Онлайн чтение книги Герои умирают дважды
Глава 2

Утро вызывает разные желания, в отличие от ночи, когда желаний всего два: заснуть или побороться со сном. Виктор проснулся в самом радужном настроении. Энергия в сочетании с нетерпением бурлили полноводной рекой в его молодом теле. Антипову хотелось вскочить, прыгать, бежать, делать хоть что-то – все равно что. Его даже не пугали зловещие намеки на необходимость вытерпеть чего-то там, переждать или выдержать. Виктор теперь был почти уверен, что вытерпит, переждет и выдержит, а если будет совсем невыносимо, то схитрит. Будущие возможные неприятности казались мелочью по сравнению с главным: он станет магом!

Наш герой открыл глаза и почувствовал, как его захватывает ожидание свежих событий. Это было невыносимо приятное ощущение, такое же, какое он испытывал в возрасте лет шести. Тогда Виктор впервые в своей жизни собирался на рыбалку. Отец обещал ему реку, удочку и даже лодку с мотором! Антипов все утро был на подъеме. А когда он выскочил из машины рядом с причалом и речной свежий ветер бросился навстречу, заключая в объятия, Виктор чуть не умер от предвкушения счастья.

Кандидат в маги вскочил с кровати и бросил взгляд в окно комнаты замка. Солнце сияло вовсю, освещая даже закутки между дубовыми ножками стола и серой стеной. Виктор сначала не понял, что его насторожило в этом буйстве лучей и света, но потом спохватился, и счастливое выражение вмиг сменилось тревожным.

Не далее как два дня назад Арес и Кеаль окончательно решили помочь своему верному последователю и одарить его Дланью мага, чтобы облегчить карьерный рост у Зентела (как сказал Кеаль, карьерист с Дланью – это совсем не то же самое, что карьерист без Длани). Боги посовещались и назначили встречу на сегодня. Сразу после восхода.

«Я проспал. Господин Обломов! – с ужасом подумал Виктор. – Что же будет?! Они меня наверняка ждали! Кеаль – ладно, он выглядит добродушным, но Арес-то, Арес! Где Рикста? Почему он не разбудил?!»

Слуги в комнате не было, и Антипов принялся лихорадочно натягивать на себя одежду, включая модную черную куртку, такую узкую, что она налезала с трудом. Подпрыгивая на одной ноге, силясь надеть новые кожаные башмаки (по скорости надевания они были предпочтительнее сапог), Виктор устремился к двери. Он уже ухватился за железную ручку, как вдруг раздался осторожный стук.

«Рикста! – подумал Антипов. – Ну, сейчас я ему задам! Где он шлялся?!»

Дверь распахнулась, и в проеме, к удивлению незадачливого будущего мага, возник Кушарь, отец погибшего лесоруба Ролта, телом которого Виктор столь беззастенчиво пользовался.

– Что случилось? – быстро спросил молодой человек, глядя на встревоженное бородатое лицо. – Где Рикста? Отец, прости, но я очень спешу.

Виктор, задавая оба вопроса, не собирался получать на них ответов. Он обогнул фигуру Кушаря и уже бросился было бежать по коридору, даже сделал два прыжка, как был остановлен убийственной фразой:

– Рикста в тюрьме, Ролт. Он просил меня прийти, чтобы сказать тебе, что господин барон вот-вот собирается его прибить.

– Что? – Антипов мгновенно остановился, едва не потеряв равновесие. – Почему?

Кушарь развел руками, словно пытаясь выразить свое отношение к истории:

– Рикста мне сказал, что крепко выпил прошлым вечером. Пьяным … он пошел к дочери барона, чтобы … гм … поговорить. Мареса подумала, что он хочет сообщить что-то важное, и впустила его. Рикста этого не понял … или так набрался, что решил, будто он в своей комнате … короче, твой слуга, Ролт, снял с себя штаны в присутствии баронской дочки. Мареса закричала и принялась его выталкивать наружу пинками. Барон прибежал на шум и увидел Риксту без штанов валяющимся в дверном проеме и цепляющимся за ночную рубашку дочери.

– Ешкин кот! – емко выразился Виктор на непонятном Кушарю диалекте.

Однако Антипов недооценил догадливости отца Ролта:

– Да! – подтвердил тот. – Теперь Рикста умоляет тебя спасти его. Придумать что-то!

– Да что тут можно придумать?! – вскричал Антипов, который разрывался между желанием бежать на встречу с Аресом и Кеалем и долгом по отношению к слуге. – Это ведь ужасно! Что говорит барон?

– Что сначала вздернет Риксту на дыбу, а потом сбросит со стены замка. Если Рикста выживет, то так тому и быть, – философски ответил Кушарь. – Господин барон собирается начать вскоре. Рикста отчаялся, он не может ничего объяснить.

Виктор с тоской понял, что и без того припозднившаяся встреча с начальством откладывается. Верного, но беспутного Рискту было жаль, следовало что-то сделать. Но что? Ситуация говорила сама за себя. Хуже всего, что барон лично видел живописную сцену. Если бы ему кто-нибудь рассказал, тогда оставалась бы еще надежда опровергнуть, а так … Антипов подумал было, что Риксте конец, хотя, конечно, можно обратиться за помощью к Кеалю, чтобы тот облегчил полет со стены. Но Кеаль с его странным чувством юмора – фактор непредсказуемый. Арес же пальцем о палец не ударит ради такого позорного происшествия. Виктор взял себя в руки и сосредоточился.

– Барон говорил сегодня с Маресой? – быстро спросил он.

– Не знаю … зачем? – удивился Кушарь.

– Допустим, не говорил. Понадеемся на лучшее, – ответил Виктор. – Я тогда сам с ней поговорю. А ты пойди к Риксте и забери у него пояс.

– Пояс? Для чего? – Отец Ролта вытаращил глаза, отчего стали видны красные бессонные прожилки.

– Дело было так …  – Виктор набрал в легкие побольше воздуха. – Рикста вчера действительно напился, да настолько сильно, что потерял пояс. Возвращаясь домой, он пару раз чуть не упал с лестницы и решил снять спадающие штаны, чтобы не покалечиться. Оперся о какую-то дверь и почти успел снять эти проклятые штаны, как внезапно дверь распахнулась, и Рикста ввалился в комнату Маресы. Мареса в крик, барон прибежал одним из первых и увидел моего слугу без штанов, вцепившегося в ночную сорочку баронской дочери. А ведь Рикста ничего не хотел плохого! Он просто упал!

– О! – только и успел сказать Кушарь, как Виктор понесся по коридору замка.

План нашего героя был прост: он забегает к Маресе, по-быстрому упрашивает ее пересмотреть мнение о ночном происшествии, а потом прибывает в точку рандеву с разгневанным Аресом и саркастичным Кеалем. Они, конечно, повозмущаются, но сильно наказывать верного адепта не станут – в крайнем случае перенесут ритуал. Все обойдется, и Рикста будет спасен.

Полный таких оптимистичных размышлений и все еще надеясь на возможность стать магом, неунывающий Виктор даже слегка улыбнулся на бегу, вписываясь в крутой поворот. Улыбнулся и, к своему удивлению, едва не врезался в неожиданную преграду – старика в серой мантии.

– Простите. – Антипов гордился своей вежливостью, несмотря на то, что стараниями барона стал полноценным дворянином. – Я …

– Вот ты где, Ролт. – Маг ун-Катор всплеснул тонкими морщинистыми руками. – Скорее, скорее, иди за мной!

– Но …  – Голова Виктора непроизвольно повернулась совсем в другую сторону, туда, где находилась дверь в комнату Маресы.

– Скорее, Ролт! Кеаль тебя еще ждет, а Арес сказал, что его нужно позвать, когда ты придешь. И помни о том, что я тебе объяснял вчера.

Маг мягко, но цепко взял Антипова за рукав и потянул за собой. Виктор попытался дернуться, но хватке ун-Катора позавидовал бы чистокровный бульдог.

– Быстрее, быстрее! Ролт, да что с тобой? Торопись!

Сопровождаемый подобными напутствиями, теперь уже хмурый будущий маг, терзаемый переживаниями за судьбу Риксты, вошел в «темный зал» замка. Это помещение называлось так по простой причине: в нем не было окон. Зал обычно освещался факелами, но сейчас десятки, а то и сотни длинных желтых свечей покоились на выступах стен. Подрагивающее пламя не было ярким, но позволяло отчетливо разглядеть большую белую пентаграмму на полу, вписанную в круг, и одинокую полупрозрачную фигуру Кеаля, замершую в углу словно паук, поджидающий жертву.

– Наконец пришел виновник торжества. – Бог обмана приветствовал появление Виктора ироническим замечанием. – Что ж, теперь подождем Ареса.

– Глубоко извиняюсь, но …  – начал Антипов, однако Кеаль лишь махнул рукой, чтобы тот замолчал.

– Я дам знать Аресу. – Ун-Катор поклонился и вышел.

Виктор остался наедине с золотистой фигурой.

– Неважно выглядишь, Ролт, – ухмыльнулся Кеаль, прищуривая глаза. – Неужто не рад? Или встревожен чем? А, беспокоишься за слугу … Бывает. Признаться, твое вранье восхитило даже меня. Вот что значит талант!

Антипов не ожидал, что бог обмана будет прислушиваться ко всяким мелочам. У Кеаля уже были свои последователи, от которых тянулись нити насыщающей силы. Наверняка таких нитей было множество, и уследить за всеми невозможно. В этом любой бог похож на человека: он может концентрировать внимание только на одной вещи в одно и то же время, его личность не способна раздваиваться. Получается, Виктор был самым интересным объектом наблюдения для бога обмана? Кандидат в маги решил тут же воспользоваться привилегированным положением:

– Кеаль, спаси Риксту, – выпалил Виктор. – Иначе барон его прикончит! Он же форменный маньяк! Не Рикста, а барон, конечно.

– Прикончит – и поделом, – отмахнулся бог обмана. – Если человек, не умея врать, влипает в разные истории, то помогать ему не следует. Знаешь, о чем я размышляю, Ролт? Если когда-нибудь люди начнут развиваться, как им положено, то додумаются до интересных вещей. Например, многие будут считать, что в мире лишь сильнейшие и умнейшие животные оставляют потомство, потому что слабейшие погибают, не могут выжить. Из числа этого замечательного потомства тоже отбираются самые сильные и умные. Животные улучшаются, приспосабливаются, даже появляются новые виды. А человек – ведь тоже животное. Он должен улучшаться! Гм … к чему я это говорю? А, вспомнил! Рикста ведь еще не успел оставить потомства, Ролт?

Антипов едва сдержался, чтобы не заскрежетать зубами. Его радужное настроение уже полностью улетучилось. Рикста хоть и непутевый малый, но это ведь не повод, чтобы отдавать его на растерзание бессердечному феодалу!

– Кеаль, не все люди обладают хитростью, и это нормально. У Риксты есть дар художника. Может быть, это даже получше той хитрости, которой ты так восхищаешься!

Брови бога обмана медленно поднялись. Полупрозрачная фигура сдвинулась со своего места, поплыла к Виктору и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Весь вид Кеаля выдавал крайнее удивление.

– Ролт, что ты такое говоришь? – спросил он приглушенным голосом. – Я этого не ожидал услышать от тебя. От кого угодно ожидал, но не от тебя. Мы – ты и я – состоим из того, что ты пытаешься принизить. Хитрость – наша жизнь, наше дыхание. И не только наше, она – дыхание этого мира и твоего человечества, о котором ты так беспокоишься. Что? Я вижу скепсис и нетерпение на твоем лице. Ну-ну, не пытайся придать ему почтительное выражение. Ты не понимаешь главного!

Антипов хотел было возразить, что он как раз все понимает, и вновь перевести разговор на Риксту, но Кеаль не собирался останавливаться.

– Позволь, пока у нас есть время, кое-что тебе объяснить. Это всегда пригодится. Ты знаешь, что такое хитрость, Ролт? Нет? Я тогда скажу. Хитрость – это необычный, или даже извращенный, ум. Хитрые люди ищут обходные пути, особенно в ответах на сложные вопросы. Они иначе не могут. Но знаешь ли ты, что такое сложные вопросы? Это то, на что у людей нет ответа. Для чего появился человек, в чем смысл жизни или смерти, что будет потом … Обычные люди бьются над этими вопросами без всякого успеха, а хитрецы, чувствуя, что даже их ум не способен найти ответа, пытаются перехитрить самих себя и перестают об этом думать!

– Перестают думать? – Виктор постарался переключиться с мыслей о слуге.

– Да. Перестают, – кивнул Кеаль. – А известно ли тебе, что происходит, когда человек пытается перестать думать о том, что интересует его? Случается нечто удивительное даже с моей точки зрения. Человек начинает думать об этом подсознательно! Между прочим, это самый успешный способ мышления. Так совершаются гениальные открытия, о которых сознание, к сожалению, ничего не знает. Подсознание настоящего хитреца тоже пронизано извращенной хитростью. Он способен додуматься до такого, что дух захватывает. Может отгадывать тайны настоящих чудес, а иногда даже сам совершать чудеса! Правда, не подозревая об этом. Ты думаешь, что хитрость – безобидная вещь? Ошибаешься. Это – главный ключ к тайнам мироздания.

– И вот еще что, – добавил Кеаль после небольшой паузы, наслаждаясь замешательством собеседника. – Ты никогда не задумывался о том, что путешествие между мирами занимает прочное место в ряду сложных вопросов, загоняемых в подсознание? Как считаешь, у кого больше шансов предпринять такое путешествие: у заурядного человека или у заправского хитреца?

Виктор попытался собрать мысли в единое целое. Уж чего-чего, а такой речи он не был готов услышать. Теперь главное – найти аргументы, которые докажут необходимость спасения Риксты.

Но Антипову не позволили подумать. Дверь открылась, и в зал вошел Арес, за которым тенью следовал маг.

Создавалось впечатление, что Арес состоит из плоти и крови. Его торс был обнажен, а бедра прикрыты набедренной повязкой. Могучие мышцы перекатывались при каждом шаге, живо напоминая Виктору мускулы тяжелоатлета. Арес не стал довольствоваться полупрозрачной поделкой, а оживил свою статую.

– Солнце еще не село, а ты уже тут, Ролт… – Голос бога войны звучал как труба. – Как спалось? Не забыл позавтракать?

Прыгающий огонь свечей оттенял каждую впадину могучего тела.

– Я не завтракал, – буркнул Виктор.

– Что же так? – с иронией спросил Арес. – Ты сходи поешь. Мы подождем.

– Нам нужно начинать, – произнес Кеаль. – Сейчас удачный момент. С Ролтом можно объясниться потом.

Арес наклонил голову, соглашаясь. Он остановился у края намалеванного круга, спиной к внешней стене.

– Маг, расскажи Ролту, что нужно делать, – сказал Кеаль.

– Он мне еще вчера все объяснил, – ответил Виктор.

– Маг, расскажи еще раз, – терпеливо повторил бог обмана. – Непонимания быть не должно. А ты, Ролт, встань в центр круга.

Виктор в два шага перешел в центр пентаграммы. Ун-Катор же остался стоять у стены рядом с дверью, словно боясь даже случайно наступить на рисунок.

– Это очень старый ритуал, – произнес маг глухим голосом. – Он используется в тех случаях, когда у бога недостаточно сил для полноценного дара, но хватает для того, чтобы помочь человеку самому создать Длань. В подробностях я рассказывать не буду, но твои мысли, Ролт, должны быть чисты и свободны.

Голос мага стал размеренным и напомнил Виктору интонации старого преподавателя, привыкшего читать студентам лекции с кафедры.

– Существует много разновидностей ритуала, а раньше некоторые ордены магов даже пытались его проводить без участия богов. Например, орден Предчувствия Рассвета очень преуспел в этом, хотя использовал сложный ритуал. В нем учитывалась каждая мелочь, включая предыдущие поступки человека и даже случайные происшествия. Этот орден считал, что ритуал часто меняет причину и следствие местами, что многие события в прошлом были вызваны ритуалом, причем задолго до того, как он был совершен. Это трудно понять …

– Ближе к делу, – сказал Арес. – Времени мало.

– Я знаком с трудами магов ордена Предчувствия Рассвета, – продолжал ун-Катор, – но, учитывая помощь бога, к ним прибегать нет необходимости. Божественная сила может преодолевать многие преграды. Суть сегодняшнего ритуала в том, что Арес подтолкнет твое тело, Ролт, к созданию Длани. Все будет очень просто. Я встану у края круга напротив Ареса. Ты находишься в центре. Моя Длань попытается нанести некоторый вред твоему телу, сначала давление будет небольшим, а потом посильнее. Но не бойся – Арес не допустит ущерба, а станет направлять твое тело на верный путь. Ролт, для тебя самое главное – не мешать нам. Не двигаться и стараться даже не думать.

– Я не умею не думать, – ответил Виктор, у которого Рикста не выходил из головы. – Чтобы не думать, нужно либо все знать, либо ничем не интересоваться. Я же ничего не знаю и всем интересуюсь.

– Нельзя думать о чем-то, что касается тебя или знакомых тебе людей, – пояснил ун-Катор, потрогав гладко выбритый подбородок. – Людей лучше вообще не вспоминать. Подумай, например, о деревьях, облаках, реке … попробуй считать, наконец! Это очень серьезно, Ролт. Ритуал – вещь опасная, даже несмотря на помощь бога. И мысли направят твое тело в ненужную сторону. Не думай о людях – это очень важно.

– Ладно, буду считать, – вздохнул Антипов. – А ритуал быстро закончится?

– Как пойдет, – ответил Кеаль вместо мага. – Теперь все готовы? Нам уже давно пора начать!

Виктор тихо вздохнул и кивнул. Он еще ощущал отголоски утренней радости по поводу превращения в мага, но история с Рикстой просто подавила их, как дождь гасит искры тлеющего костра. Сейчас же к прежним ощущениям примешивалась небольшая тревога. Как пройдет ритуал? Почему ун-Катор столь явственно боялся каких-то «мелочей», невзирая на присутствие богов? Антипов отчего-то воспринимал ритуал как некий кокон, а себя – как гусеницу. Гусеница должна превратиться в куколку, чтобы обрести новые способности и стать бабочкой. Бабочкой Виктору быть хотелось, но оказаться в коконе было немного боязно.

– Начинаем, – прогудел Арес из-за спины. – Маг, приступай!

Ун-Катор отошел наконец от стены и очень медленно, даже осторожно, приблизился к белому кругу. У Виктора от этого защемило сердце – если маг тоже переживает, то что следует делать ему, испытуемому?

Ресстр с Антипова был снят, точнее, утром его никто и не думал надевать. Виктор заметил, как Длань мага (прозрачное серое щупальце, выходящее прямо из груди) раскрылась, размоталась, вытянулась во всю длину, достигая высокого потолка, а потом понеслась в центр круга.

Первое касание получилось почти незаметным. Антипов ощутил словно прикосновение мягкого птичьего пера к ребрам. Но одновременно с этим он почувствовал, как его охватывает сзади множество таких щупалец – целый каркас, состоящий из них! Виктор с трудом подавил желание оглянуться, и даже пуще того: отпрянуть.

«Это Арес, – начал он успокаивать сам себя. – Просто Арес сел за покерный стол. Горе игрокам и шулерам! Но стоп … Мне было сказано не думать. Надо постараться … буду считать. Делить, наверное. Скажем, двести пятнадцать на триста шестьдесят … а что там делает Рикста? Барон уже поговорил с Маресой? Тьфу!.. Получится меньше единицы – это хорошо. А если Риксту прямо сейчас сбрасывают со стены, да еще с утяжелением, как злостного вруна? Двести пятнадцать проще разделить на тридцать шесть и потом еще на десять … а стена замка ведь высока … »

Касание Длани усилилось. Теперь его можно было сравнить с ударом шелковым платком.

– Ты о чем думаешь, Ролт? – вдруг осведомился ун-Катор, отдергивая Длань. – У тебя щека дергается. Неужто больно?

– Нет, не больно, – слегка мотнул головой Виктор. – Думаю о числах. Как разделить две сотни на стену … то есть на три сотни. С небольшим.

– Ролт, я тебя предупреждаю – соберись! – рявкнул старый маг под одобрительный кивок Кеаля. – Сила Ареса сможет выпрямить извилистость ритуала, но не способна ничего сделать с твоими мыслями! Ты понимаешь, что на самом деле не ты думаешь о всякой ерунде, а тебя заставляют думать? О боги! Забудь о том, что я сказал. Не смей думать об этом!

«Я буду думать только о зеленой обезьяне, господин Лао Цзы, – явственно забеспокоился Виктор. – Буду считать, а в промежутке думать о зеленой обезьяне. Честное слово! Двести пятнадцать мартышек разделить на триста шестьдесят удавов … вопрос: сколько мартышек достанется одному удаву? Они ведь будут голодными. А интересно, какого размера должен быть удав, чтобы съесть Риксту? О черт!»

Маг опять бросил вперед свою Длань. В грудь Виктора словно врезался невидимый цветок размером не больше чайной розы. Антипову показалось, что «каркас» Ареса стал крепче.

– Что-то не получается, – стиснув зубы, произнес ун-Катор. Его морщинистое лицо перекосилось, превратившись в маску с односторонней ухмылкой.

– Сильнее, – сказал Арес. – Добавь силы.

Виктор насторожился, напрягся и с трудом направил свои мысли на вычисления.

«Двести пятнадцать делится на три с остатком … А что он имел в виду, когда сказал, что меня заставляют думать? Зеленая обезьяна! Зеленая обезьяна, где же ты? Ого, что-то давит на грудь. Еще чуть-чуть – и станет трудно дышать. Так … не отвлекаться … получается примерно семьдесят один … Рикста отлично рисует цифры. Буквы тоже. А если руки переломает? Нет, я не о том думаю».

Никогда раньше Антипову попытки не думать о чем-то не казались такой сложной задачей. Он помнил несколько историй – то ли с участием Ходжи Насреддина, то ли самого Лао Цзы, – когда к этим уважаемым людям обращался какой-то бездельник с просьбой выполнить с помощью волшебства его желание. Уважаемые люди соглашались и ставили условие: чтобы в ходе ритуала человек ни разу не подумал об обезьяне. Обезьяна могла быть белой или даже зеленой, но сути это не меняло: о ней невозможно не думать после предупреждения. Человек оказывался сам виновником того, что его желание не сбывалось.

Теперь Виктор гадал, кто будет виновником неудачи, если что-то пойдет не так: он сам или пресловутый ритуал, которому маг по каким-то причинам приписывал злую волю? Ун-Катор не рассказывал всего и, очевидно, делал это с умыслом: чтобы не смущать бедного юношу и не заставлять его любознательный ум думать о совсем уж нежелательных вещах.

Касание Дланью груди напомнило удар прочной доской. Дыхание Антипова враз перехватило, но он даже не покачнулся, настолько крепко держал его Арес. Мысли Виктора панически заметались. Ему казалось, что он уже не в коконе, а исполняет роль боксерской груши.

«Спокойнее, господин смертник, покусившийся на жену Майка Тайсона. – Антипов попытался обнадежить сам себя. – Риксте наверняка придется хуже. Хотя, с другой стороны, его ожидает лишь один удар о землю, а меня … »

– Еще сильнее! – закричал Арес.

« … Много», – закончил мысль Виктор.

Длань размахнулась, словно разгоняясь, и нанесла удар, сопоставимый с воздействием кувалды. Так бы сказал Антипов, если бы мог что-то вымолвить: его зубы застучали, а по всему телу пошла вибрация. Боли не было, происходящее напоминало прием у дантиста, когда десна уже заморожена, а зуб тупо ощущает движения бормашины. Сравнение повергло Виктора в ужас.

– Еще! – Арес не унимался. – Бей в полную силу!

«Ну все, приплыли, – успел подумать кандидат в маги. – Сейчас отдам швартовы».

Антипов не напрасно гордился своей догадливостью: он угадал и на этот раз. Длань врезалась в его грудь со смачным хрустом. Каркас дрогнул, но устоял. Вибрация в теле усилилась: теперь казалось, что она захватывает даже пространство вокруг. В глазах Виктора потемнело, а потом, когда темная пелена спала, он с трепетом увидел, как поднимается вверх. Его ноги оторвались от пола, а голова устремилась к потолку.

«Стал ли я все-таки бабочкой?» – Антипов был рад, что чувство юмора не изменяет ему даже в такую минуту.

Однако врезаться в потолок ему не дали. Каркас Ареса внезапно ослаб и Виктор рухнул на спину, не успев подставить ног.

Боги переглянулись. Если бы Антипов мог читать по глазам бессмертных существ, то увидел бы такое, что потом не позволило ему спокойно спать многие месяцы.

– Куда ты сбросил излишек? – спросил Кеаль подозрительно спокойным тоном.

– Вниз, – ответил Арес. Его интонации один в один напоминали интонации бога обмана.

– Вниз? – Кеаль поднял левую бровь и обернулся к лежащему на полу, словно медуза на траве, Виктору и все еще стоящему у круга ун-Катору. – Ролт, маг, бегите! Быстро! Во двор, подальше от замка!

Антипов замешкался – он не только не понимал смысла приказа, но и не мог толком овладеть своим телом. Маг же ждать не стал. Старик тут же повернулся и в один прыжок оказался у двери.

Увы, предупреждение Кеаля запоздало. Не успел ун-Катор схватиться за ручку старческой, но твердой кистью, как замок вздрогнул. Виктор сначала не понял, что это, лишь ощутил спиной толчок, исходящий откуда-то снизу. Зал мигом наполнился резким трескучим шумом. Стены захрустели, свечи начали дрожать, некоторые перевернулись и полетели на пол, странно подпрыгивая, словно каменная кладка играла ими в пинг-понг.

Антипов быстро перевернулся набок, пытаясь подняться и еще не осознавая, что это будет трудно сделать на дрожащем полу. Виктор успел опереться на руку и вдруг увидел, что внешняя стена расходится. Огромная трещина, появившаяся сначала в виде узкой черной змейки, на глазах увеличивалась в размерах. Камни раздвигались со скрежетом, будто каменные тролли, из последних сил цепляющиеся друг за друга. Зал тут же наполнился мелкой белой пылью, но даже сквозь эту мутную завесу Антипов с замиранием сердца разглядел небо. И это – в зале, где не было окон!

Трещина в стене была столь огромной, что несколько камней не удержалось на своих местах и полетело вниз, оставляя после себя острые зубцы в давно застывшем строительном растворе.

Все стихло столь же внезапно, как началось. Виктор даже не успел подняться, прежде чем ощутил, что толчки остановились. Раздавались только треск в стенах да надрывный кашель ун-Катора, наглотавшегося пыли.

Боги находились на своих местах и по-прежнему спокойно смотрели друг на друга. Это были задумчивые взгляды, полные скрытого непонимания.

– А … э …  – через силу произнес Виктор, закрывая рукавом рот, – я полагаю, ритуал не очень-то получился? Что-то пошло не так?

Арес бросил на своего жреца быстрый взгляд и вновь повернулся к Кеалю:

– Сколько здесь лун? – спросил он. – Две?

Кеаль медленно покачал головой:

– Да, две. Настоящая и луна-призрак.

Виктор, да и ун-Катор, сосредоточенно слушали разговор. Шум, издаваемый стенами, начал затихать. Судя по поведению богов, опасности уже не было.

– Послушай, Ролт, – внезапно сказал Арес. – Ты чувствуешь что-нибудь необычное?

– Что? – от неожиданности переспросил Антипов.

– Что-нибудь необычное в своем теле, – повторил Арес. В его голосе не было прежнего сарказма.

Виктор внимательно прислушался к ощущениям. Болела спина, ныла нога, грудь еще, казалось, ощущала на себе хватку каркаса и удары Длани.

– Нет, ничего необычного, – ответил Антипов.

– Странно, – сказал Кеаль. – Наверное, потом выяснится.

Несостоявшийся маг почувствовал непреодолимую тягу к прояснению ситуации.

– Так что случилось с ритуалом? – спросил он, подавляя кашель. – И почему две луны? Я видел лишь одну!

В этом мире действительно по ночам выходила одна-единственная луна, крупная и красноватая.

– Ритуал не удался, – высказал очевидное Кеаль. – Ты не следовал указаниям мага? Думал о чем-то постороннем? Хотя можешь не отвечать. То, что случилось, вряд ли получится вызвать мыслями. На ритуал подействовала вторая луна. Ты ей чем-то не приглянулся.

Мысли Виктора, и без того еще неустоявшиеся, пришли в полное расстройство.

– Вторая луна? – пробормотал он. – Что это, Кеаль?

– Мне нужно идти, – сказал Арес. – После такой потери сил не могу поддерживать тело.

Могучая фигура направилась к двери, и вскоре гулкие шаги вместе со скрежетом раздавливаемых камней, упавших на пол, стихли в глубинах потрепанного замка.

Виктор опять попытался подняться. Ноги вроде бы держали, но не очень прочно – левая болела и подкашивалась.

– Вторая луна – это просто. – Кеаль все-таки соизволил ответить. – Луна-призрак. Типичный призрак, возникший на месте луны, которая давным-давно исчезла. Ты не можешь ее видеть, потому что не вхож в мир духов, а мы, боги, да и демоны тоже, – существа духовные. Эта луна выполняет очень важную роль. Она отвечает и за прошлое и за будущее. Поговаривают, что вторая луна еще вернется. Это все равно что смотреть на портрет без названия: неизвестно, изображен на нем когда-то живший человек или человек придуманный, тот, который рано или поздно может родиться в будущем.

Бог обмана говорил слегка рассеянно, словно одновременно думая о чем-то другом.

– А луна, которую ты видишь каждую ночь, еще проще – она отвечает за настоящее. Понял?

– Почти, – честно признался Виктор. – Но почему я ей не приглянулся?

– Так говорят, когда не могут объяснить поведения луны. Она испортила твой ритуал. У нее есть любимчики, которым она потакает, а есть те, кому с ней не везет. Некоторых она так любит, что дает им даже второй шанс после смерти. Конечно, тела вернуть не может, но дарит мертвецу особые способности. Чего только иногда не встречается! Помню, вторая луна очень любила одну мою родственницу, богиню. Но той это не помогло против демонов. До встречи.

Золотистое тело бога обмана тут же распалось на тысячи светящихся песчинок, большинство из которых погасло, даже не долетев до пола.

Виктор сокрушенно покачал головой и захромал к трещине в стене. Сзади копошился маг. Ун-Катор тоже справился с кашлем и сейчас пытался отряхнуть свою мантию.

– Худший исход ритуала, – проскрипел он. – Да и замку досталось – хорошо, что выстоял.

Через щель в стене двор был виден отлично, и Виктор с трепетом смотрел на полуразрушенную внутреннюю стену и людей, бегающих внизу. Прямо перед донжоном стоял барон, рядом с ним – Мареса. Ан-Орреант, оживленно жестикулируя, пытался руководить спасательными работами. Некоторые постройки, расположенные рядом с внутренней стеной, тоже рухнули, включая тюрьму. Виктор с облегчением рассмотрел улепетывающую во все лопатки фигурку Риксты. Судя по всему, слуга направлялся к уцелевшему дому Кушаря.

– Интересно, кто-нибудь погиб? – пробормотал Антипов.

– Пойдем со мной, Ролт. – Маг подошел к нему и вновь схватил за рукав. – Нам нужно кое-что проверить. Прямо сейчас!

– Что проверить? – Виктор обернулся.

– Тебя! – с досадой произнес ун-Катор. – Это боги полагаются на грубую силу, а мы, маги, действуем исподволь. Иногда даже кое в чем превосходим бессмертных. Не зря я рассказывал про орден Предчувствия Рассвета, совсем не зря.

– А нельзя ли потом? – спросил Виктор. – Я бы хотел …

– Нельзя! – отрезал маг. – Чем раньше, тем лучше! Идем же!

Антипов почувствовал, что начинает сердиться. Это утро доконало его и пробудило раздражение, обычно не свойственное веселому нраву. С тех самых пор как он оказался в этом мире, у него все время были начальники. Сначала Кушарь, потом Арес, затем десятник, барон, сотник … начальники шли косяком. От некоторых удалось избавиться сразу, от других – чуть позже, но все равно начальники оставались, и даже появлялись новые! Только когда Виктор путешествовал, он избавлялся от опеки и распоряжений. Ему в глубине души даже хотелось поехать на турнир, чтобы не видеть ни Ареса, ни Кеаля, ни барона, а оказаться предоставленным самому себе. Если бы не угроза со стороны Зентела, Виктор вообще мог бы попытаться сбежать. А что? Жениться на графине (если получится), показать барону кукиш (точно получится) и поучиться управлять графством (понятно, что сразу ничего не выйдет, но попытка – не пытка). Даже если, несмотря на Зентела, просто жениться на графине, то из начальников можно сделать союзников (план был именно таков). Ну ладно, с Аресом, Кеалем и бароном Виктор временно смирился, но маг-то, маг! Теперь и он выдвинул свою кандидатуру на должность руководителя Ролта. Виктор счел, что это слишком.

– Мне надо вниз! – ответил он в тон магу. – Сначала я узнаю, кто погиб и кто ранен. А потом, если останется время, подумаю о дальнейших экспериментах над собой. И еще не известно, до чего додумаюсь!

Антипову хотелось узнать, что означает загадочная луна-призрак, но он был зол и решил спросить это потом у Ареса. Виктор рванул свой рукав и решительно зашагал к двери прямо через завесу пыли.

– Постой, Ролт! – крикнул вдогонку маг. – Вернись! Это нужно тебе! Ты можешь перестать видеть людей!

Виктор уже почти успел выйти из зала да и замер так, в дверном проеме.

– Что? – спросил он. – Кого я перестану видеть?

– Людей, – объяснил маг, подходя к нему. – Не всех, конечно, а некоторых. Обычно – молодых. Тех, которые родились не так давно. Лет пятнадцать – двадцать назад. Они для тебя перестанут существовать.

– Как это? – Антипов вмиг позабыл о своей злости. – Мне ни Кеаль, ни Арес ничего не говорили.

– Они предупреждали об опасности, но точно ничего не знают. – Ун-Катор старался говорить быстро, чтобы удержать внимание собеседника. – Куда им! Ты бы поинтересовался, сколько у них было провалов ритуала. Хорошо, если один-два, а скорее всего – ни одного. Они же боги! Привыкли полагаться на свою силу, а тут дело тонкое, Ролт. Я ведь состоял в ордене Предчувствия Рассвета, точнее, в том, что от него осталось. Мне-то известно, как важны мелочи! Сходный случай был уже описан. Казалось, все благоприятствует: никаких происшествий накануне, испытуемый чист сердцем и мыслями, полгода провел в медитации, ничего больше не делал, все переложил на слуг – и вдруг провал! Да еще какой – со взрывом. Дом сложился, будто был из соломы, два мага погибли: не справились с излишком сил. Выяснилось, что испытуемый накануне получил письмо из дома о том, что семья разорена. А ведь ничто не предвещало разорения! В ходе ритуала испытуемый был слегка ранен и сначала чувствовал себя хорошо, а потом началось …

– Что началось? – с тревогой спросил Виктор.

– А ты как думаешь? Перестал видеть детей, потом – подростков, включая своего младшего брата. Затем вроде бы все остановилось на этом, но через год резко ухудшилось. Он стал проходить сквозь детей, Ролт. Представляешь? А в конце вообще остался один … этого лучше не рассказывать. Правда, тогда вторая луна была растущей, а сейчас – стареющая. С тобой может быть еще хуже.

– Почему хуже? – Беспокойство мага не просто передалось Антипову, а многократно усилилось.

– Только боги могли решиться на ритуал при стареющей луне, – тихо произнес ун-Катор, наклоняясь к собеседнику. – И только нечто жуткое могло им помешать.