Онлайн чтение книги Найди меня Find Me
7

Джар написал Эми в ответном послании, что ничего не хочет обсуждать по телефону, а приедет лично. И как раз сейчас он направляется на рейсовом автобусе из Кингс-Линна в Кромер. Он сел на вокзале Кингс-Кросс на самый ранний поезд, потратив все наличные из своего «резервного фонда» (хранившегося в старинном персидском чайнике – еще одной вещи, которую мнимые взломщики его квартиры почему-то не тронули).

При виде кромерского пирса Джар ощущает прилив адреналина. Такое происходит с ним теперь всегда. Пять лет назад камеры видеонаблюдения зафиксировали, как Роза в час ночи приближается к этой викторианской постройке, о железные опоры которой бьется суровое море. А вскоре после того в полицию позвонил неизвестный мужчина (его потом так и не нашли). Он заявил, что видел, как какой-то человек прыгнул с пирса в море. На место происшествия тотчас же прибыли службы экстренной помощи; в прибрежной деревушке спустили на воду спасательную лодку. Но под кромерским пирсом всегда очень сильная волновая толчея, и течение в ту ночь было с востока на запад; оно могло отнести любого человека, оказавшегося в воде, в Северное море или хотя бы в Уош. И никаких записей, способных пролить свет на его судьбу, на установленных на пирсе и вокруг него камерах видеонаблюдения не сохранилось; к тому же часть из них оказалась вообще неисправной.

За прошедшие со смерти Розы годы Джар ездил в Кромер несколько раз – навестить Эми и постоять на этом пирсе. И всякий раз, когда он оказывался здесь, высоко над клокочущей мутной водой, Джар пытался себе представить, что же все-таки тогда произошло. Действительно ли женщина, которую он любил и которая, как он думал, любила его, решилась покончить с жизнью? Поминальная служба по Розе была отложена до завершения коронерского расследования. Все надеялись на то, что море выбросит тело утопленницы на один из пляжей североморского побережья Норфолка, но Розу так и не нашли.

Предсмертная записка, адресованная Эми, у которой Роза гостила в ночь своей смерти, звонок в службу экстренной помощи, полицейский отчет и характеристика Розы, которую предоставил декан ее колледжа, подробно расписавший ее тоску по скончавшемуся отцу, оказались для проводившего дознание коронера достаточными основаниями для того, чтобы признать Розу погибшей. Слабым утешением стало лишь то, что ее смерть была квалифицирована им как несчастный случай, а не суицид.

Роза также написала письмо Джару; и оно тоже было предъявлено следователю. Это было электронное послание, сохранившееся в папке «черновики» (как и предсмертная записка, адресованная Эми). Джар знает слова этого послания наизусть:

Джар часто задавался вопросом: намеренно ли Роза выбрала ту штормовую ночь, чтобы пойти на пирс? В последние недели ее жизни в колледже он помогал ей писать эссе на тему антропоморфизма. Ее рассудок был более расстроен, чем Джар тогда думал – теперь он это понимает. И все же ее поступок до сих пор кажется ему бессмысленным.

Сойдя с автобуса, Джар направляется прямиком в гостиницу, в которой Эми назначила ему встречу. Это отель «Париж», возвращающий своих гостей в эдвардианскую эпоху и облюбованный туристами, приезжающими в город с автобусными экскурсиями. Джар приехал рано: он хотел сначала прогуляться на пирс, но выбор места встречи («Почему не у Эми дома?») насторожил его. Или, может, его растревожила сумеречная тишина пустынных улиц и закрытых магазинов – это ощущение, что ночь еще не прошла?

В гостинице, смотрящей на пирс, табличками на деревянных панелях обозначены «Дамская комната» и «Игровая комната». Над главной стойкой регистрации тянется открытая галерея – вызывающий головокружение узорчатый ковер, канделябры и обрамленные тяжелыми позолоченными рамами портреты на стенах. Джар направляется в коктейль-бар мимо постера, рекламирующего «Бакарди» и «Колу», и стеклянной витрины с выставленными в ней бутылками «Просекко» и «Пино Гриджо».

Эми тоже пришла раньше условленного времени – она сидит в углу пустого главного бара за чашечкой кофе. При виде нее Джар нервно сглатывает: как же она напоминает Розу! Такие же высокие брови и длинные темные волосы, надетое не по сезону фиолетовое бархатное пальто и богемные сапоги по колено. Только вот в Эми нет и толики Розиной игривости. Напротив, ее облик сдавливает какая-то тяжесть, что-то, что Джар однажды приметил в своей матери незадолго до ее смерти: глаза, измученные годами не проходящей боли. «Эми опять подавлена», – мелькает у него в голове.

– Я опоздал? – спрашивает он и, прикрыв глаза, целует Эми в щеку.

– Я никуда не спешу, – медленно выговаривает та. Джар помнит: когда Эми пребывает в таком настроении, время словно замедляется вокруг нее. – Кофе?

Истомившаяся от скуки официантка в передничке заходит в бар, хлопая дверью без всякого недовольства. Джар вскакивает, а Эми даже глазом не поводит, как будто ничего не слышит и не видит. Он заказывает двойной эспрессо и несет кофе в пустой зал с высоким потолком: темный глянец отделки, декорированные карнизы, эскиз спасательной лодки. На Джара вдруг накатывает невообразимая тоска по дому, по их семейному бару в Голуэе, по отцу.

«Ваш пир закончен, – любит тот громогласно объявлять о закрытии заведения местным завсегдатаям и туристам, встав на стул посреди бара. – Или, выражаясь бессмертным языком Уильяма Шекспира, у вас что, идиоты, домов нету и вы никуда не торопитесь, мать вашу?» (Старик умеет приправлять речь бранными словечками и может достать до печенок любого.) Иногда Джару кажется, что он все свое детство растратил впустую, сидя на высоком табурете возле барной стойки, тыча пальцем в забрызганный пивом поднос и наблюдая, как отец заливает американским туристам про четырнадцать племен Голуэя и очаровывает их своих гаэльским добродушием. Если бы мать не взяла себе за правило укладывать его в постель каждый вечер, Джар бы торчал в отцовском баре до рассвета. «А как еще этот малой познает окружающий мир?» – сетовал обычно отец, взъерошивая его волосы.

– Ты хорошо выглядишь, – лжет Эми.

Джар знает, что он совсем не в форме. Темнота вокруг глаз, много лишнего нависло над ремнем.

– Ты тоже, – отвечает Джар ложью на ложь.

Эми сорок с хвостиком, но выглядит она намного старше; ее волосы уже заметно тронуты проседью. И она чем-то сильно встревожена: постоянно озирается по сторонам. Джар тоже оглядывается, ожидая увидеть кого-то, но в баре они одни.

– Тебе повезло найти здесь свободный столик, – подтрунивает он над Эми.

Та отвечает на его шутку обреченной полуулыбкой. На лице Эми сегодня больше макияжа, чем обычно, но даже он не скрывает темных кругов под глазами. «Роза никогда не красилась», – думает про себя Джар. А вслух произносит:

– Я привез тебе подарок. – С этими словами Джар достает из своей хлопчатобумажной сумки книгу «Там, где встречаются небо и горы: Занскар и Гималаи».

Эми берет книгу и пролистывает ее, задерживая внимание на фотографии босоного паломника, рискованно бредущего по замерзшему краю реки Занскар.

– В этом не было надобности, – говорит она, одаривая Джара еще одной полуулыбкой, на этот раз более сердечной.

– Это была одна из любимых книг Розы, – добавляет Джар.

– Спасибо тебе, Джар, – говорит Эми. – Как у тебя с писательством?

– Благодаря Кэти Перри без дела не сижу.

Голос Джара звучит неуверенно, чем следовало бы. Он привык, что люди расспрашивают его о том, что он пишет. Но ему претит объяснять, что с тех пор как умерла Роза, он не написал ни строчки.

– Как Мартин? – спрашивает он.

Муж Эми работал по контракту фармакологом в одной исследовательской организации, контролируя доклинические испытания различных фармацевтических кампаний. Но несколько лет назад он оттуда ушел.

– Все еще в поисках постоянной работы. Занимается фрилансом. Вертится больше, чем когда-либо. Но полон решимости закончить свой роман. Ты знаешь, как это бывает.

Джар кивает. Он какое-то время не виделся с Мартином, но не по своей прихоти. Джар поладил с ним в первую же встречу, когда Мартин заявил, что получил несказанное удовольствие от его сборника коротких рассказов. Мартин и сам был начинающим писателем. Со стороны их союз казался необычным, тем более что Джар не занимался, как Мартин, велоспортом и совершенно не разбирался в нюансах фармацевтической индустрии – еще одной всепоглощающей страсти Эминого мужа. Мартин оказался эрудитом. И однажды даже получил предложение читать лекции по английской литературе в Кембридже, впечатлив отборочную комиссию своими теориями о медикализации сознания поколения битников. Но Мартин предпочел более практичный мир фармакологии и со временем стал специализироваться на психофармакологии.

Он также разделяет сомнения Джара по поводу консультирования у специалистов. Хотя Эми хочет помочь Джару справиться с его «галлюцинациями после тяжелой утраты» – она знает несколько хороших психотерапевтов. Но сам Джар не жаждет с ними встречаться.

Он уже собирается спросить Эми о ее собственной работе (вот уже две недели как она снова устроилась реставратором картин в музей Фицульяма в Кембридже), но она перебивает его.

– Я знаю: я немного параноик, но… – Эми запинается.

– Добро пожаловать в наш клуб, – хмыкает Джар.

– За тобой никто не следил последнее время?

Джар с улыбкой выдерживает ее пристальный взгляд. Иногда он думает, что им и вправду стоило бы организовать свой клуб – только для них двоих (под девизом «Даже у параноиков есть враги»).

– Я чувствую слежку за собой каждый день, – признается Джар. – Иногда мне кажется, что за мной наблюдает Роза, но чаще за мной следят другие, незнакомые мне люди; недавно это был мужчина, сидевший у окна в «Старбаксе». А этой ночью взломали мою квартиру.

– Джар, тебе следовало рассказать об этом сразу. Мне очень жаль.

– Ничего не взяли.

Эми смотрит на него, ожидая разъяснений. Но Джар осторожничает и не спешит раскрывать ей свою последнюю конспирологическую теорию о том, что в квартире у него побывал человек, пытающийся выяснить, как много ему известно о Розиной гибели. Эми и в лучшие времена была очень впечатлительная, и ему не хочется лишний раз ее волновать.

Джар наблюдает за тем, как она вертит в руках завернутый бисквит, который официантка подала ей с кофе. Ногти у Эми погрызанные, неухоженные. А ведь как-то раз, когда он приезжал в Кромер с Розой, Эми поскрасила его ногти серебрянкой.

– А ты? – интересуется Джар, пожимая руку Эми. Ему больно видеть ее такой. – Ты тоже чувствуешь, что за тобой кто-то следит?

– Мы всегда были осторожны, даже когда Мартин еще работал, – переводя взгляд в окно, говорит Эми, вспоминая далекое прошлое. – Всегда были начеку и всякое замечали.

Джар всегда знал, что работа Мартина привлекала внимание активистов, переживающих за права животных. Его карьера в фармацевтической индустрии была главной причиной, из-за которой Роза недолюбливала его, а ее отец порвал с ним вскоре после женитьбы на Эми. Впрочем, на их разрыв повлияла и та быстрота, с которой Мартин подсадил Эми на лекарства, якобы помогающие от тревожных расстройств.

– Полиция обычно говорила нам, чего следует остерегаться на улицах и около дома, – продолжает Эми.

– Мартин до сих пор под прицелом?

– Был какое-то время. Мы не теряем бдительности.

– И?

Эми приосанивается, как будто вдруг вспоминает, зачем именно она пришла в этот бар, и начинает говорить более оживленно:

– Последние дни меня не покидает ощущение, будто за нашим домом кто-то наблюдает. Только и всего.

– А что думает Мартин?

– Он говорит, что это закономерно: паранойя – обычный побочный эффект отмены препаратов. Я снова пытаюсь сократить их прием.

– Это хорошо, – произносит Джар.

– Я посещаю терапевта. Мартин, конечно, не в восторге от этого, как ты понимаешь. Я пыталась, когда он впервые оставил свою работу, когда я думала, что мы могли бы начать нашу жизнь сначала, но потом… – Голос Эми дрожит. – Исчезновение Розы немного выбило меня из колеи.

– Естественно, – делает паузу Джар. Иногда, из-за приема своих лекарств, Эми разговаривает с ним как с незнакомцем, забывая все те часы, что они провели вместе, обсуждая Розу. – Это выбило из колеи всех нас. Но почему ты думаешь, что за тобой кто-то наблюдает?

– У нас везде установлены камеры видеонаблюдения и тревожная сигнализация, но все это, скорее, ради меня. Я очень беспокойный человек. Меня все время одолевают какие-то страхи и опасения. Просто паникерша какая-то. Мартин считает, что жизнь слишком коротка.

Слова Эми неловко повисают в воздухе, создавая еще большую неловкость.

– Ты упомянула в своем электронном послании Розу, – говорит Джар, пытаясь вернуться к главной теме разговора.

Эми обводит глазами бар и поворачивается к нему, снова собравшись.

– Два дня назад я отнесла свой лэптоп к одному человеку в городе, который чинит компьютеры. Я стараюсь сейчас проявлять больше самостоятельности. Мой лэптоп сдох, и я хотела узнать, можно ли в нем что-нибудь спасти. Мартин уехал на свою велосипедную прогулку, но я позвонила ему, чтобы рассказать, что я узнала. Он очень трепетно относится к нашим компьютерам и предпочитает быть в курсе дел. Выяснилось, что вышел из строя жесткий диск. Тот человек сумел восстановить большинство файлов, но к одной папке так и не смог получить доступа.

Эми поднимает пластиковый пакет, стоящий у ее ног, и передает его под столом Джару со скрытностью наркодилера.

– Это жесткий диск. То, что от него осталось. Тот человек перенес все, что смог, в мой новый компьютер.

Джар держит пакет в руках, борясь с искушением заглянуть внутрь.

– Возьми его, – говорит Эми.

– Я не совсем понимаю…

– Мартин вернулся домой со своей велосипедной прогулки сразу же после моего звонка. Он отнес диск в свой гараж и тоже не смог войти в ту папку, но ему удалось расшифровать ее название.

– И?

– Она называется «Дневник Розы».

На мгновение у Джара возникает ощущение, будто он сжимает под столом не пластиковый пакет, а Розину руку. Она находится с ними, в гостинице, рассказывая о Ладакхе, о своем желании когда-нибудь побывать там зимой и пройтись по льду Занскара.

– Должно быть, она загрузила его в мой компьютер в ту последнюю ночь, – говорит Эми. – Роза часто отправляла с него электронные письма, когда гостила у меня. Там, скорее всего, нет ничего особенного, но все же… – Голос Эми обрывается на полуслове.

Джар жалеет ее и тот покоробленный мир, в котором они с Мартином живут – мир, в котором нет случайных совпадений, но во всем усматривается взаимосвязь. Им обоим кажется странным то, что Роза загрузила свой дневник в их компьютер.

– Мы подумали: может, ты знаешь кого-нибудь, кто помог бы открыть эту папку, – продолжает Эми, теперь уже с большей уверенностью в голосе. – Может, кто-нибудь из твоих коллег-технарей по работе. Тот парень, Карл, о котором ты нам часто рассказываешь. Я знаю, что Мартин не всегда находил общий язык с Розой… – натужно улыбается Эми. – Но на следующий день, после очередной, но на редкость долгой велосипедной прогулки (а он говорит, что может размышлять о чем-либо только сидя на своем велосипеде), Мартин вернулся чрезвычайно оживленный и говорил о ней с большей нежностью в голосе. Он также сказал, что ты был единственным, кто действительно понимал Розу.

Джар отвел глаза в сторону.

– Возможно, в нем взыграло чувство вины. Потом, уже ночью, он заявил, что нам следует передать Розин дневник тебе. «Это было бы правильно, и это нужно сделать», – сказал он… И попросил меня передать его тебе. – Эми делает паузу, теребя свое обручальное кольцо. – Джар! Я думаю, Роза рассчитывала на то, что однажды ее дневник найдут. И возможно, в нем есть ответы на некоторые вопросы.