Онлайн чтение книги Душенька
Примечания

Впервые - "Душенька, древняя повесть в вольных стихах". СПб., 1783 (до
этого - "Душенькины похождения". М., 1778, книга первая); со значительными
исправлениями - СПб., 1794; с некоторыми изменениями - М., 1799.
Издания 1778 и 1783 гг. были анонимны. Впервые имя автора появилось в
изд. 1794 г. в качестве подписи к "Предисловию от сочинителя". Издание 1783
г. открывалось предисловием А.А. Ржевского (1737-1804), в прошлом одного из
виднейших поэтов "Полезного увеселения", где начинал свой литературный путь
Богданович. В конце 1760-х гг. Ржевский отошел от литературы, хотя еще в
"Опыте исторического словаря о российских писателях" (1772) Н.И. Новиков
называл его "хорошим стихотворцем" и находил в его произведениях "остроту
его разума". Прежние литературные отношения послужили, видимо, причиной
того, что Ржевский издал на свой счет "Душеньку", так как автор ее,
уволенный в конце 1782 г. из "Санктпетербургских ведомостей", очевидно не в
состоянии был сделать это на свой счет и нуждался в материальной поддержке.
В своем предисловии Ржевский писал:
"Оную поэму сочинил Ипполит Федорович Богданович, и, будучи моим
приятелем издавна, к случившемуся слову мне ее показал, как такое сочинение,
которое он для забавы своей иногда писал в праздные часы, без намерения его
печатать. Непринужденная вольность стиля, чистота стихов, удачливый выбор
приличных слов по роду сей поэмы, а паче изобилие поэтических воображений
мне столько понравились, что я просил сочинителя отдать сию поэму в мою
волю, что он и исполнил по своей любви и приязни ко мне; а я рассудил издать
ее в печать, чтобы и другим принесть то ж удовольствие, которое от нее я
имел. Я думаю, что многим она понравится, не только тем, что нет на нашем
языке подобного рода стихотворений, но и счастливым успехом сочинителя".
Последнее прижизненное издание (М., 1799) воспроизводит с небольшими
поправками текст и предисловие второго издания. Поскольку в этом издании
"Душеньке" предпосланы "Стихи на добродетель Хлои" как своеобразная
поэтическая заставка ко всей поэме, то участие Богдановича в этом издании
можно считать доказанным, хотя он в это время в Москве не жил и, насколько
нам известно, не бывал. Платон Бекетов в предисловии к Собранию сочинений
Богдановича писал о работе его над текстом "Душеньки": "...при обоих
последних изданиях (1794 и 1799 гг. - Ред.) сочинитель ее пересматривал и
делал поправки. Их наиболе находится во втором издании; несмотря на то,
многие и по сие время предпочитают первое издание двум последним" (Соч., ч.
1, стр. V). Эта оценка разных изданий "Душеньки" не подтверждается
сопоставлением редакций поэмы. К тому времени, когда Богданович начал работу
над "Душенькой", в русской литературе уже существовал полный перевод "Les
amours de Psyche et de Cupidon" (1669) Лафонтена, сделанный Ф.И.
Дмитриевым-Мамоновым под названием "Любовь Псиши и Купидона" (1769).
Переводчик сохранил чередование прозы и стихов, принятое Лафонтеном в его
романе. Придерживаясь в вопросах стиля ортодоксально-классицистских позиций,
Дмитриев-Мамонов критически отнесся к "слогу" Лафонтена и в предисловии к
переводу обосновал свое стремление очистить язык перевода от "низких слов" и
"степной речи": "Правда то есть, что я избрал для переводу нежнейшее из
того, что г. де ла Фонтен через всю свою жизнь в свет издал, и в оном его
сочинении самых низких слов совсем нет: но признаюсь, что, желая употребить
приличный штиль или слог тут, где материя оного требовала, я имел
наивеличайший труд; потому что в оригинале слог хотя благороднее его
нравоучительных басен, но для героичного слога весьма низок, и охоту мне
подало переводить не штиль, но материю.
Знаю, что всему свету писателям нравится в баснях низкий слог г. де ла
Фонтена, и многие оному подражают; но мне не нравится, потому что
благородный штиль всегда привлечет меня к чтению, а низкими словами
наполненный слог я так оставляю, как оставляю и не слушаю тех людей, которые
говорят степной речью и произношением" ("Любовь Псиши и Купидона". СПб.,
1769, стр. 15-16). Богданович отказался от чередования прозаических и
стиховых кусков, принятого Лафонтеном. Еще критика начала XIX века в лице
Карамзина видела в этом большое преимущество "Душеньки" по сравнению с
романом Лафонтена:
"Душенька" во многих местах приятнее и живее, и вообще превосходнее
тем, что писана стихами, ибо хорошие стихи всегда лучше хорошей прозы; что
труднее, то имеет и более цены в искусствах. Надобно также заметить, что
некоторые изображения и предметы необходимо требуют стихов для большего
удовольствия читателей, и что никакая гармоническая, цветная проза не
заменит их" ("О Богдановиче и его сочинениях", Н.М. Карамзин. Сочинения, т.
8, изд. 3-е. М., 1820, стр. 184). Богданович, по всей вероятности,
последовал в выборе формы изложения самому Лафонтену, который, перед
описанием триумфа Венеры, так мотивирует необходимость перехода от
прозаического изложения к стиховому: "Ceci est proprement matiere de poesie:
il ne sieroit guere bien a la prose de decrire une cavalcade de dieux
marins: d'ailleurs je ne pense pas qu'on put exprimer avec le langage
ordinaire ce que la deesse parut alors" ("Les amours de Psyche et de
Cupidon". P., 1818, стр. 31).
Перевод: "Это, собственно, предмет поэзии: прозе не пристало описывать
кавалькаду морских богов. Да я и не думаю, чтобы обыкновенным языком можно
было описать, какою явилась тогда богиня".
Это мнение Лафонтена, высказанное по частному поводу. Богданович
применил во всей своей обработке истории Амура и Психеи. Всего у Лафонтена в
"Любви Психеи и Купидона" 498 стихотворных строк. Все они воспроизведены
Богдановичем и распространены за счет подробностей, отсутствующих в
подлиннике Лафонтена.
Но уже это, чисто количественное, соотношение свидетельствует, что
Богданович мог располагать Лафонтеновым романом только как канвой и что
стихотворная обработка истории Амура и Психеи в основном оригинальное
создание русского поэта.
Язык "Душеньки" испытал известную эволюцию. В "Душенькиных похождениях"
(1778) Богданович ближе к языку русской басни 1760-х годов и комической
поэмы, чем к Лафонтену. При подготовке изд. 1783 г. Богданович тщательно
освобождал текст первой книги поэмы от сатирических по содержанию и
написанных басенно-комическим языком мест. Так, были отброшены строки:

Не стали воры красть,
И ябеды молчали,
Жил каждый без печали,
И ел и пил во сласть.
Все подданные и соседи,
Такой устав боготворя,
Повсюду ставили лик мудрого царя
Из золота, сребра иль меди,
Приятели, друзья
Вельможи и князья,
К нему съезжались в гости;
Он первый изобрел
К забаве между дел
Юлу, гусёк и кости;
Картежная игра,
У царского двора
И в греческом народе,
Была тогда не в моде,
Вельможи, так, как чернь,
С умом играли в зернь,
Играли также в шашки,
Без денег, на бумажки,
И множество потех,
Для каждого и всех,
Там всякий день являлись,
Везде бывал там смех
И люди забавлялись.

В жалобе Душеньки Амуру были следующие строки:

Я сестр моих ничем не хуже;
Но каждая из них при муже
Нашла любовников пяток,
И может каждая по воле
Найти себе еще их боле...

В описании путешествия Душеньки и ее родных к горе, указанной оракулом,
иронически изображались жрецы:

Впоследок в сем пути все столько утомились,
Что чуть назад не воротились.
Тогда главнейший жрец,
Спасая робких сих овец,
Потряс широкими усами,
И лезущему вниз словесному скоту
Грозил оракулом и всеми небесами.

Некоторая непроясненность замысла и жанровой природы "Душеньки"
сказалась в стиле изд. 1778 г. и 1783 г. Богданович еще черпает из
разножанровых источников лексику поэмы и не находит для нее единого
стилистческого принципа. В языке "Душенькиных похождений" и "Душеньки"
(1783) еще много пестроты, просторечных слов и оборотов, выражений
чиновничье-приказного арго, галлицизмов. Хотя уже при переработке поэмы для
издания 1783 г. Богданович стремился добиться единства стиля и языка, уйти
от языковых крайностей ввиду резкого и уже для автора ставшего неприемлемым
стилистического разнобоя. Систематически очищался язык поэмы от оборотов
просторечия, строки (книга третья)

И отведет ее в куток;
В кутке покажет вниз ступени...

были заменены следующими:

Покажет впоследи в избушке уголок;
Оттоль покажет вниз ступени.

Взамен слова с просторечным и даже диалектальным характером введено
общеупотребительное и литературой освоенное слово. При доработке "Душеньки"
в изд. 1794 г. велась очень тщательная правка преимущественно
стилистического характера. Особенное внимание Богданович при этом обращал на
ритмико-звуковую сторону стиха поэмы. Во второй книге строка

И розами везде усыпанны дороги

переделана следующим образом:

И всюду розами усыпаны дороги.

При этой перемене в строке шестистопного ямба пиррихий перенесен из
второй стопы в третью. В результате ритмическое движение в середине строки
меняется, в ней исчезает монотония чередования ударных стоп и пиррихиев. В
других случаях Богданович менял звучание строки, не меняя ее ритма:

За всяку злобу их...

заменяется:

За алчну злобу их...

Звуковой повтор з... з... дополняется еще повтором л... л... и строка
получает совершенно иную звуковую организацию, более соответствующую
уточнившемуся авторскому эмоционально-стилистическому заданию.

Предисловие.

Будучи побужден к тому печатными и письменными похвалами. По-видимому,
имеется в виду рецензия в "Прибавлениях к "Московским ведомостям" (1783, ?
96, 2 декабря) и упоминания о "Душеньке" в СЛРС, в "Стансах" М.М. Хераскова
и статье "Вечеринка" (1783, ч. 9, стр. 245), где говорится "о прекрасном
сочинении господина Богдановича, которое не есть драма, но сказка в стихах".

Книга первая.

Гомер, отец стихов, двойчатых. В "Душенькиных похождениях" (1778) Гомер
был охарактеризован иначе:

Гомер, отец стихов,
И рифм богатых
И рифм женатых!

По-видимому, Богданович убедился в ошибочности этого мнения и потому
заменил его указанием на "двойчатость", то есть обязательную цезуру в стихе
гомеровских поэм.
Черты, без равных стоп. "Душенька" написана разностопным "вольным"
ямбом, каким обычно в 1760-1770-е годы писались не поэмы, а басни и притчи.
Ликаон, которого писал историю Назон. В греческой мифологии - царь
Аркадии, отличавшийся жестокостью. За убийство ребенка в жертву богам Зевс
превратил Ликаона в волка. "Историю" Ликаона пересказал в своих
"Метаморфозах" Овидий Назон.
Сурова щеть - жесткая, грубая щетина.
Образ прав - правдивое, правильное изображение.
В Москве на маскараде. Маскарад "Торжествующая Минерва", устроенный в
Москве во время коронации Екатерины II 30 января - 2 февраля 1763 г.
Маскарад этот происходил на улицах Москвы и состоял из процессии
замаскированных в следующем порядке: провозвестник маскарада со своей
свитою, Момус, или Пересмешник, Бахус, Несогласие, Обман, Невежество,
Мздоимство, Превратный свет, Спесь, Мотовство и Бедность, Вулкан, Юпитер,
Златой век, Парнас и Мир, наконец, Минерва и Добродетель.
Церасты (греч. миф.) - рогатые люди, превращение которых в быков
описано в "Метаморфозах" Овидия.
Цекропы (греч. миф.) - люди, превращенные в обезьян. Легенда об этом
рассказана в "Метаморфозах" Овидия.
Иксион (греч. миф.) - царь, который за преследование Геры был наказан
Зевсом - прикован к вечно вертящемуся огненному колесу.
Цитера, или Кифера - остров в Греческом архипелаге, место особого
культа Венеры - Афродиты; тaм находился посвященный ей храм.
Фетида (греч. миф.) - морское божество. От брака ее с Пелеем родился
Ахилл.
Тамбуры и коклюшки - тамбур (от франц. tambour - барабан) - вид
вышивания, при котором материя натягивалась на круглые пяльцы и
придерживалась ремнями, напоминая по виду барабан; коклюшки - мелкие
брусочки, подвешиваемые к ниткам при плетении кружев.

Книга вторая.

Калисто, Дафния, Армида... Ангелика, Фринея - имена мифологических,
исторических и литературных героинь. Калисто - персонаж "Метаморфоз" Овидия,
Дафна - дочь речного бога Ладона и Геи, богини земли; убегая от
преследовавшего ее Аполлона, была принята матерью и превращена в лавровое
дерево; Армида - персонаж поэмы Тассо "Освобожденный Иерусалим"; Ангелика -
персонаж поэмы Ариосто "Неистовый Роланд"; Фринея, или Фрина (V век до. н.
э.) - древнегреческая гетера, подруга Перикла, славившаяся своей красотой.
Апелл, или Апеллес (IV в. до н. э.) - греческий живописец; здесь
упоминается как автор картины, изображавшей Афродиту.
Менандр (342-292 гг. до н. э.) - древнегреческий драматург, автор
бытовых комедий.
Кино (1635-1688) - французский драматург, автор трагедий и оперных
либретто.
Детуш (1680-1754) - французский драматург.
Реньяр (1656-1709) - французский драматург, последователь Мольера.
Руссо Жан-Жак (1712-1778) - здесь назван как автор комической оперы
"Деревенский колдун" (1752).
Не зная, что сказать, кричала часто: ах! Имеется в виду трагедия Ф.
Козельского "Пантея" (1769), где в монологах Пантеи часто повторяется
восклицание "ах!" "Пантея" была встречена недоброжелательно сатирическими
журналами 1769 г. Новиков в "Трутне" писал, что "трагедию г. *, недавно
напечатанную, полезно читать только тому, кто принимал рвотное лекарство и
оно не действовало" (Н.И. Новиков. Сатирические журналы, 1952, стр. 109). В
"Опыте исторического словаря о российских писателях" (1772) Новиков назвал
"Пантею" "не весьма удачной".
И для того велела исправным слогом вновь амурам перевесть - имеется в
виду созданное Екатериной II "Собрание, старающееся о переводе иностранных
книг" (1768-1783).
Различные листки - по-видимому, журналы 1769-1774 гг., продерзко
выходили - очевидно, журналы Новикова и Эмина, а полезные - журнал Екатерины
II "Всякая всячина" (1769).
Палладой нарядясь, грозит на лошади - по-видимому, имеется в виду
картина С. Торелли "Екатерина II в образе Минервы".
Партер - здесь: часть сада с низко подстриженными деревьями.

Книга третья.

Петиметр - щеголь, модник.
Выкладки - фигурные украшения на верхней одежде.
Хвост в три пяди - в придворном обиходе второй половины XVIII века
длина "хвоста" (шлейфа) была строго регламентирована в зависимости от титула
и звания.
Шпынь - шут.
Алкмена (греч. миф.) - супруга Амфитриона; Зевс овладел ею, явившись в
образе ее мужа, и она родила Геракла.
Пракситель (IV в. до н. э.) - древнегреческий скульптор, работы
которого известны только в римских копиях. Из них особенно была известна
статуя Афродиты Книдской.

И. З. Серман