Онлайн чтение книги Эдудант и Францимор
ГЛАВА 9. В ЦАРСТВЕ ВОДЯНОГО. ПОЧЕМУ ПАН ВОДНЯНСКИЙ НЕДОВОЛЕН СВОЕЙ СУДЬБОЙ

После славной победы команды генерала Сельдерини из Нямнямии над футболистами Отмыкасия Убейзарежского братья Эдудант и Францимор стали героями дня. Сам атаман Сельдерини только что в ноги им не кланялся, а разбойники всё время приходили на них поглазеть. Весть о знаменитых игроках разнеслась по всему краю.

Росту их славы способствовало то, что после победоносного матча они получили приглашение посетить короля гномов Шепеляя Благочестивого. Король сказал братьям несколько приветливых слов, спросил, как их зовут, откуда они родом, и милостиво отпустил. Сейчас же после этого разговора королевский адъютант украсил грудь обоих братьев орденами Мухомора и Жужелицы. Это была высочайшая награда, означавшая, что братья удостоены дворянского звания.

Теперь каждый гном был обязан в случае надобности прийти им на помощь.

Но больше всего радовался победе пан Гуго Воднянский. Он на другой же день нашёл обоих братьев и в изысканных выражениях просил их почтить его дом своим посещением, не побрезговать водяным гостеприимством.

Само собой, вы должны взять с собой и юных школьников, — прибавил зелёный старичок. — Для них это будет очень поучительно. На дне моего пруда они увидят такое, чего им никогда в жизни увидеть не удастся. А по естествознанию они после этого заткнут за пояс любого из своих сверстников. Гарантирую успех.

Эдудант с Францимором, посоветовавшись между собой, пришли к выводу, что посещение пруда может оказаться полезным для ребят. Как известно, люди не могут дышать под водой, и они употребили свои колдовские чары на то, чтобы дети не захлебнулись и могли без вреда для здоровья передвигаться под водой, как посуху.

Они произнесли несколько таинственных заклинаний и велели школьникам, построившись парами, идти к пруду.

Процессию возглавлял пан Воднянский, за ним шли Эдудант и Францимор, а дальше — болтливая гурьба школьников, предвкушавших интересные приключения в подводном царстве…

Стали спускаться в воду по винтовой лестнице. Ребята, прежде чем очутились на дне пруда, насчитали триста шестьдесят пять ступенек. Перед ними открылась красивая тропинка, посыпанная белым песком. По обе стороны тропинки росли раскидистые деревья с диковинными пёстрыми цветами на ветвях.

Дети весело шагали вперёд, распевая песню «До чего же хорошо кругом!». Рыбы и другие обитатели подводного мира замирали, удивлённо слушая пение. Ведь им было в новинку видеть человеческие лица. И не одна рыба подумала: «Что за странные малявки! Чешуи нету, плавников нету, а такой гам подняли. Уж не спятила ли я?»

Наконец вся ватага подошла к дому пана Воднянского. Кто умел уже читать, мог прочесть на фронтоне надпись: «Мал золотник, да дорог». Жилище водяного было опутано вьющимися растениями; вид его ласкал взор.

У калитки школьников встретила звонким лаем лохматая собачонка. Она вся заросла длинной зелёной шерстью, а глаза у неё были ярко-синие. Если приглядеться поближе, между её когтями можно было заметить плавательные перепонки. Пёсик рвался с цепи и танцевал на задних лапах. Он был явно рад появлению целой толпы детишек, так как скучал на дне пруда.

Пафнутий, лежать! — строго приказал пан Воднянский.

Пёс опрокинулся на спину, взвизгнул от счастья, потом бросился к своему хозяину на грудь и дружески лизнул его в нос.

Но-но… — проворчал водяной. — Спокойно, старина, не безобразничай… Хорошая собака и добрый сторож, — похвалил он своего лохмача.

Пан Воднянский с Эдудантом и Францимором вошли в дом, а дети с ликующими криками разбежались по саду. Пафнутий носился с ними наперегонки в полном восторге от того, что рядом столько детворы.

Сад у водяного был обширный и содержался в образцовом порядке. Зелёные газоны приглашали детей поиграть и порезвиться. Вдоль забора тянулись клумбы с разными цветами. Дети уселись в тени раскидистых деревьев и стали с любопытством осматриваться вокруг. И в самом деле они увидали много такого, на что стоило посмотреть.

Над головой у них кружили большие рыбы и маленькие рыбёшки. Под лучами солнца рыбьи спины отливали золотом и серебром. Мы, люди, воображаем, будто рыбы — немые существа, но дети убедились, что это не так. Со всех сторон слышалось рыбье щебетание; некоторые из рыб, сев на ветку дерева, пели, раздувая горло. Неподалёку ребята заметили большого чёрного рака, подрывавшего корни дерева и что-то ворчавшего себе в усы. Вокруг детей с жужжанием вились жуки-водолюбы и другие подводные насекомые.

Пафнутий то и дело кидался вдогонку за какой-нибудь рыбой, стараясь поймать её за хвост. Рыбы, вереща от страха, спасались от проказливого пса. И дети громко смеялись.

Затем пан Воднянский провёл гостей в свои комнаты и предложил им сесть. Он открыл дверь в кухню и позвал:

Кувшиночка! Никто не откликнулся. Водяной повысил голос:

Кувшинка! Кувшинущка! Из кухни донеслось недовольное ворчание. Пан Воднянский сделал приветливую мину и сладко пропел:

Пани Кувшинка, у нас гости… Из кухни вышла старуха и смерила гостей недружелюбным взглядом. Голова её была повязана платком, из-под которого выбивались редкие седые пряди. На лице, поросшем зелёным пухом, красовался большой острый нос.

Что вам ещё от меня нужно? — накинулась она на пана Воднянского.

Кувшинюлечка, — медовым голосом пролепетал водяной, — у нас, как вы видите, гости… Нужно дать им чего-нибудь перекусить. Они устали с дороги. Кувшинюсенька, золотце, будьте так ласковы, сварите нам кофе…

И не подумаю! — сердито буркнула старуха. — Этот старый гуляка будет водить в дом всякий сброд, а я их всех обслуживай! Кукиш с маслом! Здесь вам не трактир!

Кувшиночка, голубушка! — молил водяной.

Сказано, и точка! — цыкнула неумолимая старуха.

Пан Воднянский в отчаянье схватился за голову и простонал:

Моченьки моей больше нету… Чего только не натерпелся я от этой фурии, просто описать невозможно! И за что, спрашивается? За мои заботы! Вот уж пригрел змею у себя на груди. Дракона лютого. Жуть! Кошмар! Ведь она меня поедом ест. Со свету сжить хочет. Знает, что я человек нервный, что мне нужно беречь себя, — и так уж врачи влетели мне в копеечку. Так нет же! В гроб меня хочет вогнать, карга проклятая! Ладно — убивай! Не стану спорить. Такова, видно, доля моя. Заслужил, значит. Коли уж суждено мне умереть, так можешь заранее считать меня покойником… Ну, вы! — заорал он вдруг на старуху. — Убирайтесь вон! Чтоб глаза мои вас не видели! Получите жалованье, всё, что причитается, чужого мне не надо, собирайте пожитки и чтобы духу вашего здесь не было! Как аукнется, так и откликнется!

Старуха испугалась и забормотала:

— Ну-ну, что это шум какой подняли, право, можно ведь и по-хорошему. Вам кофейку угодно, милостивый пан? Слушаюсь. Сию минутку кофей будет. А я кстати и сладкие пирожки вчера испекла. Будет чем гостей попотчевать…

И прошлёпала на кухню, откуда вскоре послышалось тарахтенье кофейной мельницы.

Водяной остался один с гостями. Он подозрительно осмотрелся вокруг и, понизив голос, начал:

— Видали ведьму, а? Вы ей слово — она вам десять. Тихий ужас, скажу вам, господа… О том, что я от неё вытерпел, можно было бы романы писать. А впрочем, особа опрятная и справедливая. Этого у неё не отнимешь. Если б могла хоть чуточку изменить свой характер… Иногда просто не выдерживаешь.

Эдудант спросил:

— А почему бы вам не жениться?

Пан Воднянский махнул рукой:

— Э, бросьте! Я сколько раз об этом думал, пока был моложе… Каких только невест мне не предлагали, но ни одна не пожелала выйти за водяного, хоть у меня им был бы рай, а не житьё, честное слово! Каждая нос морщила — дескать, со мной она не получит никаких удовольствий, ничего не увидит: всё время под водой торчи, очень нужно! А современные девицы, сами знаете… Все до ушей размалёваны, боятся, что в воде краски слиняют. Вот и остался я старым холостяком. И теперь частенько думаю: может, оно и к лучшему…

Францимор, желая утешить старого водяного, лестно отозвался о его хозяйстве. Но водяной, пригорюнившись, сказал:

— Что тут хвалить? Дела мои идут из рук вон плохо. Скажите на милость, часто ли сюда, в лес, люди приходят да и кому взбредёт в голову здесь выкупаться? Я уже дал объявление в газету, что тут великолепные виды и отличное купание — да какое! В последний раз утонул один батрак — так это ещё в 1905 году было. Посудите сами, ну кто станет здесь купаться? Разбойники? Не смешите, ради бога: они целый год не моются, не то что там купаться… Не везёт мне, вот в чём вся беда…

Пан Воднянский печально вздохнул:

— Я, господа, типичный неудачник, никудышный водяной. Мне, можно сказать, везёт как утопленнику. Ведь есть же водяные, у которых дела идут как нельзя лучше. Например, мой дальний родственник, Якуб Шпарвассер… Может, изволите знать? Вот это фигура!… Известное во всём мире предприятие «У короля вод». Понятно, на Влтаве обосновался, в самом людном местечке. Там в водное поло играют, устраиваются соревнования по плаванию и гребле, водный туризм массовое развитие получил. Так уж можете мне поверить, водяному работы хватает… Поминутно кто-нибудь тонет. Он таки себя обеспечил, и недурненько обеспечил, этот пан Шпарвассер. Дочь выдал за инженера, специалиста по водяным сооружениям. Тесть с зятем живут душа в душу. Только пан зять соорудит плотину, глядь — пан Шпарвассер недолго думая устроил наводнение: вода прорвала плотину и пан зять сооружает её заново. Вот как делаются нынче состояния. А что я… Тут почтенная Кувшинка принесла кофе.

— Вот вам кофе, — прошипела она, — а только стыдно вам наговаривать на меня!

— Что вы, Кувшиночка, мы вовсе… — стал было оправдываться пан Воднянский.

— Молчите уж, срамник этакий! — прикрикнула на него суровая старуха.

Водяной пожал плечами и молча выпил кофе.

Школьникам было приготовлено угощение в саду. Поев, дети стали играть в подвижные игры: в пятнашки, казаков-разбойников, прятки и в третьего лишнего. С ними бегал, прыгал и веселился добрый лохматый пёс Пафнутий, и собачье сердце его было переполнено радостью. Рыбы преодолели свою природную пугливость, а раки — застенчивость и упрямство, и все они вместе с детьми тоже кричали и резвились.

Солнце стало клониться к закату, на жильё водяного легли серые тени. Пора было подумать о возвращении. Братья попрощались с паном Воднянским и поблагодарили его за гостеприимство.

Водяной раскланивался, уверял, что тут не о чём •говорить, мол, чем богаты, тем и рады, и выражал надежду, что вскоре братья вновь осчастливят его своим визитом.

— Не забудьте про старого водяного, — просил он. — Вы всё время на людях, так если узнаете о чем-нибудь подходящем… о каком-нибудь доходном местечке для практичного, работящего, деловитого водяного, я бы все здесь бросил и переехал. Понимаете, что-нибудь такое, где побольше народу, где занимаются водным спортом. Очень прошу вас, господа, если случайно… Пускай хоть не сегодня, не завтра…

Братья дали честное слово, что постараются подыскать что-нибудь подходящее и прислать весточку.

Пан Воднянский, довольный, подарил детям на память пропасть всяких ракушек и разноцветных камешков.

Он проводил школьников до самого выхода. Прошло ещё немало времени, пока дети, поднимаясь по винтовой лестнице, достигли последней, триста шестьдесят пятой ступеньки.

Уже стемнело, когда они вышли из пруда и направились к логову разбойников. Вдруг им послышалось, что кто-то их зовёт. Оглянувшись, они увидели пана Воднянского. Он сидел на плотине, выкрикивал прощальные приветствия и махал носовым платком.