Онлайн чтение книги Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи
Вступление: «Я» публичное и приватное»

«Я живу не в уединении. Тысячи глаз следят за всем, что я делаю». Эта красноречивая жалоба Елизаветы I ставит перед нами вопрос: а была ли вообще у Тюдоров личная жизнь? Монархов постоянно окружала целая толпа помощников, придворных, министров и искателей милостей. Даже в самые интимные моменты их сопровождал слуга, специально назначенный для выполнения этой задачи. Грум стула терпеливо ожидал, пока Генрих VIII облегчится. А когда Елизавета I отходила ко сну, одна из ее служанок спала в изножье ее постели. Неудивительно, что, отстаивая свою невиновность в каких бы то ни было сексуальных проступках, она призывала в свидетели те самые «тысячи глаз», которые постоянно за ней следили.

Но хотя Тюдоры редко оставались в одиночестве, за закрытыми дверями они вели совсем другую жизнь, не похожую на ту, что видели большинство их подданных. В личных апартаментах Хэмптон-Корта, Уайтхолла или любого другого роскошного дворца, где они проводили свои дни, проявлялись их более «человечные» характеристики и привычки. «У монарха, как минимум, два «я» – публичное и приватное», – замечал современный историк[3]Pryor, F., Elizabeth I: Her Life in Letters (Los Angeles, 2003).. Для короля или королевы очень важно не показать внешнему миру своей уязвимости. Любой признак слабости, болезни или даже естественного старения следует скрывать под маской неуязвимости. Если маска соскользнет, то вместе с ней может рухнуть и династия. Но ближайшие слуги и помощники знали правду. Они видели, как рыдал беспощадный Генрих VII, узнав о смерти своего сына Артура. Они знали истинную причину затянувшихся – и, как всегда, безрезультатных – беременностей «Кровавой» Марии. И они видели «искривленный скелет» Елизаветы I за пышными платьями и яркими аксессуарами, а морщины под густым слоем белил.

Исследовать личную жизнь Тюдоров мне помогли рассказы этих свидетелей, а также множество других современных источников – переписка, домовые книги, архитектурные и живописные свидетельства, отчеты послов и слова самих монархов. Многие знакомые истории переплелись между собой – например, пылкий роман Генриха VIII с «великой шлюхой» Анной Болейн и бесконечные споры о девственности их дочери Елизаветы I с менее известными эпизодами, такими, как ухаживание Генриха VIII за собственной невесткой и медленная, мучительная смерть его сына, Эдуарда VI.

Брачные (и внебрачные) отношения Тюдоров, конечно же, являются важной темой, но по иронии судьбы они были самыми «неприватными» аспектами их придворной жизни. Подданные с полным правом живо интересовались появлением на свет наследников. А вот другие аспекты жизни за закрытыми дверями вызывали не столь живой интерес, а то и вовсе оставались неизвестными. Я говорю об образовании, вопросах здоровья и гигиены, о том, что они ели, как одевались, чем увлекались, кем были их друзья. Хотя основное внимание мы уделим монархам, но и личная жизнь их придворных тоже будет играть важную роль в этом повествовании.

Любая частная жизнь подобного рода проистекала на фоне придворной жизни. Мне посчастливилось получить полный доступ в самые значимые дворцы, где жили и умирали монархи из династии Тюдоров и их придворные. Я познакомилась с помпезностью и театральностью могучей крепости – лондонского Тауэра, побывала в лабиринте коридоров и залов Хэмптон-Корта. Секс и власть, соотношение между количеством мужчин и женщин и сама архитектура дворца создали накаленную атмосферу, в которой скандалы возникали практически ежедневно. И здесь же проходила очень четкая граница между публичным и приватным миром монархов из династии Тюдоров.

Рассматривая самую знаменитую британскую династию через лупу их личной жизни, мне хотелось пролить свет на исторический период, который пользуется невероятной популярностью. Только когда мы поймем реальных людей, скрывавшихся под царственными масками – со всеми их особенностями, недостатками, вкусами и темпераментами, – мы сможем понять политические, религиозные и социальные проблемы этого потрясающего исторического периода.