Онлайн чтение книги Дело любопытной новобрачной
18

Судья Маркхэм, участник многих ожесточенных поединков в зале суда, прошел на свое место, сел и оглядел собравшихся.

— Слушается дело «Народ против Роды Монтейн»! — объявил он.

— Обвинение готово! — заявил Джон Лукас.

— Защита готова, — сказал Мейсон.

Рода Монтейн сидела рядом с адвокатом, одетая в привычный костюм кофейного цвета со светлой отделкой на вороте и обшлагах. Она нервничала, что было заметно по тем взглядам, которые она бросала в зал. И в то же время в ее облике было что-то такое, что заставляло предполагать о сохранении ею самообладания даже в том случае, если суд признает ее виновной в совершении убийства первой степени.

Джон Лукас поднялся, коротко изложил суть дела и вопросительно посмотрел на судью Маркхэма.

После этого был утвержден состав Скамьи Присяжных. Каждый из присяжных по очереди заявил, что будет судить честно и объективно.

— Защита может задавать присяжным вопросы, — сказал судья Маркхэм.

— Ваша честь, я считаю, что лучшего состава суда мы не могли и желать.

Джон Лукас вскочил на ноги и недоверчиво спросил:

— Вы что же, не будете лично расспрашивать каждого присяжного?

Судья Маркхэм ударил по стелу молотком:

— Защитник совершенно четко изложил свои намерения!

Но даже бывалого судью поразила необычайная покладистость адвоката. Он достаточно повидал выступлений Мейсона на процессах и понял, что тот готовит какой-то ход.

— Очень хорошо, — вздохнув, проворчал заместитель окружного прокурора. — Очень…

— Теперь вы можете приступить к проверке присяжных, — сказал судья, кивая Лукасу.

Обвинитель провел процедуру с особой тщательностью. Очевидно, он считал, что Мейсону удалось протащить в состав присяжных своих людей. Он не понимал, что у присутствующей публики росло предубеждение против него, придирающегося без видимых оснований к составу присяжных и пытающегося уличить их во лжи и пристрастности.

Постепенно лицо судьи Маркхэма приняло благодушное выражение. Блестящими глазами он посматривал на Мейсона, разгадав его маневр. Он давно уяснил, что если Мейсон выглядит особенно наивным и бесстрастным, значит, нужно ждать жарких боев и неожиданных выпадов.

Наконец заседание началось.

Джон Лукас выглядел возбужденным и напряженным. Мейсон казался изысканно вежливым и уверенным, что невиновность его клиентки будет доказана без особого труда.

Первым вызвали для дачи показаний офицера Гарри Экстера. Этот свидетель выступал с присущей полицейскому подозрительностью к адвокату защиты, опасаясь какого-нибудь подвоха с его стороны. Со скрупулезной дотошностью он рассказал, как прибыл в Колмонт-апартментс, как нашел там мужчину в бессознательном состоянии и какие меры им были приняты после этого.

Лукас предъявил для обозрения кольцо с ключами от гаража и машин.

— Вы хотели бы их осмотреть, господин адвокат? — спросил он.

Мейсон с безразличным видом покачал головой.

Экстер подтвердил, что это именно те ключи, которые были найдены в квартире убитого. После этого ключи были приобщены к делу в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения. Далее, свидетель опознал фотографию комнаты, в которой был обнаружен труп, и сообщил некоторые подробности относительно положения тела и мебели. После этого к допросу приступил Мейсон. Он не повышал голоса и даже не поднял головы, продолжая сидеть в свободной позе человека, непринужденно говорившего на интересную тему.

— Был ли в комнате, где обнаружен убитый, будильник? — спросил Мейсон.

— Да, сэр.

— Какова его судьба?

— Он был изъят из квартиры в качестве вещественного доказательства.

— Вы бы узнали этот будильник, если бы вам его предъявили?

— Да.

Мейсон повернулся к Джону Лукасу:

— Будильник у вас?

— Да, — ответил тот, ничего не понимая.

— Будьте добры предъявить его суду.

— Как только его доставят сюда, — ответил заместитель окружного прокурора.

— Чем привлек ваше внимание этот будильник? — спросил Мейсон у свидетеля.

— Он был поставлен на два часа ночи. Может быть, на два часа без нескольких минут.

— Часы шли?

— Да.

— Посмотрите на фотографию. Скажите, на ней изображен тот самый будильник?

— Да.

— Будьте добры, покажите фотографию членам суда.

Свидетель обошел присяжных, поочередно показывая каждому будильник на фотографии.

— Могу ли я попросить представить суду будильник в качестве вещественного доказательства? — вкрадчивым голосом спросил Мейсон.

— Его представят суду, как только доставят сюда, — заверил Лукас.

— Я бы хотел задать несколько вопросов свидетелю по поводу этого будильника, — обратился Мейсон к судье Маркхэму, — имея его перед глазами как вещественное доказательство.

— Будильник не был представлен на процесс представителями обвинения, — объяснил судья Маркхэм. — Мне думается, не следует прерывать нашей работы. Как только будильник будет доставлен, я дам вам возможность допросить данного свидетеля.

— Хорошо, ваша честь, — согласился Мейсон. — Пока у меня вопросов нет.

Мейсон сел на свое место.

После этого в качестве свидетелей вызывались работники Отдела по раскрытию убийств и бригады скорой машины. Врач описал ранение, нанесенное пострадавшему топором, которое впоследствии стало причиной его смерти. Наконец, обвинение предъявило суду сам топор, на котором все еще видны были пятна крови и волосы, приставшие к лезвию.

Мейсон сидел совершенно неподвижно, словно происходившее его не касалось. Он не задал ни одного вопроса свидетелям, выступавшим один за другим.

После короткого перерыва в свидетельскую ложу был приглашен Фрэнк Лейн — веселый и энергичный молодой человек, работающий на бензозаправочной станции механиком, который обслуживал машину Роды в ночь на шестнадцатое июня.

— Когда она приехала к вам на станцию? — спросил Лукас.

— В час сорок пять, — ответил Лейн.

— Что она делала?

— Сидела за рулем машины «шевроле».

— Какая неисправность была у автомобиля?

— Спустила правая задняя покрышка.

— Что предприняла обвиняемая?

— Завела машину на территорию станции и попросила меня сменить покрышку.

— Как вы поступили?

— Заменил колесо на запасное. И только потом заметил, что и у этого колеса камера спущена. До меня донесся тихий свист — из камеры выходил воздух.

— Что вы предприняли?

— Она попросила поставить ей новое колесо, что я и сделал.

— Вы говорили с обвиняемой по поводу времени?

— Да, сэр.

— В каком плане?

— Я предложил ей завулканизироватъ камеру в ее присутствии, но она ответила, что у нее нет времени, что она опаздывает на свидание и не может ждать. За своими камерами она обещала заехать на следующий день.

— Вы выписали ей счет за работу?

— Да, сэр.

Джон Лукас достал из папки кусочек замасленной бумаги.

— Вот этот?

— Совершенно верно, сэр.

— В какое время обвиняемая уехала с вашей станции?

— В десять минут третьего.

— Вы уверены в этом?

— Уверен, сэр. Мы обязаны указывать время в журнале регистрации, и по этим записям судят о проделанной нами работе.

— Обвиняемая говорила вам, что спешит на свидание?

— Да, я уже упоминал об этом.

— Она не говорила, на какое время у нее было назначено свидание?

— Говорила. На два часа ночи.

— А где именно, она не упоминала?

— Нет, сэр.

Джон Лукас повернулся к Мейсону с насмешливой улыбкой:

— Есть ли у вас какие-нибудь вопросы к этому свидетелю?

Мейсон хотя и не шевельнулся, но голос его прозвучал на весь зал:

— Обвиняемая приехала к вам на станцию в час сорок пять?

— Да.

— Точно в час сорок пять?

— Минута в минуту, сэр. Разница может быть на несколько секунд в ту или другую сторону. Я посмотрел на часы, когда она приехала.

— А уехала она в два десять?

— Да, в два часа десять минут, сэр.

— На протяжении этих двадцати пяти минут она не покидала территорию станции?

— Нет, сэр.

— Она наблюдала за вашей работой?

— Да, сэр.

— Вы все время ее видели?

— Да, она все время была рядом со мной.

— Вы не могли принять за нее кого-то другого?

— Нет, сэр.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— У меня все, — сказал Мейсон.

Лукас вызвал Бенджамина Крейндейлла.

— Ваше имя?

— Бенджамин Крейндейлл.

— Где вы живете, мистер Крейндейлл?

— В апартаментах «Бейллэр», Норвалк Авеню, триста восемь.

— Там же вы проживали и шестнадцатого июня?

— Конечно.

— Находились ли вы в своей квартире в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июня?

— Да, сэр.

— Я покажу вам схему, на которой вы увидите расположение своей квартиры и, соответственно, квартиры «В» в Колмонт-апартментс. Позднее я специально оговорю соответствие схемы оригиналам.

— У меня нет возражений в отношении этой схемы, — заявил Мейсон.

— Продолжайте, господин обвинитель, — попросил судья Маркхэм.

Свидетель подтвердил расположение обеих квартир и с помощью масштабной линейки вместе с Лукасом определил, что расстояние между квартирами не превышает двадцати футов.

— Обращаю внимание суда, — вмешался Мейсон, — что на схеме не указана разница в высоте между окнами обоих зданий.

— Есть ли у вас вторая схема, где был бы показан боковой разрез зданий? — спросил судья у Лукаса.

— К сожалению, нет, ваша честь, — сказал Лукас с досадой.

— Замечание принято, — объявил судья Маркхэм.

— Не можете ли вы нам подсказать на основании собственного опыта наблюдений, каково расстояние по вертикали? — спросил Лукас у свидетеля.

— В футах и дюймах не могу.

После небольшого раздумья Лукас изменил вопрос:

— Футов двадцать будет, как вы думаете?

— Возражаю против наводящих и подсказывающих вопросов, — внес протест Мейсон.

— Возражение принято, — согласился судья Маркхэм.

— Ваша честь, я снимаю данный вопрос, — сказал Лукас, — но прошу весь состав суда отвезти на место происшествия, где они могут увидеть все собственными глазами.

— Защита не возражает, — заявил Мейсон.

— Хорошо, — после небольшого раздумья согласился судья Маркхэм. — В половине четвертого присяжных отвезут в Колмонт-апартментс.

Лукас торжествующе улыбнулся.

— Мистер Крейндейлл, — спросил он, — могли ли вы слышать то, что происходило в Колмонт-апартментс в ночь на шестнадцатое июня?

— Да, сэр.

— Что вы слышали?

— Телефонный звонок.

— Что еще?

— Разговор. Кто-то разговаривал по телефону.

— Вы узнали говорившего по голосу?

— Нет. Но говорил мужчина из квартиры «В» Колмонт-апартментс.

— Вы что-нибудь поняли из разговора?

— Было упомянуто женское имя Рода. В этом я твердо уверен. Он называл и фамилию, но очень неразборчиво. В ней было иностранное… необычное окончание «ейн». Он сказал, что эта женщина должна зайти к нему в два часа ночи и принести деньги.

— Что вы слышали еще?

— Я задремал, но потом меня снова разбудили странные звуки…

— Что за звуки?

— Шум борьбы… Что-то упало… Послышался удар… Какое-то поскрипывание… Потом какой-то шепот… А потом настойчивый звонок в дверь…

— Звонок повторялся?

— Да.

— Сколько раз?

— Не считал… Несколько…

— А когда звонили? До шума борьбы или после?

— В самый разгар… Когда послышался звук падения…

— Прошу задавать вопросы, — сказал Лукас Мейсону.

— Давайте уточним, — обратился Мейсон к свидетелю. — Итак, сначала вы услышали телефонный звонок, да?

— Да, сэр.

— Из чего вы заключили, что звонил именно телефон?

— Ну… По характеру звонка.

— Как он звонил?

— Ну… Все же знают, как звонит телефон. Подребезжит пару секунд, помолчит, потом снова подребезжит…

— Это вас и разбудило?

— Наверное… Ночь была темная и душная, окна были распахнуты. Я вообще сплю чутко. Сначала мне показалось, что это наш телефон…

— Рассказывайте не свои предположения, а то что видели, слышали и делали, — перебил его Мейсон. — Остальное нас не интересует.

— Я слышал, как звонил телефон, — голос свидетеля стал враждебным. — Тогда я поднялся и прислушался… И понял, что звонок слышен из соседнего дома, то есть из Колмонт-апартментс. Голос был мужской… Мужчина говорил по телефону…

— Вскоре вы услышали звук борьбы?

— Да, сэр.

— На фоне дребезжания дверного звонка?

— Да.

— А может быть, это снова звонил телефон?

— Нет, сэр. Это исключается.

— Откуда такая уверенность?

— Звук звонка был совсем другим… В нем было больше вибрации… Кроме того, интервалы между звонками были совершенно другими, более длинными… Не такими, как у телефона.

Со стороны было похоже, что этот ответ сильно разочаровал Мейсона.

— Вы можете присягнуть, что это были не телефонные звонки?

— За это я полностью ручаюсь.

— В этом вы уверены не меньше, чем во всех остальных своих показаниях?

— Да, сэр. Я абсолютно уверен.

— Знаете ли вы, сколько тогда было на часах?

— Около двух часов ночи… Точно не скажу. Через какое-то время, полностью проснувшись, я позвонил в полицию. Тогда на часах было два часа двадцать семь минут. Значит, прошло минут пятнадцать-двадцать. Повторяю, господин адвокат, за точность я не ручаюсь… Я дремал…

— Разве вам не известно, — медленно поднялся с места Мейсон, — что человеку, проживающему в апартаментах «Бейллэр», физически невозможно услышать дверной звонок в квартире «В» Колмонт-апартментс?

— Почему невозможно? Я же слышал! — возразил свидетель.

— Вы имеете в виду, что слышали звук звонка. Но почему вы решили, что это был звук именно дверного звонка?

— Потому что это ясно… Я его слышал!

— Почему же вам ясно?

— Я же не глухой! Я знаю, что такое дверной звонок!..

— Разве вам до этого приходилось слышать, как звучит дверной звонок в квартире «В» Колмонт-апартментс?

— Нет… Понимаете, ночь была душная и жаркая… Очень тихая… Ни ветра, ни грозы… Все окна были распахнуты…

— Прошу отвечать на вопрос. До этого вам приходилось слышать звук дверного звонка квартиры «В» Колмонт-апартментс? — повторил Мейсон.

— Не помню такого случая.

— После этого вы не проверяли на практике звучание звонка у соседей?

— Нет… С чего бы это я вдруг стал проверять… Но я сразу же понял, что это был звонок у двери…

— У меня все, — улыбнулся Мейсон, кивнув в сторону присяжных.

Лукас пожелал задать свидетелю несколько дополнительных вопросов.

— Независимо от того, каково расстояние между вашими домами в футах, вы могли бы определенно сказать, можно ли услышать дверной звонок у соседей?

— Возражаю, ваша честь! — Мейсон вскочил на ноги. — Вопрос, заданный в такой форме, подсказывает ответ! Свидетель только что показал, что до этого случая никогда не слышал звука дверного звонка у соседей. Поэтому нельзя спрашивать, можно ли его услышать на таком расстоянии. Дело суда сделать подобный вывод. Поскольку мистер Крейндейлл никогда не слышал звонка в квартире Мокси, то может только предположительно высказать свое соображение по данному вопросу.

— Возражение принято, — постановил судья Маркхэм.

— Вы хорошо слышали телефонный звонок, мистер Крейндейлл? — нахмурившись, спросил Лукас.

— Да, сэр.

— Вы отчетливо его слышали?

— Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что это звонит наш телефон.

— По вашему мнению, телефонный звонок сильно отличается от дверного?

— Вношу протест против наводящих вопросов! — возразил Мейсон.

— Протест принят, — сказал судья Маркхэм.

Немного подумав, Лукас нагнулся к своему помощнику и отдал какое-то распоряжение. На его лице появилась хитрая усмешка. Выпрямившись, он сказал:

— У меня все, у защиты есть еще вопросы?

— Нет, — покачал головой Мейсон.

— Объявляется перерыв, — объявил судья Маркхэм, — во время которого присяжных отвезут для осмотра места происшествия. В течение этого времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в их присутствии. Обвиняемую следует отослать обратно в камеру.


Читать далее

Эрл Стенли Гарднер. «Дело любопытной новобрачной»
1 08.04.13
2 08.04.13
3 08.04.13
4 08.04.13
5 08.04.13
6 08.04.13
7 08.04.13
8 08.04.13
9 08.04.13
10 08.04.13
11 08.04.13
12 08.04.13
13 08.04.13
14 08.04.13
15 08.04.13
16 08.04.13
17 08.04.13
18 08.04.13
19 08.04.13
20 08.04.13
21 08.04.13

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть