Онлайн чтение книги Лазурь на его пальцах Everything We Keep
Глава 7

Перед торжественным открытием галереи Надя заехала за мною в восемь вечера. Выглядела она просто обворожительно – в облегающем платье очень естественного, природного цвета, напоминающего сушеную лаванду. Каштановые волосы, разделенные ровным пробором, ниспадали на плечи. Изумрудного оттенка глаза были аккуратно подведены «в дымку», прозрачный блеск подчеркивал красивые полные губы.

Надя повертела указательным пальцем, и я крутанулась вокруг себя, широко взметнув юбкой. Свои кудри, скрутив рыхлым узлом, я убрала высоко на затылок, оставив несколько прядей обрамлять лицо. Так я не приводила себя в порядок со дня похорон Джеймса.

Надя довольно улыбнулась:

– Поправь меня, если ошибаюсь, но разве ты сама не почувствовала себя лучше? Выглядишь просто изумительно!

– Как-то я… сильно волнуюсь. – Я хаотично покрутила пальцем в воздухе.

Она отвела мою руку в сторону, чуть поправила мне волосы.

– У меня к тебе только одна, но очень настоятельная просьба.

– Какая, интересно?

– Приятно проведи сегодняшний вечер.

Я лишь уныло вздохнула.

– Постараюсь.

Надя с силой выдохнула, возведя глаза к потолку:

– Улыбаться полезно.

Потом чуть отстранилась и оглядела меня с головы до пят, точнее – до лодочек с узким носком.

– Ну что, смотришься прекрасно!

Я слегка улыбнулась.

– А так – еще лучше! – воскликнула Надя.

Мы припарковались через два дома от здания галереи. Было уже по-вечернему свежо, и я поплотнее закуталась в свой вязаный палантин. Из окон галереи лился яркий свет, из-за дверей еле слышно доносились звуки джаза. «Рассвет над Белизом» по-прежнему красовался на самом видном месте в фасадном окне – разве что теперь рядом появилась табличка с ценой. 2750 долларов.

От изумления я открыла рот.

– Ты чего? – непонимающе посмотрела на меня Надия.

– Да он, похоже, чертовски крут, – постучала я пальцем по стеклу возле таблички.

– Ну да. Ты еще других его работ не видела. – Она придержала дверь. – Ты идешь?

Всю галерею уже заполонили приглашенные. Официанты осторожно лавировали сквозь толпу поклонников Коллинза, стараясь держать в равновесии подносы с бокалами шампанского и с канапе. Мой блуждающий взгляд остановился на Яне, который отступил в самый угол главного зала экспозиции. Сунув руки в карманы темных брюк, он наклонил голову, внимая стоявшей с ним рядом женщине. Выгоревшая на солнце прядь упала ему на лоб. Он медленно поднял руку, чтобы смахнуть волосы назад, и провел ею по голове, одновременно кивая собеседнице. Вся моя отвага тут же исчезла, и я нахмурилась, недовольная собственной реакцией.

Надя тут же подтолкнула меня локтем под ребра:

– Не забывай улыбаться.

Я выдавила подобие улыбки.

В этот момент через зал быстрыми шагами к нам приблизилась Венди.

– Надя! Я уже тебя обыскалась!

– Привет, Венди! – Надя наклонила голову, принимая мнимые, щека к щеке, поцелуи хозяйки галереи, потом тронула мое плечо: – Ты ведь помнишь мою подругу Эйми?

Венди тепло пожала мою руку:

– Я так рада, что вы решили к нам заглянуть. Приятного вам вечера! Угощайтесь шампанским, пожалуйста. – Она помахала рукой проплывающему мимо официанту, после чего вновь переключилась на Надю: – Одному моему близкому другу чрезвычайно понравилось все то, что ты сделала в моей галерее. Он агент по коммерческой недвижимости и очень хочет с тобой познакомиться.

– Не возражаешь, если я отойду? – спросила меня Надя.

– Нисколько. Занимайся своими делами.

Меня же Венди направила к левой части выставки.

– Начните оттуда, – посоветовала она, – только в этом случае получите самый полноценный эффект от экспозиции. Я так расположила фотографии Яна, что по мере совершения круга по залу солнце на них сначала поднимается, а потом заходит. Его снимки очень впечатляющи. Если вам захочется что-нибудь приобрести, то непременно меня найдите. – Она подхватила Надю под руку, и они скрылись за первой перегородкой галереи.

Я сняла палантин, перекинув его через руку, и стала неспешно бродить по выставке. На каждом снимке Коллинза было запечатлено солнце – восход или закат в какой-то экзотической, чужестранной местности. Ян умело играл со светом, и солнечный спектр, то отражавшийся от склона холма или поверхности озера, то проходивший сквозь высокие лесные ели, навевал какое-то ощущение нереальности, волшебства.

Я остановилась перед одной из фотографий, на которой палящее солнце огненно-красным шаром катилось за песчаные дюны Ближнего Востока. Судя по табличке на стене, снимок был сделан в Дубаи. На самом гребне дюны неподвижно стояли три верблюда, и их тени длинными пальцами тянулись через ярко-рыжие и золотые пески.

– И что вы об этом думаете?

Я улыбнулась.

– У вас необычайный дар улавливать на фото солнечный свет. – Я подняла глаза на Яна.

Он пристально посмотрел на меня:

– Я рад, что вы пришли.

– Я тоже.

Он нахмурился.

– А могу я задать вам один очень личный вопрос?

Я переложила палантин на другую руку.

– Задавайте.

Ян отодвинул накидку в сторону, открывая мою левую руку. Потом чуть согнул мой безымянный палец, так что от верхней подсветки зала блеснул бриллиантик в кольце.

– Почему вы не сказали мне, что замужем?

– Потому что… – Поколебавшись с ответом, я облизнула губы. – Я не замужем.

Он вернул палантин на прежнее место.

– Помолвлены?

Я лишь помотала головой.

– Что ж, сожалею, что не сложилось, – произнес он совершенно ровным тоном.

Я высвободила свою руку и повернулась к фотографии, чтобы он не видел, как на мои глаза наворачиваются слезы. Я не искала его сочувствия, но тем не менее, любуясь его работой, чувствовала на себе его внимательный взгляд.

– А когда вы сделали этот снимок? – спросила я.

– Два года назад, – усмехнувшись, отозвался он.

Я искоса взглянула на него:

– А что тут смешного?

Коллинз наклонил голову, пряча улыбку.

– У вас наверняка с каждой фотографией связана какая-то занятная история.

Ян потер подбородок:

– О да-а. Это точно.

Я подождала продолжения, однако он лишь молча смотрел на меня, загадочно улыбаясь.

– Рано или поздно я все равно выведаю у вас эту историю, – сказала я, упрямо сложив на груди руки.

– Очень на это надеюсь, – прищурился Ян.

Он окинул взглядом заполненную гостями галерею. Вокруг царил оживленный гул, возраставший при звуках открываемого шампанского, которое здесь лилось рекой. Неподалеку я увидела Венди с планшетом, быстро тыкающую указательным пальцем по экрану, на котором, как мне с расстояния показалось, было нечто похожее на платежный документ.

Ян склонился к самому моему уху:

– Чем бы я мог соблазнить вас, чтобы вы согласились навестить меня?

«Самим собой»,  – неожиданно пронеслось в мозгу, и я тут же представила картинку, как Ян целует меня. У меня сразу вспыхнули щеки, и Коллинз удивленно вскинул бровь.

Я быстро заморгала, прокашлялась.

– Ну, вы и сами знаете, которая фотография мне очень понравилась.

У него чуть приподнялся краешек рта:

– «Рассвет над Белизом».

– Но увы, у меня не наберется столько мелочи.

– С днем рождения, Эйми! – провозгласила за моей спиной Надя.

От неожиданности я резко повернулась к ней.

Ян отступил назад, чтобы Надя смогла к нам присоединиться. Подруга вручила мне шампанское. Недовольно заворчав, я взяла бокал. Другой она передала Яну.

– Значит, сегодня у вас день рождения? – переспросил он.

– Вообще-то завтра. – Я осуждающе взглянула на Надю.

Она тоже взяла себе бокал и воскликнула:

– Тост за именинницу!

– Хватит…

– Ну, доставь мне радость, – тихо буркнула она.

– С днем рождения! – приподнял бокал Ян.

– Спасибо.

И пока он пил шампанское, его взгляд был прикован ко мне. Пряча улыбку, Надя что-то промурлыкала себе под нос, переводя глаза то на Яна, то на меня.

Внезапно к нам подошла Венди:

– Прошу прощения, что прерываю, но мне необходимо похитить у вас главного виновника торжества.

Ян поставил бокал на ближайшую стойку и, прежде чем Венди его увела, сказал мне:

– Только не уходите, не попрощавшись.

Надя проводила его взглядом.

– Черт, а он очень даже ничего! Вот только слишком тобой увлечен. Просто пожирает глазами. Я себя чувствовала третьим колесом на своем «Тауни».

– У тебя велик двухколесный.

– Ну вот, что я говорила! – указала она подбородком через зал.

Я посмотрела туда и увидела Яна в окружении небольшой группки почитателей, который неотрывно глядел на меня. На его лице мелькнула тень улыбки, и он отвел глаза, переключив внимание на стоявшего рядом мужчину.

* * *

Уже в самом конце вечера Надя нашла меня около все той же работы «Рассвет над Белизом», которой я все так же восхищенно любовалась.

– Потрясающе красиво, – произнесла она. – Слушай, мы с мистером Агентом-по-Недвижимости хотим пойти куда-нибудь перекусить. Присоединяйся!

– Чтобы теперь я стала третьим колесом на твоем «Тауни»? Исключено.

Она рассмеялась:

– Это не то, что ты думаешь.

– Ага, как же. Я лучше пойду домой.

– Да брось, не говори ерунды! Давай я тебя хоть до дома подброшу.

– Позвольте, я с вами прогуляюсь, – раздался рядом голос Яна.

Надя просияла:

– А так даже лучше.

– Не возражаете? – спросил у меня Коллинз.

– Ну, если это вас не затруднит…

Он мотнул головой и поправил ворот.

– Мне хочется пройтись по свежему воздуху.

– Значит, решено. Тогда я прощаюсь. – Надя обняла меня, потом пожала руку Яну: – Замечательная экспозиция!

– Еще одну минутку, – спохватился Ян, когда Надя ушла. – Надо сказать Венди, что я ухожу.

В ожидании его возвращения я хотела было напоследок еще разок взглянуть на понравившуюся мне фотокартину. Однако кто-то отвернул ее от окна изображением внутрь галереи. Табличка с ценой сменилась новой, где черными жирными буквами было написано: «Продано».

Наконец вернулся Ян.

– У вас расстроенный вид. Из-за чего хмуритесь?

Я указала на новую табличку.

– Я, конечно, рада за вас, что вы продали работу, но совру, если скажу, что меня это не огорчило.

Он скосил глаза на табличку.

– Хм, любопытно… – пробормотал он и, придержав меня ладонью чуть ниже талии, вывел наружу. – Так куда нам?

– Восемь кварталов вон в ту сторону. – Я указала направление и накинула палантин.

– А уже есть какие-либо планы насчет завтрашнего великого события? – поинтересовался Ян по дороге.

Я мотнула головой:

– Буду сидеть дома. Потом, может быть, поужинаю с подругами.

– В свой двадцать девятый день рождения я прятался от крокодилов в национальном парке Эверглейдс.

Я рассмеялась:

– Нет, это совсем не мой вариант приятного времяпрепровождения.

– Зато я сделал несколько чудесных фотографий. Сами потом увидите. – Он поскреб пальцами подбородок. – А в свое тридцатилетие я целый день протрясся на спине у мула в Перуанских Андах.

– Позвольте-ка угадаю! Потом вы всю ночь просидели на тазике со льдом?

Он весело усмехнулся:

– Нет, но что-то вроде этого. Зад болел целую неделю.

Мы перешли улицу и миновали еще один квартал.

– А о каких еще днях рождения мне не помешало бы знать? Или на тридцати они иссякли?

– Пока это все, что есть.

Ян направил меня в тускло освещенное углубление в стене.

– А куда мы идем?

– Праздновать ваш день рождения.

Он придержал дверь, пропуская меня внутрь. Мы оказались в уютном французском ресторанчике под названием «La Petite Maison[4]«Маленький домик» ( фр. ).». Ян тут же поднял два вытянутых пальца, подзывая официантку.

– Нам, пожалуйста, столик на двоих для кофе с десертом.

Девушка проводила нас к маленькому столику перед украшенным кружевной занавеской окошком. Ян предложил мне стул и что-то тихонько сказал официантке, после чего она вручила нам меню и удалилась.

Я окинула взглядом покрытые белыми скатертями столы, хрустальные светильники, с изяществом развешанные по стенам:

– Почему-то мне очень трудно вообразить, чтобы вы тут часто ужинали.

– Ни разу здесь не был.

Ян развернулся на стуле и огляделся вокруг, после чего с улыбкой оборотился ко мне:

– По мне, не лучший выбор, однако они сейчас открыты. – Он взглянул на часы: – Уже почти одиннадцать.

Буквально через несколько секунд официантка подала нам кофе.

– А что, пахнет неплохо, – произнесла я, прикрыв глаза и вдохнув чудесный аромат горячих свежеобжаренных зерен.

Ян сделал глоток и пожал плечами:

– Да, нормальный кофе.

– То есть до ваших стандартов все-таки не дотягивает? Нет, подождите-ка! – Я подняла ладонь. – Вы, значит, можете сделать лучше? Прямо и не знаю, Ян, – покачала я головой. – Все это лишь разговоры.

У него тут же загорелись глаза:

– Наше пари еще в силе.

– Говоря откровенно… – Я провела ладонями по столу. – У меня немного изменились обстоятельства.

Ян вскинул бровь.

– Я хорошенько проработала эту идею насчет кофейни…

– Отлично! – воскликнул он. – Так вы возьмете в аренду бывшую кафешку Джо?

– Возможно. – Я прикусила губу. С тех пор, как позвонила Бренда, я все раздумывала: стоит ли мне вообще звать Томаса себе в сопоручители, или Надю с Кристен, если вдруг Томас откажется? Если мне отказал даже Джо, то уж остальные арендодатели откажут и подавно…

– Желаю вам удачи, Эйми! И дайте мне знать, когда будете готовы выяснить, кто из нас двоих настоящий мастер приготовления кофе.

«Он что, и в самом деле думает, будто способен сварить кофе лучше меня?» – подумала я, припоминая наш разговор за ланчем в начале недели.

– Разумеется, – ответила я.

Тут вернулась официантка, неся нам капкейк «Красный бархат», в центре которого горела одна-единственная свеча.

– А это еще зачем? – удивилась я.

– У вас день рождения. Загадывайте желание.

Улыбнувшись, я закрыла глаза и представила свою будущую кофейню с логотипом над дверью. Потом открыла глаза… и за мгновение до того, как задуть свечу, у меня в сознании вдруг проявился Джеймс и те слова, что сказала мне ясновидящая: « Он жив! ». В итоге, вместо того чтобы дунуть, я булькнула, зашипела и закашлялась.

Ян вытянул свечку из капкейка:

– О-хо-хо, молодо-зелено!

Через некоторое время Ян уже шел рядом со мной по улице, провожая меня до дома. Дойдя до своего крыльца, я поблагодарила его за чудесный капкейк.

Горящая над крылечком лампа придавала лицу Яна некую таинственность, подчеркивая резкость его черт и высвечивая проступившую за день щетину.

– Благодарю вас за такой замечательный вечер. И, похоже, – засветился он улыбкой, – я буду очень по вам скучать.

И вдруг поник головой, словно это признание застало его врасплох.

– В самом деле? Почему же?

– Я уезжаю на несколько дней в очередную фотоэкспедицию.

В моей руке брякнули ключи.

– И долго вас не будет? – тихо спросила я.

– Десять дней.

У меня дрогнули губы.

– Это ужасно долгий срок.

– Целая вечность, – подхватил он и приблизился ко мне. – Надеюсь по возвращении снова увидеться с вами.

– Мне бы тоже этого хотелось. Я очень приятно провела сегодняшний вечер.

– Я тоже.

Он легонько скользнул пальцами по моей щеке.

– Может, к моему приезду кофейня «У Джо» уже превратится в кафе «У Эйми»?

В том месте, где он прикоснулся, моя щека словно загорелась.

– Возможно.

Он пристально смотрел на мои губы. Я тихонько вздохнула. Ян улыбнулся:

– Спокойной ночи, Эйми.

– Спокойной ночи, Ян.

Я наблюдала, как он торопливо пересек улицу и скрылся за углом, направляясь к центру города. Когда он пропал из виду, я коснулась пальцами губ. Яну явно было нелегко сдерживаться, чтобы не поцеловать меня.