Онлайн чтение книги Четырнадцатая дочь
Глава первая. Кто стучится в дверь твою

Таня читала японского классика.

В чтении, надо сказать, вкусы у нее были простецкие – из книжек она предпочитала фэнтези, с непременным романтическим героем в центре. И с обязательной победой добра под конец.

Но на филфаке, где Таня числилась студенткой, литература такого рода была не в почете. Продвинутые личности из ее пединститута предпочитали Коэльо и Мураками. И начитавшись оных, нещадно обсуждали их повсюду – в институтском буфете, на переменах, даже на остановках у института…

Именно из-за них она и грызла сейчас гранит японской классики вместо того, чтобы почитать что-нибудь романтическое. А то и вовсе пойти погулять. Очень уж хотелось в случае чего не отмалчиваться в уголке, а взять и сказать свое веское слово о восточной духовности. Причем красиво так сказать, эпично, со знанием дела и текста.

День между тем был субботний, теплый и солнечный по майскому времени. В распахнутые окна квартиры, где проживала Таня, вольно задувал ветер. Городские птицы, что купались в воздухе, суматошно кричали у самого балкона. Природа, как сказал бы любой русский классик, ликовала. А вот она валялась на диване вниз животом и читала. Причем текст, по ее мнению, был скучнейший.

Дома Таня была одна, мать с дедом уехали в Коломну навестить дальних родственников. И вернуться должны были лишь поздно вечером.

Она уже осилила новеллу о воротах Расёмон, когда раздался звонок. Книжка тут же полетела на пол, а Таня радостным шагом промаршировала в прихожую. Где рывком распахнула дверь, даже не озаботившись посмотреть в глазок.

За дверью стояла дама лет сорока, полная, осанистая. Внушительный бюст, подпертый животиком, вздымался ввысь. Сверху был наверчен широкий шарф на индийский манер, из синего шелка в белый цветочек. Из-под него струилась до пола складчатая юбка из того же материала.

Глаза у женщины были темно-голубые, с легкими морщинками в уголках, округлое широкое лицо выглядело ухоженным. Светлые кудряшки стояли над головой, образуя нимб.

– Я ваша новая соседка, – произнесла дама с легким протяжным акцентом, растягивая губы в улыбке. Смотрела она при этом внимательно, изучающе. – Вот, сняла квартиру рядом с вами по соседству.

И дама указала рукой в сторону двери справа.

– Квартиру Натальи Львовны сняли? – с интересом спросила Таня. – А она что, уже ее сдала?

Наталья Львовна, соседка Дебриных, за последнюю неделю стала притчей во языцех для всего дома.

Возвращаясь из расположенной по соседству школы, где трудилась от рассвета до обеда, преподавая математику, Наталья Львовна столкнулась с капотом роскошного «мерседеса». И была сбита этим капотом наземь. От школы до ее дома надо было пройти метров пятьсот, не больше. Состоял этот путь из внутренних подъездных дорог, везде, на всем протяжении окруженных тротуарами. Уж как там пересеклись пути «мерседеса» и Натальи Львовны, осталось неизвестным. Известным было лишь то, что после столкновения из машины вышел красавец-мужчина – брюнет, метр восемьдесят – и кинулся поднимать соседку с асфальта. Наталья Львовна не то чтобы ушиблась, но сочла разумным изобразить страдания, травматические боли и легкие потери сознания время от времени. Она, старая дева с неприглядным сероватым личиком, думала выудить из брюнета и красавца хоть какое-то возмещение за легкий толчок бампером, полученный от «мерседеса».

Но финал у истории вышел совсем иной. Брюнет и красавец влюбился в страшноватенькую математичку тридцати восьми лет от роду. Прямо там, на тротуаре, перед капотом «мерседеса», он признался ей в любви. В любви с первого взгляда, роковой и безумной. Воистину неисповедимы пути стрел Амуровых…

Наталья Львовна в тот же день переехала в особняк красавца и брюнета, который оказался еще и банкиром. И уже на следующий день сделал предложение руки, сердца и банковского счета.

Случился этот любовный нонсенс ровно неделю назад, а нынче Наталья Львовна уже и квартиру сдала. Видно, очень уж ей хотелось порвать все связи с позорящим ее бедным прошлым. Да и соседкам-сплетницам показать, что назад не собирается.

Дама пожала плечами. Сказала немного ехидным тоном:

– Скоро ваша соседка станет супругой господина Жарского, который от недостатка жилья не страдает. И дворец на Рублевке у него стоит, и домик на Лазурном Берегу имеется. Будет где молодой хозяйке голову преклонить, будет что хозяйским взором обвести. А эта квартира Наталье Львовне больше не нужна, вот она ее и сдает.

– Понятно, – пробормотала Таня. – Как-то быстро все получилось…

Дама прищурилась:

– Вы правы. Все получилось очень быстро, дитя мое.

От этого «дитя мое» повеяло старомодной изысканностью. Таня про себя решила, что у дамы наверняка какие-нибудь аристократы-дворяне в родне завалялись, вот она и выражается как по писаному.

– А я к вам с просьбой, – продолжала женщина. – Знаете, мне нужно стол на кухне передвинуть. Но поясница что-то разболелась. Вы мне не поможете? Я вам хорошо заплачу.

Таня эту старушенцию – а к старушенциям она причисляла всех женщин старше сорока – тут же по-человечески пожалела. Ну не заставлять же такое дряхлое создание таскать тяжелые столы.

– Да ладно вам! – по-благородному воспротивилась она, сдергивая ключи с гвоздика и запихивая ноги в новые тапочки, что стояли наособицу. Их ее мамка держала исключительно для светских выходов в подъезд. Вот Таня и напялила роскошные шлепанцы леопардовой расцветки, чтобы не позориться перед новой соседкой в своих старых, затертых до дыр топтунах. – Ничего платить не надо. Я вам и так помогу.

Она вышла, захлопнула дверь и направилась к соседней квартире. Дама сообщила из-за Таниной спины, чуть поотстав:

– Да, забыла вам представиться. Меня зовут Арлена.

Имечко у дамы было странное. Но в старые советские времена, как Таня слышала, детям давали имена и постраннее. Типа Трактора, Днепрогэса и Революции. Имя Арлена на этом фоне было еще ничего. Возможно, оно представляло собой аббревиатуру – что-то вроде сборки из слов Апрель, Революция, Ленин…

– А меня Таней зовут! – отозвалась она.

И ввалилась в тесную прихожую, благо дверь квартиры справа была гостеприимно распахнута.

– Таня означает Татьяна, не так ли? – строго спросила дама. – Хорошее, звучное имя. Не стоит превращать его в Таню, это отдает просторечием. Должна признаться, что Наталья Львовна мне о вас рассказывала. Она называла вас славной девочкой. Вы и вправду очень славная.

– Очень приятно, – в полной растерянности брякнула Таня.

Она не знала, как отвечать на такие старомодные комплименты. Славная девочка, надо же…

Квартира Натальи Львовны нисколько не изменилась после отъезда своей владелицы. Все мебеля по-прежнему были на местах, и даже кружевные салфеточки привычно лежали на комоде в прихожей.

Кухонный стол, который новоиспеченная жиличка Арлена решила передвинуть, стоял у боковой стенки на кухне. Тащить его следовало к окну.

– Я сама, – солидно заявила Таня, отодвигая Арлену, которая вцепилась было в край стола. – У вас же поясница болит. И потом, здесь тащить всего ничего – метр с сантиметром, не больше. Кухонька-то крохотная.

Дама Арлена ничуть не воспротивилась, тут же отошла в сторону и принялась наблюдать за процессом перестановки на расстоянии. Стол был не тяжелый – ясное дело, китайский спецзаказ, фанера и ДВП, дерева там ни в одном углу не было. Таня утянула его одним движением к окну и принялась поправлять клеенку, которую от рывка перекосило. В этот момент соседка Арлена громко сказала:

– Вот гляжу я на вас, Татьяна, и прямо жуть берет – до чего же вы похожи на своего деда, на князя Вала Тарланя.

– Это… это вы ошиблись, – ответила Таня с секундной заминкой. – Моего деда Михаилом Семенычем зовут. Князей у нас в роду не име…

Дама Арлена ее перебила с неожиданно жесткими нотками в голосе:

– Михаил Семеныч ваш дед по матушке, Татьяна. А вот вашим дедом по батюшке является князь Вал Тарлань. Отец княжича Вера Тарланя, вашего родного отца. Это достаточно почетное родство, уверяю вас. У вас нет причин его стыдиться.

У Тани после этих слов появилось стойкое подозрение, что дамочка сошла с ума. Кто этих сумасшедших знает, может, некоторым из них Наполеоны чудятся, а другим князья и их внучки мерещатся? Каждый имеет право на свой бзик, в конце концов. Она пожала плечами и сказала:

– Вы меня с кем-то путаете. Отца моего зовут Алексей Иванович Алешин. Мне мама о нем рассказывала…

– Его звали иначе, – опять перебила Таню дама Арлена. – Вашим отцом был княжич Вер Тарлань.

Таня стояла и исподлобья рассматривала Арлену. Мать ее замуж никогда не выходила, отца своего Таня никогда не видела. И в свидетельстве о рождении у нее стоял долгий такой прочерк в графе «отец», так что о нем она знала только со слов матери.

Имя неизвестного родителя также назвала мама. Если подойти критически – а девятнадцать Таниных лет были вполне подходящим возрастом для критического подхода, – гражданин Алешин мог и не быть ее папенькой. А то и вовсе не быть, то есть не существовать в реальности – это если уж подойти совсем критически…

Но «княжич Вер Тарлань» звучало как имечко из низкопробного фэнтези. И вызывало в Тане законное недоверие и протест. Дамочка, похоже, скорбна главой, как это обтекаемо именовали в старину.

– Глупости! – решительно подытожила Таня.

И рванулась к выходу.

Дама по имени Арлена перехватила ее перед самой дверью кухни. Оттолкнула и встала в дверном проеме, ухватившись руками за косяки.

Да она сумасшедшая, подумала Таня. И как мне отсюда выбраться? А если эта Арлена на всю голову шизанутая и с маниакальными наклонностями? Жить-то как хочется, спасу нет…

И что самое неприятное, находимся мы сейчас на кухне, мелькнула в голове у нее насмешливая мысль. Ножички, штопоры и прочий маниакальный инвентарь – все рядом, только руку протяни.

– Прежде чем вы уйдете через эту дверь… – торжественно начала Арлена.

Сумасшедшая квартирантка все-таки намерена ее отпустить? Вот оно, счастье!

– Вам придется выслушать то, что я имею вам сказать, – закончила Арлена, и в речи ее вдруг прорезался странный акцент.

Таня кивнула головой. Если все, чего желает новая сумасшедшая соседушка, это выговориться, то будем слушать. И в ладоши похлопаем, если что.

В уме она поставила себе маленькую пометку: не отвлекать больше странную тетку репликами. Чем скорее та выговорится, тем быстрее отпустит.

– История вкратце такова, – сказала Арлена. – Существует мир под названием Анадея. В нем есть страна Эррона. Князья Тарлани были ее властителями на протяжении тысячи с лишним лет, пока Совет магов самым подлым образом не заполучил власть над Источником Силы. Затем Совет предпринял попытку убить вашего деда, Вала Тарланя, вместе со всей семьей. Но светлейший и часть Тарланьского дома сумели спастись, став изгнанниками на чужбине. Все это случилось давно, по вашему летоисчислению – целых тридцать два года назад. По нашему же календарю прошло двадцать шесть лет. Вам все понятно до этого момента, уважаемая Татьяна?

– Все, – послушно ответила Таня.

– У Вала Тарланя был сын, Вер Тарлань, – продолжала Арлена. – У него были и другие дети, и Вер Тарлань, его третий сын, был бы ничем не примечателен, если бы не одно «но». Вер Тарлань очень любил посещать ваш мир. Местные дикарки никогда не умели защищать себя от магического воздействия, даже от самого простого, которое вы называете «приворотом». Вер Тарлань на Земле развлекался. На родине такое было бы невозможно, там девицы живут под защитой заклинаний. А в вашем мире Вер Тарлань был волен делать что угодно – и, увы, наделал кучу детей. Вернее, кучу дочерей.

Таня воззрилась на Арлену с интересом. Даже если эта женщина была сумасшедшая, бред ее, надо признать, был забавным.

– Одной из этих дочерей являетесь вы, княжна Татьяна, – сообщила Арлена. – Кстати, я не исключаю, что ваша матушка и впрямь считает, что вашего отца звали Алексей Иванович Алешин. Должна заметить, что Вер Тарлань, подкатываясь к местным девицам, всегда называл им вымышленное имя. Соответствующее реалиям той страны, где проживал предмет страсти. В России он был Алеша, в Америке – Алекс…

Бред у тетки был настолько занятный, что страх у Тани прошел. И она дерзко поинтересовалась:

– А мой дед, который князь, может, еще и меч особый имел? С цветной подсветкой, к примеру. Или со способностью по железу резать, как по маслу?

Раз уж у них там есть Совет магов, то мечу-кладенцу сам бог велел быть.

– Нахальное молодое поколение взрастила эта страна, – надменно произнесла тетка. – Но ничего. Когда вы покинете этот мир, Татьяна, я приложу все силы, чтобы научить вас вести себя прилично. Достойно вашего происхождения.

– О, так я еще и этот мир покину? – удивилась Таня.

Ей опять стало страшненько. Уж не смертью ли ей тут грозят…

Арлена одарила ее строгим взглядом, скучно сказала:

– А теперь я перехожу к сути. У нас в Анадее с давних пор существует одно пророчество. Собственно говоря, до недавнего времени никто не придавал ему особого значения. Написал его Алидориус Верейский, у которого сбылись далеко не все предсказания. Но зато те, которые сбылись, обессмертили его имя. Чего стоит только катрен о граде Иргене, что порастет ростками и зацветет цветами. Почти четыреста лет все считали это пророчеством о благополучии и многих летах града. Но вот сто шестнадцать лет назад кесарь Халкидии решил присоединить Ирген к своим владениям. Жители Иргена немножко воспротивились. Кесаря обуяло бешенство – у него в роду вообще было много сумасшедших. Браки с родными сестрами подействовали, не иначе. И он сначала захватил Ирген, а потом приказал сжечь весь город, руины его расчистить, а получившееся поле распахать и засеять. Когда на месте Иргена заколосилась пшеница, в которой еще и васильки расцвели, только тогда все уразумели, что означали строки «Ирген Великий, потому как честь берег, ростками порастет и цветом зацветет». Наверное, лучше будет, если я зачитаю катрен, который относится лично к вам…

И подняв глаза к потолку, как человек, который вспоминает что-то хорошо зазубренное, Арлена продекламировала:

– Чудненько! – громко высказалась Таня, разом позабыв свое разумное намерение молчать, чтобы сумасшедшая Арлена могла выговориться в полном спокойствии. – А меня это каким боком касается?

Арлена раздвинула губы в улыбке и попыталась изобразить что-то вроде реверанса. Но поскольку она при этом продолжала держаться руками за косяки, реверанс вылился в легкий присед на одной ноге.

– Вы и есть та самая четырнадцатая дочь. Ваш почтенный отец, светлейший княжич Вер Тарлань, обзавелся здесь, на Земле, пятнадцатью дочерьми. Вы по счету четырнадцатая.

– Бред какой-то! – воскликнула Таня. – Вас послушать, так у меня не отец был, а какой-то бык-производитель.

– Он был светлейший княжич, – многозначительно произнесла Арлена. – И ему были свойственны порывы и желания, простительные юноше… особенно когда этот юноша столь высокого происхождения. Если бы Совет магов не изгнал его семью из Эрроны, Вер Тарлань жил бы в Алом замке. С официальной любовницей, одобренной придворным магом-лекарем, под охраной заклятия от нежелательной беременности. И от его излишней живости не осталось бы неприятных последствий в виде оравы незаконнорожденных дочерей…

Вот при этих словах Таня разозлилась. Не то чтобы она поверила в сказку о папаше княжеских кровей, но ей стало обидно. За то, что ее назвали неприятным последствием и незаконнорожденной.

– А самому вашему светлейшему княжичу в голову не приходило, что не стоит плодить детей направо и налево? – холодно сказала она. И высокомерно вздернула вверх подбородок.

– Вы правы, – поспешно согласилась Арлена. Но сказала это как-то слишком быстро и равнодушно. – Княжича извиняет только тот факт, что во всем виноват Совет магов.

Таня оглушительно фыркнула. Хорошо, когда во всем виноват Совет магов.

– Поговорим лучше о пророчестве, – почти умоляюще сказала Арлена. – О странном катрене Алидориуса Верейского мы вспомнили тогда, когда княжич Вер Тарлань обзавелся тринадцатым по счету потомком на вашей Земле. И все тринадцать, что примечательно, оказались девочками. До этого катрен о четырнадцатой дочери никак не толковался. Понимаете, пророчества вещь сложная. Иногда те, кто пророчествует, видят будущее как аллегорию и пытаются передать увиденное метафорой. Видят аллегорически, описывают метафорически… В итоге невозможно понять, что же именно там предсказано. Но после вашего рождения немногие посвященные припомнили катрен Алидориуса Верейского. На удивление ясный и не требующий особого толкования. Княжий дом пал, а княжич этого дома породил четырнадцатую дочь. Оставалось ждать лишь «проклятья древних королей». Которое с окраин путь начнет и так далее.

– Это все, что вы мне хотели сказать? – сурово спросила Таня.

– О нет, это далеко не все, – быстро ответила Арлена. – Кстати, из всех дочерей вашего отца вы единственная, кто знает правду о своем происхождении. Остальные так никогда и не узнают, кем был их отец.

– Ну прямо слезы наворачиваются, – ехидно заметила Таня. – Сколько же они потеряли…

Тут до нее дошло кое-что.

– А почему – был?

– Княжич Вер Тарлань семнадцать лет назад погиб. Уже в нашем мире, в Анадее, – сухо сказала Арлена. – Княжич был убит холодным оружием, это все, что мы смогли узнать. Но я вернулась сюда не для того, чтобы сообщить, кем был ваш отец и кем является ваш светлейший дедушка. Я пришла за вами. Татьяна, ваше время пришло. Вы нужны миру ваших предков. Мы должны отправиться туда немедленно.

– Сейчас, бегу и падаю! – строптиво заявила Таня. И про себя подумала, что сумасшествие новой соседки, должно быть, заразное. И на нее, Таню, перекинулось. Вот с чего бы ей воспринимать это предложение Арлены всерьез? И всерьез спрашивать, что там приключилось с ее якобы отцом. Ведь ясно же, что мира с княжьими предками, о котором вещала больная на всю голову соседушка, не существует. Не может существовать. Это все лишь плод фантазии сильно скорбного ума. Нет бы согласиться, глядишь, сумасшедшая и успокоится…

– Но вы должны! – Дамочка глядела на нее умоляюще, страдальчески покусывая губы.

Лучше бы эта особа страдальчески заламывала руки, мелькнула у Тани мысль. Тогда она смогла бы проскочить в щель между ней и косяком. И убраться из этой квартиры. Но нет, тетка по имени Арлена, хоть и страдала лицом, но руками по-прежнему цепко держалась за косяк.

– На прошлой неделе в фамильном склепе вашей семьи треснула гранитная плита на могиле самого Дара Тарланя, вашего великого предка! – торжественно провозгласила Арлена. – Треснула ни с того ни с сего. Так нам сообщили наши лазутчики из Кир-Авера, из столицы княжества. Это страшный знак! Странные случаи начали происходить на окраинах Эрроны; целые деревни превратились в кладбища, выживших нет. Дружинники Совета магов, посланные туда, нашли лишь изувеченные тела. Никто не знает, что случилось. Ходят слухи, что вернулась голубая чума, несущая безумие.

– Эпидемиологов пригласите, – посоветовала Таня с ехидством. Тут в голову ей пришла мысль: – Вот давайте прямо сейчас позвоним по одному телефончику, и сразу же приедут врачи и вам помогут.

И вам помогут, и мне, подумала Таня. Тем, что натянут на вас смирительную рубашку…

Но Арлена, увы, на предложение позвонить не повелась.

– Я вас прошу, – простонала она голосом несчастным до жути. Лицо ее исказилось. – В Элиморе призраки выходят из могил и маршируют вдоль дорог. В Аретце жители вдруг уверовали, что в их бедах виноваты кошки. Они учредили Лигу борцов с котами-вредителями и сожгли всех кошек в городе. А теперь эта Лига, по слухам, принялась за людей… Кто-то наложил на весь город заклятие безумия, не иначе, потому как это массовое помешательство.

На мгновенье Тане даже жалко стало и Арлену, и весь выдуманный ею мир, в котором творятся такие ужасы.

Вот бедолага, подумала она. И небылицы придумывает, и сердцем за них болеет. Ох и плачет по тетеньке больница имени Кащенко…

Арлена с жаром и напором продолжала:

– Я вас умоляю! Согласитесь по доброй воле уйти в мир ваших предков. Ибо на вас вся наша надежда, Татьяна. Существует нечто, что может помочь нашей Эрроне и всему нашему миру! И только вы можете это найти. Это было предсказано самим Алидориусом Верейским…

Видимо, у Тани на лице крупными буквами написалось, что лично она ни в каких Алидориусов не верит, потому что Арлена возмущенно вскинула ровные брови:

– Вы мне не верите?!

– Да верю я вам, верю… – пробормотала Таня. И напомнила себе: сумасшедшим главное не перечить.

Арлена продолжала:

– И вам не кажется подозрительной история любви, случившаяся по соседству? Молодой красавец, богач, да и просто интересный мужчина влюбился ни с того ни с сего в страшную старую деву.

– А любовь зла, – заявила Таня, – полюбишь и козла.

Арлена насмешливо улыбнулась:

– Ну прямо-таки девиз зоофила. Но, увы, у господина Жарского тяги к козлам никогда не было. А была у него любовница. И как раз на тот момент. Юное очаровательное создание, ваша одногодка, синие глаза, роскошная блондинистая грива до пояса…

Наталья Львовна сравнения с подобным созданием не выдерживала. Лицо у соседки всегда было унылое, сероватое, с отечными веками – видно, почки пошаливали. И фигуру словно из геометрических фигур слепили, тело прямоугольное, без малейшего намека на талию, руки и ноги сухие, как палки.

Но вот сердце у Натальи Львовны было доброе. И Тане она помогала по математике совершенно бесплатно в свое время. Сердечнейший человек была соседка, несмотря на то, что училка и математичка.

Так что Таня решительно высказалась:

– А может, этот банкир в нашей Наталье Львовне другие достоинства нашел. Душевные.

– Дитя мое! – назидательно произнесла Арлена. – Душевные достоинства ищет тот, кто беден. Тот, кто богат, предпочитает исключительно те достоинства, за которые можно подержаться руками. Во всем, и в дамах тоже. Нет, это были не скрытые достоинства вашей соседки. Это были чары, и их наложила я. Еще и дорогу в двух местах испортила, чтобы господин Жарский направил свою повозку без лошадей в сторону вашего дома. И вот теперь богач и красавец готовится к свадьбе с вашей соседкой, между нами говоря, страхолюдиной не первой свежести. А прелестная содержанка выброшена на улицу. Плачет, бедняжка, с утра до ночи, ищет нового покровителя. И все это ради того, чтобы у меня была возможность завязать знакомство и пригласить вас сюда для разговора!

Таня смутилась. Наталья Львовна и впрямь была неказиста. И то, что ее суженым стал миллионер, банкир и красавец – да еще так скоропостижно! – граничило с колдовством. Бабки на скамейке возле подъезда, кстати, именно такой вердикт и вынесли: «Да опоила она его, бабоньки, как есть опоила и приворот наложила»…

Арлена уловила в ее лице некую задумчивость, но истолковала ее по-своему. Заявила с жаром:

– Найдите то, что напророчил вам найти Алидориус Верейский, и мы подыщем для вас жениха еще лучше. Спасите мой мир, и я брошу к вашим ногам ваш! Я вознесу вас на те вершины, которые вы сами выберете, я… я многое для вас сделаю, обещаю.

Таня хоть и понимала, что все это бред чистейшей воды, но на минутку замечталась. Если бы эта Арлена и впрямь была ведьмой и могла сделать ее богатой, очень богатой, что тогда? Миллиона два запросила бы, решила Таня. И в долларах. Нет, лучше десять. А потом съездила бы на юга, и мамку с дедом отправила на месяц-другой к морям и океанам отдохнуть. Еще купила бы новую квартиру, просторную, не то что их маленькая двушка. А что еще? Бутики каждодневно посещать и черную икру вкушать ложками больно уж пошло…

Таня вдруг поняла, что у нее не запасено ни одной мало-мальски приличной мечты на случай, если вдруг подвалит богатство. Вот Олечка Веденеева из их группы как-то раз полушутливо-полусерьезно заявила: мол, не знаю, как вы, девчонки, а я непременно когда-нибудь стану богатой. И куплю себе роскошную тачку, низкую такую, гоночную, у которой двери не вбок открываются, а вверх взлетают, как крылья бабочки. И еще длиннющую горностаевую шубу. Буду выходить из этой тачки, а горностаевый подол будет за мной тянуться, пыль мести, как мантия… Таня представила себя вылезающей из гоночной роскошной машины, изящно вылезающей, с выкидыванием ног, как это делают модели. А потом бредущей к своему старенькому подъезду, причем по грязному асфальту за ней будет волочиться шуба, на которую можно купить полквартиры…

Таня фыркнула. И с раскаянием подумала: собственной мечтой к девятнадцати годам так и не обзавелась, а над чужой ржу. Нехорошо.

– Итак, вы готовы отправиться со мной в Анадею? – с лихорадочным блеском в глазах спросила Арлена.

Таня припомнила свое намеренье не перечить сумасшедшей соседушке и сказала вежливо:

– Ну раз уж вам без меня никак… Хорошо, ведите меня в этот ваш мир моих предков.

И запоздало подумала: а что, если Арлена потащит ее на балкон и предложит спрыгнуть, потому как вход в мир предков располагается именно под балконом? Вполне логичное продолжение истории про деда-князя и папу-княжича. И что тогда?

Вот тогда я точно упрусь, решила Таня. И буду орать благим матом. Глядишь, кто-то из соседей вызовет полицию…

Настроение Арлены в одно мгновенье из несчастного и подавленного стало бодрым и до ужаса энергичным.

– Благодарю вас! – воскликнула она.

Затем наконец-то отпустила косяки, протянула руки, обняла Таню и притянула к себе.

А сила-то у тетки недюжинная, с некоторым содроганием осознала Таня. Ей и ножички ни к чему – руками обойдется.

– Вас надо научить языку, – пробормотала Арлена. – Вы должны знать анадейский, чтобы разговаривать и понимать…

Таня услышала, как Арлена шепчет непонятно что низким шипящим голосом. Потом она несильно шлепнула ее между лопатками одной рукой. И сказала:

– Энес лер гелто.

Это не «энес лер гелто», с изумлением осознала Таня. Сейчас мы переместимся – вот что сказала Арлена. Но что за…

Ладонь тетки легла ей на затылок и с силой пригнула буйную Танину голову к плечу Арлены. Она уткнулась лбом и носом в пухлое плечо, укутанное шелком.

– Фенрихт! – неожиданно выкрикнула Арлена. И сильно топнула ногой.

Таню охватил внезапный приступ тошноты. Может, от волнения? Она попыталась поднять голову с могучего Арлениного плеча. Надо вдохнуть воздуха, глядишь, и полегчает.

Мощная ладонь буйной соседушки все еще прижимала ее затылок, не давая разогнуть шею.

Потом Арлена разжала объятия. Таня глянула поверх ее плеча… и застыла.

Интерьер вокруг нисколько не напоминал квартиру Натальи Львовны.