Онлайн чтение книги Чужое счастье. Мой чужой монстр
Глава 3

Марина

Я – спасательный жилет. Запасная избранница. Сдержать истерический смешок удалось с большим трудом.

Из открывшейся двери вылетела торпедой. Плавать, плавать и еще раз плавать! Пока не отпадет желание жалеть себя, несчастную, плюшками обделенную!

Я полностью отдалась движению. Уплывать далеко от подводного города не стала, развернувшись у аккуратной, напоминающей клумбу поросли разноцветных актиний, подплыла к Лиру, с интересом наблюдающего за моим подводным спринтом.

– Легче? – сочувствующе спросил иераклионец.

– Нет, – вздохнула я, разглядывая замысловатые силуэты домов из кораллов, гигантские водоросли, высаженные вместо деревьев, светлую кладку серебристого камня, заменяющую асфальт, такую же, как наверху. Снующие по городским улицам рыбки и медленно плывущие колокола медуз придавали открывавшемуся виду нереальность.

В голове тут же начали крутиться мысли. Что за рыбка промелькнула? Какой вид водорослей высадили вон там? Почему пленка купола внизу прозрачная, а не радужная? И что это за светящиеся точки на горизонте? Пытливый ум требовал все узнать, посмотреть поближе и, если возможно, потрогать, изучить.

Я безумно любила море, страстно, и оно отвечало взаимной любовью. Но родители настояли, чтобы я стала бухгалтером. Они просто не предполагали, что смогу устроиться на работу в дельфинарий не по профилю. Уже месяц занималась тем, что приносило настоящее наслаждение. Я с семи лет помогала ребятам из дельфинария, знала его обитателей. Около года назад мне предложили выступать с моими любимцами.

И я наконец-то попала в свою стихию.

А может, не все так плохо? У меня есть крыша над головой, никакого принуждения к чему бы то ни было. Смысл паниковать, если изменить пока ничего не могу?

– А что это за огоньки? – решила начать с самого необычного. Впрочем, тут мало что можно назвать обычным. С самого необычного среди необычного!

– Это сесты – магические отпугиватели. Они нужны, чтобы не допустить к городам и прилегающим территориям опасных обитателей океана.

– Можно посмотреть?

Лир согласно кивнул. Предвкушая что-то невероятное, я поплыла следом за иераклионцем. Пока добирались до первой сесты, Лир пояснил, что магические отпугиватели иераклионцы и энерийцы создают совместно. В одиночку сотворить что-то подобное никто не способен. Помимо сест, территории подводных городов, дороги, поля и другие важные для жизни или отдыха места окружены страпами – искусственно выведенными моллюсками, источающими особые вещества, отпугивающие мелких паразитов – мориитов. Последние питаются живой магией и являются чем-то вроде кровососущих насекомых, правда, сосут не кровь, а чары.

Заботливо. От монстров защитили и от комаров избавили.

Первая сеста располагалась на гребне небольшого рифа. Яркий огонек мерцал внутри прозрачной круглой капсулы, напоминающей страусиное яйцо.

Яркость и окрас огонька менялись в зависимости от опасности. Алый – рядом большой опасный объект. Черный – пора выбирать саван. Лир сказал немного по-другому, но смысл тот же. Последний цвет означал появление в округе пробудившегося – монстра того же вида, что огромный кальмар, обедом которого я едва не стала. Отпугнуть пробудившегося не в состоянии даже десять сест, воткнутых в одно место. От них защищал прозрачный купол, временно, до появления стражей.

Вполне ожидаемо, что тут есть крупные хищники. Тропики, судя по тем же крокодилам из реки, – динозавры у них тут не вымерли, а вполне себе спокойно живут в воде. К защите иераклионцы подошли основательно, даже спецназ, специализирующийся на монстрах, есть, так что причин шарахаться собственной тени нет.

Я разглядывала сесту, а Лир продолжал объяснять. Магические пугалки устанавливали не абы как, а на определенные места – узлы нитей природных чар, которыми опутан весь мир. Это подпитывает их и избавляет создателей от надобности постоянно подзаряжать.

А мне магия недоступна! Обидно, досадно, ну да ладно. У меня и без нее в жизни столько всего интересного происходит.

Неподалеку от сесты на ветке коралла сидела страпа. Ярко-оранжевая елочка, закрученная спиралью с твердым основанием. Красота!

– Марина!

Я нехотя оторвалась от созерцания чуда природы. Лицо Лира потемнело, проступили пятна отвлекающей внимание окраски.

– Дорогу домой найдешь? – Иераклионец напряженно всматривался в даль.

– Да. – Что тут искать? Вон он – город!

– На верхних… надводных этажах есть свободные комнаты и кухня. Располагайся. Мне нужно уплыть.

– Хорошо, – согласно кивнула, заметив, что из города появились несколько мужчин и остановились невдалеке, ожидая Лира.

Иераклионец с сомнением на меня посмотрел, потом потер висок, словно у него болела голова, и устремился к товарищам. Отряд быстро исчез из виду.

Собираясь вернуться в город, как обещала, я последний раз посмотрела на страпов. Ракурс не самый удачный – основание полностью не видно. Только если выплыть на невидимую защитную черту. Всего пара гребков. Сигнальное «яйцо» светилось белым – никакой опасности.

Эх, где наша не пропадала!

Создание оказалось с несколькими наростами и рудиментарной раковиной сбоку. Чудесно! О-о-о, меня глаза не обманывают? Там проплыл точно он?

Я переместилась на несколько метров дальше, силясь рассмотреть рыбку, укрывшуюся в небольшой пещерке. Этот вид считается у нас вымершим! А тут вполне спокойно плавает… Отсюда не видно. А! Еще одна!

Увлеклась, каюсь. Маленькое темное облачко, быстро движущееся в мою сторону, заметила, когда оно уже висело в шаге от меня. Недовольно покружив, рой полетел… поплыл дальше. А я застыла с удивленно вытаращенными глазами. Крохотные существа напоминали комаров и пазл из всех известных видов морских обитателей одновременно. Бодро загребали крохотными плавниками-крылышками акулы с телом медузы, киты с щупальцами, рыбы с хвостами змей – и это лишь малая часть жутковатых сочетаний. Обалдеть! Это морииты, что ли, их? Ничего себе комары!

Иллир

Экскурсию пришлось свернуть. Из Туманных Вод выбрался очередной пробудившийся. Чудовище пытались развернуть дежурившие у разлома стражи, но оно оказалось крайне агрессивным и изворотливым. Все выжили, однако раненые проведут не один день дома, заживляя повреждения. Еще немного, и соглашусь с доводами командира, что меня нужно вызывать в любом случае.

Заметил быстро плывущую в сторону города ленту с оскалившейся мордой акулы и мысленно попросил товарищей держаться в стороне.

Как же я не люблю этого, но надо.

Разум пробудившегося затягивала пелена животной ярости. Им двигало одно желание – убивать. Он хотел рвать на части, крушить. Все, что попадется на пути. Ни страха, ни капли чувства самосохранения. Лишь где-то на краю сознания – предчувствие собственной смерти.

Я вцепился в эту эмоцию. Осторожно приблизился к замершему монстру, намеревающемуся меня разорвать.

Хочешь умереть?

Чудовище, как и любое живое существо, не хотело умирать. Постепенно страх занял доминирующее место.

Нет, так не пойдет, испуганный зверь тоже опасен.

У тебя есть убежище… Да… именно там… Образы чужой памяти могли напугать: тьма, тишина, жуткие огни и нечто ворочающееся во сне. Но я уже это видел в воспоминаниях других монстров.

Зверь нехотя сдался.

Заставил развернуться, направил к разлому. Остановился у края, подплыв к границе…

Свет чар товарищей, страхующих меня, выхватил из темноты маслянистую границу.

Дождался, когда пробудившийся исчез в черной воде…

Привычные действия не вызвали никаких эмоций.

Раньше я радовался, что не нужно затаскивать спутанного магическими сетями монстра в разлом и буквально выпихивать его обратно. Эйфория и радость ушли, когда пришло понимание, сколько придется заплатить. Цена была велика. И расплачиваться за возможность отправлять пробудившихся назад без лишней суеты приходится не только мне.

Совет Иераклиона, царь энерийцев и король людей посчитали ее соразмерной. Легко им решать. Выгодно для народов. Не их мучает голод, не они видят испуганные лица девушек.

В душе начала подниматься глухая злость. Память воскресила лицо Марины, любопытное, воодушевленное. Ярость отступила, оставляя лишь голод. Занятно, странная реакция на смуглянку.

Может, причина в том, что она иномирянка? Надо разобраться в этом вопросе. Позже. Первым делом нужно объяснить Марине законы нашего мира и, как бы мне не было неприятно, особенности нашей расы. Хватит и намеков Ара о том, что мы монстры.

Прежде чем плыть домой, я решил немного погреться. Рядом со смуглянкой голод усиливался. Тепло девушки притягивало. А терять доверие Марины из-за своих инстинктов не хотелось. Смуглянка разумная девушка, наверняка сейчас осваивает устройство для подогрева еды. Для волнения нет причин.

Всплыв на поверхность, я лег на спину и закрыл глаза. Тело жадно впитывало лучи Омаа, притупляя голод. Приближение гостьи почувствовал задолго до того, как энерийка вынырнула на поверхность, обдав меня брызгами.

– Лир! Вот так встреча!

Я сонно покосился на Ферузу. Девушка кокетливо поправила мокрые кудри. Игриво глянула на меня из-под густых темных ресниц, зардевшись стыдливым румянцем, идеально подчеркивающим ее нежную прозрачную кожу.

Феруза в совершенстве владела искусством притворства и очарования. Но энерийка зря тратила время. Я не чувствовал ничего, кроме раздражения.

– Ар сказал, ты все же решил нанять прислужницу в дом? – приподнявшись над водой ровно настолько, чтобы была видна пышная грудь, прикрытая сверкающими золотистыми чешуйками, спросила Феруза.

Когда это он успел узнать? И Ферузе доложить. Впрочем, неплохая идея. Сдавать Стена Совету я не собирался. Был зол на него, но не до такой степени, чтобы рисковать жизнью единственного представителя своего рода. К тому же даже я, глава рода, к которому сейчас относилась смуглянка, едва ощущал зов, остальные ничего не заметят.

– Она красивая? – ревниво уточнила Феруза.

Я равнодушно пожал плечами. Хотелось снова закрыть глаза и отдаться на волю волн. На прислужницу Марина может обидеться, а вот сестра Лилы – это вариант. У избранницы Стена на островах осталась родня. Ничего удивительного, если к ней приедет сестра. И останется. Навсегда. Мысль о том, что Марина после разрешения проблемы избрания захочет уйти, почему-то раздражала.

– А она точно прислужница?

Вроде бы умная энерийка, а прилипла, точно ремора со своими вопросами.

– Она не прислужница. – Первый камень легенды о родственнице заложен. – Сестра Лилы. Приехала к ней.

– Лир… – Феруза погрустнела, задумчиво провела кончиками пальцев по своим губам. – Ты поэтому так холоден со мной? Из-за нее?

Чуть под воду не ушел от удивления. Вот это логика! Если в моем доме появилась девушка, значит, я с ней уже переспал. Энерийцы, без сомнения, легки на подъем в этом плане, но зачем меня-то по себе мерить?

– Ли-ир… – Феруза подплыла ближе, осторожно положила ладошку на мое плечо. Прохлада прикосновения раздражала. Только отогрелся! В ее золотистых глазах был невысказанный вопрос, тоска и желание.

Я убрал руку энерийки с плеча, пристально вгляделся в несчастное личико и со смесью злости и грусти тихо сказал: «Теперь я стал тебе интересен? На экзотику потянуло?»

Феруза вспыхнула в поддельном гневе, изобразила оскорбленную невинность. Перехватил ее запястье, не дав отвесить пощечину, и проговорил: «Ты мне не нужна».

Несколько долгих мгновений Феруза в бешенстве взбивала воду хвостом, решая, наорать на меня или демонстративно оскорбиться. Но она была достаточно умна, чтобы понять: оба варианта ей не помогут вернуть прежние отношения, поэтому выбрала третий.

Выдавив из себя улыбку, заглянула мне в глаза и с полным печали вздохом прошептала: «Я люблю тебя. Жаль, что ты отказался от жемчужины. Возможно, я стала бы твоей… мне бы удалось получить ее снова… И зачем я тогда отказалась?»

Попытка нанести удар ниже пояса, напомнить, что первую жемчужину хранитель принес ей. Она отказалась. Потом не поленилась приплыть ко мне и сказать об этом в лицо, хотя я считал, что нравлюсь ей, и очень переживал, вдруг жемчужина достанется какой-нибудь другой девушке.

Намек на то, что могло случиться чудо и вторая жемчужина, последняя в моей жизни, могла тоже попасть в ее руки, заставил лишь мысленно восхититься самоуверенностью энерийки. Избранницы повторно получали жемчужину крайне редко, один раз на несколько тысяч.

А признание в пылких чувствах вызвало кривую усмешку и утвердило в подозрении, что Феруза не просто так вспомнила обо мне. Ее род весьма влиятелен, не удивлюсь, если энерийцы таким оригинальным способом решили заполучить меня. Не иераклионца, нет – монстра, управляющего чудовищами.

Марина

В какой момент я поняла, что уплыла от сест на приличное расстояние, сложно сказать. Местные флора и фауна оказались настолько разнообразными и непривычными, что сложно было не увлечься. Покрутив головой по сторонам, я удрученно вздохнула – подводный город исчез из виду, а коралловые гребни, скалы и заросли гигантских водорослей выглядели одинаково.

Погуляла, называется! На рыбок посмотрела, водоросли поразглядывала. Заблудилась!

Второй вздох вырвался сам – прислушавшись, озадачилась.

Я дышу в воде? Может, каким-то специальным составом, в который камень на моем запястье преобразовывает морскую воду? В голове всплыли статьи о похожих исследованиях земных ученых.

Потом на глаза попалась моя рука. Под водой я уже несколько часов, а кожа ничуть не сморщилась и, по ощущениям, ее защищает тонкая пленка.

Магия? Или технология? Или маготехнология?

Насколько поняла, последнее тут используется повсеместно. По крайней мере, у иераклионцев. У людей я ничего необычного не заметила. Впрочем, возможно, просто не туда смотрела. Меня больше занимал вопрос выживания. Сейчас он тоже для меня, как никогда, актуален.

Куда плыть?

Для начала решила подняться на поверхность – вдруг увижу зеленые крыши города?

Выныривала осторожно, постепенно. Во-первых, я была на приличной глубине. Во-вторых, неизвестно, как мои легкие будут реагировать на чудо маготехнологии. В прошлый раз я потеряла волшебный камень раньше, чем выскочила из воды. Мои опасения не оправдались – никаких неприятных ощущений. В какой-то момент камушек на браслете мелко задрожал, по коже прошла волна приятного тепла, и я вдохнула соленый морской воздух. Никаких последствий достаточно быстрого подъема с глубины тоже не имелось.

Красота!

Прикрыв глаза от солнца ладонью, я огляделась. Вдалеке плыл парусник. Корабль быстро скользил по сверкающей глади. Занятно так скользил. Ряд весел весьма странной дугообразной формы постоянно находился под водой. Сунув голову вниз, я увидела их нижнюю часть – плоские лопасти поблескивали разноцветными кристаллами различной формы и цвета. Они ловко обходили неровности дна и, казалось, двигались по невидимым рельсам.

Корабль идет по линиям магии? Лир сказал, что их мир окутан этими самыми линиями силы. А паруса зачем?

Вынырнув, с удивлением обнаружила, что погода стоит безветренная. А парусник в полный штиль бодро скользит вперед.

Однако.

Проводив взглядом корабль, присмотрелась к темному пятну на горизонте. Далеко я забралась! Пока доплыву, устану как собака. Может, попробовать добраться по линиям чар? Правда, на веслах парусника висели какие-то кристаллы. Попытка не пытка. Иераклионец заверял, что узлы силы может найти любой человек, вот и проверим.

Погружалась в воду не без опаски. Постаралась максимально задержать дыхание. Но переход на подводный вариант все равно стал неожиданностью. Небольшая вибрация камня, теплая волна по коже, и я спокойно дышу.

На поиск магических линий выделила себе всего несколько минут, искать решила в направлении города, чтоб случайно не увлечься и не уплыть еще дальше. Заранее настроилась на неудачу.

Мне помогли местные «москиты» – то и дело попадались небольшие рои, кружащиеся на месте без видимой причины. Вполне логично предположив, что морииты чувствуют магию, но природные источники им недоступны, я разогнала подводных «мошек» и с опаской провела ладонью на месте их бывшего скопления.

Легкое движение воды под пальцами, противоположное направлению руки. Едва заметно вспыхнувшая голубым светом вода. Так вот ты какая – магия!

Красивая и бесполезная. Без кристаллов у меня, естественно, ничего не получилось. Пришлось плыть своим ходом. Попутно проверила, смогу ли я найти нити чар без «комаров». Не с первого раза, но смогла.

Престранное, я вам скажу, чувство!

Сперва ощущаешь локальное течение, напоминающее нить или небольшой, закручивающийся на месте вихрь, подозреваю, это были узлы, затем легкое свечение воды. Пространство вокруг буквально опутывала магия.

Я начала развлекаться тем, что отыскивала узлы покрупнее и нити потолще – таких было немного. Потом надоело, и целенаправленно поплыла к городу. Я вымоталась морально и физически, хотелось лечь и поспать, предварительно набив желудок чем-нибудь питательным. Устрицы Ара давно переварились, и живот начинало сводить от голода.

Я уже видела мерцающие огоньки сест, когда мимо пронеслась стая животных, напоминающая тюленей. Судя по панике в их рядах, за ярко-зелеными зверями гналось нечто большое и крайне голодное. Взяв чуть левее, я заспешила к защитной линии универсальных отпугивателей.

Не доплыла метров двести. Меня обогнало вытянутое торпедой чешуйчатое тело, потом еще одно и еще. Отрезав меня от спасительной линии, кистеперые рыбы размером с большую белую акулу начали кружить, прикидывая, какую часть тела откусить первой.

Понимая, что любое резкое движение может стать последним, я замерла на месте. Дельфин на помощь не спешил. Занят или я уже исчерпала лимит спасений? Животных я люблю, но сейчас очень хотелось, чтобы стая зеленых тюленей вернулась и рыбы переключились на более привычную добычу.

Помощь пришла, откуда не ждали. Я ощутила знакомое возмущение воды и увидела яркую вспышку магической нити. Появившийся из ее сияния Лир оттолкнул меня, развел руки в стороны, и решившая напасть рыбина наткнулась на золотистую сеть. Замотала головой и уплыла, ее сородичи рисковать не захотели, и вскоре я увидела лишь темные силуэты, скрывшиеся за рифом.

– Что я тебе сказал?

Лучше бы Лир накричал на меня. Когтистый палец у носа заставил судорожно сглотнуть. Никогда не считала себя маленькой и хрупкой, но рядом с иераклионцем почувствовала именно такой.

– Извини, я увлеклась. Здесь столько всего интересного. Знаю, звучит жалко.

Иллир

Как можно ругать того, кто признал свою вину? Марина не пыталась оправдаться. Она извинилась и покорно ждала мою отповедь.

С трудом справившись с клокочущей внутри злостью, я молча кивнул на город. Пока плыли к линии сест, пытался разобраться в своих эмоциях, которых было непривычно много.

Поняв, что смуглянки нет дома, я ощутил острое беспокойство. Инстинкты требовали немедленно найти его причину и посадить под замок. Раньше столь странных мыслей у меня не возникало. Ярость, ревность, желание обладать, но здесь было другое. Новое, незнакомое. Нечто, о чем я не имел ни малейшего представления.

Видимо, все дело в необычном способе появления Марины в нашем роду. Я чувствовал себя виноватым за то, что девушку по глупости Стена вырвали из привычной жизни. Вина, именно она, заставляла меня думать о полном контроле.

Вполне объяснимы были и другие эмоции: злость и раздражение – я все еще глава рода, а его новая часть, Марина, меня ослушалась и едва не погибла. Чудом успел пройти по линии чар, увидев, что ее собираются разорвать.

Но все равно непонятно желание дотронуться до смуглянки, убедиться, что она не пострадала. Тут, скорее всего, виновата звериная половина нашей сущности, которой мой народ щедро одарила богиня. Новый член рода воспринимался частью его независимо от того, станет ли избранник или избранница в итоге женой или мужем, пройдет обряд вступления в род или нет. До момента завершения формирования связи или исчезновения печати они – часть тебя. Род нужно защищать.

– Лир? – Марина вопросительно на меня покосилась.

– Спрашивай. – Злость на смуглянку улеглась, осталось лишь легкое беспокойство и желание прикоснуться, чтобы проверить, цела ли девушка.

– А как ты здесь оказался?

– Переместился по мощной линии чар.

– Без камней?

– Без каких камней? – Я удивленно остановился. Протянул руку Марине – желание убедиться в ее невредимости становилось назойливым, требовалось немедленно от него избавиться.

Смуглянка осторожно вложила пальцы в мою лапу. Пришлось убрать когти, чтоб не пугать девушку, но острые кончики все равно торчали наружу. Опаска, с которой Марина протягивала мне руку, злила. Утром ее ничего не смущало, а теперь опасается.

– Я видела корабль, он плыл на камнях. Вот я и подумала, что тебе тоже нужны такие же.

– Не нужны.

Устала, голодна и испугана нападением костяных рыб. Никаких повреждений. Отлично.

– А как же ты тогда переместился? Научишь? Я уже умею находить магически узлы и нити, – не без гордости добавила Марина.

А она молодец! Обычно люди с опаской относились к чарам. Даже амулеты боялись заряжать. Предпочитали платить энерийцам в принципе за простую процедуру. Те, кто попадал в наши города, учились видеть линии и узлы, начиная с азов, – люди своих детей этому не обучали, считая, если у них нет магии, то и это без надобности, поэтому обучение занимало довольно продолжительное время. А Марина за неполный день разобралась. И совершенно не боится. Вон как глаза блестят от любопытства, даже моих когтей не замечает и забытую в моей ладони руку.

– Люди не могут перемещаться по линиям чар.

– Почему?

– Вы не магические существа, – выбрал самую общую формулировку, ибо изучать разницу между расами лучше с основ, а если я сейчас начну их излагать, мы тут застрянем надолго. Марина голодна и устала – обойдемся пока этими понятиями.

– А вы, значит, магические?

– Да, полностью. Мы своего рода живые чары.

– Правда? – Марина перевернула мою руку, потыкала пальцем в ладонь.

– Я не рассеюсь, – улыбнулся я, забавляясь восторгом, с которым смуглянка на меня смотрела. – За парой исключений, мы в физическом плане похожи на вас. В человеческом облике практически идентичны.

– А русалки? В смысле, энерийцы? – тут же последовал вопрос.

– Они наполовину магические создания. В отличие от нас у них есть душа, – вырвалось само. Как и все иераклионцы, я все еще мечтал, что однажды перестану быть бездушным монстром. Пустые надежды.

Марина

– Нет души? Совсем?

В голове всплыли слова Ара, что иераклионцы – пожирающие души монстры. Потом вспомнила, как среагировал на них «спрут», и пришла к выводу, что русал слегка преувеличил, пытаясь убедить меня поплыть с ним.

– До определенного момента жизни – нет.

Лиру эта тема была явно неприятна, но я не стала переводить разговор. Нужно же знать, чем мне грозит избрание. Вдруг иераклионцы на самом деле души пожирают, и мне пора бежать к Ару.

– До какого?

– Определенного. Я потом тебе все подробно расскажу. Эта тема требует некоторой, гм… подготовки.

«Спрут» стиснул мои пальцы и, вытянувшись в струну, поплыл с такой скоростью, что осталось только, вцепившись в него, молиться, чтобы меня не уронили. Убьюсь! Плыл мой восьминогий катер быстро – внизу мелькали подводные клумбы и деревья-водоросли.

Сидя на платформе у шелестящего листьями жилища иераклионца, я завороженно смотрела на садящееся в море солнце. Идти в дом не хотелось. Мышцы привычно ныли, чувство голода исчезло под напором усталости, в голове было пусто. Мысли разбегались, мозг требовал отдыха. Слишком много всего произошло за последние сутки.

Я впала в состояние, известное под названием «запредельное торможение». В такие моменты лучше отложить дела и подчиниться желаниям своего тела.

А оно хотело смотреть на закат, наслаждаться легким бризом. И полежать. Оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что дом Лира стоит на отшибе – есть свои плюсы, я легла на теплый серебристый камень.

Зеленая крона дома тихо шуршала, в ветвях радужными искрами мелькали летучие ящерки. Стоило заложить руку за голову, как открывался изумительный вид на алый закат и уже по-ночному темное море. Легкие переливы защиты города придавали ему сказочный вид.

– Если подложить под голову валик, будет удобнее.

Я вяло покосилась на босые ноги Лира. Сев по-турецки, он поставил круглый поднос, заставленный мисочками, накрытыми крышками, и протянул мне один из валиков, второй оставил себе.

– Спасибо, действительно удобно. – Я с интересом следила за тем, как Лир снимает крышки. Еды было ну очень много! Или меня решили откормить на убой, или «спрут» еще кого-то ждет. – А мы точно все это съедим?

– Точно. У иераклионцев хороший аппетит.

– На кой мне такой прожорливый избранник? Целый день у плиты стоять, – тихо пробурчала я. Готовить я умела, но, увы, это было не самое любимое мое занятие.

– Зачем у плиты стоять? – удивился Лир, прекрасно разобрав мое бормотание по губам. – С магией готовка занимает совсем немного времени. Мы ценим наших женщин.

– То есть эти блюда не настоящие?

– Почему? Настоящие, но приготовлены с помощью магии. Я сделал все это, пока ты тут сидела.

Золото – а не мужчина! Когти обстричь, и можно замуж.

– А тебе избранница, случайно, не нужна? – поинтересовалась я, представив, как хорошо жить с таким домовитым… представителем противоположного пола.

– Нет, – сухо отрезал Лир и разом помрачнел.

Понятно, наступила на больную мозоль.

– Извини, я не знала, что у тебя проблемы.

– Ничего. У меня нет проблем.

Оно и видно! В общем-то это меня не касается, со своим коллекционером избранниц разобраться бы.

– С чего начнем? – Повернувшись на живот, я приподнялась на локтях. Некоторые блюда, как салат из морской капусты и устрицы, выглядели вполне привычно. Другие вроде непонятных цветных кубиков, напоминающих фруктовое желе, были незнакомы.

Столовые приборы вполне земные. Двузубая вилка из похожего на алюминий металла и пара ложек – десертная и обычная. Единственное отличие – удлиненная ручка под крупные руки иераклионцев.

Начали мы с желе. Им оказалась местная разновидность холодца. По вкусу – курица. Оно таяло во рту и было весьма сытным. Последнее я выяснила, когда наглоталась разноцветных кубиков, как гусь камней. Салат из морской капусты с плоскими золотистыми лепешками жевала без особого энтузиазма, просто чтобы попробовать. Салат как салат, кисленький, немного соленый. Лепешки напоминают пресный хлеб. Остальные чудеса местной гастрономии я только пробовала, внимательно слушая пояснения Лира, не спеша опустошающего одну тарелку за другой.

Основными ингредиентами блюд являлись всевозможные дары моря. Но иераклионцы уважали и земную пищу. Покупали у людей фрукты, овощи и мясо. Часть наземных видов вполне успешно приспособили к обитанию в надводной части городов и выращивали сами.

Услышав это, я, естественно, захотела посмотреть и на подводные плантации, и на надводные. Лир заверил, что у меня будет достаточно времени на их изучение.

Выбор напитков тоже оказался достаточно широк. Всевозможные травяные чаи. Соки ягодные и фруктовые. Алкоголь иераклионцы не употребляли, но делали несколько видов вина и пива на продажу и для своих избранников.

От темы избрания Лир снова мастерски ушел.

Он предпочел легкий тонизирующий напиток – сок местного фрукта. Закончить трапезу предложил устрицами. Я объелась, даже смотреть противно было на раковины, выложенные на лед, вокруг которого клубилась магия, поддерживающая низкую температуру.

Лир, ободрительно кивнув, не без сарказма сказал, чтобы я запомнила свои слова и в будущем именно так отвечала незнакомым мужчинам, когда те предлагают откушать это изысканное блюдо. Потом пояснил: у энерийцев и иераклионцев есть ряд продуктов со смыслом. Съев их с мужчиной, женщина соглашается провести с ним время вполне определенным образом. Никаких обязательств, так сказать, разовая акция.

Я откровенно обалдела. Конечно, подозрения, что Ар не просто такой оскорбленный, имелись. Но чтобы вот так… съела устрицы, будь добра лечь и расслабиться. Да что за дикари тут живут?!

Злость быстро уступила место любопытству.

– А если наоборот? Если поставить на мое место мужика, голодного мужика, а Ара заменить на девушку? То же самое? А если едоки одного пола?

Лир усмехнулся на мое предположение и заверил, что отклонения подобного плана встречаются лишь у людей и русалок, иераклионцы таким не страдают. И тут же обеспокоенно уточнил, нет ли у меня склонности к однополым отношениям.

Честно, чуть тоником не подавилась от возмущения. Пока кашляла, «спрут» прятал довольную улыбку. А ему какое дело до моей ориентации? Я же вроде бы избранница его… кстати, кем иераклионцу приходится мой избранник?

Оказалось, младшим братом. Почти братом. Стена и Лира связывало дальнее родство. Фактически они были единственными представителями своего рода. «Спрут» – глава рода. Его брат – младший в роде.

Как во главе рода дельфинов оказался спрут, не решилась спросить. По всему видно, что Лиру эта тема неприятна.

Тем временем солнце село, закат отгорел, и на город опустились синие тропические сумерки. На улицах зажглись фонари, и я оказалась потеряна для окружающего мира.

Вначале приняла разноцветные огоньки внутри круглых шаров, выплывших прямо из поверхности платформ, за обычные лампочки. Подойдя ближе, разглядела, что у «лампочек» есть крылышки и шесть ножек! Светились изумрудные крылья бабочек!

Лир заверил, что насекомых, частично состоящих из живых чар, используют для освещения повсеместно. Не только иераклионцы, но и люди в своих городах. Бабочки, жуки и цикады – неполный список того, что сейчас всеми цветами радуги освещает город. Для подводной части у них имелись свои «светильники» – рыбки, анемоны, лилии, некоторые виды моллюсков (их удобно крепить), водорослей, медуз и гребневиков. Два последних светятся сами по себе, без магической составляющей, но очень тускло.

А рыбка в комнате наверху – подарок Стена Лиле, обычно их не устанавливают над водой, слишком затратно содержать резервуар.

Несмотря на усталость, я потянула Лира в воду. Он с тихим смешком пообещал дотащить меня в комнату наверху, если отключусь прямо посреди экскурсии.

Он недооценил мою жажду знаний. Даже если смогу шевелить только пальцами, все равно поплыву смотреть ночной подводный город.

Пузырей внизу не было – живые светильники на месте удерживали ниточки магии. Подсвеченные разноцветными огоньками подводные улицы напоминали сказочные дворцы.

Но мне было мало просто полюбоваться издали. У арки двери дома Лира фиолетовым колокольчиком висела небольшая медуза. В шаге от, условно скажем, крыльца (ступенек и козырька не было, зато имелась ажурная решетка, закрывающая дверь сверху и с боков) на вполне обычной клумбе мерцали огоньками острые лепестки морских анемонов. Алые, синие, желтые. Клумбы соседей выглядели на порядок бледнее.

– Когда цветы Лилы разрастаются и не помещаются в саду, она высаживает их сюда, – пояснил Лир.

– Хочу в сад! Помню-помню, нужна подготовка. – Осторожно провела рукой рядом с насыщенно-оранжевыми лепестками. Анемон вместо того, чтобы сжаться, замерцал сильнее.

– Марина, а чем ты занималась в своем мире? – с любопытством наблюдая, как я повторяю опыт с другим «цветком», осведомился Лир.

– Ну… по образованию – должна складывать цифры, следить за расходами и доходами хозяина, меня нанявшего… – старалась говорить максимально просто и понятно.

– Работать по найму? Следить за деньгами? Счетоводом? – уточнил иераклионец.

– В общем, да, счетоводом.

Ненормальная реакция анемона на опасность занимала меня все больше. «Цветок» должен прятаться, а не мерцать сильнее – его же съедят! Может, он меня за еду принимает? Что бы ему сунуть такого? Не палец же, в конце концов!

– Ты ведешь себя странно для счетовода. Обычно они любят цифры, а не примеряются, сунуть ли палец в актинию. Не стоит этого делать – они не жгутся, но ощущение малоприятное. Они реагируют на эмоции. Если ты довольна, цветы не спрячутся.

Отдернув руку, я почувствовала, как вспыхнули щеки. Совсем заработалась, исследовательница!

– А я и не люблю цифры. Пришлось выучиться. Родители настояли… – Взгрустнулось. Как они там, в своих джунглях? – Я в дельфинарии работала. Такое место, где люди с дельфинами выступают. За деньги. Трюки показывают.

Лир нахмурился, задумчиво посмотрел на меня, замершую у клумбы, отрицательно качнул головой:

– Это не объясняет твое поведение. У нас тоже есть циркачи, но они не ведут себя… вот так.

– Я всегда любила море, мечтала его изучать… А тут у вас столько всего… – Смущенно развела руками, ожидая привычной реакции недоумения: зачем молодой девушке какие-то креветки, жизнь ведь проходит.

Лир меня удивил: довольно хмыкнул, открыто улыбнулся:

– Изучай на здоровье, только больше в незащищенные места не уплывай.

– Хорошо, – поежилась, вспомнив кистеперых хищников.

Осмотр ночных красот пришлось прервать. Разглядывая анемоны, я все чаще ловила себя на мысли, как мягко будет прилечь на эти магически измененные актинии, лишенные стрекательных клеток. Они шевелятся и светятся, но это такие мелочи.

В комнату, выделенную мне Лиром, добралась на автопилоте. Сил хватило только на то, чтобы пожелать иераклионцу спокойной ночи и упасть на бледно-сиреневую губчатую кровать.