Онлайн чтение книги Другая жизнь оборотня
Глава 9

Оставив Феликса рыться на полках, я вышла в коридор, двинулась по направлению к выходу из дома и была остановлена воплем:

– Стойте!

Я обернулась – ко мне со всех ног несся Степан. Поравнявшись со мной, он задал вопрос:

– Ты блондинка?

Я редко теряюсь, когда люди ведут себя странно, но сейчас на секунду опешила. А потом спокойно ответила:

– Добрый день. Вас интересует цвет моих волос? Саша Никандров, мой колорист, называет этот оттенок «луч света ранней осенью». Но он поэтическая натура, обычные люди считают меня блондинкой.

– Крашеная… – разочарованно протянул Богатов. – Вот бабы! Тьфу на вас прямо! Сплошной обман – волосы не свои, сиськи резиновые, в задницу фигня вшита, лицо переделано. И зубы небось пластмассовые. И как понять, какая ты от природы?

Я опять растерялась. Нет, мне попадались на жизненном пути и грубияны, и хамы, и завистники, и люди, которые говорили: «Сейчас скажу тебе правду, но это исключительно ради твоего блага», а затем вываливали инфернальные гадости. Со всеми этими экземплярами я была энное время знакома, сейчас же передо мной был человек, с которым я беседовала впервые. И как реагировать на его поведение? Я молча смотрела на побагровевшего бизнесмена, продолжавшего негодовать на весь женский пол.

– Клянутся тебе в любви, а тайком привороты-присушки делают. Замуж выйдут и давай деньги тянуть. Все им мало! Сообразят, что муж не все их фокусы оплачивать собирается, и к колдунам бегут. А я в списке Форбс давно, обеспечен, упакован, у меня есть что откусить. Ну да, я богат. Очень! Я олигарх!

До меня донеслось тихое покашливание. Посмотрев чуть правее, я увидела Антона, который вертел указательным пальцем у виска и старательно кивал. Я попятилась. Спасибо, конечно, гомеопату, дававшему мне понять, что у Богатова съехала крыша, но лучше бы Антону увести агрессивного господина и запереть его до приезда санитаров из психиатрической клиники.

Травник тронул пациента за плечо.

– Степан Андреевич, думаю, госпожа Васильева вас неправильно поняла.

– Я русским языком спросил ее: «Ты блондинка?» – заорал денежный мешок. – Как еще эти слова истолковать можно? Не по-китайски пищал!

Антон склонил голову к плечу.

– Дарья, Степан Андреевич сильно нервничает, поэтому…

– А ты бы как себя вел? – заревел Богатов. – Жена меня в гроб вогнать решила. Мария Алексеевна увидела, как фото покойнице в руки дали. Теперь отнять надо.

Антон подошел ко мне.

– Дарья, понимаю, у вас свои планы, но, пожалуйста, уделите нам десять минут.

– Ладно, – согласилась я. – Собственно, никаких особых планов я не строила, хотела в монастырь на экскурсию сходить.

– О! Туда нельзя! – заорал Степан. – Там чернота висит! Она может навредить тебе!

Я опять отступила к стене, Антон обошел олигарха и взял меня под руку.

– Даша, Степан Андреевич…

– Убить меня решил? – заскрипел зубами Богатов. – Что я тебе про отчество говорил и «выканье»?

– Простите… то есть прости, – извинился гомеопат. – Даша, Степан хотел спросить: «Вы натуральная блондинка?»

– Да, – кивнула я, – именно так. У меня классическая внешность: светлые волосы, голубые глаза, тонкая кожа цвета однопроцентного молока. Глупость, отсутствие логики и неспособность выучить простые арифметические действия прилагаются в комплекте.

Антон рассмеялся.

– Цвет волос на ум не влияет. А наличие чувства юмора говорит о вашей незаурядности.

– В школьном возрасте у меня были пепельные волосы, – разоткровенничалась я, – парадоксальным образом они с возрастом не потемнели, наоборот, стали к тридцати годам почти белыми. Близкие подруги знали, что я не крашусь, но дальние знакомые наперебой советовали: «Прекращай осветляться. Блондинка цвета майонеза выглядит ужасно». В конце концов все мне так надоели, что я стала тонировать волосы в пшеничный оттенок. А теперь объясните, зачем Степану Андреевичу…

– Только не отчество! – взвыл олигарх.

– Зачем ему понадобилось выяснять, что я делаю с волосами, – договорила я.

– Давайте зайдем в кабинет, – попросил гомеопат. – Я смотрю, вы щуритесь. Голова болит?

– Есть немного, – призналась я, шагая за Антоном по коридору.

– Мигренями страдаете? – продолжал доктор.

– Верный диагноз, – согласилась я.

– Лечитесь?

– Давно перестала.

– Потому что ничего не помогает, даже вальтацин?

– Опять в точку, – подтвердила я.

– Во время приступов забиваетесь под одеяло и трое суток проводите в постели?

– Нет, только сутки. На следующее утро, как правило, мне становится легче, – вздохнула я.

– Легкая форма.

– Ничего себе! – подскочила я. – Мне ужасно плохо!

– Двадцать четыре часа не так уж много.

– Когда болит у другого, всегда кажется, что время летит быстро, – вздохнула я. – Однако не хочется, чтобы мигрень мучила меня у вас в гостях.

– Не разрешу ей безобразничать, – улыбнулся гомеопат и открыл дверь. – Проходите, садитесь. Сейчас помогу вам.

Я осторожно опустилась на диван, думая про себя: «Добрая мигрень, сделай одолжение, не затевай военные действия, подожди, пока я вернусь домой». Да только, похоже, моя гадкая «подруга», как всегда, заявилась в самый неподходящий момент.

Антон протянул мне одноразовый стаканчик.

– Вкус не очень приятный, пейте залпом.

– Что это? – предусмотрительно осведомилась я.

– Средство от мигрени, – пояснил сын Луизы. – Через некоторое время после приема – когда именно, точно сказать не могу, у всех это по-разному работает, в среднем где-то минут через десять-пятнадцать – вам станет очень жарко. Прямо огонь по жилам побежит. Не пугайтесь, это действие настойки. Потом головная боль исчезнет и долго не появится. Ну, не бойтесь! Смелее!

И как отказать врачу, который хочет тебе помочь? Сказать: «Извините, у меня аллергия на травы»? Но на какие? Антон поймет, что я не верю в действенность его снадобья, и обидится. Неприлично обижать тех, кто любезно пригласил тебя в гости. Но пить неведомую дрянь нет желания. И сомневаюсь, что гомеопат может задушить мою мигрень. Как поступить?

Воспитание бабушки Афанасии Константиновны взяло верх над эмоциями. Я одним махом осушила стаканчик и передернулась.

– Фу-у!

Антон развел руками.

– Извините, сделать лекарство с приятным вкусом невозможно. Теперь ложитесь на диван.

– Лучше я посижу, – заспорила я.

– Доктора надо слушаться, – мягко улыбнулся Антон. – Вот вам подушка под голову, ноги пледом прикрою. А теперь скажу, какая у нас со Степаном к вам просьба.

Из уст врача полился рассказ, которому я сначала внимала спокойно, а потом еле удерживаясь от смеха.

…Степан, мальчик из малообеспеченной семьи, воспитанный одинокой мамой, которая работала поварихой в больнице, с ранних лет мечтал стать богатым. Ему было невмоготу питаться тем, что Ольга Ивановна приносила домой из кухни клиники.

– Ешь котлету, пюре, – приказывала она, – все свежее, сегодня готовила.

Любящий сын, не желая огорчать мать, ковырял вилкой рубленый бифштекс. Он знал, что мамочка не берет объедки, не собирает то, что отказались слопать больные. Нет, Ольга Ивановна откладывает харчи для любимого сына до того, как их повезут раздавать пациентам. Но ощущение, что он ест из мусорного ведра, преследовало Степу. И обноски, которые ему отдавали от своих детей разные люди, его не радовали. Каждое утро он просыпался и всякий вечер засыпал с одной мыслью: «Хочу много, много денег». Не надо думать, что Богатов просто мечтал о капитале. Он тщательно продумал план своей жизни. Например, в двенадцать лет понял, что золотая медаль откроет ему двери МГУ, иначе шансов получить высшее образование нет, а без диплома университета его возьмут лишь на неквалифицированную работу, и тогда он будет кормиться при больничной кухне всегда.

Оцените трудолюбие мальчика, который, несмотря на отсутствие репетиторов, смог-таки получить заветную медаль, попасть на престижный факультет и получить диплом с отличием. Наверное, ангел-хранитель парня впечатлился успехами подопечного и попросил Господа уважить мольбы Степы. Иначе как объяснить, что в двадцать четыре года вчерашний студент вдруг стал торговать… гвоздями. Спустя короткий срок молодой человек разбогател, довольно быстро стал монополистом на рынке скобяных товаров и инструментов, сейчас Богатов уверенно им рулит. Он продает как мелочовку, вроде винтиков-шурупов, молотков, так и запредельно дорогие станки, которые выпускают в единственном экземпляре и только под заказ.

Заполучив немереный капитал, Степа радовался, как ребенок, который нашел под елкой вожделенный игрушечный паровозик, и тратил деньги с восторгом: купил огромный дом, яхту, одел-обул маму, навесил на нее бриллианты размером с кирпич, ел-пил-веселился с девушками. Спустя лет пять безостановочный фейерверк начал его утомлять, Степан задумался о семье и стал подыскивать жену. Ольга Ивановна к тому времени бросила кашеварить на больничной кухне и заинтересовалась нетрадиционной медициной. Матушка пошла на курсы экстрасенсов, там у нее открыли третий глаз и объявили, что она белая колдунья.

Умный, хитрый, безжалостно уничтожающий конкурентов бизнесмен Богатов в личной жизни остался маменькиным сынком. Ольгу Ивановну Степа слушался, как в детстве. Бывшая повариха, женщина далеко не глупая, Ольга прекрасно понимала: лезть со своими советами в бизнес сына нельзя, а вот дома Степочкой можно и нужно управлять. Ольга Ивановна обожала сына безмерно, и ее любовь никак не зависела от того, что отпрыск зарабатывает теперь деньги грузовиками. Как и в бытность Богатова нищим студентом, мать испытывала к «заиньке» безграничную нежность.

Ольга Ивановна никогда не говорила плохого слова о красавицах, которые крутились вокруг ее сына, она всегда желала ему счастья, но как-то само собой выяснялось, что все кандидатки в невесты алчные особы, их интересует исключительно кредитка Богатова. Однако Степану все же удалось жениться. Правда, во время пышной свадебной церемонии случилось несколько неприятных событий: на улице перед загсом, прямо у входа, перед женихом и невестой пробежала черная кошка, в зал регистрации каким-то образом влетел обычный серый голубь и нагадил жениху на пиджак, в ресторане, куда новобрачные вошли под звуки бравурной музыки, треснуло гигантское зеркало. Гости начали перешептываться. Ольга Ивановна живенько смоталась в ближайшую церковь, принесла бутылки со святой водой и окропила ею всех и вся. Однако через пять месяцев Степан развелся…

Плавный рассказ гомеопата прервал храп. Я скосила глаза и перебила врача:

– Ваш подопечный заснул.