Онлайн чтение книги Доллары царя Гороха
Глава 2

Дрожа от ужаса, я выудила мобильник и тут услышала тихий стон. Потом труп медленно, с очевидным усилием, повернул голову. На меня смотрело совершенно бледное лицо с пугающе черными глазами.

– Не волнуйтесь, – забормотала я, покрываясь потом, – я уже вызвала милицию, сейчас они приедут, вас доставят в больницу и обязательно вылечат.

– Ты здесь? – прошептал раненый. – Откуда?

– Ехала мимо, гляжу, пингвины идут, а потом ветер поднялся… – бестолково залепетала я.

– Возьми, – еле слышно сказал шофер.

– Что?

– Там, в кармане, достань быстрее, пока менты не явились.

Преодолевая страх, я залезла в его куртку и вытащила конверт.

– Нашла? – шептал шофер, ему явно было очень плохо. – Отдай Кларе. Деньги. Нам…

– Ты не нервничай, – я предприняла попытку успокоить беднягу, – сейчас приедет милиция.

Раненый попытался оторваться от руля.

– Отдай Кларе. Деньги. Милиция…

Он не успел договорить, его шея странно дернулась, глаза закрылись.

– Эй, эй, – закричала я, – очнись, миленький!

В ответ – тишина. Мне стало холодно, потом очень жарко, затем начался озноб. Внезапно мужик приоткрыл глаза и просипел:

– Отдай… деньги… нам… Клара…

– Адрес скажи, – попросила я.

– А-а-а, – простонал он и снова потерял сознание.

Я сунула конверт в карман и попыталась успокоиться. Так, сначала я позвоню Дегтяреву. Но полковника на месте не оказалось, а мобильный вещал:

– Абонент находится вне зоны действия сети, позвоните позже.

Зайка с Манюней тоже не желали выходить на связь. Впрочем, и Аркадий оказался недосягаем. Отчаявшись отыскать домашних, я стала названивать Ирке. Но домработница словно сквозь землю провалилась. Она не подошла ни к стационарному аппарату в доме, ни к своему сотовому, но я все же держала трубку возле уха, слушая гудки. Внезапно раздался женский голос:

– Алло.

– Ира, – сердито воскликнула я, – немедленно иди на ДПС и сообщи, что на боковом шоссе авария…

– Это кто? – донеслось из наушника.

– Ира! Что с тобой? Меня уже не узнаешь!

– Простите, я просто подняла мобильник, а он зазвонил, – принялась объяснять незнакомка, – наверное, выпал, когда пострадавшую в «Скорую» несли.

– Кого? – подскочила я.

– А вы кто?

– Дарья Ивановна Васильева.

– Тетя Даша, – взвизгнула девица, – а это я, Аришка Кротова, ваша соседка из двадцать восьмого.

– Я великолепно знаю, где вы живете, – прервала я ее, – лучше скажи мне, как к тебе попал мобильный нашей домработницы? И где Ирка?

– Ее в больницу увезли, – объяснила Ариша.

– Господи, что случилось?

– Да ничего страшного, просто она упала и, похоже, ногу сломала.

– Как? Где?

– Когда из дома собак вытаскивала…

– Собак? Из дома? Почему?

– Так он развалился!

– Кто?

– Дом!

– Наш?

– Ага.

Я почувствовала головокружение и закричала:

– Арина, объясни спокойно, в чем дело?!

– Ваш дом обрушился, а наш нет, – зачастила девица, – Сыромятниковы только без окон остались. Ира, когда ураган начался, бросилась за собаками, она их во двор погнала. А тут как бабахнет! Как грохнет! Трах! Ух! Ваще! Она ногу сломала, Катерина лоб об березу расшибла, а у нашей Али такие шишки на башке!

– Ты хочешь сказать, что ураган разметал наш дом в Ложкине? Но это же невозможно! У нас кирпичное, основательное здание!

– Стены стоят, – взвизгнула Арина, – а крыши нет! Ой, мама меня зовет. Да вы приезжайте, все сами увидите.

В полной прострации я потрясла головой. Пингвины с опаской выглядывали из фургона.

Не успела я сообразить, куда теперь податься, как послышался сначала вой сирен, а затем мужские голоса.

– Смотри, машина.

– Эй, шофер, живой? Отзовись.

– Ну и наломало деревьев!

Это все-таки явились сотрудники ГАИ. Значит, девушка-дежурная не сочла мое сообщение о пингвинах бредом.

– Сюда, – замахала я руками, – скорей, тут раненый.

Примерно через полчаса меня посадили в бело-синий «Форд» и повезли домой. Милиционеры записали все мои данные и сказали:

– Вызовем вас как свидетеля.

Я тупо кивала. В голове билась только одна мысль: что случилось в Ложкине?

Когда меня доставили к калитке, я не сдержала крика:

– О боже!

Когда мы возводили дом, то словно тигры сражались с бригадой. Рабочие, ради собственного удобства, норовили вырубить побольше посадок, мы же боролись за каждое дерево и в результате победили. У всех соседей дома окружают засеянные газонной травой лужайки, у нас же высятся ели, березы, сосны, дубы…

Вернее, высились, потому что сейчас большинство раскидистых красавцев свалилось на крышу нашего несчастного дома. Дорогая немецкая черепица превратилась в осколки, стекла были выбиты, кое-где отвалились облицовочные панели, над входной дверью исчез козырек, сад, любовно выпестованный Иваном, стал похож на кошмар.

Я вцепилась в чудом уцелевшую тонюсенькую елочку и стала бормотать:

– Ничего, ничего, крыша – дело наживное, окна все равно менять хотели, да и ремонт уж пора затевать…

На ночь нас приютили Кротовы. По странному стечению обстоятельств, ураган практически не тронул их дома, разбил всего лишь несколько окон, да и то в бане.

Присмиревшие собаки и кошки забились под кресла. Банди и Снап отказались от еды, Черри все время вздрагивала, а Хучик влез ко мне на колени и ни за что не хотел слезать. Едва придя в себя, мы подсчитали убытки.

Ирка сломала лодыжку, Катерина получила сотрясение мозга. Обе лежат в институте Склифосовского, правда, в разных отделениях. Слава богу, больше жертв нет. Иван, перед тем как над Ложкином пронеслось торнадо, повез в ремонт газонокосилку, а все члены семьи были в городе. К счастью, Анька, Ванька и Серафима Ивановна вместе с Жюли сидят сейчас под Киевом, на даче у Зайкиной мамы.

Потом мы стали думать уже не о людях, а о доме. Мансарда, где живет Манюня, разрушена полностью. Сильно пострадала спальня Зайки и Кеши, зато кабинет нашего адвоката сохранился. В мою комнату, разбив стекло, угодила верхушка сосны. Библиотека, расположенная в холле второго этажа, оказалась нетронутой. На первом этаже повреждений меньше, зато не осталось ни одного целого стекла и совершенно уничтожена веранда, окружавшая особняк.

– Что же делать? – зашмыгала носом Машка.

Аркадий почесал голову шариковой ручкой.

– Ну-у, – протянул он.

– Уж во всяком случае не рыдать, – рявкнула Зайка, – это бесперспективно! Начнем ремонт. Кстати, мы застрахованы. Очень хорошо, что Кеша настоял на включении в страховку форс-мажорных обстоятельств. Помнится, кто-то хохотал в тот момент и уверял всех, будто в Подмосковье исключительно благоприятный климат.

– Ну да, – вздохнула я, – кому же в голову могло прийти, что тут пронесется смерч? Ладно, нас хоть цунами не затопило, помнится, в страховом договоре упоминалось и эта гигантская волна.

– По поводу цунами, пожалуй, я погорячился, – согласился Кеша.

– Жить нам где? – простонала Маня.

Повисло молчание. Потом Лена Кротова, мать Арины, бодро ответила:

– А у нас. В саду есть домик для гостей, там, правда, всего три комнаты, но ведь это не навсегда, перебьетесь как-нибудь.

Я закашлялась. В Ложкине живут отзывчивые, хорошо воспитанные люди. Кое с кем мы находимся в приятельских отношениях, но сейчас все изменилось. Мне не очень хочется вспоминать про Родиона и Нелю, один раз я уже писала об этой страшной истории и больше повторять ее не хочу [1]См. Дарья Донцова. «Полет над гнездом Индюшки», издательство «Эксмо».. С остальными же соседями нас ничто не связывает, ну разве что иногда к нам заглядывают Сыромятниковы, и то это никак нельзя назвать дружбой, скорее приятным знакомством. Мы мило раскланиваемся и приветливо здороваемся со всеми жителями поселка. В Ложкине существуют неписаные законы. Въехав в ворота, на огражденную территорию, все водители моментально сбрасывают скорость и тащатся еле-еле, чтобы не дай бог не задеть колесящих по тем же дорогам детей на электромобильчиках. Если на ваш участок забрела чужая кошка или собака, следует позвонить охране и сообщить о том, что найдено животное. Раз в месяц управляющий обходит коттеджи, собирая плату за проживание, охрану и маршрутное такси. К обитателям поселка часто наведываются гости, не у всех из них есть машины, поэтому от ворот Ложкина до станции метро «Тушинская» курсируют два микроавтобуса, пользование которыми включено в квартплату. Так вот, управляющего принято угощать кофе. Уж не знаю, как ему нравится глотать эспрессо подряд во всех тридцати двух коттеджах. А еще мы дружим с сотрудниками ДПС, что находится на повороте в Ложкине, и делаем им по всякому поводу подарки. Но в гости друг к другу ложкинские обитатели не навязываются, у каждой семьи свой личный круг общения.

Поэтому мы практически не знаем Лену Кротову. Ее дочка Арина частенько приходит к Маше, но Лена никогда к нам не заглядывает, единственное, что нам о ней известно: она не замужем и имеет одну дочь. Еще могу предположить, что Лена весьма обеспечена, бедные люди в Ложкине не живут.

– Большое спасибо, – быстро сказал Кеша, – мы очень вам благодарны за приглашение, но у нас большая шумная семья, куча собак, кошек… Если позволите, мы задержимся тут на пару деньков, а потом найдем пристанище.

– Живите хоть год, – пожала тощими плечиками Лена, – нам веселей будет.

В создавшемся положении я радовалась лишь одному обстоятельству: в гараже, к счастью, совершенно не тронутом бурей, стоит без дела мой старенький «Пежо». Всем хороша эта юркая машинка, кроме одного: на российских дорогах хватает ее максимум на два года, потом начинаются проблемы с амортизаторами, свечами и так далее. Незадолго до бури я приобрела новую «пежульку», а старую пока оставила, решив поразмыслить, как с ней поступить. И вот теперь верный, старый коняшка понадобился вновь, потому что его «сменщик» погиб в завале из деревьев. Я, конечно, получу страховку, но ездить-то на чем-то надо.

Следующие три дня мы посвятили поискам временного убежища. Будучи людьми наивными и не слишком стесненными в средствах, мы обратились в риелторское агентство, где нам моментально предложили массу вариантов.

Я сначала обрадовалась, но потом, внимательно изучив бумаги, глубоко разочаровалась. Сейчас объясню почему.

В городскую квартиру, роскошную, девятикомнатную, с евроремонтом и джакузи, мы не поедем никогда. Во-первых, отвыкнув от Москвы, просто вымрем там без кислорода, во-вторых, у нас собаки. Следовательно, нужен коттедж. Отчего-то свободные особняки оказались лишь на Рублевском шоссе.

– Ни за что! – решительно топнула ногой Зайка. – Отвратительная, перегруженная трасса, по которой, словно летучие мыши на бреющем полете, носятся члены правительства, депутаты и иже с ними. Нам придется тратить по три-четыре часа на дорогу до работы.

Мы признали правоту Зайки и повернулись к агенту. Тот развел руками:

– Больше ничего нет.

– Как это?! – возмутилась Маня.

– Понимаете, – стал оправдываться риелтор, – сейчас середина лета, те, кто сдает дачи, уже давным-давно нашли клиентов.

– Вы просто не хотите заработать, – обозлилась Машка, – мы обратимся в другое агентство!

– Да хоть к самому господу богу, – потерял профессиональную приветливость агент, – никто вам в июле под наем дом не найдет. А если предложат, то лучше в него не ехать!

– Почему? – изумилась я.

– Потому что подсовывают то, что никому не подошло, – пояснил он, – барахло за огромные деньги.

Положение казалось безвыходным. И тут, совершенно неожиданно, нас выручил коллега Дегтярева, эксперт Женька, которого мы знаем много лет.

Приехав в Ложкино и увидев разрушения, Женя сначала качал головой и цокал языком, но потом, услышав Зайкины сетования на отсутствие жилья, мигом сказал:

– Ребята, а на дачу не хотите?

Мы переглянулись.

– Куда? – осторожно уточнила Зайка.

– У меня тут, буквально в двух шагах от Ложкина, – объяснил Женька, – приятель живет. Вернее, его родственник, дядя вроде… ну не помню точно. Деревня Вербилки, слышали про такую?

– Да, – кивнула я, – мы мимо всегда проезжаем, до нее и впрямь рукой подать от Ложкина.

– Вот! – поднял вверх палец Женька. – О том и речь! У этого дяди в Вербилках дом, и он его сдает. Хорошее место, тихое. Сможете все время в Ложкино ездить, за ремонтом следить. Да вы и пешком дойдете, тут километра два, не больше.

– Избушка-то большая? – поинтересовался Кеша.

– А ща узнаем, – пообещал Женька и схватил телефон.

Поговорив с кем-то, он радостно возвестил:

– Ну, супер. Дом стоит в глубине участка, с дороги его не видно. Там приличный забор. В здании два этажа, на первом четыре комнаты, кухня и ванная с туалетом. На втором – две спальни и кладовка. Все деревянное, экологически чистое, есть телефон, канализация и горячая вода, ну и газ с электричеством. Мебель, занавески и все такое. Против собак и кошек хозяин ничего против не имеет. Да, еще там имеется большая крытая веранда. Есть, правда, один минус.

– Какой? – спросили мы хором.

– Киса живет на участке.

– Кто? – удивилась Зайка. – Кошка? Что же в ней плохого?

– Киса, – пояснил Женька, – это хозяин, дядька Андрюшки. У него фамилия Воробьянинов, ясное дело, все его Кисой кличут.

Я хихикнула. Да уж, не позавидуешь однофамильцам известных литературных персонажей. Со мной в институте работал Николай Иванович Плюшкин, очень милый, совсем не жадный мужчина, всегда хорошо одетый и благоухающий одеколоном. Но вот странность, стоило мне столкнуться с ним в коридоре, как мне начинали мерещиться лохмотья, правда, ровно одну секунду, затем наваждение пропадало. А с Оксаной одно время оперировал Родион Раскольников. И тоже ничего плохого не делал, занимался больными, был весьма успешным хирургом, но Оксане становилось рядом с ним не по себе.

Поэтому я хорошо понимаю, почему к человеку по фамилии Воробьянинов прилепилась кличка Киса. Интересно, он сам читал бессмертные книги Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»? Хотя это глупый вопрос. С такой-то фамилией!

– Киса очень тихий, – частил Женька, – и живет не в большом доме, а в крохотной сараюшке, у забора. Он вам не помешает.

– Почему же хозяин домом не пользуется? – воскликнула Маша.

Женька секунду смотрел на нее, потом объяснил:

– Понимаешь, Манюня, многие люди сейчас нуждаются и пытаются хоть как-нибудь заработать. У Кисы ничего нет, кроме довольно хорошего дома. Вот он и существует на то, что сдает хоромы, а сам в сарайчике перебивается.

– Ладно, – подвел черту Кеша, – нечего тут лясы точить, сегодня четверг, в пятницу после работы мы переедем.

– Может, сначала все же поглядим на месте? – предложила я. – Нельзя так, с бухты-барахты.

– Ерунда, – рявкнул Аркадий, – сколько можно у Кротовых нахлебничать? Чего тебе еще надо? Четыре комнаты внизу, две наверху, терраса.

– Ванная одна, – пискнула Зайка.

– В жизни человека должны быть трудности, – заявил наш адвокат, – пару месяцев придется купаться в общей лоханке.

После чего Аркадий развернулся и вышел. Я посмотрела ему вслед. Конечно, человек не обязан терпеть неудобства, но я не согласна с тем, что отсутствие личного санузла – это серьезное испытание, однако, похоже, нам предстоит перебираться на чужую дачу, даже не осмотрев ее. Если Аркадий закусил удила, его не удастся переубедить.