Онлайн чтение книги Эдуард III
VIII

Граф Дерби тотчас — времени терять было нельзя — повелел графу Пенброку, находившемуся в Бержераке, а также мессиру Ричарду Стэнфорту и Этьену Торнби идти на соединение с ним.

Когда приказы были написаны и отосланы, граф Дерби тайком выехал из Бордо и направился в Оберош.

Он прибыл в Либурн, где ждал целый день, пока подойдет граф Пенброк; но день прошел, а известий от графа не приходило, и Дерби снова тронулся в путь, так как спешил на помощь соратникам.

Готье де Мони, мессир Ричард Стэнфорт, граф Дерби, граф Деслендорф, мессир Хью Хартингс, мессир Этьен Торнби, сир де Феррьер и много других сеньоров мчались галопом всю ночь, не останавливаясь ни на минуту, и к утру оказались всего в двух льё от Обероша.

Прискакав сюда, они укрылись в лесу, спешились, привязав коней к деревьям, а сами стали ждать графа де Пенброка.

Однако граф не появился, как и накануне, что сильно встревожило Дерби и других рыцарей.

Они поднялись на.холм, но ничего не увидели.

— Как мы будем действовать? — спросил граф у Готье де Мони.

— Решайте, мессир, — ответил тот.

— У нас три сотни копейщиков и шестьсот лучников, а у французов десять или даже одиннадцать тысяч солдат.

— Это правда, — согласился Готье, — но ведь они не подозревают, что мы здесь. К тому же, если мы отступим, то потеряем замок Оберош, представляющий собой мощную крепость, и лишимся трех капитанов, отважных рыцарей.

— Об этом речь не идет, — сказал граф Дерби. — Но как мы будем атаковать лагерь?

— Хотите я дам вам совет? — спросил Готье.

— Говорите, мессир, ваши советы всегда полезны.

— Так вот, сеньоры, — начал де Мони, повернувшись к другим рыцарям, — я полагаю, что нам надо двигаться через лес и выйти на другой его конец, к французскому лагерю. Пробравшись туда, мы вонзим шпоры в бока наших Коней и будем громко кричать, чтобы заставить французов поверить, будто нас больше, чем есть на самом деле. Мы ворвемся в лагерь во время ужина, и вы убедитесь, что французы будут столь растеряны и ошарашены, что начнут убивать друг друга.

— Да будет так, как вы сказали! — вскричали рыцари. Каждый отвязал свою лошадь, потуже подтянул подпруги, поправил доспехи, чтобы не гремели, и английские рыцари, приказав пажам и слугам оставаться на месте, совсем тихо проехали через лес и выбрались на другой его край.

И тут они увидели лагерь французов, расположенный в широкой долине у небольшой реки.

Остановившись на опушке леса, англичане развернули знамена и, пустив коней в галоп, вихрем налетели на французских сеньоров, совершенно не ожидавших нападения (многие из них уже расположились на ужин).

Поэтому в гасконской армии возникло большое смятение, а англичане легко разили врагов, крича:

— Дерби, Дерби, — к графу! Мони, Мони, — к сеньору! Потом англичане принялись рубить палатки и знамена, убивать всех подряд, так что правильнее было бы назвать это бойней, а не битвой.

Французы не знали, куда деваться. Невозмутимые английские лучники — эта своеобразная крепкая стена, живое укрепление, смертоносное и непреодолимое, — не двигались с места и беспощадно расстреливали врагов.

Французы едва успели взять в руки оружие. Графа Лилль-ского захватили в плен в его палатке, как и графа де Пьер-гора. Сир де Дюра и мессир Людовик де Пуатье погибли, граф де Валентинуа был пленен. Короче говоря, никогда раньше не было столь быстро взято в плен или убито такое количество храбрых рыцарей, никогда они столь поспешно не бежали. Правда, надо сказать, что граф де Коммэнж, виконты де Кармэн, де Вильнёф, де Брюник, сир де ла Бард и сир де Таррид, стоявшие по другую сторону замка, примчались с развернутыми знаменами на помощь и доблестно сражались. Но мессир Фрэнк Холл и мессир Джин Ландейхол, находившиеся в замке Оберош, увидев эту кровавую схватку и узнав английские знамена, вооружились и раздали оружие всем, кто был рядом. Потом, сев на коней, они выехали из крепости и бросились в самую гущу битвы, что стало для англичан большой поддержкой. В конце концов только ночь спасла остатки французской армии, ведь с наступлением темноты в руки англичан уже попали три графа, семь виконтов, три барона, четырнадцать баннере и очень много рыцарей.

Когда наутро подошел граф Пенброк, все уже было закончено.

— Разумеется, кузен, вы поступили нечестно, не дождавшись меня, хотя вы сами настойчиво звали меня на битву, — сказал он графу Дерби. — Однако вам должно быть отлично известно: я опоздал не потому, что не спешил.

Граф рассмеялся, глядя на разгневанное лицо Пенброка.

— Право слово, кузен, мы так же сильно желали видеть вас на поле брани, как вы жаждали прийти к нам на помощь, и доказательство тому, что мы ждали вас в Либурне с утра до вечерни. Поняв, что вы не подойдете, мы весьма удивились. Тогда, опасаясь, что враг узнает о нашем приходе, мы поторопились, и все, как вы видите, закончилось благополучно. Вам не остается ничего другого, как помочь нам охранять пленных и препроводить их в Бордо. А пока, мессир, дайте мне вашу руку и больше не будем вспоминать об этом, ибо настало время ужина; к тому же сегодня вечером у нас новые гости, и вы с ними познакомитесь. 

Они вскоре сели за стол; там находились и пленные французы, с которыми английские рыцари обращались весьма учтиво; правда, угощение состояло из припасов, накопленных французами на время осады, но захваченных людьми графа Дерби.

После ужина многие пленники, казалось, жалели не столько о выкупе, какой с них потребовали, а о свободе, отнятой у них до тех пор, пока они не выплатят денег.

— Сеньоры, — обратился к ним граф Дерби, — дайте мне слово, что через неделю я найду вас в Бержераке, и сегодня же ночью вы можете покинуть Оберош.

Французские сеньоры дали клятву, и, поскольку среди них не было ни одного бесчестного человека, граф Дерби позволил им уехать, что они и сделали, выразив ему сердечную благодарность за великодушие. Но нашлись среди французов такие, кто счел возможным продолжать пользоваться гостеприимством англичан, а те, что были неспособны внести за себя выкуп в назначенный день, предпочли ждать, как дальше сложатся обстоятельства, оставаясь пока в плену.

На другой день англичане двинулись в путь и прибыли в Бордо, где, как всегда, их встретили с ликованием; здесь они, отправив Эдуарду донесение обо всем, что произошло, остались на зиму, прекратив на это время военные действия.