Онлайн чтение книги Это всё зелье!
Глава пятая, в которой концы не сходятся с концами

Наутро я проснулась совершенно разбитая. Нос опух, а под глазами красовались два огромных синяка, как будто я была единственной, кто вчера на вечере прикладывался к пуншу. Надеюсь, другие выглядят не лучше, хотя что мне за дело до других.

Любой другой выходной я бы с удовольствием провела в постели с книжкой, но сегодня была полна решимости перевернуть всю крепость кверху дном, лишь бы отыскать противоядие.

Для начала я выудила из шкафа свое лучшее выходное платье, затем тщательно причесалась и замазала круги под глазами, а в довершение всего достала из неприметной книги по домоводству все свои сбережения. И если Тигре пришлось потратить свои накопления на оригинальный рецепт, то я своими тратами собиралась уравновесить ее крайне неразумное решение.

Я пересчитала имеющиеся деньги, потом еще раз. И если бы там чего-то не хватало, я удивилась бы меньше.

– Обалдеть, – пробормотала я себе под нос, – в два раза больше.

Я точно помнила, сколько отложила после летней подработки, тем более что это было не так давно. Час от часу не легче. Мало мне проблем с влюбленным бывшим другом, так еще придется выяснять, кто подложил – на секундочку – в мой тайник лишние деньги. Уж это точнее пооригинальней, чем красть их оттуда. Если бы родители хотели сделать мне приятное, они бы подарили очередной блокнот или ручку – а деньги подсовывать совсем не в их стиле.

Я оглядела комнату. Кот, конечно же, куда-то исчез, но по-прежнему оставался единственным подозреваемым в этом запутанном деле.

И вдруг в открытое на ночь окно влетел голубь. Это был не обычный почтовый голубь, а самый настоящий голубь-альбинос. Такие водились исключительно в голубятнях знатных особ, и я не хотела даже считать, сколько книг можно было выручить за одну такую птицу.

К лапке голубя была привязана записка, написанная неровным, но милым и ужасно знакомым почерком:

«Доброе утро, принцесса! Надеюсь, ты хорошо спала. Зайду за тобой сразу после завтрака…»

Я оторвалась от записки и фыркнула. Ну надо же, не отстанет от меня даже в этот выходной!

«…Да, я знаю, что у тебя сегодня выходной, но мне бы хотелось пригласить тебя в одно особенное место. Люблю тебя, Лис».

– Бе-е, – скривилась я, – последняя фраза была вовсе не обязательна.

Я заметила, что чернила почему-то были еще очень свежие: на больших пальцах у меня оставались синюшные пятна. Но это значило, что либо голубь у Лиса скоростной, либо сам он как раз сейчас стоит под моим окном.

Точно шпион, я прижалась к стене и боком стала продвигаться к окну, чтобы проверить свое предположение. Едва взглянув на улицу и соседские дома за окном, я тут же дернулась обратно, но и этого мгновения оказалось вполне достаточно. Он меня увидел. И помахал рукой.

Да, пора было признать: мне действительно нравился Лис, и я действительно получала даже некоторое извращенное удовольствие от подобной формы общения. Но порой – то есть всегда – под действием зелья он был слишком навязчивым. Не успевала я позабыть о нем, как он тут же появлялся передо мной во всей красе с этой своей фирменной кривой ухмылочкой.

Нужно просто сделать вид, что я его не заметила. Правильно. Пусть стоит там, сколько его душеньке угодно, а я тем временем выберусь через черный ход.

Но тут внизу хлопнула входная дверь.

Не прошло и пяти секунд, как он уже стоял в дверном проеме и, в отличие от меня, выглядел просто великолепно, как будто накануне вечером он просто выпил стакан грибной настойки, нанес немного увлажняющего крема на лицо и лег спать.

– Ты уже получила мою записку? – спросил Лис, хотя и заметил ее у меня в руках.

– Нет, – не моргнув глазом, соврала я.

– Тогда я могу воспроизвести ее дословно. Ты же знаешь мою феноменальную память. – Медленно, но верно он двигался в мою сторону.

На самом деле в этот момент я больше думала о том, как я выгляжу, нежели о том, что мы в доме совершенно одни, и кричать, случись что, бесполезно.

– Стой! – испугалась я. – Не приближайся! – И я выставила вперед руки, подражая северным единоборцам. Поза получилась смешная, но, надеюсь, смысл сказанного она смогла донести лучше слов.

Лис развел руки в стороны.

– Ладно, – сказал он. – Не больно-то и хотелось.

Не дойдя до меня всего каких-то несколько шагов, он плюхнулся в кресло. С моих губ сорвался стон разочарования, и он это услышал. Я готова была провалиться на месте со стыда, но время вспять не повернуть.

И тогда Лис снова вскочил с кресла и на этот раз подошел ко мне вплотную. Я бы сказала, даже слишком близко, потому что теперь я не могла нормально дышать.

– Тин, – он с нежностью погладил меня по волосам, – я откладывал этот разговор все это время, но, видимо, придется поговорить сейчас. Я не знаю, что еще я должен сказать, чтобы ты мне поверила. Разве ты не понимаешь, что я чувствую?

– Ты чувствуешь зелье. – Я едва сдерживалась, чтобы не прикоснуться к нему. – Это зелье, и только зелье. Это оно так изменило тебя, без него бы ты никогда…

Но тут он перебил меня:

– Да! – закричал он, и в его голосе слышались неприкрытая злость и обида. – Это все зелье! Все ты со своим поганым варевом! Со своими чарами, которых раньше у тебя и в помине не было!

– Ты смеешься? – Я не находила в этом ничего забавного.

Его голос внезапно из крика превратился в хриплый шепот:

– Да, я смеюсь, потому что это смешно, моя маленькая волшебница.

А затем, вопреки всяческим обещаниям, он меня поцеловал. Поцелуй был очень мягким, но уже не таким мимолетным, как тот, на крыльце. Воистину, нет ничего прекрасней такой ласки после короткой ссоры, и только что я в этом убедилась.

Я не была уверена, что именно так Лис должен был вести себя, выпив зелье. От него ожидалось раболепство, а не полная, абсолютная и безраздельная власть над моим сердцем. Казалось, я была единственной, кто вообще попался на крючок.

Знакомо ли вам чувство, когда родители, уходя, поставили на стол полную вазу конфет? Сначала вы тайком тащите одну, потом вторую-третью… И вскоре, плюнув на все, перестаете считать и съедаете все до последней. Именно это я чувствовала по отношению к Лису: сначала я всего лишь позволила ему снова войти в свою жизнь, а потом отдала всю душу.

Этот парень был для меня как та самая ваза с конфетами. Придя домой, родители, конечно, обнаружат пропажу, и будет жуткий скандал, а потом я запрусь у себя в комнате и буду реветь, пока у меня не кончатся слезы.

– Эй, ты что, плачешь? – Он попытался вытереть мои слезы, но я не позволила и резко отвернулась к окну.

– Глупо, это все так глупо… – бормотала я без умолку.

Я почувствовала, как его теплые руки обнимают меня за плечи и сжимают в объятиях, высвободиться из которых я была уже не в силах. В моей вазе оставалось еще несколько конфет, но, судя по фантикам на полу, бороться было бесполезно.

– Хочешь пойти ко мне домой?

– Так ты именно это хотел предложить? – Я хлюпнула носом.

– Ну ты же хотела зайти ко мне, и я подумал, почему бы и нет.

Ну почему именно сегодня?!

– Пусти! – Мне удалось вырваться из его цепких лап только благодаря эффекту неожиданности.

– Ты чего?

Теперь уже я уселась в кресло и попыталась успокоиться, однако сердце билось, как сумасшедшее.

– Щекотно, – наконец выдавила я. Не стану же я говорить, что еще немного – и в этом доме вскоре произошло бы изнасилование, где я бы уж точно не выступала в роли жертвы.

Лис старался не выдавать своих эмоций, но было видно, что он немного задет. И зачем он так часто трогает свои волосы, ведун болотный!!! Я прикрыла глаза, чтобы не видеть больше ненавистной физиономии и восстановить дыхание.

– Ты вчера обещал, – как можно более членораздельно произнесла я, – что больше не будешь делать таких вещей, пока я «не готова».

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер. И вообще, мама нас уже заждалась.

Парень рывком поднял меня с дивана, закинул на плечо и устремился вниз по лестнице.

Мама Лиса – в отличие от моей родительницы – превыше всего ценила две вещи: свою собственную внешность и внешность тех, с кем она имела дело. Ее никогда не застать в бигуди, ненакрашенную или в домашних тапочках. И хотя она гораздо старше моей родительницы, но выглядит, признаться, даже моложе, не говоря уже о том, что очень ухоженно. У нее свой небольшой бизнес по изготовлению и продаже амулетов, хотя сама леди Аида предпочитала называть это не чем иным, как «своим маленьким хобби». Правда, по сравнению с жалованьем, которое получает ее муж, будучи городским главой, ее доход действительно мог показаться пустяковым.

Когда мы с Лисом еще общались, я виделась с леди Аидой достаточно часто, чтобы мы успели проникнуться друг к другу взаимной симпатией. Я слепо восхищалась ее манерами и красотой, а она, в свою очередь, почему-то была уверена, что через пару лет я стану еще прекрасней ее. Ну что ж, errare humanum est, как любит поговаривать профессор Веллинг. (Видимо, с подтекстом, потому что сам он происходил из благородной эльфийской семьи с чистотой крови минимум в семь поколений.)

Я часто ужинала у них дома по воскресеньям. Именно тогда я впервые обратила внимание на старшего брата своего друга, в том плане, в котором пятнадцатилетние девочки обычно начинают глядеть на кого-то из знакомых парней. Герольд был старше, хорош собой и уж точно обращался со мной получше, чем этот пройдоха Лис. Никогда не думала, что мой интерес заденет чувства Лиса, – ведь он всегда твердил, что мы только друзья и не можем рассчитывать на большее.

– А Герольд дома? – как бы между делом спросила я. – Не то, чтобы мне это интересно…

Лис взглянул на меня, словно я была двойным агентом, совсем как в том старом фильме «Лазурный маг», где возлюбленная одного молодого мага в итоге оказалась циноцефалом и сожрала своего драгоценного супруга. Лис же только крепче сжал мою руку и пропустил вопрос мимо ушей.

– Тогда я спрошу у леди Аиды.

Если бы руки Лиса были тисками, то мои несчастные косточки раскрошились бы в мелкий порошок. Кажется, он и сам не заметил, как крепко сжал мою ладонь.

– Нет, Герольд как раз собирался на охоту, – процедил мой возлюбленный сквозь зубы.

– А, и именно поэтому ты наконец пригласил меня к себе? – Я вдруг вспомнила, что с утра еще не держала во рту и маковой росинки, и добавила: – На завтрак.

– Герольд тут вообще ни при чем.

Кажется, за сегодняшний день я успела вывести Лиса из себя уже дважды. Странно, если учесть, что зелье должно было сделать из него послушную собачонку. Похоже, оно справилось со своей задачей лишь наполовину. Может, это побочный эффект того, что мы оба с ним хлебнули треклятого напитка?

– Тогда мы еще увидимся с ним сегодня? – продолжала я гнуть свое, несмотря на боль в руке.

Мы были уже совсем недалеко от его дома, и тут Лис остановился и взглянул на меня глазами, полными огня. Еще немножко – и, кажется, он начал бы начать плеваться раскаленными углями.

– Юстина, чего ты добиваешься?

– У-у-у! – Я схватила Лиса за щеки и принялась их тискать, словно он был маленьким и очень милым лисенком. – Да ваше величество сердится!

Не знаю, почему у меня было такое хорошее настроение, особенно после того, что произошло сегодня в моей комнате. Хотя нет – наверное, именно поэтому сейчас я готова была летать от счастья.

Лис осторожно, будто я могла укусить, оторвал от лица мои руки, но сам их не отпустил. Мы так и остались стоять, держась за ручки, как влюбленные подростки, несмотря на то что в нашем возрасте это выглядело уже немного глупо.

Через пару минут отчаянных гляделок Лис, наконец, сдался:

– Ты неисправима, Тина.

Для моих ушей это звучало лучше сотни сладких комплиментов. Я широко улыбнулась.

Если вы еще не поняли – мой план на сегодня был предельно прост: вывести недоразвитого Ромео из себя, а самой сделать ноги – ведь каждый день был на счету! Может, именно сейчас и именно сегодня объявился таинственный продавец любовных антидотов? В таких вещах медлить – все равно что сидеть в горной пещере, заваленной снегом, и ничего не делать в ожидании холодной смерти.

Дом, где жила семья Лиса, безусловно, не мог идти ни в какое сравнение с нашей жалкой лачугой. (Нет, мы тоже ремонт не из обойных остатков делали, но все же разница была ощутима.) Раньше, когда я еще была здесь частой гостьей, я иной раз задумывалась, зачем Лису и Герольду вообще стремиться к карьере магов, ведь в Урге их жизнь могла бы быть слаще доли городского главы с той лишь разницей, что с их наследством можно не работать до конца дней. Еще внукам и правнукам кое-что перепадет, если братья не увлекутся вдруг азартными играми.

Высокие потолки, белые стены; всюду стекло и мебель из дорогущего мореного дуба. В таком доме вроде бы и чувствуешь себя немного неуютно, но дышалось здесь несравненно легче.

– Позволь, я повешу, – все еще злясь за вопросы о Герольде, Лис не очень-то учтиво стягивал с меня плащ.

– А больше ничего снять с меня тут не хочешь? – шипела я в ответ и пыталась каблуками наступить ему на ноги.

Именно в такой вот нелепой позе нас и застала леди Аида. Мы застыли, не в силах пошевелиться, в то время как хозяйка дома радушно улыбалась. Она была одета в прелестное кружевное платье цвета спелой сливы, а на плачах у нее лежала вязаная шаль. Вроде бы такой безыскусный наряд, но как притягивает взгляд!

– Тина, душенька моя! Я так рада, что ты наконец зашла к нам на чашечку чая! – Даже голос у нее был чертовски приятный, не говоря уже о чистоте речи.

Запинаясь, я все же поздоровалась как следует, и даже успела при этом незаметно оттоптать Лису обе ноги. Но мерзавец даже не поморщился.

Когда мы садились за стол, я заметила, что накрыто на четверых, и это меня немного озадачило. Встретившись взглядом с Лисом, я поняла, что и он не в курсе, кто еще ожидается.

– В скором времени должен прибыть Герольд. Охота сегодня не удалась, – пояснила леди Аида, намазывая черничное варенье на румяный тост. – И не стоит так дуться, сын. Вообще, если ты будешь продолжать так себя вести, то не удивлюсь, если Тина в итоге предпочтет твоего брата.

Я услышала, как у Лиса заскрипели зубы.

– Здоровая конкуренция еще никому не повредила, – добавила хозяйка дома и – наверное, показалось – подмигнула мне.

Даже мама Лиса сегодня благоприятствовала моим планам, так что уже ничто не могло испортить моего настроения в этот день. Все шло так, как мне было нужно.

Я даже решилась похвалить стряпню леди Аиды:

– Чудесные же у вас выходят пирожные! Особенно те, что с крыжовником! Пальчики оближешь! – В гостях обычно трудно намазывать масло на печенье, не вызвав при этом косых взглядов, так что я переключилась на прочие виды выпечки: – О, и этот кекс с цукатами! Душу бы продала за один только кусочек!

– Я могу дать тебе рецепт, дорогая. А когда ты к нам переедешь, научу тебя готовить все, что только пожелаешь!

Надеясь, что я что-то не так поняла или плохо расслышала, я подавилась кексом и пирожным с крыжовником одновременно, и Лису пришлось хлопать меня по спине. Нет уж, удовольствия сделать мне искусственное дыхание я ему точно не доставлю!

– Пере… ехать… куда? – На глаза навернулись слезы, но не от чрезмерных чувств, а всего лишь от попавшей не в то горло еды.