Онлайн чтение книги Создатели Creators
Глава 2

Руперт сидел за полированным зеленым столом на фоне однотонной гладкой стены. От пола до потолка все было глянцевым и зеленым. При монтаже техники добавят изображения вокруг и позади Руперта и оформят студию в стиле этого месяца. На каждой стене выступали черные сферические объективы, охватывающие помещение на 360 градусов. Позже редакторы скомпонуют отснятый материал, добавят музыку, заставки и панорамные кадры, чтобы избалованный зритель не заскучал.

Салливан Стоун поставил зеленый стул в нескольких футах слева от Руперта. Стоун был блондином и носил стрижку на манер морского пехотинца, хотя никогда не служил ни в морской пехоте, ни в других войсках. На нем был галстук с анимированными кадрами из вчерашней игры «Лос-Анджелес Доджерс»[2]Реально существующий профессиональный бейсбольный клуб.. Это главное событие, о котором Стоун будет рассказывать бо́льшую часть выпуска. Новости длились час, из которого три минуты были посвящены спорту, тридцать минут – рекламе, две – погоде, и три – рубрике Руперта: внутренним и международным новостям. Руперт считался более «серьезным» диктором, поэтому на нем, как всегда, был строгий синий костюм с флагом Новой Америки на лацкане.

Справа села Аманда Грин («с прогнозом погоды» – машинально добавил про себя Руперт).

– Дэниэл! – Стоун, всегда по-идиотски воодушевленный, хлопнул Руперта по плечу. – Как тебе игра? Это было нечто!

Руперт не смотрел игру, он смотрел незаконные видеозаписи. Он мысленно отругал себя за то, что не узнал счет утром.

– Да уж, – ответил он. – С ума сойти.

– Точно! Видел трипл внизу девятого иннинга? Такого никто не ожидал! Разве я не прав?

– Тебе виднее, Салли. Уж ты-то в этом разбираешься.

– Конечно. Я же сам собираю информацию. Без обид, Аманда.

Аманда оторвалась от погодной сводки, которая отображалась на столе перед ней, и недобро посмотрела на Стоуна. Она получала готовый прогноз из Главного гидрометеорологического центра.

Сверху раздался голос техника: «Видео пошло. Звук есть. Все готовы? За работу».

– Готовы, – отозвался Стоун и подмигнул Аманде. Она сурово поджала губы и окинула его ледяным взглядом. Руперт нахмурился: всегда безопаснее изображать неодобрение в ответ на любой опрометчивый жест. За ним постоянно наблюдали и оценивали.

– Отлично, – сказал техник. – Руперт, отсчет пошел.

Руперт подобрался на стуле и прокашлялся. В воздухе перед ним возникла сине-серебристая сфера – логотип «Глобнета». Зазвучала ритмичная новостная заставка. Висящие в воздухе голографические цифры показывали отсчет от пяти до одного.

– Добрый вечер, – начал Руперт. Логотип исчез, и перед ведущим по строчке стал появляться текст. – Вы смотрите вечерние новости «Глобнет Лос-Анджелес». Вас приветствует Дэниэл Руперт. Сегодня жители аргентинского Сан-Хуана провели стихийный марш, чтобы отпраздновать победу демократии в своем городе. В едином порыве они собрались, чтобы поблагодарить нас за…

Руперт запнулся. Только вчера он видел, что в Сан-Хуане идет война, но ему было не впервой сообщать ложные новости. Он сбился, увидев сюжет, который иллюстрировал новость: толпа ликующих латиноамериканцев с флажками Новой Америки. Он узнал запись. То же самое видео было в эфире полтора года назад, когда Руперт рассказывал, что жители Каракаса горячо приветствуют победу американцев в Венесуэле. Руперт думал, что и первый репортаж вряд ли был снят в Венесуэле. Неужели никто из зрителей не обратит на это внимания?

– За освобождение от жестокого гнета левых сил Южного конуса, захвативших Аргентину. – продолжил он. – Это славное торжество свободы. В результате противостояния погибли триста членов левой группировки и двести двенадцать взяты в плен. С подробностями наш корреспондент в Южной Америке Роберт Максвелл.

Видео замерцало по углам, и Руперт увидел высокого бледного Максвелла среди латиноамериканских детей, размахивающих флажками и расталкивающих друг друга, чтобы попасть в кадр. Это впечатляло: Максвелла добавили в старый сюжет с помощью цифрового монтажа.

– Это действительно славная победа демократии, Руперт. Люди наводняют улицы, чтобы отпраздновать прибытие Сил безопасности «Хартвел»… Как вам известно, я провел здесь последние шесть месяцев и могу сказать, что сегодня для народа Колумбии день небывалого ликования.

– Он сказал «Колумбия», – заметил Руперт.

– Спасибо, Руперт, – раздался голос техника из-под потолка. – Мы поправим это на монтаже. Готовься к следующему блоку.

Картинка с жителями Аргентины, Венесуэлы или какой угодно другой страны исчезла, а на ее месте возникли яркие титры.

Руперт громко зачитал:

– Вице-президент Хартвел, командующий победоносными силами «Хартвел Сервисиз», отметил выдающееся бесстрашие и мужество наших солдат. К другим новостям: китайский военно-морской флот продолжает блокаду Корейского полуострова, препятствуя снабжению расположенных там американских баз. – Перед Рупертом появились кадры, которые увидят зрители: военные корабли и авианосцы с красными звездами на корпусах. Разумеется, вместо ликования Руперт изобразил на лице мрачность. – Президент Уинтроп находился на турнире серии «Мастерс» в Огасте, штат Джорджия, и нам не удалось получить от него комментарий. Однако с заявлением выступил министр обороны.

Министр обороны, тучный, с одутловатым лицом, стоял на покрытой флагом трибуне и монотонным голосом читал:

– Мы повторно предупреждаем премьер-министра Китая, что Атлантический альянс имеет возможность для нанесения упреждающего ядерного удара по китайским городам и военным объектам. Система орбитального вооружения «Небесный огонь» находится в полностью рабочем состоянии. Если неоправданная агрессия продолжится, Китай не сможет применить свой ядерный арсенал против американского народа, поскольку этот арсенал будет уничтожен.

– Сильно сказано, – прокомментировал Руперт. – Думаю, «Ржавый» Ричард Кайс, главный тренер бейсбольной команды «Дель Рей Снайперс», тоже не стеснялся в выражениях, когда говорил с игроками после сокрушительного поражения от «Доджерс». Правда, Салли?

– Без сомнения, Дэниэл, – ответил Салли. – Вчерашняя игра была для Ржавого, как смачная оплеуха…

Руперт и Стоун пообедали позже обычного в бистро «Соевая тефтеля». Эта небольшая грязная забегаловка находилась достаточно далеко от студии, чтобы не столкнуться с коллегами, но все-таки в пределах бетонных стен Охраняемой зоны Вествуд (изолированной Силами безопасности «Хартвел» для защиты жителей, если верить рекламным щитам). В этом неказистом заведении подавали блюда из соевого мяса, которое готовилось по собственному секретному рецепту. Качество здешней еды было непредсказуемо, она вызывала то запор, то прямо противоположные последствия. Работники студии считали «Соевую тефтелю» чуть ли не лепрозорием и, разумеется, предпочитали дорогие места в другом конце Вествуда. В бистро обычно ели дворники и разнорабочие, и Руперту спокойнее было разговаривать среди такой публики.

Подошла официантка, но ничего не сказала, а просто постучала огрызком карандаша по заляпанному блокноту. Руперт заказал соевый пирог с капустой и приподнял бровь, когда Салли попросил китайский соевый салат. Официантка кивнула, быстро записала заказ и молча ушла.

– Китайская еда? – спросил Руперт с легкой усмешкой. – Не очень-то патриотично по нынешним меркам, Салли. Поосторожнее.

Салли налил горячего чаю из термоса. В «Соевой тефтеле» у гостей не было выбора. Приходилось пить то, что в этот день стояло на столе, или не пить вовсе.

– Это не настоящая китайская еда, – сказал Салли. – Скорее пародия.

– Что думаешь насчет Китая? Будет война? – спросил Руперт.

– Думаю, что у их президента кошмарный вкус. Он совершенно не разбирается в моде.

– Разве это важно?

– Еще бы. Так отвратительно одеваться, если ты управляешь двумя миллиардами людей, – просто преступление.

Руперт налил себе чаю. Чай был бледно-зеленого цвета и по вкусу напоминал отвар из древесной коры.

– Что мы делаем, Салли?

– Ты имеешь в виду на этой планете? Есть ли в жизни высший смысл, как вопят проповедники на каждом углу? Или она просто глупый шум, как заявляют панки?

– Я имею в виду нашу работу на телевидении.

– Мы информируем общественность.

– Тебе проще, – сказал Руперт.

– Почему это? Мой блок гораздо длиннее твоего, – Салли ухмыльнулся при виде появившегося на столе блюда. Он взглянул на три квелых пористых ломтика на зеленом салате, отдаленно похожих по форме на китайские пельмени, и начал ковырять их.

– Ты просто сообщаешь счет и рассказываешь о травмах. Все, что ты говоришь, – правда.

Салли сверкнул голубыми глазами и откинулся на спинку стула.

– Следи за языком, Руперт. Военное время, сам понимаешь.

– У нас всегда военное время.

– Слушай, – прошептал Салли сквозь зубы, и его мальчишеское лицо вдруг стало собранным и жестким. Он зашипел на Руперта, как загнанная в угол змея. – Я знаю, что ты думаешь. Ты знаешь, что думаю я. Хватит об этом, ладно? Не хочу, чтобы меня прямо отсюда потащили на допрос.

– Салли, я не провокатор. Я не работаю на Департамент террора.

– Знаю.

– Что за паранойя у тебя сегодня? – Руперт огляделся. Кроме них со Стоуном в бистро остались только три мексиканца в запачканных поношенных комбинезонах. – Они тоже вряд ли стукачи.

– Тебе-то откуда знать? – прошептал Салли.

– Боже мой, Салли, – Руперт покачал головой и воткнул вилку в подгоревший кусок соевого пирога. Есть не хотелось. – Раньше все было по-другому, правда?

– Я почти не помню, – сказал Салли. – Бомба словно остановила время. Как будто взрыв был только вчера.