Онлайн чтение книги Фантазии Фарятьева
Сцена первая

Комната в небольшой квартире. Две двери: одна в соседнюю комнату, другая на кухню. Одно окно. В комнате мало свободного пространства, её загромождают вещи: торшер, диван, буфет, стол, стулья. За столом, напротив друг друга, сидят мужчина и женщина, оба неопределённого возраста, неопределённой внешности. Мужчина взволнован до крайности, женщина удивлена в такой же степени.

Мужчина. Здравствуйте!

Женщина. Добрый вечер. Вы уже здоровались.

Мужчина. Александра!

Женщина. А почему вы называете меня так торжественно? Зовите меня просто Шура.

Мужчина. Шура — это шипящее имя, а вам идёт стройное, звенящее. Если вы не возражаете, я буду звать вас Александрой.

Женщина. Зовите, только вы устанете, — это очень длинно.

Пауза.

Мужчина. Как вы провели эти два дня?

Женщина (встрепенулась) . Какие два дня?

Мужчина. Те, что мы не виделись.

Женщина. Ах да, я действительно видела вас во вторник.

Мужчина. Да! Да! Да! Именно во вторник! А вы помните, в котором часу?

Женщина. Кажется, в шесть. Как мы и договорились.

Мужчина (ласково) . Нет, в шесть десять. Заря догорала.

Женщина. Господи, как вы странно говорите…

Мужчина. Что же в этом странного? Вы разве не заметили, как она догорала? А я заметил, потому что вы тогда появились.

Женщина. Ну хорошо.

Пауза.

Мужчина. Как вы себя чувствуете?

Женщина. Хорошо. Спасибо. Только я очень устаю. И сейчас я устала.

Мужчина. А вы прилягте.

Женщина (испуганно) . Господи! Да что вы!

Мужчина. Нет, нет, вы прилягте, отдохните.

Женщина (твёрдо) . Да нет, я не буду ложиться. Я посижу. Я сидя отдыхаю.

Пауза.

Женщина. А как вы провели эти два дня?

Мужчина (радостно) . А почему вы спросили? По мне что-нибудь заметно?

Женщина (недоуменно) . Нет… Впрочем, я не знаю… А что должно быть заметно?

Мужчина (доверительно) . Я очень много думал. Хотя, пожалуй, не больше, чем всегда… Только всё об одном и том же. (Улыбается.) Это утомительно.

Женщина. Ну, это вы напрасно. И так устаёшь в этом круговороте.

Пауза.

Мужчина (решительно) . Александра!

Женщина. Ой, вы меня пугаете этим именем.

Мужчина. Извините. Так вот… Вы не хотели бы узнать, о чём я думал эти два дня?

Саша (колеблется) . Почему не хочу? Хочу, если это прилично, конечно.

Мужчина (торжественно) . Я думал о том, что было бы очень правильно и хорошо, если бы мы поженились.

Саша молчит, лицо её ничего не выражает.

Почему вы молчите? Не отказывайте мне, пожалуйста. (Тихо.) Я знаю, я некрасив. Вернее, лицо у меня неприятное.

Саша (поспешно) . У вас совсем неплохое лицо.

Мужчина (улыбаясь) . И сложён я не атлетически. Верно?

Саша. Ну, почему?..

Мужчина. Нет, всё это так. Александра, я могу продолжать?

Саша (умоляюще) . Продолжайте, только не очень дрожите, а то я очень устаю.

Мужчина (быстро, вдохновенно) . Я понимаю, мы знакомы всего десять дней, но с той минуты, как я увидел вас на именинах у Бедхудова, я совершенно лишился индивидуальности, я потерял своё лицо: я думаю и говорю только о вас. Вы похожи на Сикстинскую капеллу, в вас множество оттенков… Я зарабатываю сравнительно мало… Но я буду зарабатывать больше. Я прославлюсь, я вам потом скажу, на чём. Никто никогда не будет любить вас так, как я. Выходите за меня замуж.

Саша (собираясь с мыслями) . Я вам прямо скажу, Павлик, вы мне тоже понравились на именинах у Бедхудова. И когда вы пригласили меня на «Прощальный вальс», я даже покраснела: мне это было приятно. И я тоже думала о вас эти десять дней, хотя в этом бешеном ритме жизни о многом забываешь… Всё это так. Но я не знаю, что вам ответить. Я сейчас не совсем подготовлена.

Павел. Я прошу вас, не отказывайте мне категорически.

Саша. Категорически я не отказываю.

Павел. Я прошу вас, скажите, что вы, скорее, согласны, чем не согласны.

Саша (медленно) . Да, Павлик, я, скорее, согласна.

Павел. Прощайте, Александра. Я ухожу и приду через два дня. Не отказывайте мне. Хоть это и смешно звучит, но я люблю вас так, как никто, никогда, никого не любил. (Уходит.)

Из соседней комнаты сразу появляется пожилая, полная, приятная женщина.

Саша. Ты, конечно, всё слышала, мама?

Мама (садится на место Павлика) . Да, Шура, я, безусловно, всё слышала. Вопреки своему желанию. Я не способна подслушивать твои интимные разговоры с молодыми людьми, но ты же знаешь, какая здесь звукопроницаемость. Я всегда говорила, что когда-нибудь это послужит поводом для огромного скандала, если даже разговор не будет стоить выеденного яйца.

Саша. Ах, мама. Это совсем меня сейчас не занимает. Как можно сейчас говорить о звукопроницаемости?

Мама (значительно) . Что он за человек, Шура?

Саша. Ах, мама, если бы я знала! Да и разве можно узнать человека за десять дней? Какие-то люди открываются сразу, какие-то постепенно. Это всё так индивидуально… Возможно, то, что я вижу в нём, это только одна какая-то его грань…

Мама. Шура! Как вы познакомились? Его кто-то представил?

Саша. Ну кто сейчас кого представляет? Да и какое это имеет значение?

Мама. Но, я надеюсь, это не уличное знакомство?

Саша. Нет, мы познакомились на именинах у Бедхудова.

Мама. Так он знакомый Бедхудова?

Саша. Да.

Мама. И был им приглашён? Это говорит в его пользу. Бедхудов… (Вздыхает.) Впрочем, я всегда говорила тебе: если бы ты вела себя умнее…

Саша (вскакивает) . Мама! Не смей об этом говорить.

Мама (торопливо) . Хорошо. Мы не будем об этом говорить. Но бескомпромиссность ещё никому не приносила счастья.

Саша (угрожающе) . Мама! Я прошу тебя…

Мама. Хорошо. Мы не будем об этом говорить.

Пауза.

Как его зовут?

Саша. Павлик Фарятьев.

Мама. Фарятьев? Он осетин?

Саша. Осетин? Почему?

Мама. Мне почему-то показалось, что в нём есть нечто восточное. А почему ты его зовёшь так интимно: Павлик?.. Шура?! Между вами ничего не было?

Саша. Боже мой! Мама, это, наконец, безумие какое-то, я же не ребёнок.

Мама. Хорошо, это, в конце концов, твоё дело, я далеко не мещанка, и ты меня не можешь обвинить в узости взглядов, я смотрю на вещи трезво — такова жизнь. Но скоропалительные связи…

Саша. Мама! Всё! Я больше не скажу ни слова.

Мама. Хорошо, я молчу. А чем он занимается?

Саша. Он зубной врач.

Мама. Протезист?

Саша. Я не знаю таких тонкостей. Зубной врач.

Мама. Знаешь, Шурочка, это говорит в его пользу: туберкулёз человек может перенести на ногах, а с зубной болью он побежит к дантисту.

Саша (ходит из угла в угол) . Ах, мама, ну неужели ты не понимаешь, до какой степени это всё мне неинтересно? Важно другое. Важно то, подлинное ли это чувство, эта его любовь ко мне, или же это всё несерьёзно. Возможно, это просто его фантазия. Возможно, он вообще легкомысленный человек.

Мама. Да. Безусловно. Если чувства нет, то не о чем говорить.

Хлопает входная дверь. Появляется худенькая девушка лет шестнадцати.

Девушка. Привет! (Проходит в другую комнату.)

Мама (трагически, речитативом) . Любовь! Чего ты добиваешься? Ответь мне! Чего ты добиваешься? Ты хочешь, чтобы у меня было кровоизлияние в мозг, или ты хочешь, чтобы я немедленно телеграфировала отцу? Я к тебе обращаюсь, Любовь!

Люба появляется в дверях.

Люба. А в чём дело?

Мама. Когда закончились уроки и который сейчас час? Где ты была?

Люба. Нигде я не была.

Мама. Чем ты занималась?

Люба. Ничем я не занималась.

Мама. До чего мы так дойдём? Я тебя спрашиваю! До чего?

Люба. Ни до чего. Успокойся ты.

Мама. С кем ты была?

Люба. Ни с кем я не была.

Мама. Как? Ну а что же было всё это время? Шурочка, дай мне валидол.

Люба молча выходит в кухню.

До чего мы так дойдём, Люба? Ты подумала, до чего мы так дойдём? Я позвоню учительнице. (Тихо и спокойно.) Безусловно, Шура, если чувства нет… Но почему ты думаешь, что его нет? У тебя есть основания не верить Павлу?

Саша. Не знаю, мама. Я ничего не знаю. Если бы я могла заглянуть в будущее…

Мама. А ты загляни в прошлое. Послушай меня, ты загляни в его прошлое. Человек, в общем, живёт ритмично, даже импульсы ритмичны. Если в его прошлом есть что-то порочащее его…

Саша. Ну как я могу это узнать?..

Мама. Ты удивительно наивна. Он знаком с Бедхудовым. Бедхудов очень проницательный человек… Если тебе неудобно, я могу сама поговорить с ним, тонко, деликатно. В бестактности ты меня упрекнуть не можешь.

Саша. Не смей даже думать об этом! Слышишь! Я запрещаю тебе! Ты хочешь довести меня до петли? Всё! Закончим этот разговор, никакого Фарятьева нет и не будет. Ты понимаешь? Я уже всё решила, и забудь о нём.

Мама. Это твоё дело. (Кричит.) Люба! Что ты ешь?

Люба (из кухни) . Ничего я не ем.

Мама. Обед в духовке.

Люба (появляется в дверях) . Я не буду есть эти паршивые котлеты.

Мама. Почему они паршивые?

Люба. Вчера котлеты, позавчера котлеты… Неделю едим одни и те же паршивые котлеты.

Мама. Не одни и те же. Это новые.

Люба. Всё равно паршивые.

Мама. До чего мы так дойдём, Люба? Разве ты зарабатываешь деньги на свои капризы?

Люба. Ну так что? Чего ты хочешь? Я вообще ни к чему не притронусь. Я лучше сдохну с голоду!

Саша. Не смей орать! Ты не на улице.

Люба. А я на улице не ору. (Выходит в кухню.)

Саша. Открой банку кальмаров. Слышишь?

Люба. А где они?

Саша. В шкафу.

Мама. Ну что это за еда? Нужно пообедать. Она окончательно загубит желудок.

Саша. Пусть ест, что хочет, мама.

Мама. Конечно, я для вас ровным счётом ничего не значу. Вы считаете меня дурой. Зачем же нужно было рожать детей, если от них не слышишь ласкового слова, если ты лишний, чужой для них человек, если они буквально ненавидят тебя, если они оскорбляют тебя, если ты не можешь, не можешь… (Плачет.)

Саша. Мамочка. Ну перестань, это всё не так.

Мама. Это так. Это так, и такова жизнь. Вы поймёте это, когда у вас будут свои дети.

Саша. Всё это не так ужасно. Мы очень тебя любим.

Мама. Возможно, вы полюбите меня, когда я буду лежать на кладбище, но мне… мне… Так хотелось бы, чтобы это было при жизни.

Люба (в дверях, жуёт) . А пирожные кому?

Саша. Тебе.

Люба. Это ты купила?

Саша. Какое это имеет значение?

Люба (целует её) . Ах ты Шушечка!

Саша (шёпотом) . Поцелуй маму.

Люба подходит к матери, гладит её по голове, целует.

Люба (ласково) . Ну я же не виновата, что не переношу эти паршивые котлеты.

Мама. Как ты выражаешься? Где ты была после школы?

Люба. Нигде я не была. А кто это вышел из нашей квартиры недавно? Такой нереальный мужчина?

Саша. Почему нереальный?

Мама. Значит, ты стояла в парадном? С кем?

Люба. Он не фармацевт?

Саша. Нет.

Люба. Странно. А он не косит немного?

Саша. Что за глупости?

Мама. Действительно глупости. В нём нет ничего такого… Из ряда вон… Представительный мужчина.

Люба. Я же ничего не говорю. Он мне понравился. Свежесть даёт.

Мама. Боже! Что за жаргон! Это наш жених. Господи! Жених Александры. Вы меня совсем с ума сведёте. Я поставлю чайник. (Выходит в кухню.) Будем пить чай. (Из кухни.) Сядем, поговорим, попьём чаю с вареньем. Всё обсудим, взвесим. Это всё так просто не делается.

Люба медленно подходит к Саше, разглядывает её.

Люба (тихо) . Это твой жених?

Саша. Нет.

Люба. Напрасно, я бы тебе советовала выйти за него замуж. (Какое-то время молчит, словно решает, говорить или нет, потом подходит совсем близко к Саше и начинает шептать торопливо на ухо, почему-то оглядываясь.) Раз уж на то пошло, то я тебе скажу… Я ведь тоже выхожу замуж, совсем скоро, уже летом мы будем женаты, будь я проклята. Главное, что я это решила. Не смотри на меня так. Это удача. Мне везёт, понимаешь. Я знаю, что мне осталось жить совсем немного: после сорока лет это уже не жизнь. Я не хочу упустить ни единого дня из тех, что мне причитаются. Я знаю, что я его не люблю, но к любви я отношусь не так — ах! Я отношусь трезво. Это не для меня. Я не хочу остаться гнить в Очакове. А он будет выдающимся физиком. Для него сейчас уже Бор не эталон. Конечно, я понимаю, что я теряю, но я понимаю, что я и приобретаю. Я не хочу загубить свою жизнь в этой дыре, я не хочу стать такой полубезумной квочкой, как мама. Папе хоть немного лучше, но они оба зачеркнули свою жизнь. А что они дали мне? Эти паршивые тряпки? Так по мне, хоть в дерюге ходи. Этот город? Эти котлеты? Я за их грехи не намерена расплачиваться. Это я тебе всё по секрету говорю. Выходи замуж, Шушечка. Даже если ты его не любишь. Любовь — тьфу! Пустое место. Тебе двадцать семь лет. Я тебе не говорила, но когда ты не накрашена, на тебя по утрам страшно смотреть. Ты сгниёшь в своей музыкальной школе. Ты посмотри, у тебя уже сейчас руки дрожат. А я люблю тебя, солнышко. (Целует её.) Я хочу, чтобы ты жила в своё удовольствие, чтобы тебя любили, чтобы у тебя не было глупых забот о деньгах (гладит её по волосам, по щеке, по плечу, целует) , чтобы ты не была одинокой. Чтобы ты была красивой.

Саша (отталкивает её) . Перестань! Перестань!

Мама (из кухни) . Девочки! Постелите скатерть!

Люба. Чтобы ты не стала старухой раньше времени, как тётя Зина, чтобы дома у тебя был роскошный рояль.

Мама (из кухни) . Любочка! А ты знаешь, как его зовут? Павлик Фарятьев. Правда, звучная фамилия? И Шурочке пойдёт. (Смеётся.)

Люба (гладит Сашу по руке) . Посмотри на свои руки. Через пару лет ты совсем не сможешь играть. Над тобой будут смеяться даже твои бездарные ученики. И что тебе останется, если ты его упустишь? Ты же с ума сойдёшь через десять лет. Ты днём и ночью на разные голоса будешь слышать: «Упустила Фарятьева! Упустила Фарятьева! Упустила…»

Мама (появляется в дверях с подносом) . Ну вот, девочки, сядем за стол, попьём чайку, поговорим, обсудим всё, всё, всё со всех сторон.