Дэвиду Беккеру приходилось бывать на похоронах и видеть мертвых, но на этот раз его глазам открылось нечто особенно действующее на нервы. Это не был тщательно загримированный покойник в обитом шелком гробу. Обнаженное тело, бесцеремонно брошенное на алюминиевый стол. Глаза, которые еще не приобрели отсутствующего безжизненного взгляда, закатились вверх и уставились в потолок с застывшим в них выражением ужаса и печали.
– Dónde están sus efectos? – спросил Беккер на беглом кастильском наречии. – Где его вещи?
– Allí, – ответил лейтенант с желтыми прокуренными зубами. Он показал на прилавок, где лежала одежда и другие личные вещи покойного.
– Es todo? Это все?
– Sí.
Беккер попросил дать ему картонную коробку, и лейтенант отправился за ней.
Был субботний вечер, и севильский морг не работал. Молодой лейтенант пустил туда Беккера по распоряжению севильской гвардии – похоже, у этого приезжего американца имелись влиятельные друзья.
Беккер осмотрел одежду. Среди вещей были паспорт, бумажник и очки, засунутые кем-то в один из ботинков. Еще здесь был вещевой мешок, который полиция взяла в отеле, где остановился этот человек. Беккер получил четкие инструкции: ни к чему не прикасаться, ничего не читать. Просто все привезти. Абсолютно все. Ничего не упустив.
Беккер еще раз обвел глазами кучу вещей и нахмурился. Зачем АНБ вся эта рухлядь?
Вернулся лейтенант с маленькой коробкой в руке, и Беккер начал складывать в нее вещи.
Лейтенант дотронулся до ноги покойного.
– Quien es? Кто он такой?
– Понятия не имею.
– Похож на китайца.
Японец, подумал Беккер.
– Бедняга. Сердечный приступ, да?
Беккер безучастно кивнул:
– Так мне сказали.
Лейтенант вздохнул и сочувственно помотал головой.
– Севильское солнце бывает безжалостным. Будьте завтра поосторожнее.
– Спасибо, – сказал Беккер. – Я сегодня улетаю.
Офицер был шокирован.
– Вы же только что прибыли!
– Да, но человек, оплативший авиабилет, ждет. Я должен доставить эти вещи.
На лице лейтенанта появилось оскорбленное выражение, какое бывает только у испанцев.
– Вы хотите сказать, что даже не познакомитесь с Севильей?
– Я был здесь несколько лет назад. Замечательный город. Я бы хотел задержаться.
– Значит, вы видели башню? Гиральду?
Беккер кивнул. Он, конечно, видел старинную мавританскую башню, но взбираться на нее не стал.
– Алькасар?
Беккер снова кивнул, вспомнив ночь, когда слушал гитару Пако де Лючии – фламенко под звездами в крепости XV века. Вот бы побывать здесь вместе со Сьюзан.
– И, разумеется, Христофора Колумба? – просиял лейтенант. – Он похоронен в нашем соборе.
Беккер удивленно посмотрел на него.
– Разве? Я думал, что он похоронен в Доминиканской Республике.
– Да нет же, черт возьми! И кто только распустил этот слух? Тело Колумба покоится здесь, в Испании. Вы ведь, кажется, сказали, что учились в университете.
Беккер пожал плечами:
– Наверное, в тот день я прогулял лекцию.
– Испанская церковь гордится тем, что ей принадлежат его останки.
Испанская церковь. Беккер отлично знал, что в Испании только одна церковь – римско-католическая. Католицизм здесь посильнее, чем в самом Ватикане.
– У нас, конечно, не все его тело, – добавил лейтенант. – Solo el escroto.
Беккер даже прервал свое занятие и посмотрел на лейтенанта. Solo el escroto? Он с трудом сдержал улыбку.
– Только лишь мошонка?
Офицер гордо кивнул:
– Да. Когда церковь получит все останки этого великого человека, она причислит его к лику святых и разместит отдельные части его тела в разных соборах, чтобы все могли проникнуться их величием.
– А у вас здесь… – Беккер не сдержал смешка.
– Да! Это очень важная часть! – заявил лейтенант. – Это не ребро или палец, как в церквях Галиции! Вам и в самом деле стоило бы задержаться и посмотреть.
– Может быть, я так и сделаю.
– Mala suerte, – вздохнул лейтенант. – Не судьба. Собор закрыт до утренней мессы.
– Тогда в другой раз. – Беккер улыбнулся и поднял коробку. – Я, пожалуй, пойду. Меня ждет самолет. – Он еще раз оглядел комнату.
– Вас подбросить в аэропорт? – предложил лейтенант – Мой «Мото Гуччи» стоит у подъезда.
– Спасибо, не стоит. Я возьму такси. – Однажды в колледже Беккер прокатился на мотоцикле и чуть не разбился. Он больше не хотел искушать судьбу, кто бы ни сидел за рулем.
– Как скажете. – Лейтенант направился к двери. – Я должен выключить свет.
Беккер держал коробку под мышкой. Я ничего не упустил? Он в последний раз бросил взгляд на труп на алюминиевой столешнице. Покойный лежал на спине, лицом вверх, освещаемый лампами дневного света, вроде бы ничего не скрывая. Беккер непроизвольно снова и снова вглядывался в его странно деформированные руки. Он присмотрелся внимательнее.
Офицер выключил свет, и комната погрузилась в темноту.
– Подождите, – сказал Беккер. – Включите на секунду.
Лампы, замигав, зажглись.
Беккер поставил коробку на пол и подошел к столу. Наклонился и осмотрел пальцы левой руки.
Лейтенант следил за его взглядом.
– Ужасное уродство, правда?
Но не искалеченная рука привлекла внимание Беккера. Он увидел кое-что другое. И повернулся к офицеру.
– Вы уверены, что в коробке все его вещи?
– Да, конечно, – подтвердил лейтенант.
Беккер постоял минуту, уперев руки в бока. Затем поднял коробку, поставил ее на стол и вытряхнул содержимое. Аккуратно, предмет за предметом, перетряхнул одежду. Затем взял ботинки и постучал каблуками по столу, точно вытряхивая камешек. Просмотрев все еще раз, он отступил на шаг и нахмурился.
– Какие-то проблемы? – спросил лейтенант.
– Да, – сказал Беккер. – Мы кое-что упустили.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления