Онлайн чтение книги Этот разрушительный элемент This Vicious Cure
Глава 6

Катарина

Черная пелена перед глазами превращается в серебряную, а затем меня ослепляет белый свет. Я тут же зажмуриваюсь и выдыхаю от пульсирующей боли в ране на животе. Ощутив под собой бетон, я перекатываюсь на бок, но тут же замираю, когда удается рассмотреть помещение сквозь выступившие слезы.

Я больше не в лаборатории проекта «Заратустра».

Здесь нет ни намека на окна от пола до потолка или толчки, сотрясающие стены. Нет детей с широко раскрытыми от страха глазами и груд запчастей от разобранных генкитов. Я сворачиваюсь калачиком на полу в полутемной лаборатории со стоящим у стены генкитом. Рядом возвышается стеллаж с пузырьками нанораствора, морозильная камера со стеклянной дверцей, забитая различными образцами, а в углу стоит заваленный бумагами стол. Вдоль противоположной стены выстроились три резервуара с пузырящимся раствором и плавающими в нем телами.

Я медленно сажусь. Плитка холодит руки, а кожу овевает кондиционер. Это место выглядит и ощущается очень реалистично, как лаборатория проекта «Заратустра». Должно быть, я попала в другую виртуальную симуляцию. У генкита стоит человек в белоснежном лабораторном халате с ярко-рыжими волосами.

– Дакс?

Его зеленые глаза расширяются.

– Это действительно ты. – Он подходит ближе, с удивлением глядя на меня. – Ты жива, принцесса.

– Не смей так меня называть.

Поняв, что мне не удастся нашарить руками скальпель, который мне дала Цзюнь Бэй, я встаю на колени, а затем поднимаюсь на ноги. В последний раз я видела Дакса, когда он увозил Леобена и Мато из Энтропии. Тогда он встал на сторону «Картакса», несмотря на то, что они пытались убить всех живущих на поверхности.

– Где я, черт возьми, – злобно уставившись на него, спрашиваю я.

– Полегче, кальмар, – раздается голос у меня за спиной.

Я оборачиваюсь и вижу развалившегося на операционном кресле Леобена, из руки которого торчит черный кабель.

– Ты, – рычу я. – Как ты мог мне солгать?

Раньше я была пленницей в симуляции Цзюнь Бэй, а теперь, похоже, застряла в одной из ловушек «Картакса». Так и знала, что не следовало ему доверять. Еще и рану получила, которая болит так, что перед глазами все плывет.

– Перестань драматизировать, – говорит он.

А затем выдергивает кабель из руки. Видимо, Леобен использовал его, чтобы пробраться в симуляцию лаборатории проекта «Заратустра». Но это невозможно. Я не могу быть здесь, в этой лаборатории… по-настоящему. Я заперта внутри черепа Цзюнь Бэй, так что это, скорее всего, еще один виртуальный мир, в который меня погрузили через имплант. Я перевожу взгляд на Дакса и прищуриваюсь. Он делает несколько шагов ко мне, отчего его белый лабораторный халат едва слышно шуршит, и мое внимание привлекает край металлической манжеты, выглядывающий из-под рукава. По телу тут же пробегают мурашки.

Волосы Дакса, его кожа и даже ворсинка на плече выглядят невероятно неряшливо, несовершенно и реалистично. Мне казалось, что дети в лаборатории выглядели как настоящие, но сейчас я понимаю, насколько ошибалась. Я оглядываюсь по сторонам, хотя перед глазами все продолжает расплываться.

– Ч-что происходит? – спрашиваю я. – Где я?

– Я понимаю, что это немного сбивает с толку, – говорит Дакс. – Прости, что пришлось так грубо выдергивать тебя сюда.

Леобен вскакивает с кресла, и я шарахаюсь назад, натыкаясь на черный лабораторный стол. Ноги подкашиваются, но мне удается ухватиться за стол и удержать равновесие. Правда, случайно задеваю ручку, лежащую на нем. Вот только она не двигается ни на сантиметр.

Я, нахмурившись, смотрю на нее. Что-то здесь не так. Я могла поднимать и перемещать любые предметы в симуляции лаборатории проекта «Заратустра». Я снова пытаюсь подвинуть ручку. Пальцы давят на колпачок, пока не начинают болеть, но она словно приклеенная.

– Так, это уже не смешно, – дрожащим голосом выдавливаю я. – Что все-таки здесь происходит?

– Ты находишься в симуляции под названием «Истина», – говорит Дакс. – Ее создали в «Картаксе» несколько десятилетий назад для того, чтобы люди могли посмотреть на внешний мир, не выходя за пределы безопасных бункеров. Она запущена на центральном сервере, а данные для нее обновляются с камер всех возможных дронов и видеоканалов, к которым у нас есть доступ. Я использовал удаленное соединение и связал с ней имплант в твоем черепе, чтобы ты тоже могла ее использовать.

Моргнув, я оглядываюсь по сторонам.

– Эта лаборатория… настоящая?

– Тебе она кажется настоящей, – объясняет Дакс. – Потому что ты видишь происходящее здесь в реальном времени, воссозданное с помощью симуляции «Истина». Мы с Леобеном физически находимся в этой лаборатории и видим твою трехмерную проекцию с помощью наших зрительных модулей. Это напоминает видеовызов, только… с эффектом присутствия.

Я перевожу взгляд на царапины на полу, чувствуя, как кружится голова.

Это настоящая комната, вот только меня на самом деле в ней нет. Все, что я вижу – это трехмерная проекция, посылаемая прямо через имплант мне в мозг. Но это не тщательно спроектированный и закодированный мир, как симуляция лаборатории проекта «Заратустра». Это реальность, переработанная и переписанная в виртуальную реальность, в которой я могу перемещаться.

– Ты… ты воссоздал мир в виртуальной реальности?

– Большую его часть, – поправляет Дакс. – Ведь для этого потребовалось огромное количество ресурсов. Некоторые места, как, например, этот бункер, постоянно обновляются с помощью камер и зрительных модулей людей, но есть такие места, о которых мы знаем только по снимкам со спутников. В «Картаксе» считали, что «Истина» станет развлечением для гражданских, но оказалось, что, посмотрев на мир за пределами бункера, они сильнее хотят туда сбежать. Так что этот проект закрыли сразу после вспышки, но в «Картаксе» надеются, что смогут вновь использовать его, когда вирус будет уничтожен.

Я осматриваю лабораторию.

– То есть я могу отправиться в любую точку мира?

Дакс кивает с улыбкой:

– Да, в любое место. Правда, если там нет камер или человека с панелью, подключенной к сети «Картакса», то данные об этом месте могут быть устаревшими, но ты все равно сможешь отправиться туда. К сожалению, это все, что я могу предложить тебе сейчас.

Я тянусь к одному из пузырьков с нанитами, стоящими на столе рядом со мной. Стекло гладкое и холодное, а грани острые и скользкие. Но как бы я ни старалась, мне не удается сдвинуть его. Потому что на самом деле меня здесь нет.

Я все вижу и слышу, но ни на что не могу повлиять. Я могу биться в двери и пытаться их выбить, пока не переломаю себе все кости, но никто меня не услышит. Могу ударить Дакса, но он ничего не почувствует. Я как призрак – могу перемещаться, и люди даже увидят меня, но ничего не могу сделать.

И все же это намного лучше, чем торчать в симуляции лаборатории «Заратустра».

– Зачем ты это сделал? – вновь повернувшись к Даксу, спрашиваю я. – Зачем вытащил меня из симуляции, в которой я застряла?

Леобен прислоняется к стойке рядом с Даксом и скрещивает руки на груди. Если между ними и возникла какая-то напряженность из-за того, что Дакс забрал Ли из Энтропии, то от нее не осталось и следа.

– У нас не осталось выбора, – говорит Леобен. – Еще чуть-чуть и ты бы поджарилась.

– Он прав, – подтверждает Дакс. – Имплант в твоем черепе не работает. Лаклан отсюда следил за его показаниями. И именно поэтому мы смогли добраться до тебя и вытащить оттуда. Он управлял симуляцией, в которой ты застряла. Я узнал, что ты жива, только пару дней назад, иначе вытащил бы тебя оттуда раньше. Мне жаль, что ты столько там проторчала.

– Подожди-ка… – останавливаю я. – Это Лаклан упрятал меня в симуляцию? Я думала, это сделала Цзюнь Бэй.

Дакс качает головой, а затем поворачивается к экрану и загружает изображение мозга. Его полушария окрашены в разные цвета – бурлящий красный с одной стороны и неоново-зеленая паутина с другой. У меня перехватывает дыхание. Сеть нейронов – это я. Не тело, даже не весь мозг, а просто набор мыслей. Я знаю это уже несколько недель, но все еще не свыклась с этой мыслью.

– Судя по тому, что мне удалось знать, Лаклан взломал имплант, чтобы подавить активность твоей половины мозга, – говорит Дакс. На экране зеленое полушарие тускнеет, пока не остается еле заметное свечение. – Именно это видела Цзюнь Бэй. Из-за Лаклана она считала, что ты в отключке. Думаю, он надеялся, что она уничтожит тебя.

От этих слов голова идет кругом.

– Но она этого не сделала.

Я злилась на Цзюнь Бэй, считая, что она мне просто так извращенно мстит за то, что помешала ей стереть воспоминания людей. Но оказалось, что все это время она думала, что я просто сплю, как было с ней последние три года. И хотя она могла разрушить стену между нами и вернуть себе полный контроль над разумом, не сделала этого.

Наверное, Цзюнь Бэй надеется, что однажды я очнусь. И от этой мысли у меня все стягивает в груди.

– Не сделала, – подтверждает Дакс. – Она поддерживала твою жизнь, но из-за вашего разделения имплант и так работал из последних сил, а дополнительная нагрузка после запуска симуляции только все усугубила. Лаклан говорит, что он вскоре выйдет из строя. И, скорее всего, это случится в ближайшие дни. Так что он загрузил на него алгоритм, благодаря которому Цзюнь Бэй точно останется в живых, когда это случится…

– Но он не защитит меня, – заканчиваю я, а затем закрываю глаза.

Меня не удивляет, что Лаклан перенастроил имплант, чтобы удостовериться в безопасности Цзюнь Бэй, когда тот отрубится. Да и глупо ожидать от него что-то, кроме равнодушия. Хотя я не ожидала, что он попытается убить меня. Он видел, что мы с Цзюнь Бэй нашли общий язык и заботились друг о друге. А еще видел, как я прижала искрящийся электрический кабель к затылку и попыталась убить нас обеих.

– И ты вытащил меня сюда, чтобы… спасти меня? – спрашиваю я. – Но какой в этом смысл, если имплант разрушится через несколько дней?

– Нам нужна твоя помощь, – переглянувшись с Леобеном, объясняет Дакс. – Вакцина устойчива к вирусу, но из-за кода, запущенного вместе с ней, появились непредвиденные побочные эффекты.

– «Нулевой код», – говорю я.

Алгоритм, который написала Цзюнь Бэй, чтобы управлять человеческим разумом так же, как мы управляем нашей ДНК.

Дакс кивает:

– Мы знаем, что его создала Цзюнь Бэй, а Лаклан встроил в вакцину и разослал его всем. Но теперь он изменил свое мнение и считает, что в коде пропущен кусок. Так что он согласился удалить его.

Я хмурюсь. Это непохоже на Лаклана. Он рисковал всем, чтобы помочь Цзюнь Бэй распространить этот код. Позаботился, чтобы вакцина вышла и попала на каждую панель на земле. А потом утверждал, что теперь это ее мир, а ее код – единственное, что сможет нас спасти. Не представляю, что могло заставить его поменять свое мнение.

– Вычленить код Цзюнь Бэй из вакцины непросто, – продолжает Дакс. – Лаклан разработал вакцину так, чтобы она зависела от него. И сделал это специально, чтобы никто не смог удалить кусок кода. У него есть предположения, как это сделать, но для этого необходимо провести несколько тестов, используя то, что легло в его основу.

Я перевожу взгляд на Леобена:

– Ты говоришь о Ли?

– Не только обо мне, – потирая шею, поправляет Леобен. – О всех нас – участниках проекта «Заратустра». Лаклан создал вакцину на основании исследований, проведенных с каждым из нас, и утверждает, что сейчас нужно присутствие всех, чтобы ее закончить.

– Он хочет, чтобы все остальные добровольно пришли в лабораторию «Картакса» и согласились на участие в экспериментах?

– Ага, – подтверждает Леобен. – И вряд ли они будут в восторге. Мне тоже бы этого не хотелось, но мы так давно работаем над этой проблемой и так близки к завершению, что я готов еще немного побыть лабораторной крысой, если это поможет исправить вакцину.

Дакс слегка кривится:

– Ты не лабораторная крыса…

– Конечно нет, – прислоняясь спиной к стойке и скрещивая руки на груди, говорит Леобен. – Я осведомленный доброволец совершенно безболезненного и неопасного исследования Лаклана Агатты.

Дакс закрывает глаза.

– Ли…

Но тот продолжает:

– Все ужасно, кальмар. И я это знаю. Но думаю, это единственный выход.

– Но зачем вам нужна я?

Глаза Дакса стекленеют.

– Ты нам нужна, потому что пару дней назад тебе прислали это.

Перед моими глазами вспыхивает файл – текстовое сообщение на белом фоне.

Нахмурившись, я перечитываю записку. Зиана единственная из детей проекта «Заратустра», с кем я не встречалась, – лысая щуплая девочка, чья трехмерная пятилетняя проекция последние несколько недель уговаривала меня поиграть с ней в прятки. И если настоящая Зиана хоть немного похожа на ту малышку, то она к тому же милая, застенчивая и странная. Вот только мы с ней еще не встречались, и я не понимаю, почему она решила мне написать. Да и как она вообще узнала о моем существовании.

К тому же я не знаю, что она имеет в виду, говоря о плане «положить конец этому миру», и от этого по спине бегут мурашки.

– Этот файл отправили на твой канал связи с анонимного терминала, – говорит Дакс. – Мы перехватили его и считаем, что это не подделка. Из всех пятерых связаться с Зианой труднее всего, потому что у нее нет панели – а ее мутации не позволяют ей использовать большинство технологий гентеха. Она сбежала из «Картакса» во время вспышки и с тех пор объявлялась лишь несколько раз, а значит, эта записка – лучшая возможность найти ее. Так что мы хотим, чтобы ты отправилась туда и встретилась с ней.

– О чем она говорит? – спрашиваю я, а затем моргаю, пряча записку. – Ну, когда упоминает голубей и одичалых?

Дакс удивленно переглядывается с Леобеном.

– Судя по данным разведки, мы предполагаем, что Зиана присоединилась к группе выживших в Монтане. И они немного… странноватые. Они считают, что вспышка была вызвана сверхъестественными силами. У них даже есть несколько теорий о происхождении вируса и роли «Картакса» в мире.

– Да чудики они, – говорит Леобен. – Зиана всегда немного отличалась от нас, но, похоже, попав туда, вообще рехнулась.

– Так чего вы хотите от меня? Чтобы я солгала ей и заманила сюда?

– Да, – подтверждает Дакс. – Мы надеемся, что у тебя получится привести ее и Анну. Та отправилась в самоволку сразу после введения протокола «Всемирный потоп». Время от времени ее панель появляется в сети, но большую часть времени она скрывается. Я знаю, что у тебя есть сомнения на счет нашего плана, но это единственный возможный выход. В бункерах неспокойно, а среди жителей слышны разговоры о штурме выходов и возвращении на поверхность. Так что сейчас очень важно, чтобы мы могли доверять вакцине. Руководство «Картакса» назначило меня временным лидером после свержения Бринка, а значит, теперь я несу ответственность за три миллиарда жизней. И я сделаю все, чтобы их спасти.

Я потираю лицо руками.

– Вот только эта сделка не с тобой, Дакс. Это Лаклан сказал тебе, что ему не обойтись без остальных. А ведь это именно он все распланировал так, чтобы помочь Цзюнь Бэй, и я дала себе слово, что не позволю ему и дальше вмешиваться в жизни людей. Он больше не будет мной манипулировать.

– Он не манипулирует нами… – начинает Дакс.

– Конечно, он это делает, – перебиваю я. – Как ты можешь ему доверять? Я бы не позволила ему даже приблизиться к вакцине и уж тем более не стану собирать людей, над которыми Лаклан издевался многие годы, чтобы он мог сделать это вновь.

Леобен откидывает голову назад.

– Я же говорил, что она откажется. Она еще упрямее Анны.

Дакс сжимает челюсть.

– В обмен на твою помощь Лаклан даст тебе будущее.

– Будущее? – переспрашиваю я и обвожу комнату рукой. – Ты имеешь в виду «Истину» и все это? Что он может сделать? Укрепить имплант?

– Не совсем.

Дакс поворачивается к резервуарам у стены с пузырящимся составом. Я перевожу взгляд на них и застываю, когда темные длинные волосы расплываются в стороны и открывают лицо. Это девушка, ее глаза открыты и не мигают, а худое тело скрывает серебристый комбинезон. Сейчас мне прекрасно видно ее оливковую кожу, квадратную челюсть и левую руку, которая заканчивается обрубком чуть выше запястья.

Это тело создала Регина, чтобы использовать его как приманку. Тело так похожее на мое.

– С момента зарождения гентеха провели четырнадцать успешных операций по пересадке мозга, – скрестив руки на груди, говорит Дакс. – Во время одиннадцати из них использовали алгоритм, написанный Лакланом. До сих пор никто не пытался пересадить половину мозга, но мы считаем, что это возможно.

Я пытаюсь успокоить скачущие мысли и осознать, что он сказал.

Леобен подходит ко мне:

– Если ты поможешь нам с вакциной, кальмар, то Лаклан вновь даст тебе тело.