.

Царь улыбался, царица смеялась. Смеялись и боярыни, и царевна, и младшая княжна, закрывшись расшитыми рукавами своих кисейных рубах.

Одна только княжна Фима не смеялась. Тяжелые мысли пробегали в ее голове. — «Бедненький мальчик, — думала Фима, — не ведает и не знает он, что ни к чему эти ломанья его и шутки… Не спасти уже ему, не вызволить из когтей смерти его князя… Ломается, корчится бедный мальчик перед царем из желания спасти близкого человека и не знает, бедняжка, что другим его близким людям грозит новое горе-несчастье. Убьют его благодетельницу княгиню, убьют его друзей — слуг и служанок княжьих, сожгут, разнесут хоромы, где он провел свое детство, а он и не знает, бедненький, этого, и кружится, и из кожи лезет, как бы угодить царю!.. Что если открыть ему страшную смерть князя, что если предупредить о предстоящей гибели княгини и дворни? Может статься, он и сумеет предупредить свою благодетельницу о беде неминучей и подаст ей весточку и поможет спастись».

И, додумавшись до этого, Фима тут же решила во что бы то ни стало поскорее открыть истину царскому шутенку.

С этою целью она незаметно выскользнула из терема за спиною боярынь и притаилась за тяжелой дубовой дверью, ведущей с половины царицыной на половину царя.

А в светлице терема, между тем по-прежнему продолжалось веселье. Представив, как карлица с калмычкой поссорились из-за гривны, Ванюша по желанию царя тут же изобразил, как и помирились они и как распили на радостях чарку зелена вина.

Потом царь пожелал показать царице, как лихо пляшет его шутенок. Действительно, Ваня умел плясать на славу. Княжьи холопы выучили этому искусству мальчика чуть ли не с трехлетнего возраста, и он неоднократно плясал трепака перед князем Дмитрием и его юной супругой. Откуда-то сразу появилась балалайка. Федор Басманов ударил по струнам, и Ванюша, плавно выступая лебедью перед царской семьею и ее свитой, начал плясать. Все быстрее и быстрее развертывался знакомый мотив, все быстрее и быстрее работали ноги мальчика. Наконец он дробно застучал каблуками и пустился вприсядку. Разметались русые кудри, разгорелись ясные детские глаза, заалелось румяное личико Ванюши.

— Ой, любо! Ой, любо! Лихо ты как пляшешь, Ваня! — крикнул царь, и его обычно угрюмое, хмурое лицо оживилось довольной улыбкой.

Ванюша гикнул, свистнул и, притопнув еще раз, очутился у ног царя.

Пляска кончилась, и царь с царицей осыпали мальчика похвалами.