Онлайн чтение книги Мифы, легенды и предания кельтов Celtic Myths and Legends
Глава 3. Ирландские мифы о завоеваниях космогония кельтов

А существовало ли у кельтов вообще какое-либо подобие космогонии, какое-либо повествование о происхождении мира и человека, помимо тайных учений «о природе вещей», которые, как сообщает Цезарь, друиды не позволяли записывать? Разумеется. Было бы поистине странно, если бы у кельтов, у единственного народа на земле, не было мифов о происхождении мира. Зрелище Вселенной, с ее бескрайними просторами, во всем бесконечном многообразии явлений небесных и земных, всегда сперва будило воображение, а потом давало пищу ищущему разуму любого народа, мало-мальски способного к тому или другому. У кельтов и воображения, и ума было в достатке, однако, кроме единственной фразы о «неразрушимости» мира, дошедшей до нас благодаря Страбону, мы ничего не знаем о первых их представлениях и умозаключениях по данному поводу. Корпус ирландских преданий весьма обширен. Конечно, дошедшие до нас тексты составлены уже в христианский период, однако в них осталось столько неоспоримо языческого, что предполагать, будто христиане – редакторы и переписчики убрали все намеки на чуждую их религии концепцию возникновения мира, было бы поистине странно. Тем не менее, они вообще ничего о ней не сообщили: в древнейшем корпусе сказаний ирландских гэлов – старейших сохранившихся текстах – нет ничего, что бы соответствовало вавилонской победе над силами хаоса, или безыскусному северному мифу о сотворении Митгарда из тела Имира, или египетскому преданию о создании вселенной Тотом, божественным Словом, из первичных вод, или даже примитивным представлениям, имеющимся почти у любого племени дикарей. Несомненно, у друидов было некое учение о данном предмете. Но они передавали его лишь посвященным и не допускали профанов к рассуждениям на эту тему, тем самым возведя непроходимую преграду на пути естественного стремления людей к мифотворчеству в плане космогонии, и добились того, что учение их, каким бы оно ни было, сгинуло вместе с ними.

И потому мы видим, что в первых ирландских повестях о начале времен речь идет не о начале Мира в целом, а о заселении их собственной страны, Ирландии. В имеющихся текстах сообщения о первых вторжениях и заселении земли обычно предворялись библейским преданием о сотворении мира и человека, следовательно, составители сознавали необходимость чего-то подобного; но что занимало место этого рассказа в дохристианские времена, мы не знаем и, вероятнее всего, не узнаем никогда.

Циклы ирландских повестей

Ирландские мифы и предания в их древнейшей форме часто делят на четыре главные группы, и, рассказывая о дошедших до нас произведениях, мы будем следовать данному делению. Назовем эти группы в хронологическом порядке: мифологический цикл, уладский цикл, цикл Финна или Оссиана и множество разрозненных сказаний и повестей, которые сложно подвести под единое историческое обрамление.

Мифологический цикл

Мифологический цикл включает в себя следующие подгруппы:

1. Прибытие в Ирландию Партолона.

2. Прибытие в Ирландию Немеда.

3. Прибытие в Ирландию народа Фир Болг.

4. Вторжение Туата Де Дананн, или Племен богини Дану.

5. Вторжение Сыновей Миля, пришельцев из Испании, и поражение Племен богини Дану.

С появленим Сыновей Миля начинается нечто отдаленно напоминающее историю – в ирландской традиции они принадлежат кельтской расе и от них якобы происходят правящие рода Ирландии. Племена богини Дану, очевидно, боги. Предшествующие завоеватели выглядят как некие могучие призрачные фигуры, смутно мерцающие сквозь дымку предания и не обладающие четкими характеристиками. Повествования о них многочисленны и зачастую противоречивы, и потому здесь мы будем говорить лишь о наиболее ранних текстах.

Прибытие Партолона

Кельты, как мы знаем от Цезаря, полагали, что они ведут свой род от бога подземного мира, бога мертвых. Партолон пришел в Ирландию с запада, где за бесконечными просторами Атлантического океана, чьи воды не мог пересечь ни один корабль, лежала сказочная страна ирландцев – Остров Живых, то есть Остров Счастливых Мертвых. Отца Партолона звали Сера (возможно, Запад). С ним приплыли его королева Делгнайд и множество спутников обоих полов. Ирландия – штрих, который должен был свидетельствовать о невероятной древности происходящего, – выглядела тогда совершенно не так, как теперь. В то время в Ирландии было только три озера, девять рек и одна равнина. Другие постепенно возникали в те времена, когда на острове жил народ Партолона. Одно из них, озеро Рудрайге, разверзлось на месте могилы, вырытой для Рудрайге, сына Партолона.

Фоморы

Известно, что народ Партолона воевал со странными существами, которых называли фоморами и о которых мы еще многое услышим в дальнейшем. Это было племя великанов, уродливых и жестоких, символизировавшее, как можно предположить, силы зла. Одного из них звали Кенхос, что значит Безногий, таким образом он, очевидно, связан родственными узами с Вритрой, злым божеством в ведической мифологии, лишенным рук и ног. Партолон сражался с этими демонами за власть над Ирландией и изгнал их за северные моря, откуда в дни последующих правителей они периодически приходили опустошать страну.

В конце концов среди народа Партолона началось поветрие, они собрались вместе на Старой Равнине (Сенмаг), чтобы удобнее было хоронить мертвецов, и все погибли там; и опустевшая Ирландия вновь стала ждать заселения.

Сказание о Туане Мак Кайриле

Тогда кто же рассказал эту историю? Теперь мы должны упомянуть об одной из тех любопытных повестей, в составе которых до нас дошли предания мифологического цикла. Она записана в так называемой «Книге Бурой Коровы», рукописи, относящейся примерно к 1100 г. н. э., и озаглавлена «О Туане Мак Кайриле».

Рассказывают, что однажды святой Финнен, ирландский аббат, живший в VI в., искал гостеприимства у одного человека по имени Туан Мак Кайрил, дом которого находился неподалеку от монастыря Финнена, в Мувиле, графство Донегал. Туан отказался впустить его. Тогда святой сел у порога и постился целое воскресенье, после чего суровый воин-язычник наконец отворил ему двери. Они подружились.

«Туан – прекрасный человек, – сказал святой, возвратившись к своим монахам, – вскоре он придет и развлечет вас: он расскажет старые предания».

Заметим, что искренний интерес клириков к древним мифам и легендам столь же типичен для Ирландии, как и их любовь к собственной раннехристианской литературе.

Туан действительно вскоре явился с ответным визитом и пригласил святого с учениками к себе в крепость. Они спросили, как его зовут и кто он родом, и получили удивительный ответ. «Я – воин Ульстера, – сказал он. – Зовут меня Туан, сын Кайрила. Но когда-то меня звали Туан, сын Старна, сына Серы, и мой отец, Старн, был братом Партолона».

Тогда Финнен попросил: «Поведай же нам историю Ирландии», и Туан начал. Партолон, сказал он, был первым, кто поселился в Ирландии. Во время ужасного поветрия, о котором мы уже упоминали, в живых остался только Туан, «ибо не бывает таких кровопролитий и казней, которых бы не пережил хотя бы один человек, чтобы рассказать повесть о них». Он был один и скитался от одной пустующей крепости к другой, от скалы к скале, отыскивая убежище, недоступное для волков. Так он прожил двадцать два года среди пустошей, пока окончательно не одряхлел.

«В то время Ирландией завладел Немед, сын Агномана. Он [Агноман] был братом моего отца. Я видел его со скал и бежал от него. Я зарос волосами и не стриг ногтей, я был дряхл, наг, сед, изможден и жалок. Однажды вечером я уснул, а с утра проснулся в облике оленя. Я снова был молод и весел сердцем. И тогда я запел о приходе Немеда и его народа и о собственном моем преображении… Я стал другим, я оделся в толстую серую кожу. Победа и радость стали легки мне; а ведь еще недавно я был слаб и беззащитен».

И все время, пока на острове жил народ Немеда, Туан был королем оленей Ирландии.

Затем он рассказал, как Немед со своим народом отправился на поиски Ирландии – на тридцати двух кораблях, по тридцать человек на каждом. Полтора года они скитались по морям, и большинство их не вынесло голода и холода или погибло в кораблекрушениях. Спаслось только девятеро – сам Немед, четверо мужчин и четыре женщины. Они высадились в Ирландии, и со временем род их размножился настолько, что на острове оказалось 8060 человек. Затем все они умерли таинственным образом.

Снова старость и одряхление пришли к Туану, но его ждало новое превращение. «Я и сейчас помню, как однажды я стоял у входа в свою пещеру и понял, что тело мое приобретает иную форму. Я стал диким кабаном. И я запел песню:

«Ныне я – вепрь… Было время, когда я сидел среди тех, кто выносил решения у Партолона. Мы пели, и все восхищались напевом. Как чудесна была мелодия моего великолепного суждения! Как приятна ушам чарующих юных дев! Как величественно и прекрасно мчалась моя колесница! Голос мой был печален и сладок. Шаг мой был быстр и тяжел в битве. Лик мой был исполнен прелести. Но вот! Ныне я обратился в вепря…»

Вот что я сказал. Да, я и вправду превратился в дикого кабана. Я вновь был юн и весел. Я стал королем кабаньих стад Ирландии; и, верный своему обычаю, когда старость и немощь вновь подступили ко мне, обходя границы моих владений, я вернулся в земли Ульстера. Ибо там всегда происходило мое преображение, и потому я пришел туда ожидать новой перемены».

Потом Туан рассказал, как поселился в Ирландии Симеон, от которого произошли Фир Болг и два других племени, существовавших еще в доисторические времена. Снова настигла его дряхлость, силы оставили его, и он опять преобразился; он стал «большим орланом» и вновь насладился вернувшимися юностью и мощью. Он поведал, как явились на остров Племена Дану, «боги и ложные боги, от которых, как известно, ведут свой род ученые мужи Ирландии». За ними пришли Сыновья Миля, победившие народ Дану. Все это время Туан пребывал в облике орлана; однажды, почувствовав, что близится новое превращение, он постился девять дней; «затем сон охватил меня, и я обратился в лосося». Он радовался новой своей жизни, счастливо избегая рыбацких сетей, пока все-таки не был пойман и принесен жене Кайрила, правителя той страны. «Женщина пожелала меня и съела меня целиком одна, так что я оказался в ее чреве». Он вновь родился и стал Туаном, сыном Кайрила; но память о прежнем существовании, о преображениях и обо всей истории Ирландии, которую он видел начиная со времен Партолона, не стерлась, и он поведал все это монахам, бережно записавшим услышанное.

Эта невероятная повесть, с ее атмосферой седой древности и детских чудесных сказок, напоминает нам о преображении валлийца Талиесина, который тоже стал орлом, и указывает на то, что учение о переселении душ, как мы уже знаем, каким-то образом присутствовало в сознании кельтов.

Теперь следует прибавить несколько деталей к тому наброску последовательных завоеваний Ирландии, который нам дал Туан Мак Кайрил.

Племя Немеда

Племя Немеда, как мы уже видели, было родственно племени Партолона. И те и другие пришли из таинственной Земли Мертвых, хотя в поздних записях, создатели которых пытались примирить миф и христианство, родоначальниками их объявляются ветхозаветные патриархи, а родиной – такие страны, как Испания или Скифия. Оба племени постоянно воевали с фоморами, в позднейших легендах превратившимися в морских пиратов, но изначально, без сомнения, олицетворявшими силы зла и тьмы. Не существует предания о том, как фоморы пришли в Ирландию, и их никогда не считали завоевателями. Они были древними как сам мир. Немед победил их в четырех великих битвах, но вскоре умер от поветрия, унесшего вместе с ним еще 2000 человек из его народа. Тогда фоморы смогли подчинить себе Ирландию. В то время у них было два правителя, Морк и Конанд. Их крепость располагалась на острове Тори, чьи пустынные скалы и утесы поднимаются из вод Атлантики, близ побережья Донегала – весьма подходящее обиталище для этого таинственного и жуткого народа. Они требовали с обитателей Ирландии дань – две трети молока и двух детей из каждых троих, родившихся на острове. Наконец племя Немеда взбунтовалось. Под командой троих вождей они напали на остров Тори, захватили башню Конанда, а сам Конанд пал от руки военачальника Фергуса. Но в этот момент Морк вступил в битву со свежими силами и полностью сокрушил людей Немеда, из которых осталось в живых лишь тридцать:

Эти тридцать человек в отчаянии покинули Ирландию. Согласно древнейшим преданиям, все они сгинули, не оставив потомства, но поздние источники, стремясь создать из этих мифов историю, рассказывают, что семья их вождя, Бриотана, поселилась в Великобритании и дала свое имя этой земле, а два других рода после многих скитаний вернулись в Ирландию, и они-то и были Фир Болг и Племена богини Дану.

Приход Фир Болг

Кто были Фир Болг и какова их роль в ирландской мифологии? Возможно, это название означает «люди мешков», и, чтобы объяснить его, была даже придумана легенда. В ней говорится, что, когда они поселились в Греции, местные жители поработили их и заставили таскать почву из плодородных долин на каменистые холмы, чтобы разбить там сады и поля. Для этого им требовались кожаные мешки; и, устав от жизни невольников, они сделали лодки или кораклы из этих мешков и отплыли на них в Ирландию. Однако Ненний утверждает, что Фир Болг пришли из Испании, поскольку, по его мнению, все народы, которые населяли Ирландию, пришли из Испании; для него «Испания» – это и есть место, называемое у кельтов Страной Мертвых. Народ, который обычно именуют «Фир Болг», на самом деле состоял из трех племен: Фир Болг, Фир Домнан и галеоин. В легендарной истории Ирландии они не играют особой роли, и на них, по-видимому, навсегда остался отпечаток униженности и рабства.

Один из их правителей, Эохайд Мак Эрк, взял в жены Тайльтиу, дочь короля Великой Равнины (Страны Мертвых). У нее был дворец в месте, названном по ее имени: Тайльтиу. Там она умерла, и там, еще и в Средневековье, каждый год устраивались собрания в ее честь.

Приход племен богини Дану

Теперь мы переходим к самым интересным и значительным из легендарных завоевателей Ирландии – к Племенам богини Дану. Иногда Дану называли и другим именем – Бригит; эта богиня весьма почиталась в языческой Ирландии, и многие ее черты унаследовала христианская святая Бригитта, жившая, согласно легенде, в VI в. Кроме того, в галльских надписях мы встречаем ее имя в форме «Brigindo», а в нескольких бриттских – в форме «Brigantia». Она была дочерью верховного вождя – бога по имени Дагда, что значит «добро». У нее родилось три сына, но у них был только один сын, названный Экне, то есть «Знание» или «Поэзия»[61]Как мы уже видели, друиды облекали свои знания в стихотворную форму, а профессиональные поэты входили в коллегию друидов.. Таким образом, можно сказать, что матерью Экне была Дану. Народ, которому она дала свое имя, олицетворяет силы света и знания в ирландской мифологии. Следует помнить, что только его представителей Туан Мак Кайрил назвал «богами». Однако в тех сказаниях, которые до нас дошли, Племена богини Дану не выступают как настоящие боги. Христианство низвело их до уровня волшебных существ – фэйри или отождествило с падшими ангелами. Сыновья Миля, представленные в легенде как собственно человеческая раса, покорили их, и повести о любви и вражде между выходцами из двух народов относятся уже к вполне историческим временам. Но и в самых поздних сказаниях Племенам богини Дану присуще определенное величие и благородство, напоминающее о том высшем статусе, которого они лишились.

Представления народа и представления бардов

Не следует забывать, что народные представления об этих божествах, по-видимому, заметно отличались от соответствующих представлений бардов и друидов, иными словами, ученых людей. Последние, как мы увидим, изображали Племена богини Дану божествами мудрости и поэзии. Это не бытовой образ, это плод кельтского, арийского воображения, подстегиваемого интеллектом. Для простолюдинов, то есть главным образом для потомков народа мегалитов, божества эти были, видимо, силы земли, dei terreni, как их прямо называет «Книга Армага» VIII в., ведавшие не мудростью и поэзией, но плодородием земли и водой и обитавшие в холмах, реках и озерах. В поэзии бардов доминирует, конечно, «кельтская» концепция; другая сохранилась в бесчисленных сказках и народных поверьях; но, конечно, и они переплетаются, и ни в древности, ни теперь не существовало и не существует четкой разграничительной линии между ними.

Сокровища племен богини Дану

Туан Мак Кайрил говорил, что Племена пришли в Ирландию «с небес». В поздней традиции возникает красивая повесть о том, как они покинули четыре великих города, сами имена которых пробуждают память о волшебных сказках и романтических преданиях – Фалиас, Гориас, Финдиас и Муриас. Там они научились знанию и ремеслу у четырех мудрецов, и из каждого города они взяли по волшебному сокровищу. Из Фалиаса был привезен Камень Судьбы, на который при коронации становились верховные короли Ирландии и который якобы начинал кричать, когда его касался тот, кому суждено было стать истинным королем. Некий реальный камень, использовавшийся в коронационных церемониях с незапамятных времен, находился в Таре, в начале VI в. он был отослан в Шотландию для коронации Фергуса Великого, сына Эрка, который одолжил его у своего брата, Муртага Мак Эрка. Древнее пророчество гласит, что там, где он будет лежать, править будет король из династии скоттов (то есть из Сыновей Миля). Это и есть знаменитый Сконский камень; в Ирландию он так и не вернулся, но в 1297 г. Эдуард I приказал перенести его в Англию, и теперь это – Коронационный камень в Вестминстерском аббатстве. Пророчество не солгало – ведь британская правящая династия через Стюартов и Фергуса Мак Эрка восходит к реальным королям Ирландии, потомкам Сыновей Миля.

Второе сокровище Племен богини Дану – не знающий поражений меч[62]Согласно другой версии, из Гориаса было принесено копье Луга, а из Финдиаса – меч, позднее принадлежавший Нуаду. (Примеч. пер.) Луга Длинная Рука, о котором мы еще услышим, и меч этот явился из города Гориас. Из Финдиаса происходит волшебное копье, и из Муриаса – котел Дагды, имевший то свойство, что пищей из него можно было накормить целое войско и при этом он не пустел.

С этими диковинами, согласно «Книге захватов Ирландии», Племена богини Дану явились на остров.

Племена богини Дану и Фир Болг

Магическое облако перенесло их в Ирландию, а именно-в Западный Коннахт. Когда облако рассеялось, Фир Болг обнаружили пришельцев, уже обосновавшихся в своем укрепленном лагере в Мурейне.

Тогда Фир Болг отправили одного своего воина по имени Сренг побеседовать с новоприбывшими, а Племена богини Дану со своей стороны отправили навстречу ему Бреса. Два посланника с интересом изучили оружие друг друга. Копья Племен богини Дану были легки и остры, напротив, копья Фир Болг – тяжелы и тупы. Ясно, что здесь сопоставляется сила знания с грубой физической мощью; можно, кстати, припомнить греческий миф о борьбе олимпийцев с титанами.

Брес предложил Фир Болг поделить Ирландию поровну и впредь оборонять ее от всех прочих пришельцев. Затем два посланника обменялись оружием и отправились каждый в свой лагерь.

Первая битва при Маг-Туиред

Однако Фир Болг не признали превосходства Племен богини Дану и отвергли их предложение. Битва состоялась на равнине Маг-Туиред[63]Что означает «Равнина Башен», то есть надгробий., на юге графства Майо, близ места, ныне носящего название Конг. Войско Фир Болг вел их король, Мак Эрк, а во главе Племен богини Дану стоял Нуаду Серебряная Рука, получивший свое прозвище как раз после этого сражения. В бою ему отсекли руку, и один из искусных мастеров, которых было немало среди народа Дану, сделал ему новую, из серебра. Благодаря своим магическим и целительским умениям Племена выиграли битву, и король Фир Болг погиб. Далее было заключено мирное соглашение: Фир Болг получил во владение Коннахт, а всю оставшуюся часть Ирландии Племена богини Дану взяли себе. Еще и в XVII в. анналист Мак Фирбис заявлял, что многие обитатели Коннахта считают себя потомками Фир Болг. Возможно, они действительно существовали, и предание о вражде между двумя народами – фрагмент реальной истории, приобретший мифологические черты.

Изгнание короля Бреса

Королем Племен богини Дану должен был быть Нуаду, но его увечье мешало этому, поскольку калека не мог править Ирландией. Поэтому Племена избрали Бреса, сына женщины по имени Эри и таинственного незнакомца. Это был уже другой Брес, не тот, который вел переговоры с Фир Болг; тот пал в битве. Однако Брес, хотя могучий и прекрасный на вид, оказался плохим правителем, ибо он не только допустил, чтобы враги Ирландии, фоморы, вновь стали собирать свою дань, но и сам мучил подданных жестокими поборами и при этом был настолько скуп, что не принимал у себя героев и певцов. Для ирландского владыки недостаток щедрости и гостеприимства всегда считался худшим из пороков. Рассказывают, что однажды ко двору Бреса явился поэт Корпре; его поместили в маленькой темной комнатке, неустроенной, без огня, после долгой задержки накормили тремя сухими хлебцами и даже не дали эля. В отместку он посвятил жадному хозяину насмешливый куплет, песнь поношения:

В Ирландии считалось, что стихотворная сатира обладает своего рода магической силой. Короли трепетали перед ней; с ее помощью можно было даже крыс изводить. Народ с восторгом повторял этот куплет Корпре, и Бресу пришлось отказаться от трона. Говорят, то была первая сложенная в Ирландии песнь поношения. Потому ли, что Диан Кехт сделал серебряную руку для Нуаду, или потому, что, как сообщают другие версии легенды, сын Диан Кехта, еще более могущественный целитель, нарастил на обрубке живую плоть, но на место Бреса правителем избрали Нуаду.

Тогда негодующий Брес отправился к своей матери Эри, чтобы посоветоваться с ней и расспросить ее о своем происхождении. Эри объявила ему, что отец его – Элата, король фоморов, тайно явившийся к ней с моря, и что, уходя, он дал ей кольцо, велев отдать его тому, кому оно придется впору. Кольцо оказалось Бресу впору, и они вместе вышли на берег, куда приплыл некогда фомор, и отправились искать среди морей дом отца Бреса.

Фоморы угнетают Ирландию

Элата признал свое кольцо, дал сыну войско, чтобы тот покорил Ирландию, и послал его искать помощи у другого короля фоморов, Балора. Балор носил прозвище Дурной Глаз, потому что гневный взгляд его единственного глаза мог убить подобно молнии. Но теперь Балор был так стар и немощен, что смертоносный глаз закрыло огромное веко, которое, когда требовалось обратить взор на врагов, его людям приходилось поднимать веревками и рычагами. Нуаду не сумел одолеть такого воинства, как не смог это сделать сам Брес в бытность свою королем; страна продолжала стенать под игом фоморов и мечтала о герое-освободителе.

Приход Луга

В центре повествования теперь оказывается новая фигура, а именно Луг, сын Киана, бог солнца всей Кельтики, чье имя еще можно распознать во многих континентальных топонимах. Чтобы объяснить его появление, нам необходимо отвлечься от древних манускриптов, которые не сообщают нам всего, и обратиться к народной сказке, которую уже в XIX в. услышал и записал великий ирландский антиквар О'Донован. В этой сказке сохранились имена Балора и его дочери Этлин (последнее в форме «Этниу»), а также других мифологических персонажей, но имя отца Луга довольно-таки сложно распознать в форме «Мак Кенфелад»; имя самого Луга забыто, и о смерти Балора повествуется совершенно иначе, чем в древнем предании. Ниже я расскажу эту историю, сохраняя древние имена и сюжет мифа, дополнив его в некоторых местах подробностями из сказки, очищенными от позднейших наслоений.

Итак, Балор, король фоморов, узнал от друидов, что он будет убит собственным внуком. Единственным его ребенком была юная Этлин. Чтобы обмануть судьбу, он, подобно греческому Акризию, отцу Данаи, запер ее в высокой башне на скалистом мысу Тор-Мор, что на острове Тори. Он поручил дочь опеке двенадцати нянек, которым было строго приказано позаботиться о том, чтобы она не только не увидела лица мужчины, но вообще не знала, что на свете бывают существа другого пола. Так Этлин росла и наконец превратилась – как это обычно случается с заключенными в башню принцессами – в девушку невероятной красоты.

В то время в Ирландии жили три брата – Мак Кенфелад (Киан), Мак Самтан и кузнец Гавида (Гоибниу, великий мастер ирландской мифологии; его образ соответствует германскому Кузнецу Вёлунду). У Киана была волшебная корова; она давала столько молока, что охранять ее приходилось весьма тщательно.

Балор решил завладеть этой коровой. Однажды Мак Кенфеладу и Мак Самтану понадобилось отправиться в кузницу, чтобы отковать оружие; они взяли с собой для этой цели особую сталь. Мак Кенфелад вошел в кузницу, а Мак Самтан остался следить за коровой. Тут появился Балор, принявший облик маленького рыжего мальчика, и сообщил, что братья внутри якобы составляют заговор: сковать свои мечи из чудесной стали, а для Мак Самтана оставить обычный металл. Мак Самтан в великом гневе бросился в кузницу, оставив мальчика охранять корову. Естественно, Балор тут же перенес ее на остров Тори.

Мак Кенфелад-Киан решил отомстить за обиду и обратился за советом к женщине-друиду по имени Бирог. Вдвоем – причем Киан в женском платье – они перенеслись через море, и Бирог объявила служанкам Этлин, что они потерпели кораблекрушение, спасаясь от преследователей, и попросили убежища. Их впустили; и пока няньки, заколдованные Бирог, спали, Киан сумел добиться расположения Этлин. Когда женщины проснулись, Киан и Бирог уже исчезли; но через какое-то время открылось, что Этлин в тягости. Боясь гнева Балора, няньки убедили ее, что все это был всего лишь сон; однако в положенный срок принцесса разрешилась от бремени тремя сыновьями.

Балор узнал об этом и в ярости приказал утопить младенцев в море. Слуга завернул детей в полотно, но по дороге булавка раскололась, и один из них упал в маленький залив, и по сей день называемый бухта Булавки. Двое других были надлежащим образом утоплены, и слуга сообщил, что выполнил свою задачу.

Но Бирог спасла упавшего в залив мальчика и перенесла его в дом его отца, Киана, который в свою очередь передал его на воспитание брату-кузнецу; мальчик выучился кузнечному делу и всем ремеслам. Это и был Луг. Когда он немного подрос, Племена богини передали его на воспитание Дуаху Темному, королю Великой Равнины (Волшебной Страны, или Страны Живых, которая в то же самое время является Страной Мертвых), и там Луг жил, пока не возмужал окончательно.

Разумеется, именно Лугу было суждено спасти Племена богини Дану от рабства. Рассказ о его приходе содержит явные намеки на его солярную природу, и, подобно Аполлону, он предстает как верховное божество всего людского знания, а также искусств и врачевания. Однажды он пришел предложить свою службу Нуаду Серебряная Рука, и, когда страж у ворот королевского дворца в Таре спросил его, что он умеет, Луг отвечал, что он плотник. «Ты нам не нужен, – сказал привратник, – есть уже у нас плотник, Лухта, сын Лухайда». – «Спроси меня, я кузнец», – сказал Луг. «Есть между нами кузнец», – отвечал привратник. «Спроси меня, я герой». – «Ты нам не нужен, у нас уже есть один, Огма». Луг продолжает перечислять все ремесла и искусства, какие может вспомнить, – он и филид, и арфист, и чародей, и врачеватель и т. д., и каждый раз слышит, что лучший из лучших уже имеется при дворе Нуаду. Наконец Луг говорит: «Пойди и спроси своего короля, есть ли при нем человек, что искусен во всех этих ремеслах сразу. Если же найдется такой, я покину Тару»[65]Перевод Т.А. Михайловой.. После этого Луга допускают во дворец, и он получает прозвание Самильданах, «мастер на все руки»; другое его имя звучало как Луг Лавада, Луг Длинная Рука. Как указывает де Жюбенвилль, здесь уместно вспомнить о некоем галльском божестве, которое Цезарь отождествляет с Меркурием, «создателем всех ремесел». Ирландский миф подтверждает это свидетельство и сообщает кельтское имя данного божества.

Из Страны Живых Луг принес множество волшебных предметов. Это была ладья Мананнана, сына Лира, бога моря, который читал в мыслях людей и мог мгновенно оказаться везде, где пожелает, а также конь Мананнана, который одинаково мчался по суше и водам, и ужасный меч Фрагарах («Отвечающий»), который пробивал любую броню. Со всем этим добром Луг появился однажды перед вождями Племен богини Дану, раздумывавшими, платить ли дань посланцам фоморов; и когда они увидели его, то им показалось, будто это солнце взошло летним утром. Вместо того чтобы заплатить дань, они напали на фоморов; в живых остались только девять, и их отправили обратно, сообщить Бал ору, что Племена богини Дану больше ничего не дадут ему. Тогда Балор приготовился к войне и повелел своим военачальникам, когда они выиграют битву, привязать остров канатами к кораблям и оттащить его в край льда и мрака, чтобы уже не беспокоиться на этот счет.

Подвиг сыновей Турена

Луг, со своей стороны, тоже готовился к решающему сражению; но для победы еще нужно было достать кое-какие магические орудия. История о том, как они добывались, в которой попутно рассказывается о смерти отца Луга, Киана, пожалуй, одна из самых любопытных среди всего корпуса ирландских легенд, и вместе с двумя другими – «Повесть о детях Лира» и «Изгнание сыновей Уснеха» – составляет триаду лучших ирландских романтических преданий.

Итак, Луг отправил Киана на север, поднимать мужей Ульстера на борьбу с фоморами. По дороге, проходя через равнину Муиртемне, неподалеку от Дундалка, он встречает трех братьев – Бриана, Иухара и Иухарбу, сыновей Турена. Между родом Турена и родом Киана существовала кровная вражда. Киан пытается спастись от них, превращается в свинью и прибивается к стаду, пасущемуся на равнине, но братья узнают его, и Бриан ранит его копьем. Киан, зная, что конец близок, просит разрешения снова принять перед смертью человеческий облик. «Лучше я убью человека, чем свинью», – говорит Бриан, который во всех приключениях предводительствует своими братьями. Киан стоит перед ними, уже как человек, и кровь сочится из раны на его груди. «Я перехитрил вас, – восклицает он, – ибо, если бы вы убили свинью, вы заплатили бы виру только за свинью, теперь же вы заплатите виру за человека; никогда не бывало большей виры, чем та, что заплатите вы; и оружие, которым вы убьете меня, расскажет всю повесть тому, кто придет отомстить!» – «Тогда мы убьем тебя без всякого оружия», – сказал Бриан, и братья забросали Киана камнями и похоронили его на глубине человеческого роста. Но вскоре той же дорогой проходит Луг, и камни на равнине взывают к нему и повествуют о том, как пал его отец от рук сыновей Турена. Луг раскапывает тело и, поклявшись отомстить, возвращается в Тару. Здесь перед верховным королем он обвиняет сыновей Турена и получает разрешение убить их или назначить виру. Луг выбирает виру и сперва называет самые обычные вещи: три яблока, шкура кабана, копье, колесница с двумя лошадями, семь свиней, пес, вертел; в придачу ко всему этому они должны трижды прокричать на холме. Братья обязуются достать и исполнить все требуемое, и тогда Луг объясняет, что он на самом деле имел в виду. Три яблока растут в Саду Солнца; шкура кабана исцеляет любые раны и немочи, если возложить ее на больного, и принадлежит она королю Греции; волшебное копье принадлежит царю Персии (разумеется, все названия стран – просто обозначения таинственного мира сказочных существ); правитель Золотых Столбов, король Асал, владеет семью свиньями, которых можно убивать и поедать еженощно, и на следующий день они окажутся живы и невредимы; вертел принадлежит морским девам с затонувшего острова Финхори; а трижды прокричать необходимо на холме ярого воина Мохаэна, при том что сам Мохаэн и сыновья его связаны обетом не дать ни одному человеку возвысить голос на этом холме. Ни одно из требований невозможно исполнить, но братья должны выполнить их все, прежде чем очистятся от вины.