Онлайн чтение книги Кланы Альфанской Луны Clans of the Alphane Moon
11

Возвращаясь домой со встречи в Адольфвилле, на которой был принят ультиматум терранам, Аннет Голдинг думала о возможности самоубийства. То, что с ними случилось, угнетало даже манов: разве можно сопротивляться планете, победившей альфанскую империю?

Разумеется, ситуация была безнадежной. Она признала это и… собиралась сдаться. «Я как Дино Уотерс, — думала Аннет, внимательно глядя на освещенную фарами пластиковую ленту шоссе, соединяющего Адольфвилль с Гамлет-Гамлетом. — Когда наступает кризис, я предпочитаю борьбе капитуляцию. И никто меня к этому не принуждает, я сама принимаю решение. — Слезы навернулись на глаза, когда она поняла это. — Я преклоняюсь перед манами, восхищаюсь тем, чем не могу стать сама. Я не бываю грубой, холодной, неуступчивой, хотя теоретически, как поли, могла бы стать и такой. Собственно, я могу стать чем угодно, а вместо этого…»

Внезапно она увидела справа полосу дыма от тормозной ракеты, тянущуюся по ночному небу. Корабль сел очень близко от Гамлет-Гамлет, и если бы она продолжала ехать той же дорогой, то непременно наткнулась бы на него. Аннет сразу же ощутила — это было характерно для поли — два противоположных порыва. Страх велел ей сжаться и прильнуть к земле, а любопытство, сестра желания, ожидания и возбуждения, заставило нажать на газ.

А когда она добралась до корабля, страх и вовсе исчез. Она притормозила, съехала на обочину и заглушила двигатель. Машина проехала еще немного, потом остановилась.

Аннет выключила свет и сидела, вслушиваясь в звуки ночи и думая, что ей делать дальше. С места, где она находилась, корабль был едва виден, вокруг него то и дело вспыхивал свет. Кто-то там возился с чем-то. Может, терранские солдаты готовились к нападению на Гамлет-Гамлет? Но она не слышала никаких голосов, а корабль выглядел не таким уж большим.

Разумеется, она была вооружена. Каждый из делегатов ассамблеи должен был иметь оружие, хотя представитель гебов обычно забывал про него. Аннет взяла из бардачка старомодный пистолет. Никогда прежде она им не пользовалась и ей казалось невероятным, что она сможет выстрелить. Но, похоже, выбора не оставалось.

Девушка тихо прокралась зарослями карликовых кустов и вдруг оказалась у самого корабля. Когда вновь вспыхнул свет, она испуганно отпрянула. Возле корабля происходило что-то непонятное: какой-то мужчина копал лопатой яму, лицо у него было потное и напряженное. Вдруг он бросил лопату и метнулся в люк корабля.

Мужчина появился снова, держа в руках коробку. Он осветил коробку фонарем, и Аннет Голдинг увидела пять влажных и пульсирующих шаров размером с грейпфрут. Они были живые, и она сразу же узнала их — ганимедийские студняки в начальной фазе развития; она видела их на учебных кассетах. Мужчина, разумеется, закапывал их — в земле они вырастут очень быстро. Эта часть их жизненного цикла проходила почти мгновенно, и потому мужчина очень спешил — шары могли умереть.

— Ты не успеешь зарыть их вовремя, — сказала она, сама себе удивляясь. Один шар уже потемнел и съежился: он умирал на глазах. Девушка подошла поближе.

— Слушай, давай я полью их. У тебя есть вода? — Она присела рядом, ожидая ответа. — Иначе они погибнут.

Он и сам это знал.

— На корабле, — сухо ответил он. — Возьми посудину побольше. Увидишь кран, он помечен. — Мужчина схватил умирающий шар и осторожно положил его в ямку.

Аннет вошла в корабль, нашла кран, а потом миску.

Она быстро полила усыхающие шары, философски рассуждая, что так же обстоит дело с грибами. Все у них происходит очень быстро — рождение, рост, смерть. Может, именно в этом и заключается их счастье.

— Спасибо, — сказал мужчина, поднимая второй, на этот раз влажный шар и закапывая его. — Я не надеюсь, что мне удастся спасти их все. Споры проросли во время полета, но мне некуда было их поместить. У меня не было достаточного количества земли.

Некоторое время он внимательно смотрел, как она копает, увеличивая ямку, потом вдруг сказал:

— Мисс Голдинг.

Аннет, сидевшая на корточках возле коробки с шарами, спросила:

— Как получилось, что ты меня знаешь, а я тебя никогда прежде не видела?

— Это мое второе путешествие сюда, — загадочно ответил он.

Первый закопанный шар уже начал расти. В свете фонаря Аннет видела, что земля дрожит и пучится: диаметр шара стремительно увеличивался. Зрелище было странное и забавное. Аннет рассмеялась.

— Прости, — сказала она, — но ты ворвался сюда, сунул их в землю, а теперь стоишь и смотришь. Через минуту они станут величиной с нас, а потом начнут двигаться. — Она знала, что студняки были единственными движущимися грибами во Вселенной, и потому-то они ее восхищали.

— Откуда ты столько о них знаешь? — спросил мужчина.

— Много лет подряд мне нечем было заняться, кроме как учиться. Из… э… пожалуй, вы назвали бы это больницей… прежде чем ее разрушить, оттуда вынесли кассеты по биологии и зоологии. Это правда, что зрелый ганимедийский студняк настолько разумен, что с ним можно разговаривать?

— Он даже более чем разумен. — Мужчина быстро посадил следующий шар, дрожащий у него в руках, студенистый и мягкий.

— Превосходно, — сказала она. — Это просто очаровательно. Стоит остаться здесь, чтобы все увидеть. Разве не здорово? — добавила она, присаживаясь по другую сторону коробки и следя за его работой. — Запах ночи, чистый воздух, звуки ночных существ… Все это вокруг тебя, а ты сажаешь грибы вместо того, чтобы позволить им умереть. Ты очень жалостлив, я вижу это. А как тебя зовут?

Он искоса посмотрел на нее.

— Зачем тебе это?

— Чтобы запомнить тебя.

— Недавно я тоже спрашивал у одного человека фамилию, чтобы запомнить ее.

Осталось посадить еще один шар, а первый уже начал почковаться и выбрался на поверхность. Теперь он, как заметила Аннет, сделался множеством шаров, как бы слепленных в единое целое.

— Но мне, — продолжал мужчина, — нужна была фамилия, чтобы потом найти его и… — Он не закончил, но девушка поняла. — Меня зовут Чак Риттерсдорф.

— Ты родственник доктора Риттерсдорф, психолога с терранского корабля? Ты, наверное, ее муж. — Она была в этом совершенно уверена. Вспомнив план Габриеля Бейнса, Аннет прикрыла рот рукой, смеясь от злого возбуждения.

— О, — сказала она, — если бы ты только знал… Но я не могу тебе этого сказать.

«Есть еще одна фамилия, которую ты должен запомнить, — мелькнула у нее мысль, — Габриель Бейнс. Интересно, как там его план совращения доктора Риттерсдорф? Скорее всего, провалился. Но для Габриеля это могло быть — а может, и стало — прекрасным развлечением. Однако сейчас все кончилось, потому что прилетел мистер Риттерсдорф.

— А как тебя звали, когда ты был здесь раньше? — спросила она.

Чак взглянул на девушку.

— Думаешь, я изменился?

— Ты был кем-то другим. — Так должно было быть, иначе бы она запомнила его и узнала сейчас. После небольшой паузы Чак ответил:

— Скажем так: я был здесь, встретил тебя, потом вернулся на Терру и теперь снова прилетел. — Он посадил последний шар, поднял пустую коробку, взял подмышку лопатку и направился к кораблю.

— Теперь студняки завладеют нашим спутником? — спросила Аннет, идя следом за ним. Ей пришло в голову, что это может оказаться частью терранского плана. Но идея была дохленькой — ведь мужчина работал в одиночку и явно тайком. Так мог бы действовать пар.

— Бывает кое-что и похуже, — лаконично ответил Риттерсдорф.

Он исчез внутри корабля. Аннет после недолгого колебания вошла следом, щурясь от яркого света.

На одной из полок лежал ее пистолет, она сама положила его туда, когда наливала воду в миску. Чак поднял оружие, проверил, а потом повернулся к ней со странным выражением на лице, почти гримасой.

— Твой?

— Ну… — ей было стыдно. Аннет протянула руку, надеясь, что он отдаст пистолет, но мужчина продолжал держать его. — Пожалуйста… — промямлила она. — Он мой, я оставила его здесь, когда бегала за водой.

Чак долго смотрел на нее, но потом все же отдал пистолет.

— Спасибо, — поблагодарила девушка, — Я этого не забуду.

— Ты собираешься спасти этим ваш спутник? — Риттерсдорф усмехнулся.

«Он был бы недурен собой, — подумала она, — если бы не морщины и не удрученное выражение лица. Но глаза у него чистого голубого цвета, а лет ему чуть больше тридцати. Не очень и стар, хотя наверняка старше меня». Девушка задумалась. Казалось, что счастье, даже мгновенное, было для него чем-то почти недостижимым. Может, он, как Дино Уотерс, неразрывно связан с печалью? Ей стало жалко его.

«Трудно жить с таким недугом, — подумала она. — Гораздо труднее, чем с любым другим».

— Сомневаюсь, что мы сможем спасти наш спутник, — ответила Аннет. — Я хотела защитить только себя. Ты же знаешь нашу ситуацию, правда? Мы…

Внезапно в голове у нее прозвучал отчетливый голос:

— Мистер Риттерсдорф… — Голос утих, потом вернулся, похожий на бормотание старинного радио: — …довольно умно. Я вижу, что Джоан… — снова тишина.

— Боже, что это? — спросила перепуганная Аннет.

— Студняк. Один из них, но я не знаю, какой. — В голосе Чака звучало огромное облегчение, — Он вернулся! — заорал он девушке, словно та стояла в километре от него — Что ты на это скажешь, мисс Голдинг? Скажи что-нибудь! — Он вдруг схватил ее и закружил в танце. — Скажи что-нибудь!

— Я рада видеть тебя таким счастливым, — сказала Аннет. — Тебе нужно почаще веселиться. Правда, я не понимаю, что произошло, но… — Она высвободила свою руку. — Я знаю, ты это заслужил, что бы то ни было.

Что-то зашевелилось позади нее, она обернулась и у дверей корабля увидела желтую дрожащую массу, медленно движущуюся вперед. «Так вот как это выглядит в конечной стадии», — подумала она, и у нее перехватило дыхание. Девушка отпрянула, но не от страха, а от отвращения. Должно быть, это какое-то чудо, так они быстро развились. А теперь, вспомнила она информацию с кассет, они будут такими всю жизнь, пока их не убьет слишком холодный или слишком жаркий климат, или отсутствие воды. Затем они образуют споры, и цикл повторится.

За первым студняком в корабль вошел второй, потом третий.

— Кто из вас Лорд Раннинг Клэм? — с явным испугом спросил Чак.

Сквозь его голову пронеслась серия мыслей:

— Есть обычай, что официальное имя родителя принимает первенец. Принципиальной разницы нет, в некотором смысле все мы являемся Лордом Раннингом Клэмом, но в то же время ни один из нас им не является. Я, первенец, приму его имя, остальные возьмут себе те имена, которые им понравятся. Я предвижу, что мы будем хорошо функционировать и развиваться на этом спутнике. Атмосфера, влажность и сила тяготения вполне нам подходят. Ты помог расширить нашу локализацию: вывез нас за… сейчас посчитаю… за три световых года от нашей первородины. Мы благодарим тебя. — Затем он добавил, точнее они добавили: — Мне неприятно это говорить, но сейчас ты и твой корабль будете атакованы. Возможно, тебе лучше поскорее стартовать. Потому мы и вошли внутрь… те из нас, кому удалось развиться вовремя.

— Кто нас атакует? — спросил Чак Риттерсдорф, нажимая на пульте кнопку, закрывающую внешний люк корабля. Затем он сел в пилотское кресло и подготовил корабль к старту.

— Мы обнаружили, что это туземцы, называющие себя манами. — Дошли до Аннет мысли трех студняков. — Похоже, им удалось взорвать еще какой-то корабль…

— О боже! — застонал Чак. — Там Мэри!

— Да, — согласился студняк. — Приближающиеся маны поздравляют друг друга с победой над доктором Риттерсдорф. Она мертва, но многим людям с первого корабля удалось бежать. Сейчас они где-то укрылись, и маны охотятся за ними.

— А что с терранскими военными кораблями? — спросил Риттерсдорф.

— Какими военными кораблями? Маны разместили вокруг своего поселения какие-то новые защитные экраны, так что пока они в безопасности. — Студняк немного помолчал. — Но это не продлится долго, и они об этом знают. Инициатива у них только временно, но им и это нравится. Они невероятно счастливы, тогда как сбитые с толку терранские крейсеры лишь беспомощно жужжат.

«Бедные маны, — подумала Аннет, — они не могут заглянуть в будущее, живут сегодняшним днем. Начинают настоящую войну, словно у них действительно есть какие-то шансы». А разве ее собственные перспективы лучше? Разве желание капитулировать не доказывает этого?

Не было ничего странного в том, что все кланы спутника зависели от манов — только они сохранили отвагу и жизненную силу, поддерживающую ее. «Остальные, — подумала Аннет, — проиграли уже давным-давно. Еще до того, как прилетела доктор Риттерсдорф».

* * *

Габриель Бейнс, ехавший с жалкой скоростью семьдесят пять километров в час в направлении Гамлет-Гамлета, увидел небольшой скоростной корабль, взмывающий в ночное небо, и понял, что приехал слишком поздно. Он знал это, даже не разобравшись в ситуации. Аннет, говорил ему его почти псионический дар, находилась на корабле живая или мертвая. Как бы то ни было, она улетела, поэтому он притормозил, испытывая горечь и отчаяние.

Он не мог совершенно ничего сделать. С тем же успехом можно было вернуться в Адольфвилль, к своим людям и провести с ними последние трагические минуты.

Когда он начал разворачиваться, позади что-то загремело и заскрежетало. Это было сущее чудовище, если не суперчудовище. Отлитое из лучшей стали, которую только могли произвести маны, заливающее пространство перед собой ярким светом, оно двигалось вперед под красно-черным флагом — военным символом манов.

Скорее всего, он оказался свидетелем первой фазы боевых действий. Но с кем? Маны, разумеется, вышли на тропу войны, но наверняка не против Гамлет-Гамлета.

Возможно, они хотели перехватить тот небольшой корабль, но тоже опоздали.

Бейнс нажал клаксон. В башне танка откинулся люк, машина развернулась в его сторону, незнакомый ман показался из люка и приветственно помахал рукой. Лицо его сияло, наверняка он был в восторге от новых переживаний, от исполнения воинских обязанностей по защите спутника, к чему его так долго готовили. Ситуация, отчаянная для Бейнса, на мана воздействовала совершенно иначе, позволяя ему воинственно пыжиться и позировать. Габриеля Бейнса это не удивляло.

— Привет! — заорал ман из танка, скаля зубы в широкой улыбке.

Бейнс откликнулся, стараясь, чтобы его слова прозвучали язвительно:

— Похоже, корабль от вас ушел!

— Мы его еще достанем. — Ман, не теряя душевного спокойствия, указал на небо. — Следи за ракетой, парень.

Секундой позже над их головами что-то сверкнуло, вниз посыпались раскаленные обломки, и Габриель Бейнс понял, что терранский корабль сбит. Ман был прав. Как обычно. Это было типично для них.

Содрогнувшись от страха, ибо интуиция говорила ему, что Аннет Голдинг была на корабле, он сказал:

— Вы… варвары, чудовищные маны…

Самые большие обломки упали справа. Захлопнув дверь машины, Бейнс завел двигатель, съехал с дороги и помчался через поле. Тем временем танк манов закрыл люк в башне и двинулся за ним, наполняя ночь скрежетом и лязгом.

Бейнс первым добрался до обломков корабля. Во время взрыва от его задней части оторвалось что-то вроде спасательного устройства и довольно мягко упало вниз. Теперь оно лежало и быстро раскалялось, словно — это еще больше поразило Бейнса — вот-вот должно было взорваться. Видимо, ядерный реактор внутри него почти достиг критической точки, и если дело пойдет так и дальше, все кончится взрывом.

Бейнс выскочил из машины и помчался к кораблю.

Люк открылся, и из капсулы, пошатываясь, выбрался терранин. За ним вышла Аннет Голдинг, а потом, с огромным трудом, вывалилась огромная желтая капля, с хлюпаньем откатившаяся в сторону.

— Габ, не позволяй манам убивать этого мужчину! Это хороший человек! Он добр даже к студнякам! — крикнула Аннет.

Позади загремел танк манов; люк башни открылся и в нем появился солдат, однако на сей раз он держал в руках лазерный пистолет, направленный на терранина и Аннет. Скаля зубы, ман сказал:

— Вот вы и попались. — Ясно было, что вдоволь натешившись своим превосходством, он убьет их. Жестокость манов была беспредельна.

— Слушай! — Бейнс помахал ману рукой. — Оставь в покое этих людей! Эта женщина из Гамлет-Гамлета, она одна из нас.

— Одна из нас? — повторил ман. — Если она из Гамлет-Гамлета, значит, не одна из нас.

— Брось дурить, — сказал Бейнс. — Или вы, маны, настолько спятили, что не помните о братстве кланов в час опасности? Опусти лазер! — Он медленно подошел к машине, не сводя глаз с солдата. В машине под сиденьем лежало его собственное оружие, и сумей Бейнс добраться до него, он обязательно выстрелил бы, чтобы спасти жизнь Аннет.

— Я подам на тебя рапорт Говарду Стрэву, — крикнул он, роясь в машине. — Я его друг, представитель паров в ассамблее.

Пальцы нащупали рукоять пистолета, и Бейнс вытащил его, одновременно сняв с предохранителя.

Щелчок, отчетливо слышимый в ночной тишине, заставил мана повернуться; теперь ствол лазера был направлен на Габриеля Бейнса. Ни тот, ни другой не сказали ни слова, глядя друг на друга. Было довольно темно, оба видели плохо.

Мысль, пришедшая неведомо откуда, коснулась разума Габриеля Бейнса:

— Мистер Риттерсдорф, ваша жена рядом, я чувствую активность ее мозга. Советую вам лечь на землю.

Терранин и Аннет Голдинг немедленно так и сделали. Ман в танке испуганно дернулся и наугад прошил темноту лучом лазера.

Тут же прицельный выстрел из лазерного оружия прошел над лежащим плашмя терранином, попал в оболочку уничтоженного корабля и увяз в расплавленном металле. Ман в танке подпрыгнул, пытаясь определить, откуда стреляли. Он инстинктивно вскинул оружие, но не выстрелил. Ни он, ни Габриель Бейнс не могли понять, откуда и в кого стреляли.

— Садись в машину! — крикнул Габриель Аннет, придерживая дверцу. Аннет подняла голову, взглянула на него, потом повернулась к лежавшему рядом терранину. Они переглянулись и оба, спотыкаясь, помчались со всех ног.

С башни танка ман начал стрелять, но не в Аннет и не в терранина, он стрелял в темноту, откуда пришел луч лазера. Потом ман скрылся в башне, люк захлопнулся, и машина, вибрируя и громыхая, двинулась вперед. В ту же секунду из ствола танка вылетела ракета, помчалась параллельно земле и вдруг взорвалась. Габриель Бейнс, пытавшийся развернуть машину, терранин и Аннет упали на пол. Земля затряслась. Габриель закрыл глаза, но это не помогло. Терранин, лежавший рядом с ним, выругался, Аннет застонала.

«Эти чертовы маны!» — с яростью подумал Бейнс, когда машина рыскнула, отброшенная воздушной волной.

— Нельзя использовать такие снаряды на небольшом расстоянии, — донесся до Бейнса едва слышимый голос терранина.

Машина закувыркалась. Бейнс ударился о защитные подушки на крыше, потом о приборную доску. Все предохранительные устройства, которые предусмотрительный пар установил в своей машине, автоматически включились, но это мало помогло. Машина продолжала кувыркаться, и Бейнс сказал самому себе: «Как я ненавижу этих манов! Никогда больше не стану сотрудничать с ними».

Кто-то свалился на него и крикнул: «О, Боже!» Это была Аннет Голдинг.

Схватив ее, он судорожно прижал девушку к себе. Все стекла в машине повылетали, вокруг дождем сыпались обломки пластика. Воняло паленым, возможно, это горела его собственная одежда. Из спринклеров ударили струи противопожарной пены — автоматика среагировала на слишком высокую температуру. Бейнс мгновенно увяз в серой жиже, и никак не мог ни за что схватиться. Он вновь выпустил Аннет. «Черт побери, — подумал он, — вся эта техника, стоившая мне столько времени и скинов, оказалась еще хуже, чем сам взрыв. Какая из этого мораль?» — спросил он себя, переворачиваясь в скользкой пене. Чувствовал он себя так, словно его намылили на какой-то чудовищной оргии брадобреев. Барахтаясь, он изо всех сил пытался выпростаться из липкого вещества.

— Помогите!

Никто и ничто не ответило.

«Клянусь, я взорву этот танк, — подумал он, утопая в пене. — Я еще посчитаюсь с этими проклятыми манами. Я всегда знал, что они против нас».

— Вы ошибаетесь, мистер Бейнс. — В его голове возникли вдруг спокойные, рассудительные мысли. — Солдат, выпустивший снаряд, вовсе не собирался причинять вам вред. Прежде чем выстрелить, он проделал все расчеты, по крайней мере, так ему казалось. Не следует видеть во всем только проявление злой воли. В данный момент этот человек пытается пробиться сюда и вытащить из горящей машины и вас, и тех, кто с вами.

«Если ты меня слышишь, — подумал Бейнс в ответ, — помоги мне».

— Я ничего не могу сделать. Я студняк и ни в коем случае не могу приближаться к пламени. Я слишком восприимчив к теплу, о чем говорят недавние события. Двое моих братьев уже погибли, пытаясь помочь вам, а я еще не готов к выделению спор. Кстати, если бы я и попытался кого-нибудь спасти, это был бы мистер Риттерсдорф, Это мужчина с Терры, он в машине вместе с вами.

Чья-то рука схватила Габриеля Бейнса за воротник. Кто-то поднял его, вытащил из машины и грубо отбросил в сторону. Ман снова полез в горящую машину и вытащил Аннет Голдинг. Совершенно не заботясь о собственной безопасности, что было типично для его сверхактивного темперамента, ман исчез в пламени, и через несколько мгновений выволок терранина.

— Спасибо, сэр, — подумал студняк с облегчением и благодарностью. — Взамен за ваш поступок позволю себе сообщить вам кое-какую информацию. Ваш снаряд не попал в доктора Риттерсдорф. Она и симулакрон ЦРУ, мистер Мэйджбум, скрываются неподалеку, дожидаясь возможности еще раз выстрелить в вас. Советую вам поскорее вернуться в танк.

— Но почему именно в меня? — спросил разгневанный ман.

— Потому что именно ваш клан уничтожил их корабль, — ответил студняк. — Между вами установилась явная враждебность. Поторопитесь.

Солдат манов помчался к танку, но не добежал до него. Когда, он преодолел уже две трети пути, темнота осветилась на мгновение лучом лазера, и ман упал ничком.

«Теперь наша очередь, — обреченно подумал Габриель Бейнс, вытирая с себя пену. — Интересно, узнает ли она меня, помнит ли она нашу давешнюю встречу… И если да, то пощадит меня или убьет в первую очередь?»

Рядом с ним завозился, пытаясь встать, терранин, которого по странному стечению обстоятельств тоже звали Риттерсдорф.

— У тебя было оружие, — сказал он. — Что с ним случилось?

— В машине. Кажется…

— Почему она хочет нас убить? — спросила Аннет Голдинг, хватая ртом воздух.

— Потому что знает, зачем я здесь, — ответил Риттерсдорф. — Я прилетел на этот спутник, чтобы убить ее. — Он казался совершенно спокойным. — К завтрашнему утру один из нас будет мертв, или она, или я. — Он явно уже принял решение.

Над их головами прокатился рев тормозной ракеты. Это был очередной корабль, и Габриель Бейнс почувствовал надежду. Может, у них еще будет шанс уйти от доктора Риттерсдорф, которая явно спятила. Даже если этот корабль полон терран. Было совершенно ясно, что доктор. Риттерсдорф действует исключительно под влиянием своих диких импульсов, без какого-либо официального разрешения. По крайней мере он надеялся на это.

В небе вспыхнуло пламя, ночь стала белой, и все, даже мелкие камешки на земле, обрисовалось необычайно отчетливо. Разбитый корабль мистера Риттерсдорфа, мертвый ман и его танк, сожженная машина Габриеля Бейнса, а в ста метрах огромная кипящая воронка, где взорвался снаряд. А между деревьями справа — две человеческие фигуры: Мэри Риттерсдорф и кто-то еще, о ком говорил студняк. Увидел он и самого ганимедийца, тот нашел укрытие возле обломков корабля. Все вместе являло чудовищное зрелище, и Бейнс едва подавил желание истерически расхохотаться.

— Это терранский военный корабль? — спросила Аннет Голдинг.

— Нет, — ответил Риттерсдорф. — Видишь, у него на борту нарисован кролик.

— Кролик? — глаза ее расширились. — Там действительно живые кролики?

— Нет, — мысли студняка дошли до Габриеля Бейнса. С видимым сожалением ганимедиец сообщил: — Это Банни Хентман, он ищет вас, мистер Риттерсдорф. Как вы пессимистически предвидели, он на Альфе Третьей Эм-два. Хентман покинул Луну вскоре после того, как вы вылетели с Терры. Я принимаю мысли его мозга, — объяснил он. — Разумеется, до сих пор я ничего об этом не знал, поскольку был в зародышевом состоянии.

«Ничего не понимаю, — сказал себе Габриель Бейнс. — Кто такой этот Банни Хентман? Какое-нибудь кроличье божество? И почему он ищет Риттерсдорфа?» Собственно, он не знал даже приблизительно, кто такой Риттерсдорф. Муж Мэри Риттерсдорф? Ее брат? В голове у него все перемешалось. Больше всего ему хотелось вернуться в Адольфвилль, на оборонительные позиции, годами готовившиеся его кланом как раз для таких вот ситуаций. «Похоже, всем нам конец, — решил он. — Они все против нас. Маны, доктор Риттерсдорф, могучий корабль с кроличьим тотемом на борту, а где-то поблизости — терранские войска, выжидающие момент, чтобы вступить в дело… Какие у нас шансы? В сердце моем теплится искра пораженчества. Превратится ли она в пламя?» Склонившись к Аннет Голдинг, он сказал ей:

— Прощай.

— Куда ты идешь, Габ? — Она смотрела на него большими темными глазами.

— А какое это, черт побери, имеет значение? — горько ответил он. Здесь у них не было никаких шансов: в свете огня они представляли идеальную цель для лазера доктора Риттерсдорф.

Он поднялся, пошатываясь и отряхиваясь от пены, словно мокрый пес.

— Я ухожу, — сообщил Бейнс, но тут же почувствовал себя гадко. Из-за нее, не из-за своей возможной смерти. — Хотел бы я что-нибудь для тебя сделать, — сказал он, — но эта женщина безумна, я-то знаю об этом из первых рук.

— О-о, — протянула Аннет, качая головой. — Значит, у тебя сорвалось?

Она украдкой взглянула на Риттерсдорфа.

— «Сорвалось», говоришь? — Он рассмеялся: это и впрямь было забавно. — Напомни, чтобы я как-нибудь рассказал тебе.

Бейнс наклонился и поцеловал ее. Потом выпрямился и пошел.

Он шел, ожидая, что его вот-вот настигнет луч лазера. Свет был очень ярким, он невольно зажмурился и брел наугад. «Почему она не стреляет? Наверное, вот сейчас… — Он уже хотел, чтобы все поскорее кончилось. — Смерть от руки психолога — подходящий конец для пара».

Какая-то тень преградила ему путь, он открыл глаза и увидел три знакомые фигуры. Перед ним стояли Сара Апостолес, Омар Даймонд и Игнац Ледебур — троица последних визионеров этого спутника или, говоря иначе, трое самых больших чудаков среди всех кланов. «Что они здесь делают? И как здесь оказались? С помощью левитации, телепортации или чего-то в этом духе… Ясно, что без неомагии тут не обошлось». — Глядя на них, он испытывал только раздражение. Ситуация и без них была достаточно запутанной.

— Зло столкнулось со злом, — почти пропел Игнац Ледебур. — Но наши друзья уцелеют. Надейся на нас, Габ. Вскоре ты будешь перенесен в безопасное место с помощью психонасоса.

Он протянул руку к Бейнсу, лицо его посуровело.

— Да не мне, — отмахнулся Бейнс. — Помогите Аннет Голдинг. — Ему вдруг показалось, что с него разом свалилась вся тяжесть бытия пара. Впервые в жизни он старался спасти не себя, а кого-то другого.

— Она тоже будет спасена, — заверила его Сара Апостолес. — И той же самой силой.

Над их головами ревели двигатели огромного корабля с нарисованным на борту кроликом. Он медленно опускался.