Онлайн чтение книги Эмелис. Путь магии и сердца
Глава 4

Я не заметила, как уснула, а проснулась от лёгкого прикосновения к щеке и насмешливого шёпота:

– Мелкая… Мелкая, хватит храпеть…

Что?! Кто храпит?! Я?..

Я аж подпрыгнула и чуть не впечаталась лбом в подбородок Кира.

Моя прыть, равная попытке покушения, удостоилась тихого смешка.

– Просыпайся, – повторил боевик. – Нужно вернуться в академию до того, как твои поклонники запаникуют и пойдут к преподам.

Я не сразу сообразила, что к чему, и место, которое Кир позволил называть своей берлогой, вспомнила не сразу. Тут по-прежнему пахло сыростью, но свет был приглушён, будто кое-кто… ждал, пока высплюсь.

– Который час? – голос прозвучал хрипло.

– Не знаю, но полночь миновала точно, – отозвался Кирстен. Протянул руку, хотя помочь выбраться из вороха юбок точно не мог.

Я с великой неохотой впихнула ноги в туфли, стянула камзол.

– Оставь, – велел синеглазый.

Замерла, окинула благодетеля пристальным взглядом. Отдав камзол, боевик остался в тонкой шёлковой рубашке. Ворот был расстёгнут, чёрный цвет ткани подчёркивал белизну кожи. Такая только у северян бывает, ну и… у благородных верилийских девиц, которых всё лето заставляют купаться в молоке и берегут от солнца.

– Эмелис, я не сахарный, – угадав ход моих мыслей, заявил Кир. – Не растаю. А ты замёрзнешь и простудишься.

Не хотела, но как-то так вышло, что хлюпнула носом.

– Что, уже? – возмущение в голосе боевика было наигранным, но почему-то приятным.

Пришлось снова накинуть камзол на плечи и отдать ладошку на откуп этому странному брюнету, который…

– Кир, ты умеешь видеть ауры?

До меня только сейчас дошло. Ведь нам удалось скрыться именно потому, что Кир видел, чувствовал преследователей. Но дара менталиста у него быть не может. Он боевик, с долей способности к универсальной магии. Боевикам, равно как и защитникам, видеть ауры не дано, а универсалам это очень-очень сложно.

– У меня есть амулет, – признался парень.

Я шумно выдохнула. Не то чтобы я против менталистов, но… их никто не любит. Они слишком много знают, слишком много видят.

– Расслабься, – сказал Кир, помогая подняться на ноги.

И я действительно расслабилась. Тот, кто сам под завязку набит секретами, чужие тайны трогать не станет. А Кирстен далеко не прост. Один только амулет чего стоит. Ведь секрет изготовления и настройки подобных пару тысячелетий считается утерянным…

– Ты в родстве с Тердоном из рода Дерс? – догадалась я. Знаю, что вопрос некорректный, но всё-таки.

– В очень дальнем.

Вот теперь ясно. И про амулет, и про то, как Киру удалось найти потайной вход в башню, – мы ведь в одной из двух сохранившихся башен, это очевидно.

– Эмелис, не дрожи, – сказал боевик. – Всё хорошо.

И я поверила. Просто не могла не поверить.

Ночной лес казался не только зловещим, но и бесконечным. Стоило представить, как пробираюсь тут одна, по коже побежал мороз. Или дело всё-таки в погоде? Ведь действительно холодно, даже пар изо рта идёт.

Кирстен крепко держал за руку, шёл не торопясь. На границе леса погасил магический светлячок. А когда мы приблизились к полоске луга – условной границе между территорией академии и всем остальным миром, остановился.

– Иди сюда, – шепнул брюнет и, прежде чем успела опомниться или возразить, подхватил на руки.

Его шею обвила инстинктивно. И лишь потом спросила:

– Кир, зачем?

– Тут роса, а ты в туфлях, – пояснил парень. – Ноги промочишь.

Тропинок действительно не было, а шанс промочить ноги в самом деле имелся. Но мне всё равно очень неловко стало. Тем более от магов подобной галантности не дождёшься – сейчас в Кире говорил аристократ.

– Ты до неприличия лёгкая, – сообщил боевик и понёс туда, где чернели корпуса академических зданий.

По мощённым плиткой дорожкам шла уже сама. Приподнималась на мысочки, чтобы не шуметь – в ночном безмолвии стук каблуков казался оглушительно громким, будто не девушка идёт, а рота королевской гвардии марширует.

Кирстен глядел на мои старания с лёгкой улыбкой, учтиво держал локоть. А я на этот локоть опиралась, совершенно беззастенчиво, почти нагло.

Когда оказались у входа в женское общежитие, я таки вернула боевику камзол. Сказала тихо:

– Спасибо.

– Не за что, – ответил брюнет.

Дождался, пока взойду на крыльцо, открою дверь, и лишь после этого удалился. А я… я наконец смогла вздохнуть спокойно.

Ну слава Богине! Добралась!

Утро началось с отчаянного стука в дверь. Я пыталась проигнорировать неприятный звук, даже одеяло на голову натянула и ухо ладонью прикрыла, но увы. Визитёр был крайне настырен.

Пришлось встать, накинуть халат. Вот только отпирать не спешила.

– Кто? – спросила я.

Ломиться перестали. Повисла очень долгая, очень нервная пауза. После снаружи донёсся тоненький голосок:

– Эмелис? Эмелис, ты там? Открой, пожалуйста…

Веза. Очень приятно.

Жез и Дирра тоже, поди, рядышком.

Чтобы не выпалить всё, что думаю об этой троице, пришлось прикусить язык. Тоже мне подруги.

– Девочки, идите мимо.

Опять пауза и крайне жалобное:

– Эмелис, ну пожалуйста. Мы же волновались…

Ага, ну конечно.

– Эмелис, мы как лучше хотели, – встряла Дирра. – Мы думали…

– Девочки, идите мимо! – повторила на порядок громче и куда злей.

– Но Эмелис…

Я продолжать разговор не планировала, от двери отошла. Снаружи заныли о моей нерешительности, об искреннем желании помочь и прочих глупостях.

О! То есть они ради меня старались? Обо мне пеклись? Ну надо же!

Не знаю, как у них в Дурборе, а у нас, в Верилии, за подобную заботу не благодарят, за неё бьют. Впрочем, в родной альма-матер никто на столь низкий поступок не способен. Даже Селла – самая вреднючая девица на нашем факультете, и та поостереглась бы.

Сна после столь «замечательной» побудки не осталось, а желание идти на завтрак умерло в зародыше. Поэтому подхватила с полки учебник по физану, достала из чемодана вторую, последнюю коробку медовых конфет и снова завалилась на кровать.

Под дверью по-прежнему скулили, но мне было плевать. Толку от этих слов? Поступки всё равно сказали больше.

Когда незабвенная троица всё-таки удалилась, я со спокойной совестью посетила расположенную в конце коридора умывальню. После заправила постель, надела простое платье и переместилась за письменный стол. Шутки шутками, а физан действительно стоит подучить – гоблинообразный Ликси на попятную идти не собирается, это очевидно.

Да, завтрак я пропустила, но игнорировать обед не могла. Во-первых, в самом деле проголодалась, во-вторых… именно тут проходила грань между благоразумием и трусостью.

Едва часы на башне главного учебного корпуса пробили полдень, обулась и подхватила плащ – благо тот, вчерашний, не единственным был. Заперла дверь комнаты, надела цепочку с ключом на шею и поспешила вниз.

Сокурсницы реагировали на моё появление совершенно обычно – кто-то кивал, кто-то улыбался, кто-то здоровался вслух. Я тоже кивала и улыбалась, всё сильней убеждаясь в мысли: о вчерашней прогулке к развалинам замка Тердона никому неизвестно. Что ж, это к лучшему, меньше пересудов будет.

Миновав широкую, но довольно крутую лестницу и крошечный, ничем не примечательный холл, вышла на улицу. Тут же поёжилась – дурборская осень на порядок холодней нашей, и даже солнце, увы, не греет. Но не это главное… У крыльца, в паре шагов от последней ступеньки, отиралось незабвенное трио. Не Дирра и компания, нет. Боевики!

Меня заметили сразу. Мгновенно вытянулись по струнке, расправили плечи. Все сосредоточенные, серьёзные, даже неугомонный Питкар.

Джаст открыл было рот, но я слушать не собиралась – вскинула руку в предостерегающем жесте и одарила парней взглядом взбешённого василиска.

Партнёр по боям предупреждению внял. До рыжего пятикурсника тоже, кажется, дошло. А вот блондинистый Май лишний раз подтвердил, что в его черепной коробке только ветер.

– Мелкая, ты где была? Мы с ног сбились! – И столько претензии в голосе…

Как и в случае с девчонками, пришлось прикусить язык. Нет, слова-то я знаю, но произносить их считаю ниже своего достоинства.

– Да говорю же, она с Киром была, – встряла в разговор зеленоволосая Даяна. Магичка появилась столь неожиданно, что я вздрогнула. – Её Кир из замка увёл.

Обсуждать эту тему, равно как и другие, не собиралась. Молча спустилась вниз и направилась к столовой. На попытку парней приблизиться отреагировала ещё одним взглядом василиска, а для особо «сообразительных» добавила вслух:

– Видеть вас не желаю!

Отстали. Ясно, что не навсегда, но, по крайней мере, до столовой добралась нормально.

А там, в пропитанном запахом пряностей и поджаренного мяса зале, ждала ещё одна неприятность…

Компания Дирры в полном составе сидела за одним из центральных столов. Девчонки выглядели насупленными, парни хмурились. И только Милли, которая так и не попала на девичник, завидев меня, улыбнулась и махнула рукой.

Я на улыбку не ответила. Взяла поднос и отправилась добывать обед. А получая из рук дородной поварихи миску супа, тарелку с отбивной и салат, совсем приуныла: я, конечно, не только с Диррой общаюсь, но… обедать теперь не с кем. И свободных столов, как назло, не наблюдается.

В итоге решилась подойти к Тэссиану. Сухопарый помощник ректора посещал столовую для студиозусов на правах лазутчика, присматривал, что и как. Он всегда ел в одиночестве, и я искренне опасалась, что присоединиться не разрешит. Но Тэс принял на удивление тепло.

– Садись, конечно, – сказал парень. Кивнул на столик Дирры, полюбопытствовал: – Поссорились?

– Да, – не стала лукавить я.

– А из-за чего, если не секрет?

– Кое-кто слишком много себе позволяет.

– И этот кое-кто – не ты? – догадался Тэссиан.

– Ну разумеется…

На этом разговор иссяк, что ничуточки меня не расстроило. Тот факт, что ужин, на время которого опять к помощнику ректора подсела, прошёл в полнейшем молчании, тоже не опечалил.

А вот на следующий день, за завтраком, Тэс заговорил…

– Эмелис, тут слухи ходят, будто тебя… поделили.

Я поперхнулась чаем. Закашлялась, причём так, что даже слёзы проступили. Когда голос вернулся, спросила хрипло:

– Что?

– Парни договорились, – милостиво пояснил мой сухопарый сотрапезник. – Кажется, Май и Питкар уступили тебя Джасту.

Я не поверила. Просто не поверила, и всё.

Ну это же бред. Всеобъемлющий, невероятный, абсолютный! Кем надо быть, чтобы додуматься до такого? Кем?!

Нет, я не поверила, но к сведению приняла. Поэтому в аудиторию, где должна была состояться лекция по физану, входила сжав кулаки и стиснув зубы.

Обошлось.

На большой перемене, во время которой я успела заскочить в общежитие, чтобы сменить туфли на сапоги, тоже ничего сверхъестественного не случилось. Разве что… Милли в комнату заглянула.

Девушка смотрела странно, как будто обиженно. А пришла не просто так, вернее, не с пустыми руками: Милли мою сумку принесла и плащ, те самые, что пришлось в замке Тердона бросить.

Я сухо поблагодарила за возврат «пропажи» и, прежде чем бывшая приятельница успела открыть рот, выпроводила. Просто отлично знала – ещё одной порции сказок на тему «мы старались для тебя» не выдержу. Сорвусь.

И лишь когда настала пора тренировки, поняла – Тэссиан не ошибся…

– Амулеты берём! – скомандовал господин Канг зычно.

Шестикурсникам напоминаний вообще-то не требовалось, но после оклика тренера народ заторопился.

– На спайки разбиваемся! – ещё одна бессмысленная команда. Мы прекрасно знаем, что работаем попарно. – Быстрее. Быстрее!

Кажется, кто-то не в настроении.

– Я не понял! Вы на тренировку пришли или на танцы?! – рыкнул седеющий Канг. – Шевелитесь!

Мы и раньше шевелились, теперь зашевелились активнее.

Я выдохнула. Храбро подошла к Джасту. Мой партнёр, который вообще-то аккуратностью не отличался, сегодня был гладко выбрит, хорошо причёсан и одет в стильный камзол цвета молодой листвы.

– Привет, – тихо сказал он.

– Здравствуй. – Я сделала книксен и повернулась спиной.

Ничего особенного или обидного – стандартная позиция для боя. Щит впереди, атака на шаг сзади.

– Сегодня работаем два-один, – продолжал вещать тренер. – Кто готов быть единицей?

– Хочешь? – прошептал Джаст.

Я вздрогнула и едва не залепила шатену каблуком по голени. Просто слишком близко его шёпот прозвучал, а дыхание щекотнуло шею.

– Хочу! – рыкнула я, сделала шаг вперёд, чтобы вернуть дистанцию.

Суть боя «два-один» крайне проста: две спайки нападают на одну. Задача так называемой «единицы» – продержаться четверть часа или выбить одну из спаек нападения. В том, что касается «единицы», основная нагрузка, конечно, на щит ложится, но подобный бой куда интереснее обычного.

– Мы готовы! – крикнул Джаст.

Господин Канг одобрительно кивнул.

Ещё он кивнул Корину, Фесу, Ялу… но дальше дело не пошло – на арене появилась госпожа Флесса, позвала тренера.

– Так, я сейчас, – бросил Канг. – Давайте, сообразите пока, кто против кого. Только без халтуры!

Препод намекал на соотношение сил. Наша с Джастом спайка, несмотря на отсутствие взаимопонимания, считалась одной из сильнейших. Фес и Дирра входили в число середнячков, Ял с Бонарой – тоже.

А вот Май и Кейн, которые решили поиграть на стороне «двойки», слыли тёмной лошадкой… Просто исход боя с участием этой спайки предугадать почти невозможно. Эти двое способны на всё – от невероятно чистой победы до позорнейшего проигрыша самому слабому противнику. И даже тренер не мог доказать, что последнее – результат поддавков.

Май и Кейн вышли против нас.

Минутой позже к ним присоединились Лора и Лиан – очень сильные ребята и очень агрессивные в бою. Вот только испугаться я не успела – отвлекли…

Боевик, стоявший за моей спиной, сделал шаг вперёд. Его руки обвили талию, сжали крепко-крепко.

– Эмелис, детка, ну сколько можно? – прошептал Джаст и… коснулся губами шеи.

Я зарычала и двинула локтем. Потом таки впечатала каблук в ногу наглеца, но магу было глубоко плевать и на увечья, и на моё мнение.

– Эмелис, ты мне очень нравишься. И я не могу больше ждать. Мелкая, я с ума по тебе схожу, понимаешь?

И снова поцелуй в шею. Не лёгкий, а из числа тех, после которых синяки остаются.

– Джаст, прекрати немедленно!

– Нет, – сказал парень, а меня в дрожь бросило.

Он ведь всё решил, он не отступится. На мои протесты Джасту плевать, а остальные… остальные, судя по взглядам и улыбкам, уверены – наше противостояние не всерьёз. О Всевышний! Да весь курс думает, будто я ломаюсь, набиваю цену!

– Джаст!

Я попыталась вывернуться, вырваться из захвата, но увы. Силы были неравны, хуже того – несопоставимы.

Мгновение, и меня ловко развернули, прижали ещё крепче. Я даже руки выставить не успела! Зато когда пальцы боевика запутались в моей причёске, с рвением бешеной кошки впилась ногтями в мощную шею.

– Тронешь – убью! – прошипела я.

Вот только… только решимости не было, сознание захлестнула паника. Я никогда не чувствовала себя настолько беспомощной и хрупкой. А самое ужасное, я вдруг поняла – ещё миг, и расплачусь. Прямо здесь, на глазах у двух факультетов.

– Джаст, на минуту, – сказал кто-то.

Голос прозвучал очень близко, но узнала его не сразу – слишком много эмоций, слишком много тумана в голове.

– Джаст… – повторил Кирстен.

Шатен словно окаменел. Потом всё-таки отпустил, нехотя кивнул. С ещё большей неохотой последовал за Киром, который… ну, в общем-то, недалеко повёл. Так, шагов на двадцать в сторону.

Под белоснежным куполом стало очень тихо.

Любопытство снедало всех… кроме меня. Просто так противно было. А ещё эта паника, подступившие слёзы и бешеное желание уйти, сбежать с проклятой тренировки. Именно поэтому отвернулась.

Всё внимание дыханию! Успокоиться! Сейчас же! Немедленно!

Я – Эмелис из рода Бьен. Я выдержу. Я всё выдержу.

Нет, я не видела, что происходило между Джастом и Киром, но, судя по тому, как вытянулись лица остальных, разговор был не типичным.

Спустя минут пять партнёр по спайке вернулся. Сказал очень ровным, чуть хрипловатым голосом:

– Эмелис, извини. Я… перегнул. Подобного больше не повторится.

И снова не выдержала, обернулась, чтобы увидеть – ворот стильного камзола слегка надорван, а ворот рубашки… в общем, рубашку проще выбросить, нежели восстановить. Тут даже мастер бытовых заклинаний не поможет.

Ответить не смогла, но кивнула.

Отыскала глазами Кира. Мой давешний собеседник ждал этого взгляда – отвесил лёгкий, едва заметный поклон.

Кирстен не красовался, просто обещал помощь.

Я хотела улыбнуться, но увы. Не получилось…

Арену я покинула первой. Тот факт, что мы с Джастом благополучно продули три боя подряд, не тревожил, равно как и выволочка, устроенная по этому поводу Кангом. Все мысли были посвящены другому – предстоящей встрече с ректором.

Нет, господин Морвен не вызывал, я сама на визит решилась. Просто, стоя под градом ударов, слишком ясно поняла: так продолжаться не может, с беспределом боевиков пора заканчивать.

Решить проблему самостоятельно не могу, это очевидно. Значит, придётся ябедничать. Впрочем, как-то не верится, что господин Морвен не в курсе…

Здание административного корпуса располагалось слева от главного учебного. Оно было небольшим и скромным – всего два этажа, никаких архитектурных изысков. Я поднялась по широкой каменной лестнице, не без труда открыла массивную, украшенную витиеватой резьбой дверь. Миновала просторный, аскетичный холл, свернула вправо.

В приёмной ректора было тихо, как в склепе. За секретарским столом восседал не кто иной, как Тэс.

– А, Эмелис, – оторвавшись от разложенных на столе бумаг, сказал сухопарый. И ни тени удивления – ни в голосе, ни во взгляде.

Я сделала книксен, спросила:

– Господин Морвен на месте?

– Да, – отозвался Тэссиан. Потом кивнул на дверь кабинета. – Проходи.

То есть докладывать о моём визите не будут? Ну ладно…

Со времён первого и последнего посещения в кабинете господина Морвена ничего не изменилось. Всё тот же тёмный пол, светлые стены, одна из которых отдана под книжные шкафы. Высокие окна, бледные гардины, камин и широкий письменный стол по центру. Ну и господин ректор, куда ж без него.

– Эмелис? Какими судьбами? – вопросил старик.

Он был похож на сдобную, политую сахарной глазурью булочку – весь такой кругленький, мягонький, уютный. Вот только характер у Морвена стальной, это всем известно.

– У меня проблемы, господин ректор.

Глава дурборской академии шумно вздохнул, отложил книгу и указал на гостевое кресло.

– Садись. Рассказывай.

Я никогда не бывала в подобных ситуациях. Более того, никогда таких ситуаций не видела. Боюсь, я едва ли не единственная, кто умудрился попасть в подобный переплёт. Но я была убеждена: мне должны, мне обязаны помочь! Кому как не ректору заботиться о комфорте и моральном облике студентов? И об их безопасности, кстати.

Вот только господин Морвен мои взгляды не разделял…

Выслушав рассказ, который я старалась преподнести максимально корректно, без слёз, истерик и всего того, что принято называть «женскими штучками», старик поморщился.

– Эмелис, что ты предлагаешь? – голос прозвучал сварливо.

– Я прошу вас повлиять на Джаста, Мая и Питкара. Вразумить. Объяснить, что их действия…

– Эмелис! – перебил ректор. – Эмелис, подумай головой!

Я нахмурилась, уставилась недоумённо. А господин Морвен в очередной раз поморщился и начал объяснять:

– Госпожа студентка, я не могу выполнить вашу просьбу. Вы не дети, вы – взрослые люди, и вопрос ваших личных, подчёркиваю – личных отношений находится вне моей компетенции.

У меня от возмущения даже рот приоткрылся, а Морвен продолжал:

– Вы очень красивая девушка, Эмелис. Более того, вы – талантливый защитник. Нет ничего удивительного в том, что вас одаривают вниманием. Но это внимание, как уже говорил, носит личный характер и границ не переходит. Я могу вмешаться в ваш спор с господином Ликси, но Джаст, Питкар и Май…

– Что значит «не переходит»? – выдохнула я. – Джаст… Да он меня на глазах у всего курса…

– Ну что? Что он вам сделал? – снова перебил ректор. – Поцеловал? Знаете, в отношениях боевиков и защитников и не такое случается.

Дурбор! Королевство тупиц и неотёсанных мужланов!

– Господин Морвен, вы обещали моему отцу…

Старик опять недослушал.

– Я прекрасно помню, что обещал вашему родителю. И я своё слово держу. Вы получаете образование, питание, вам доступно всё, что доступно прочим студентам. Кроме того, я продолжаю хранить вашу тайну, хотя тот же Ликси уже интересовался, в каком таком роду водятся столь упрямые девицы.

Намёк был недостоин аристократа, коим господин Морвен, кстати, и не являлся. Но вполне допустим для мага. И этот намёк сказал больше, чем все приведённые ректором «аргументы».

Я с огромным трудом подавила вспышку ярости. Встала. Отойдя от кресла, присела в глубоком реверансе.

– Мне жаль, – старик чуть смягчился, – но я действительно не могу помочь. Личные дела, они такие… скользкие.

– Я поняла. Спасибо.

Ещё один реверанс, крутой разворот и… и всё. Я снова наедине со своими проблемами. Хуже того, теперь я точно знаю – в случае чего на ректора рассчитывать не стоит.

Нет, какая-то доля истины в его рассуждениях имеется. Мы действительно не дети, а личные отношения – сфера, вмешиваться в которую себе дороже. Но всё равно обидно. Обидно и ужасно неприятно.

Покидая негостеприимный кабинет, я кусала губы, в искренней надежде, что смогу, сумею сдержать эти проклятые слёзы. И отчётливо понимала – пилюли, которую прописал Кирстен, надолго не хватит. Через пару дней всё начнётся сначала. Букеты, почтовые журавлики, попытки зажать в уголке, и не только.

Ещё понимала: чувство, которое зарождается в сердце, – это даже не паника. Самое настоящее отчаяние.

И даже помыслить не могла, что всё сложится совсем иначе, что судьба уже приготовила лучший из всех возможных подарков…

Я толкнула тяжёлую, покрытую витиеватой резьбой дверь и замерла в удивлении. На крыльце административного корпуса скучал Кир. Боевик стоял, облокотившись на перила, и бездумно глядел в пространство.

– Кир? – тихо позвала я.

Парень повернул голову, будто нехотя отлепился от поручня.

– Быстро бегаешь, – уголки его губ дрогнули.

Я на ответную улыбку была не способна.

– Что ты тут делаешь? – глупый вопрос. Глупый и некорректный.

– Тебя жду.

– Меня? – ещё один глупый вопрос, но… это Морвен виноват. Окончательно из колеи выбил.

Синеглазый молча протянул руку, стащил с моего плеча сумку с учебниками. Тут же подставил локоть, предлагая опереться – жест не из этой, из другой жизни. Той, где каждое слово, каждый взгляд подчинены этикету.

Я приняла помощь с молчаливой благодарностью. Привычно подобрала юбки и, ведомая Киром, спустилась с крыльца. Стук собственных каблуков показался оглушительно громким.

– К Жабе ходила? – спросил синеглазый тихо.

– Прости?

– Морвен. Его прозвище – Жаба.

Я удивлённо приподняла брови.

– Почему?

– Похож, – пожал плечами Кир. И добавил вроде как невпопад: – Надеюсь, ты не против прогулки?

– Не против.

Брюнет подарил ещё одну лёгкую улыбку и неспешно повёл к аллее.

Клёны давно оделись в золото, но листья роняли крайне неохотно. Газоны ещё хранили память об изумрудном лете, а цветы на единственной клумбе, расположенной ровно напротив главного учебного корпуса, уже пожухли.

– Нет, – убеждённо сказала я. – Морвен на жабу не похож. Он похож на политую сахарной глазурью булочку.

– Ну разве что внешне, – усмехнулся сокурсник. – А по сути – жаба.

Крыть было нечем. Кир прав. Равно как и тот, кто наградил ректора столь неоригинальным прозвищем.

– Спасибо. – Запоздало, но всё-таки. – Спасибо, что вмешался на тренировке…

– Ерунда, – ответил боевик.

Я же в который раз отметила – Кирстен говорит искренне. Он действительно считает, что это «ерунда», и благодарности не ждёт.

Мы молча миновали узкую боковую тропинку и ступили на широкую, мощённую разноцветной плиткой дорожку. Как по мне, эта аллея – идеальное место для прогулок, но студиозусы её отчего-то не жаловали. Вот и сейчас под сенью клёнов было совершенно безлюдно.

– Так что сказал ректор?

– Что проблема вне его компетенции.

Кирстен неприязненно фыркнул.

И снова молчание. Такое спокойное, такое уютное. В компании Кира вообще очень уютно, я это ещё тогда, в замке Тердона осознала.

Я глубоко вздохнула – хотела сказать боевику, как благодарна за эту поддержку. За то, что не поленился прийти к административному корпусу, за то, что протянул руку, заставив отступить жуткое, всепоглощающее чувство одиночества. Признаться, как важна эта маленькая передышка, эта минута покоя…

Хотела, но не успела. Кир окликнул первым.

– Эмелис…

Брюнет остановился, заставляя последовать его примеру. Потом повернулся, взял за подбородок. В сапфировых глазах таилась тревога.

– Эмелис, я знаю, ты сейчас на взводе, но я очень хочу, чтобы ты меня услышала.

Врать, что всё в порядке, не стала. Убеждать, дескать, воспринимаю мир совершенно здраво и приму всё, что скажет мой спутник, – тоже. Ответила честно:

– Я попробую.

Кирстен благодарно кивнул.

– Эмелис, они не отстанут.

Я не могла не улыбнуться – тоже мне новость. Правда, улыбка получилась вымученной.

– Они будут добиваться твоего внимания, даже если Морвен вмешается.

– Морвен не вмешается, – зачем-то напомнила я.

Кирстен опять кивнул, сказал убеждённо:

– Есть только один способ решить проблему.

– Какой?

Брюнет на миг, но потупился.

– Нужно объединиться, – помедлив, выдохнул он. – Ты и я. Вместе. Пара.

Моё удивление было лёгким, но искренним. А Кир… он расценил реакцию по-своему. Отпустил мой подбородок и принялся разъяснять:

– Это единственный вариант, Эмелис. И он, на мой взгляд, неплох. Ты помолвлена, я связан другими, не менее серьёзными обязательствами. Нам обоим не до романов. При этом мы отлично понимаем друг друга, значит, притвориться парой труда не составит. К тому же…

– Кир, – перебила я.

Брюнет на мгновение замер, вгляделся в моё лицо.

– Кир, спасибо, – выдохнула и… вот какого тролля?! Какого дохлого тролля эти проклятые слёзы из глаз посыпались?!

– Мелкая, – простонал боевик, обвивая рукой талию и притягивая ближе.

Я противиться не стала. Уткнулась носом в его плечо, некрасиво всхлипнула.

– Совсем достали? – догадался Кирстен.

Всхлипнула громче и закусила губу. Только слёзы всё капали и капали и никак не желали отступать. И ведь не объяснишь, что это… от радости.

– Мелкая, ну хватит… – Кир обнял крепче, потёрся щекой. – Всё не так уж плохо. Слышишь меня?

Я закивала. Попыталась отстраниться, чтобы вытереть глаза и вообще в приличный вид вернуться, но Кирстен не пустил.

– Так ты согласна?

– Спрашиваешь!

О Всевышний! Я даже мечтать о такой удаче не могла!

– Точно согласна? – В голосе боевика прорезались нотки веселья.

Я неприлично шмыгнула носом и опять кивнула.

– Ну тогда ладно…

Вот теперь меня отпустили. Да ещё платок дали – белоснежный, отглаженный и (о чудо!) не накрахмаленный.

– Только учти, – продолжал Кир, наблюдая, как утираю слёзы и… в общем, платок я, конечно же, сама в прачечную отнесу, – придётся обниматься.

– Да сколько угодно, – выдохнула я.

– И целоваться… – добавил Кир. И таким тоном это было сказано, что остатки слёз сами высохли. Я не могла не улыбнуться.

– Запросто.

– И ещё… – боевик снова заключил в объятия, наклонился близко-близко. – Тебе придётся смотреть на меня влюблёнными глазами. Справишься?

И тут до меня дошло…

– Тебя тоже достали?

Брюнет шумно вздохнул и зарылся носом в мои волосы.

– Эмелис, ты даже не представляешь как!

Я тихо хихикнула, а Кирстен продолжил:

– Даяна, Лим и Карас с первого курса меня преследуют. Кажется, у них нечто вроде пари. В этом году планы изменились – девочки решили меня добить. Раньше действовали поодиночке, теперь достают сообща. И прут как таран!

Снова хихикнула. Просто представила, как Кир – весь такой серьёзный, уверенный, спокойный – от озабоченного девчачьего трио отбивается, и не сдержалась.

– Эх ты… – вздохнул боевик. Горечь в его голосе была притворной. – Нет бы посочувствовать, пожалеть…

– Сочувствую. Жалею.

Кир, само собой, не поверил.

– Ничего ты не понимаешь, – продолжал сокрушаться брюнет. – У вас хотя бы общага под защитой, а в нашу всех пускают. Только представь: проводил тебя, возвращаюсь, а под дверью моей комнаты они. Все трое. С претензиями.

– И?..

– Чуть не прибил, – признался Кирстен нехотя.