Онлайн чтение книги Дело фальшивого глаза
Глава 14

Кеннет Д.Уинтерс, судья низшей инстанции, вполне оценил бум, поднятый вокруг него прессой.

— Предварительное слушание по делу Питера Брунольда и Сильвии Бассет, совместно обвиненных в убийстве Хартли Бассета, объявлено открытым. Джентльмены, вы готовы к слушанию дела?

— Готов, — ответил Перри Мейсон. Окружной прокурор Бюргер кивнул.

Репортеры достали блокноты и приготовились записывать. Дело было совершенно необычным, и прокурор решил лично присутствовать на предварительном слушании, а репортеры понимали, что это значит.

— Джеймс Овертон, — сказал прокурор, — пожалуйста, подойдите к присяге.

Овертон подошел, поднял правую руку и стоял так, глядя на присутствующих, — темный, угрюмый, саркастический, в нем, однако, чувствовалась некая уравновешенность.

— Ваше имя — Джеймс Овертон и вы работали шофером у Хартли Бассета? спросил прокурор после того, как Овертон принял присягу.

— Да, сэр.

— Давно вы работали у мистера Бассета?

— Восемнадцать месяцев.

— И все это время вы работали шофером?

— Да, сэр.

— Чем вы занимались до этого? Встал Мейсон:

— Я осведомлен, что в предварительных слушаниях адвокат тоже может принять участие. Лучшей судебной тактикой является обращение через суд. Я также осведомлен, что прокурор может сам задавать вопросы. Но это дело необычное, и поэтому я прошу суд сказать: можно ли интересоваться прошлым человека, которое не имеет отношения к данному делу?

— Я думаю, что можно, — ответил сам прокурор.

— Тогда не возражаю.

— Ответьте на вопрос прокурора, — сказал судья.

— Я был детективом, — сказал Овертон.

— Частным детективом?

— Нет, я состоял на службе правительства США. Я работал в разведке, а потом перешел в детективное бюро при муниципалитете. Там я работал недолго и получил приглашение от мистера Бассета поступить к нему на службу.

Мейсон откинулся на спинку стула и посмотрел на Брунольда, затем перевел взгляд на Сильвию Бассет.

Брунольд сидел с равнодушным видом. Глаза Сильвии были широко раскрыты от удивления.

— На службе у Бассета занимались ли вы другой работой, кроме вождения автомобиля? — спросил Бюргер.

— Нам придется уяснить, что этого человека наняли шпионить за женой Хартли Бассета, — с иронией произнес Перри Мейсон, — и что он старался снискать расположение хозяина, докладывая о фактах, которые делали слежку необходимой.

— Ваша честь, — встав с места, загремел прокурор, — я возражаю против такого замечания защиты! Оно дискредитирует показания свидетеля, причем заявление подобного рода невозможно подтвердить.

— Почему же? — спросил Мейсон.

— Потому что у вас нет фактов против него. Этот человек — достойный уважения следователь…

— Все они одинаковы, — перебил его Мейсон. Судья ударил молоточком по столу:

— Я запрещаю продолжать дискуссию на эту тему. А вы, мистер Мейсон, не перебивайте. Ограничьте ваши замечания вопросами к суду и к свидетелям во время перекрестного допроса и формулируйте их, пожалуйста, в достойной и уважительной манере.

Мейсон встал и поклонился:

— Ваша честь, я прошу прощения у суда.

— Продолжайте, мистер Бюргер, — сказал судья Уинтерс. Бюргер глубоко вздохнул, стараясь овладеть своими чувствами:

— Отвечайте на вопрос, мистер Овертон, чем вы занимались еще?

— Мистер Бассет просил держать его в курсе кое-каких дел в его доме.

— Что это значит?

— Он просил меня быть его «слухачом».

— Выражение «слухач» использовал мистер Бассет?

— Да.

— Хорошо. А теперь я перейду к предварительному допросу. Когда вы в последний раз видели мистера Бассета?

— Четырнадцатого.

— Он был жив?

— Когда я увидел его в первый раз в этот день, он был жив.

— А когда вы видели его в последний раз?

— Сэр, он был мертв.

— Где он находился?

— Он лежал на полу в своем кабинете, прикрытый одеялом, руки раскинуты в стороны. Рядом с его левой рукой лежал кольт тридцать восьмого калибра, а рядом с правой рукой — «смит-и-вессон» того же калибра. Такой же пистолет был в его кармане.

— И мистер Бассет был мертв?

— Да, сэр.

— Вы уверены в этом?

— Да, сэр.

— Кто находился в кабинете в это время?

— Сержант Голкомб, два детектива, имен я не знаю, и криминалист из отдела убийств. Кажется, его зовут Ширер.

— Вы видели что-либо в левой руке трупа?

— Да, сэр.

— Что это было?

— Стеклянный глаз.

— Был ли этот глаз идентифицирован в вашем присутствии этими тремя джентльменами и можно ли это сделать еще раз?

— Да, сэр.

— Кем?

— Мистером Ширером.

— Как он сделал это?

— Он взял какое-то черное вещество и нанес его на внутреннюю поверхность глаза.

— Вы сможете узнать этот глаз, если вам его покажут?

— Да, сэр.

Бюргер протянул запечатанный конверт судье, тот вскрыл его и показал глаз Овертону:

— Это тот самый глаз?

— Да, сэр, это тот самый глаз.

— Вы видели его раньше?

— Да, сэр.

— Где?

— У мистера Бассета.

Мейсон наклонился вперед, взгляд у него был сосредоточенный. Бюргер торжествующе посмотрел на него.

— Вы имеете в виду, — спросил Бюргер, — что видели глаз у мистера Бассета перед убийством?

— Да, сэр.

— Сколько времени прошло с того момента?

— Двадцать четыре часа.

— И это было в первый раз, когда вы его видели? — драматическим тоном воскликнул Бюргер.

— Нет, сэр.

Судья Уинтерс оказал свидетелю честь, наклонившись вперед и приложив руку к уху, чтобы не пропустить ни слова.

— Когда вы впервые увидели этот глаз? — выразительно спросил прокурор.

— За час до того, как увидел его у Бассета.

— И где вы его видели?

— Одну минуту, — сказал Мейсон. — Я протестую против этого вопроса, как некомпетентного и не относящегося к делу.

— Что вызывает ваше возражение, адвокат? — спросил судья.

— То, что свидетель заявляет, что глаз, найденный в руке убитого, тот же самый, что он видел за сутки до убийства. Это чистая случайность. Вспомните, ваша честь, что идентификация производилась, когда глаз взяли из руки мертвого человека. Теперь свидетель показал, что глаз тот же самый. Но, ваша честь, когда свидетель видел этот глаз впервые, он не был идентифицирован. Единственное, что может утверждать свидетель, что он видел точно такой же глаз, налитый кровью.

— Хорошо, — усмехнулся прокурор. — Допустим, что последний вопрос поставлен неправильно; с разрешения суда, мы снимем его и сформулируем по-другому. Вы видели подобный глаз?

— Да, сэр.

— Когда?

— Впервые я увидел его в квартире своего хозяина за сутки до его смерти.

— Вы можете утверждать, что идентифицированный глаз и тот, который вы видели, тождественны?

— Да, сэр.

— Чем вы докажете это?

— Я нашел этот глаз в доме у хозяина и решил отдать его ему. В то время у меня было на пальце кольцо с алмазом. Как детектив, я знал, сколь важна идентификация…

— Никогда не упоминайте о своей прежней работе, — заметил прокурор. Это можно говорить только по разрешению. Говорите лишь о том, что вы сделали.

— Я нанес алмазом крест на внутренней стороне глаза.

— Этот крест заметен?

— Нет, сэр. Только если смотреть при определенном освещении. Я сделал неглубокие царапины.

— Можете ли вы утверждать, что этот крест имеется на том глазе, который вы держите в руках?

— Да, сэр.

— Мы просим, — сказал Бюргер, — чтобы этот глаз был принят судом в качестве вещественного доказательства «А».

— Не возражаю, — согласился Мейсон.

— Глаз принят в качестве вещественного доказательства «А», — объявил судья.

— Итак, этот глаз вы видели за двадцать пять часов до убийства?

— Да, сэр.

— Где вы его обнаружили?

— В спальне миссис Бассет, — вздохнув, сказал Овертон.

— Как вы оказались там? При каких обстоятельствах?

— Я услышал шум в спальне миссис Бассет.

— Какой шум?

— Разговор.

— Вы имеете в виду, что услышали голоса?

— Да, сэр. И какое-то движение.

— Что вы сделали?

— Я постучал в дверь.

— И что же?

— Послышалось торопливое движение.

— Вам удалось разобрать, о чем говорили люди в спальне?

— Вы имеете в виду, разобрал ли я слова?

— Да.

— Нет, сэр, я слышал лишь мужской и женский голоса, но слов разобрать не мог.

— Что произошло после того, как вы постучали?

— Вначале я услышал торопливое движение, потом звук открываемого и закрываемого окна. После этого миссис Бассет спросила: «Кто там?»

— И что вы ответили?

— Я сказал: «Откройте, пожалуйста, это Джеймс, шофер».

— Дальше.

— После очень продолжительного молчания она сказала: «Подождите, я оденусь».

— Что было дальше?

— Я подождал примерно минуту, потом щелкнул замок, и она открыла дверь…

— Продолжайте.

— Я сказал: «Прошу прощения, мадам, но мистеру Бассету показалось, что в дом забрался вор. Он хочет, чтобы я проверил окна».

— Что она ответила?

— Ничего.

— А вы?

— Я сказал, что мне жаль, если я потревожил ее.

— И что ответила миссис Бассет?

— Она ответила, что не отдыхала, а была в ванной.

— Что вы сделали?

— Я подошел к окну.

— Оно было закрыто или открыто?

— Открыто.

— Это на втором этаже?

— Да, сэр. Но всего в шести футах под окном есть крыша, а на ней решетка.

— Вы заметили что-нибудь необычное на подоконнике?

— Я увидел, что от рамы откололся кусочек дерева, как если бы эту раму задели каблуком ботинка. Это было сделано недавно. Щепочка откололась, но не отвалилась совсем.

— Еще что-нибудь вы обнаружили?

— Я увидел стеклянный глаз.

— Где он был?

— На полу.

— Миссис Бассет видела его?

— Протестую против этого вопроса, он заставляет свидетеля делать выводы, — заявил Мейсон. Но, заметив, что судья колеблется, добавил: — Я снимаю свой протест. Давайте послушаем дальше.

— Нет, сэр. Она не видела, — ответил Овертон.

— Что вы сделали?

— Я поднял его.

— А это она видела?

— Нет, сэр, в этот момент она стояла спиной ко мне.

— И что же?

— Я положил глаз в карман.

— Потом?

— Потом я вышел из комнаты. Она тотчас заперла дверь. Тогда я осмотрел глаз, нацарапал алмазом крест и пошел к мистеру Бассету.

— Что было дальше?

— Мистер Бассет хотел опознать глаз. Он просил меня связаться с каким-нибудь известным изготовителем таких глаз и узнать у него, каким путем такие глаза можно идентифицировать.

— Вы выполнили его задание?

— Да.

— Мы произведем идентификацию без помощи свидетеля и попросим консультации у эксперта, к которому он обращался.

Бюргер повернулся к Мейсону:

— Вы можете начать перекрестный допрос.

— Скажите, свидетель, вы уверены, что слышали мужской голос? — спросил Мейсон. — Судя по всему, вы подслушивали у замочной скважины.

— Я ничего не говорил о замочной скважине, — огрызнулся Овертон.

Мейсон улыбнулся:

— Но признайтесь же, что подслушивали у замочной скважины, мистер сотрудник секретной службы!

Общий негромкий смех в зале. Судья ударил молоточком по столу.

— Отвечайте на вопрос, — настаивал Мейсон. — Через замочную скважину или нет?

— Да, я слушал через замочную скважину, — признался Овертон.

— Так-так, — заметил Мейсон. — А что вы видели в замочную скважину?

— Я ничего не мог разглядеть. То, что я видел, несущественно.

— Вы могли видеть миссис Бассет, передвигающуюся по комнате?

— Я видел какую-то фигуру.

— Вы думаете, это была миссис Бассет?

— Не уверен в этом.

— А мужчину вы видели?

— Нет, сэр.

Перри Мейсон поднял руку и обвиняющим жестом вытянул по направлению к свидетелю длинный указательный палец.

— Так. Скажите, когда мистер Бассет был убит, то убийца бежал на его машине?

— Нет, сэр.

— Вы уверены в этом?

— Да, сэр.

— Почему вы так уверены?

— После того как было обнаружено тело, я услышал, что говорили, будто убийца бежал на машине мистера Бассета. Я пошел проверить, на месте ли машина.

— Она исчезла?

— Нет.

— А вы не потрогали радиатор, чтобы определить, не нагрелся ли он, не взглянули хотя бы на указатель температуры?

— Нет, этого я не сделал. Но машина стояла так, как я ее сам поставил.

Мейсон улыбнулся и махнул рукой:

— Это все.

— Одну минуту, — сказал Бюргер, — у меня есть еще вопросы. Вы только что сказали, что не могли увидеть мужчину в скважину.

— Да, сэр.

— А слышать?

— Да, мог, сэр.

— Вы уверены, что это не было радио?

— Да, сэр.

— Возможно, это был голос Ричарда Бассета?

— Нет, сэр.

— Откуда вы знаете?

— Я хорошо знаю голос Ричарда Бассета. И хотя я не мог разобрать слов, я слышал тембр.

— Заметили ли вы что-либо особенное в речи мужчины?

— Да, сэр.

— Что именно?

— Он говорил торопливо, возбужденно, очень-очень быстро, слова сливались.

— Все, — сказал Бюргер.

— У меня тоже вопрос, — заявил Мейсон. — Вы не могли разобрать слова?

— Не мог, сэр.

— Тогда откуда вы знаете, что слова сливались?

— Из того, как он говорил.

— Но, не различая слов, вы не могли определить, где слова начинаются, а где кончаются.

— Я думаю, что мог различить слова.

— Вы думаете или могли?

— Ну, точно я не уверен.

— Пока хватит, — улыбнулся Мейсон.

Бюргер махнул Овертону рукой, показывая, что тот пока может сесть на место.

— Вызываю Дальтона К. Бейтса.

Высокий худощавый мужчина вышел нервной походкой, был приведен к присяге и занял свидетельское место.

— Ваше имя?

— Дальтон К. Бейтс.

— Ваша профессия?

— Специалист по изготовлению искусственных глаз.

— Давно вы занимаетесь этим?

— С тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет. Я начал учеником в Германии.

— Есть какие-либо преимущества обучения этому делу в Германии?

— Да, сэр.

— А именно?

— Дело в том, что искусственные глаза изготовляются в двух городах Германии, а материалы и методы работы держатся в секрете. Поэтому в стране никогда не бывает дубликатов. Каждый глаз отличается от других.

— Где вы учились в Германии?

— Я начинал обучение в Висбадене.

— И долго длилось обучение?

— Пять лет.

— Чем вы занимались потом?

— Потом я десять лет работал с одним из лучших специалистов по изготовлению глаз. Затем я прибыл в Сан-Франциско и работал у Сиднея О. Ноулса. После этого открыл собственное дело.

Мейсон внимательно присмотрелся к свидетелю.

— Вы считаете этого человека экспертом? — обратился Мейсон к прокурору.

— Да, — коротко ответил Бюргер.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Скажите, изготовление искусственных глаз — это узкоспециальная профессия?

— Да, сэр. В высшей степени.

— Вы можете в общих чертах описать нам, как изготовляются глаза?

— Да, сэр. Сначала выдувается стеклянный шарик. Потом его держат над огнем и придают нужную форму. Его цвет подбирают под цвет живого глаза. Радужную оболочку изображают на поверхности глаза, пока он не остыл. Если вы посмотрите на человеческий глаз, то увидите, что цвет оболочки состоит из множества различных оттенков. Наша задача — создать почти такой же эффект и на искусственном глазе. То же относится и к изображению кровеносных сосудов на поверхности глаза. Все это сугубо индивидуально и поэтому исключает повторяемость. В общем, здесь много специфических особенностей.

— Значит, это очень трудная профессия?

— Да.

— Вы могли бы поточнее объяснить, что значит узкоспециальная профессия? — задал вопрос Бюргер.

— Могу сказать вам следующее, — сказал Бейтс. — В Соединенных Штатах не более тринадцати человек могут считаться первоклассными специалистами в этой области. Чтобы изготовлять искусственные глаза, надо многому научиться, а именно: точной обработке материалов, умению различать цвета и оттенки на уровне художника и так далее. Подлинного успеха в изготовлении искусственных глаз может добиться лишь человек, обладающий мастерством художника и одновременно навыками опытнейшего стеклодува.

— Следовательно, всегда можно отличить работу одного мастера от работы другого?

— Во многих случаях — да.

— Я покажу вам искусственный глаз, он является вещественным доказательством «А». Этот глаз был найден в руке убитого мужчины. Я прошу вас внимательно осмотреть его. Нам нужно узнать, что вы сможете сказать относительно этого глаза.

Бейтс внимательно рассмотрел глаз, который ему протянул Бюргер, и кивнул:

— Да, я могу сообщить вам многое.

— Что именно? — спросил Бюргер.

Судья нахмурился и настороженно посмотрел на Мейсона, ожидая протеста. Но протеста не последовало, и он обратился к прокурору:

— Этот вопрос скорее должен был задать адвокат.

— Я не возражаю, — заметил Мейсон.

— Этот глаз, — начал Бейтс, — сделан очень опытным мастером. Мне кажется, я смогу сообщить вам его имя. Он живет в Сан-Франциско. Это глаз, налитый кровью. Значит, он не предназначен для постоянного ношения. И еще. Его владелец имеет высокую кислотность тела.

— Как вы смогли это определить?

— Если вы внимательно рассмотрите этот глаз, то увидите на нем обесцвеченный кружок. Это след от глазницы. От соприкосновения с телом это место обесцветилось, но так как этот глаз носили редко, значит у человека высокая кислотность.

Бюргер повернулся к Мейсону.

— С вашего позволения, адвокат, я задам свидетелю несколько вопросов, сказал он. — Я хочу узнать кое-что насчет другого глаза, который впоследствии был отдан на идентификацию. Этот был также найден, но у другого убитого, у Гарри Маклейна.

— Вы сомневаетесь, имеете ли право предъявить доказательства на одном процессе по двум преступлениям? — спросил судья.

— Нет, — ответил Бюргер. — Я предъявляю доказательства только против обвиняемых в убийстве Хартли Бассета. То, о чем я хочу спросить сейчас, нужно только для выяснения мотивов.

— Хорошо, но тогда ограничьтесь одной этой целью, — предупредил судья.

Бюргер достал другой конверт, вынул из него еще один искусственный глаз и положил на ладонь эксперту.

— Что вы можете сказать насчет этого глаза?

— Этот глаз не столь хорош, как первый. Это, я бы сказал, ремесленная поделка. Этот глаз не сделан по заказу, такие протезы вы можете найти у любого более или менее крупного оптика во всех больших городах.

— Почему вы считаете?

— По качеству изготовления видно, что этот глаз не предназначен быть парой какому-то определенному глазу.

— Можем ли мы использовать этот глаз для целей идентификации в качестве вещественного доказательства «Б»? — спросил Бюргер.

— Не возражаю, — ответил Мейсон.

— Принят для целей идентификации, — сказал судья. — Начнем перекрестный допрос.

— Зачем человеку нужен глаз, налитый кровью? — обратился к Бейтсу Мейсон.

— Видите ли, многие люди чрезвычайно чувствительны. Они хотят, чтобы не было заметно, что глаз искусственный. И носят разные глаза в зависимости от обстоятельств. У таких имеется глаз для вечернего времени, глаз для тех дней, когда они плохо себя чувствуют, и так далее.

— Иными словами, когда человек так подбирает себе глаза, трудно отличить естественный глаз от искусственного?

— Очень трудно.

— Почему необходимо носить специальный глаз вечером?

— Потому что зрачок изменяет размеры в зависимости от освещения. Днем зрачок меньше, потому что света больше, а вечером — наоборот.

— Значит, практически невозможно разоблачить обладателя хорошо изготовленного искусственного глаза?

— Да, если глаз хорошо сделан и при изготовлении учтена форма глазницы.

— Человек с таким глазом в состоянии поворачивать его?

— Да, конечно.

— Как держится искусственный глаз в глазнице?

— С помощью вакуума. Глаз вставляется таким образом, чтобы между глазницей и искусственным глазом воздух практически отсутствовал.

— Трудно ли вынуть такой глаз?

— Это совсем не сложно, нужно оттянуть веко и впустить воздух, тогда глаз легко снимается.

— Это может сделать человек, у которого такой глаз?

— Да. Надо только подальше оттянуть веко.

— Подальше?

— Да.

— Скажите, если человек с искусственным глазом совершает убийство, возможно, чтобы при этом глаз случайно выпал, если убийца, к примеру, наклонится над жертвой?

В зале наступила тишина. Все глядели на Бейтса.

— Практически это невозможно, — сказал Бейтс.

— Значит, если убийца вышел с пустой глазницей из помещения, где он совершил убийство, то он умышленно оставил свой глаз?

— Да. Это, разумеется, в том случае, если у него хорошо сделанный глаз.

— Это относится и к тому глазу, который вам показали здесь сначала? Найденному в руке у Хартли Бассета?

— Да.

— Этот глаз, по вашему мнению, хорошо изготовлен?

— Да, сэр. Я уже сказал, что он сделан специалистом.

— Это все, доктор, благодарю вас, — сказал Мейсон.

Бюргер, нахмурив брови, наклонился вперед. Вид у него был озабоченный.

— Ваш следующий свидетель? — спросил судья.

— Мистер Джексон Селби.

Хорошо одетый мужчина в высоком крахмальном воротничке с важностью вышел вперед, поднял отлично наманикюренную правую руку, произнес клятву, потом подошел к креслу для свидетелей, сел, аккуратно поддернув брюки, и улыбнулся Бюргеру с видом человека, привыкшего исполнять свои обязанности не без изящества.

— Ваше имя? — спросил Бюргер.

— Джексон Селби. Управляющий Даунтаунской оптической компанией.

— Давно вы занимаете эту должность?

— Четыре года.

— Чем вы занимались до этого?

— Я работал в разных компаниях, но в должности старшего клерка. Управляющим стал с указанного времени.

— Имеется ли в вашей фирме запас искусственных глаз?

— Да, сэр. У нас есть большой запас.

— Эти глаза так же хороши, как говорил доктор Бейтс?

— Они сделаны вполне хорошо. Они разных цветовых оттенков, чтобы можно было подобрать под любой нормальный глаз.

— Есть ли у вас глаза, которые называют налитыми кровью?

— Нет, сэр.

— Почему?

— Потому что такие глаза изготавливаются индивидуально. Люди, приобретающие такие глаза, обычно прибегают к услугам крупных специалистов. Тогда как люди, которые пользуются нашими услугами, стараются купить подешевле. Изготовление индивидуального глаза дорого стоит.

— Скажите, но в особых случаях у вас все же можно заказать глаз, налитый кровью?

— Да, сэр, но только в исключительных случаях.

— Расскажите, пожалуйста, о процессе изготовления глаз, налитых кровью.

— Берется обычный глаз, и мастер добавляет окрашенные в красное вены, используя очень тонкое красноватое стекло, которое производится для этой цели.

— Скажите, у вас недавно заказывали такой глаз?

— Да, сэр.

— Я попрошу вас посмотреть на всех участников данного процесса и сказать, нет ли среди них человека, который делал такой заказ?

— Да, сэр, такой человек есть.

— Кто он?

Селби указал пальцем на Брунольда.

— Обвиняемый Брунольд и есть тот самый человек, — объявил Селби.

Весь зал повернулся к Брунольду. Он сидел прямо, сложив руки на груди. На лице его было отсутствующее выражение.

Зато Сильвия Бассет демонстрировала эмоции, которые так привлекают внимание репортеров — сочинителей сенсационных статеек: она прикусила губу и наклонилась вперед, чтобы видеть свидетеля, потом со вздохом откинулась назад.

— Когда он заказывал глаз? — спросил прокурор.

— Четырнадцатого числа этого месяца, в девять утра.

— В котором часу начинает работу ваша компания?

— В девять утра.

— Он пришел к открытию?

— Да, сэр.

— Как он объяснил такую спешку?

— Он сказал, что ему срочно нужен глаз, налитый кровью, так как свой он потерял.

ПО

— Объяснил ли он, когда это случилось?

— Да, сэр, накануне вечером.

— Он назвал время?

— Нет, сэр.

— Мистер Брунольд сказал вам, при каких обстоятельствах он потерял глаз?

— Да. Когда я пояснил ему, что мы не сможем сделать глаз в такой короткий срок, какой ему нужен, он рассказал мне свою историю, видимо, чтобы вызвать у меня сочувствие.

— Кто-нибудь присутствовал при разговоре?

— Только мистер Брунольд и я.

— Где происходил разговор?

— В приемной нашей компании.

— Что сказал вам мистер Брунольд?

— Он рассказал, что недавно встретил женщину, которую очень любит. Она замужем за другим человеком, очень ревнивым. Он сказал, что вечером был у нее и вдруг неожиданно в комнату постучал кто-то из слуг. Мистер Брунольд, по его словам, хотел поговорить с ее мужем, но женщина была против, так как их общий сын был усыновлен ее мужем. Он сказал, что женщина прикинулась, будто принимает ванну, чтобы задержать появление слуги в комнате и дать Брунольду возможность выпрыгнуть в окно и убежать. Глаз же, налитый кровью, лежал у него в жилетном кармане, и он уронил его, выбираясь из окна. Мистер Брунольд опасался, что ее муж найдет глаз и узнает его владельца. Так что теперь одна надежда на то, чтобы приобрести глаз вместо утерянного, и тогда можно будет говорить, что он никогда не терял свой глаз. Он боялся, что в результате пострадает женщина.

— Правда ли, что человек, который вам это рассказал, и обвиняемый Питер Брунольд — одно лицо?

— Да, сэр.

Бюргер торжествующе улыбнулся:

— Ваше слово, адвокат.

Перри Мейсон поднялся, уверенным шагом пересек помещение, подошел к судейскому столу и обратился к прокурору:

— Покажите мне, пожалуйста, второй глаз, который объявлен вещественным доказательством «Б».

Бюргер передал ему глаз в конверте со штампом и предупредил:

— Пожалуйста, потрудитесь вернуть мне его именно в этом конверте, советник.

— Разумеется, — сказал Мейсон. — Я, как и вы, не заинтересован в том, чтобы глаза перепутались, хотя благодаря проведенной вами экспертизе вряд ли такое возможно. Но один вопрос я все же задам свидетелю. Мистер Селби, пожалуйста, скажите, мистер Брунольд приобрел этот глаз у вас?

Селби покачал головой, губы его сложились в самодовольную улыбку:

— Нет, сэр, это не наш глаз.

— То есть? — спросил Мейсон.

— Дело в том, сэр, — пояснил Селби, — что мы отказали мистеру Брунольду в его просьбе. Он приходил, сказал, что ему нужен глаз, объяснил причины своей просьбы. Но мы отказались делать глаз. Заказчик, несомненно, мог обратиться в другую фирму…