Онлайн чтение книги Убийства в стиле action Dead Man's Footsteps
5

Октябрь 2007 года

В скудных остатках дневного света Рой Грейс, глубоко погруженный в раздумья, свернул в серой «Хонде» без опознавательных знаков на Трафальгар-стрит. Хотя улица носит гордое название в честь великой победы на море, ее убогий конец застроен с обеих сторон некрасивыми серыми домами и магазинами, между которыми почти круглые сутки шныряют наркоторговцы. К счастью, при нынешней непогоде почти все они, кроме самых отчаянных, сидят по домам. Рядом с Грейсом на пассажирском сиденье угрюмо молчит Гленн Брэнсон в строгом коричневом костюме в меловую полоску с одноцветным галстуком.

Как ни странно для патрульной машины, в почти новой «Хонде» пахнет не старыми картонными упаковками из «Макдоналдса» и гелем для волос, а сохраняется свежий запах автомобиля, недавно сошедшего с конвейера. Грейс повернул направо вдоль воздвигнутой строительной компанией высокой и прочной стены, за которой две старые, почти заброшенные железнодорожные сортировочные станции перестраиваются в очередной фешенебельный городской район.

Идея архитектора получила блестящее художественное выражение почти по всей длине стены. КВАРТАЛ «НОВАЯ АНГЛИЯ». НОВЫЙ ВДОХНОВЛЯЮЩИЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ В НОВЫХ ДОМАХ, КВАРТИРАХ И ОФИСАХ. По мнению Грейса, похоже на любую другую новостройку в любом другом городе, через который ему когда-нибудь приходилось проехать. Сплошное стекло и стальные конструкции, дворики с аккуратно подстриженными кустиками и деревцами, нигде ни одного гвоздя. В один прекрасный день Англия станет совсем одинаковой, не поймешь, где находишься.

«А так ли это важно? – вдруг задумался он. – Неужели в тридцать девять лет я стал старым занудным хрычом? Действительно хочу, чтобы любимый город со всеми его изъянами и недостатками застыл во времени?»

Впрочем, в данный момент на уме у него кое-что поважнее политики градостроительного управления Брайтона и Хоува. Даже важнее останков, которые они едут осматривать. Нечто сильно его угнетавшее.

Кэссиан Пью.

В понедельник Кэссиан Пью, долго оправлявшийся после автомобильной аварии и несколько раз неудачно пытавшийся приступить к работе, займет наконец в уголовной полиции точно такую же должность, как Грейс. Причем с одним большим преимуществом: суперинтендант Кэссиан Пью – голубоглазый любимчик заместительницы главного констебля Элисон Воспер, тогда как Грейс для нее – сплошная неприятность.

Несмотря на значительные, на его взгляд, успехи в последние месяцы, Рой Грейс знает, что едва избежал перевода из Сассекса в глубинку. Очень не хочется покидать Брайтон и Хоув. Тем более свою любимую Клио.

По его мнению, Кэссиан Пью относится к категории высокомерных мужчин, которые к тому же хороши собой до невозможности и отлично это знают. Золотистые волосы, ангельские голубые глаза, постоянный загар, голос соблазнительный, как бормашина в кабинете дантиста. Гордый, важный, от природы властный, неизменно ответственно держится, даже ни за что не отвечая.

Рой с ним сталкивался пару лет назад, когда во время съезда Лейбористской партии столичная полиция прислала в Брайтон подкрепление. Полный слепого высокомерия Пью, тогда бывший инспектором, арестовал двух осведомителей, которых Рой не один год старательно вербовал, а потом упрямо отказался снять предъявленные обвинения. И, что Грейса особенно разозлило, когда он обратился наверх, Элисон Воспер встала на сторону Пью.

Черт побери, абсолютно неясно, что она в нем нашла. Порой даже мелькает смутное подозрение о любовной интрижке, сколь бы невероятным оно ни казалось. Поспешные старания заместительницы начальника забрать Пью из столичной полиции и продвинуть по службе, существенно сократив должностные обязанности Грейса, с которыми он сам мог легко справиться, попахивают тайными замыслами.

Гленн Брэнсон, обычно болтавший без умолку, не проронил ни слова с той самой минуты, как они вышли из Сассекс-Хаус. Возможно, он действительно раздражен, что его в пятницу вечером оторвали от семьи. Или что Рой не предложил ему вести машину. Вдруг сержант неожиданно прервал молчание:

– Видел когда-нибудь фильм «Душной южной ночью»?

– Не помню. Не видел. А что?

– Про копа-расиста на Дальнем Юге.

– Ну?

Брэнсон передернул плечами.

– Хочешь сказать, я расист? – удивился Грейс.

– Мог бы испортить выходные кому-то другому. Почему мне?

– Потому что обычно стараюсь испортить жизнь черным.

– И Эри так думает.

– Ты можешь говорить серьезно?

Пару месяцев назад Рой временно приютил у себя Гленна, выгнанного женой. Несколько прожитых в тесном соседстве дней едва не положили конец крепкой дружбе. Теперь Гленн вернулся к семье.

– Я говорю серьезно.

– По-моему, у Эри проблема.

– Начальные кадры на мосту потрясающие. Чуть ли не самая долгая панорама в истории кино, – сообщил Гленн.

– Замечательно. Как-нибудь посмотрю. Слушай, приятель, Эри должна смириться с реальностью.

Гленн протянул Грейсу подушечку жевательной резинки. Грейс взял и начал жевать, сморщившись от мгновенного залпа перечной мяты.

– Действительно меня надо было высвистывать нынче вечером? – проворчал Брэнсон. – Мог бы кого-то другого с собой взять.

На углу улицы мужчина, кутаясь в обноски, беседует с юнцом в куртке с капюшоном. На опытный взгляд Грейса, оба таятся, торопятся. Видно, работает местный толкач наркотиков.

– Я думал, у вас с Эри наладились отношения.

– Я тоже. Купил чертову лошадь. Теперь оказывается, лошадь не такая, какую ей хотелось.

Наконец Грейс разглядел за елозившими по стеклу «дворниками» экскаваторы, полицейский автомобиль, сине-белую ленту ограждения на въезде на строительную площадку, несчастного, насквозь промокшего констебля в желтой, издалека заметной куртке, с завернутым в пластик планшетом в руках. Открывшаяся картина ему понравилась: по крайней мере сегодня полиция сделала все, что требуется для охраны места происшествия.

Он свернул, остановил машину прямо перед полицейским автомобилем и повернулся к Гленну:

– Совет скоро будет рассматривать вопрос о твоем повышении в инспекторы?

– Угу, – пожал сержант плечами.

– Возможно, это расследование послужит неплохой темой для обсуждения на комиссии. Возбудит интерес.

– Растолкуй это Эри.

Грейс обнял друга за плечи. Он любит этого парня, одного из самых блистательных детективов. Гленн обладает всеми достоинствами, необходимыми для долгой службы в полиции, хотя расплачивается за них высокой ценой. Не многие могут смириться с такой жизнью. Безумный график губит слишком много браков. Выживают, как правило, лишь те, кто женаты на коллегах-полицейских, медсестрах, представительницах других профессий, привыкших к ненормированной сверхурочной работе.

– Я тебя нынче высвистел, потому что ты лучший после меня. Впрочем, не принуждаю. Можешь идти со мной, можешь идти домой. Сам решай.

– Если правильно понимаю, старик, пойду сейчас домой, и что? Завтра снова форму надену, начну геев отлавливать за непристойное поведение? Правильно?

– Более или менее.

Грейс вышел из машины. Гленн последовал за ним.

Пригибаясь под дождем и воющим ветром, они облачились в белые костюмы, натянули высокие резиновые сапоги, отчего стали похожи на пару сперматозоидов, и направились к констеблю, охранявшему место происшествия.

– Фонари понадобятся, – предупредил констебль.

Грейс и Брэнсон пощелкали кнопками, опробовали фонари. Второй констебль, тоже в ярко-желтой куртке, повел их за собой в меркнувшем свете по широкой пустой площадке. Скользя в липкой грязи, размолотой автомобильными шинами и тяжелой техникой, мужчины прошли мимо башенного крана, молчащего бульдозера, уложенных в штабеля строительных материалов, накрытых хлопавшим на ветру полиэтиленом, и уткнулись в осыпавшуюся викторианскую стену из красного кирпича, ограждавшую брайтонский железнодорожный парк. В темноте за ней виднелось оранжевое свечение города. Где-то дребезжали доски временного забора, слышалось звяканье каких-то железок.

Грейс внимательно смотрел себе под ноги. Сваи фундамента глубоко вбиты в землю. Экскаваторы не один месяц перекапывали площадку. Свидетельства можно найти только в водосточных канавах, прочее уже давно уничтожено.

Констебль остановился, указывая на вырытый ров глубиной двадцать футов. Грейс присмотрелся и увидел нечто вроде частично раскопанного доисторического ящера с зияющей рваной дырой в спине. Из грязи поднимается верхний сегмент туннеля, выложенного из старых, почти обесцвеченных кирпичей.

Водосточная канава от железнодорожной линии между старым Брайтоном и Кемптауном.

– Никто о ней не знал, – объяснил констебль. – Сегодня раскопали.

Рой на секунду попятился, стараясь преодолеть боязнь высоты, даже такой относительно малой. Потом глубоко вдохнул, пополз вниз по скользкому крутому склону, с облегчением выдохнув, когда целым и невредимым добрался до дна. Тело ящера вдруг укрупнилось, открылось по сравнению с видом сверху. Круглый свод туннеля возвышался над ним, по прикидке, почти на семь футов. В дыре посередине темно, как в пещере.

Он шагнул туда, зная, что рядом Брэнсон с констеблем, понимая, что должен подавать пример.

В канаве включил фонарь, на него сразу ринулись фантастические тени. Грейс втянул голову в плечи, сморщил нос, чуя сильный зловонный запах сырости, который здесь гораздо острее, чем наверху.

– «Третий человек», – неожиданно вымолвил Гленн Брэнсон. – Этот фильм ты видел. Он у тебя дома есть.

– С Орсоном Уэллсом и Джозефом Коттеном? – уточнил Грейс.

– Хорошая память. Сточные тоннели всегда мне его напоминают.

Грейс направил мощный луч вправо. Темно. Вода плещется. Старая кирпичная кладка. Посветил влево и вздрогнул.

– Черт возьми! – воскликнул Гленн Брэнсон, и восклицание разнеслось вокруг эхом.

Хотя Грейс предполагал, что увидит, открывшаяся в нескольких ярдах ниже картина все-таки ошеломила его. Прислонившийся к стене скелет частично утопал в грязной жиже. Такое впечатление, будто он просто сидит, его ждет. Местами на голове длинные пряди волос, но в основном голые кости, наполовину или начисто сгнившие, с крошечными кусочками иссохшей кожи.

Он наклонился ближе, стараясь не поскользнуться. На секунду вспыхнули и погасли две красные точки. Крыса. Грейс направил луч света на череп, приветствовавший его жуткой бездушной ухмылкой, от которой по спине прохватил мороз.

А может, дело не в ухмылке?

Хотя волосы давно утратили блеск, они той же длины, того же оттенка зимней пшеницы, как у его давно пропавшей жены Сэнди.

Стараясь выкинуть из головы эту мысль, Грейс обернулся к констеблю:

– Весь туннель до конца осмотрели?

– Нет, сэр. Криминалистов решили дождаться.

– Хорошо, – кивнул он с облегчением, радуясь, что парню хватило сообразительности не рисковать уничтожением тех свидетельств, которые еще могли остаться. У него почему-то тряслись руки. Он вновь посветил на голову.

На пряди волос.

В тот день, когда ему исполнилось тридцать лет, чуть больше девяти лет назад, обожаемая Сэнди исчезла с лица земли. С тех пор он ее неустанно ищет. Ежедневно и еженощно гадает, что с ней приключилось. Кто-то похитил и где-то держит? Сбежала с тайным любовником? Убита? Покончила с собой? Жива еще или мертва? Он обращался даже к медиумам, ясновидящим и прочим экстрасенсам, которые под руку попадались.

Не так давно летал в Мюнхен, где Сэнди якобы видели. Был в том некий смысл – неподалеку живут ее родственники по материнской линии. Но никто из них о ней не слышал, и все его старания, как обычно, ничего не дали. Всякий раз, обнаруживая неопознанную мертвую женщину приблизительно того же возраста, он гадает, не Сэнди ли это.

Вот и сейчас скелет, сидящий перед ним в глубокой водосточной канаве, в городе, где он родился, вырос, влюбился, как бы манил его, говоря: «Долго же ты ко мне шел!»