Онлайн чтение книги Гробовое молчание The Silent Girl
9

– Я прекрасно помню массовое убийство в «Красном фениксе». Классический амок. – Судебный психолог доктор Лоренс Цукер откинулся на спинку кресла, через стол окидывая Риццоли и Фроста своим проницательным взглядом, от которого Джейн всегда становилось не по себе.

Фрост сидел рядом с напарницей, однако Цукер, казалось, смотрел только на Джейн – взгляд психолога будто бы заползал ей в мозг, пытаясь отыскать тайны, словно она-то и была единственным объектом его интереса. Цукер и без того знал многие ее тайны. Он был свидетелем того, как тяжело начиналась карьера Джейн в отделе убийств – тогда ей, единственной женщине в числе двенадцати детективов, приходилось с трудом завоевывать доверие коллег. Судебный психолог был в курсе ночных кошмаров, которые терзали Джейн после серии особо тяжких преступлений, совершенных убийцей по прозвищу Хирург. Знал он и о шрамах, на всю жизнь оставшихся на ее ладонях, – в них вонзал свои скальпели тот же самый преступник. Цукеру было достаточно всего одного взгляда, чтобы, пробившись сквозь все защитные барьеры, увидеть за ними свежие раны, и Джейн бесилась от того, насколько уязвимой она чувствовала себя в его присутствии.

Чтобы отвлечься, Риццоли сосредоточилась на открытой папке, лежавшей на столе Цукера. В ней хранился отчет о событиях в «Красном фениксе», составленный девятнадцать лет назад и включавший психологический портрет У Вэйминя, китайского повара, который открыл стрельбу. Джейн знала, насколько усердно и тщательно Цукер подходил к своей работе, – его подробные анализы порой занимали десятки страниц, а эта папка выглядела на удивление тоненькой.

– Это ваш полный отчет? – поразилась Риццоли.

– Это все, что я написал по теме того расследования. Кроме посмертного анализа личности господина У, здесь имеются отчеты по четырем его жертвам. В бумагах Бостонского УП должны быть копии всех этих документов. Дело вел детектив Ингерсолл. Вы говорили с ним?

– На этой неделе его нет в городе, а дозвониться до него нам не удалось, – объяснил Фрост. – Его дочь сказала, что он поехал на север, в какой-то рыбацкий лагерь, где нет мобильной связи.

Цукер вздохнул:

– Наверное, на пенсии хорошо. Кажется, он ушел в отставку много лет назад. Чем он занимается сейчас, когда ему за семьдесят?

– Если это возраст полицейского, можно сказать, что ему все сто десять, – усмехнулся Фрост.

Джейн снова направила разговор в деловое русло:

– Другим детективом по этому делу был Чарли Стейнс, но он уже скончался. А потому мы надеялись, что вы сможете поделиться своим взглядом на эту историю.

Цукер кивнул:

– Основное понятие о случившемся можно получить уже по отчету с места происшествия. Нам известно, что повар, китайский иммигрант У Вэйминь, вышел в зал ресторана и застрелил четырех человек. Первым умер некий Джоуи Гилмор, он зашел забрать заказ навынос. Второй жертвой стал официант Джеймс Фан – говорят, он был ближайшим другом повара. Третья и четвертая жертвы – семейная пара Мэллори, сидевшая за столиком. В конце концов повар вернулся в кухню, приложил пистолет к собственному виску и покончил жизнь самоубийством. Случай амока с последующим суицидом.

– В ваших устах «амок» звучит как клинический термин, – заметил Фрост.

– А это и есть термин. Малайское слово, которым в восемнадцатом веке капитан Кук, посетивший в своем первом кругосветном плавании Индонезию, описал некое явление. А именно – внезапный, не спровоцированный очевидными причинами смертоносный приступ, когда индивид – почти всегда мужского пола – в бешенстве начинает убивать. Он умерщвляет всех подряд, пока его самого не лишают жизни. Капитан Кук полагал, что подобное поведение свойственно лишь населению Юго-Восточной Азии, однако теперь стало ясно, что такое происходит во всех уголках земли, вне зависимости от культуры. Этот феномен получил неуклюжее сокращенное название ССЭП.

– И что означает эта аббревиатура?

– Сумеречное состояние эпилептического или психогенного происхождения. Можно и по-другому – неконтролируемое стремление к насилию и жестокости в состоянии измененного сознания.

Джейн посмотрела на Фроста:

– Иначе это называется «разъяриться как медведь».

Цукер смерил Джейн неодобрительным взглядом:

– Вы несправедливы к этому животному. ССЭП случается обычно с людьми, причем самых разных профессий. С рабочими и офисными служащими. С молодыми и старыми. Женатыми и холостыми. Но почти всегда – с мужчинами.

– И что же общего у всех этих убийц? – поинтересовался Фрост.

– Вероятно, вы и сами догадаетесь. Они часто изолированы от местного сообщества. У них есть сложности в личных отношениях. Приступу предшествует некий переломный момент – потеря работы, развалившийся брак. И наконец, у подобных индивидов также имеется доступ к оружию.

Джейн пролистала свой экземпляр отчета Бостонского УП.

– Это был «Глок семнадцать» с наружной нарезкой на стволе. Судя по сообщению, он был украден за год до того в Джорджии. – Джейн подняла взор. – С чего вдруг иммигранту с зарплатой повара покупать «глок»?

– Может, для того, чтобы защищаться? Вдруг он чувствовал угрозу?

– Вы ведь психолог, доктор Цукер. Разве у вас нет ответа на этот вопрос?

Цукер сжал губы.

– Нет. Я же не ясновидящий. И у меня не было возможности поговорить с самым близким ему человеком – с его женой. К тому времени, когда Бостонское УП обратилось ко мне за консультацией, она уже уехала из города, и мы понятия не имели, как ее найти. Психологический портрет господина У, составленный мною, основан на моих беседах с другими знавшими его людьми. А их было не так уж и много.

– Одна из них – Айрис Фан, – заметила Джейн.

Цукер кивнул:

– Ах да. Жена официанта. Я прекрасно помню ее.

– На то есть какая-то особая причина?

– Во-первых, она была красавица. Совершенно потрясающая.

– Мы только что встречались с ней, – сообщил Фрост. – Она по-прежнему потрясающая.

– Неужели? – Цукер перелистнул несколько страниц в своей папке. – Посмотрим. Ей было тридцать шесть, когда я с ней беседовал. Значит, теперь ей… пятьдесят пять. – Психолог посмотрел на Фроста. – Вероятно, азиатские гены.

Джейн вдруг почувствовала себя забытой и уродливой сводной сестрой.

– Если оставить в стороне тот факт, что вы оба считаете ее прекрасной, чем-нибудь еще госпожа Фан вам запомнилась?

– Как ни странно, многим. Я разговаривал с ней несколько раз, поскольку она была для меня основным источником информации об У Вэймине. Тогда я первый год сотрудничал с Бостонским УП, а этот случай был настолько ужасающим, что его сложно было не запомнить. Представьте, вы отправляетесь на поздний ужин в Китайский квартал, а повар, вместо того чтобы приготовить вам курицу гунбао[4] Гунбао  – блюдо сычуаньской кухни, готовится из кусочков куриного филе, обжаренных с арахисом и перцем чили., убивает вас. Вот почему эта история привлекла столько внимания. Она заставила людей почувствовать себя уязвимыми, потому что жертвой мог стать кто угодно. К тому же началась обычная истерия по поводу ужасных нелегальных иммигрантов. Как господин У проник в страну? Откуда у него оружие? И так далее. Я лишь за несколько лет до этого закончил университет, и на́ тебе – стал консультантом по одному из самых забойных дел года. – Цукер осекся. – Я неверно подобрал слово.

– И какой же вывод вы сделали насчет стрелка? – поинтересовался Фрост.

– Достаточно унылая личность, ей-богу. Он прибыл из провинции Фуцзянь и оказался в Штатах примерно в двадцатилетнем возрасте. Точную дату установить невозможно, так как документов не существует. Всю информацию я получил от госпожи Фан – она сказала, что господин У был близким другом ее мужа.

– Который погиб во время этой стрельбы, – заметил Фрост.

– Да. Несмотря на это, госпожа Фан не сказала ничего плохого об У Вэймине. Она не верила, что стрелял он. Госпожа Фан назвала повара кротким и работящим. Сказала, что он дорожил своей жизнью. У Вэйминь содержал жену и дочь, а также посылал деньги для семилетнего сына, рожденного в предыдущем браке.

– Так, значит, у него была бывшая жена?

– В другом городе. Однако У и его жена Лихуа прожили в Бостоне довольно долго. Они занимали квартиру прямо над рестораном, где работал У Вэйминь, и держались достаточно обособленно. Вероятно, боялись привлечь внимание, потому что были нелегальными иммигрантами. К тому же их жизнь осложнял язык – они говорили на мандаринском и на достаточно редком миньском диалектах.

– А бо́льшая часть Чайна-тауна пользуется кантонским, – понял Фрост.

Цукер кивнул:

– Носители этих диалектов не понимают друг друга, видимо, это и привело к изоляции семьи У Вэйминя. Итак, у этого человека было достаточно причин для стресса. Он скрывал свой нелегальный статус. Был изолирован от общества. И ему нужно было содержать семью. Добавьте к этому долгий рабочий день – никто не станет спорить, что этот человек находился в очень тяжелом положении.

– Но из-за чего же он все-таки сломался? – спросила Джейн.

– Госпожа Фан не знала ответа на этот вопрос. На той неделе, когда произошло массовое убийство, ее не было в стране – она навещала родственников. Я говорил с госпожой Фан, когда она вернулась домой и все еще находилась в шоковом состоянии. Однако госпожа Фан все время настаивала на одном и том же – У Вэйминь никогда в жизни не смог бы никого убить. И уж наверняка он не смог бы погубить ее мужа Джеймса, потому что они были друзьями. Госпожа Фан также заявила, что у повара сроду не было оружия.

– Откуда она могла это знать? Она ведь не была его женой.

– Что ж, вдову У Вэйминя я расспросить не сумел. Через несколько дней после преступления они с дочерью собрали вещи и исчезли. Тогда еще не было Министерства национальной безопасности и никто не отслеживал иностранцев, так что для нелегальных мигрантов было не так уж и трудно то появляться, то прятаться, а то и вовсе исчезать. Вдова У Вэйминя поступила именно так. Она исчезла. И даже Айрис Фан понятия не имела, куда пропали эта женщина и ее дочь.

– Вы руководствуетесь одними лишь словами госпожи Фан. Почему вы решили, что она сказала вам правду? – удивилась Джейн.

– Возможно, я наивен, но я ни разу не усомнился в искренности госпожи Фан. Ни разу. В ней есть нечто такое… – Цукер покачал головой. – Она – трагическая фигура. Мне до сих пор жаль ее. Даже и не знаю, как можно перенести столько потерь, сколько выпало на ее долю.

– Потерь?

– У нее была еще дочь.

Джейн внезапно припомнила, как Айрис говорила о том, что живет одна. О том, что у нее больше нет семьи.

– Ее дочь умерла?

– По-моему, я не включил это в свой отчет, поскольку история о девочке не имеет отношения к происшествию в «Красном фениксе». У Айрис и Джеймса была четырнадцатилетняя дочь, пропавшая за два года до того события. Полиции так и не удалось найти ее следов.

– Бог мой, – ужаснулся Фрост. – А мы и не знали. Она нам ничего не сказала.

– Айрис Фан не из тех женщин, которые любят, когда их жалеют. Но я помню, как смотрел в ее глаза и видел боль. Такую боль мне даже вообразить трудно. И при этом в ней столько невероятной силы. – Цукер умолк на мгновение, словно воспоминание об этом горе до сих пор трогало его.

Джейн тоже не могла вообразить себе такую боль. Она подумала о своей дочери Реджине, которой исполнилось всего два с половиной года. Представила, каково это – пытаться год за годом продолжать существовать, не зная, жив твой ребенок или умер. Одна лишь эта пытка способна свести с ума любую женщину. «А потом она потеряла еще и мужа…» – пронеслось в голове Джейн.

– Беда никогда не приходит одна, – заметил Цукер, – за ней всегда следуют и другие несчастья. Но то, что случилось в «Красном фениксе», принесло горе не только ближайшим родственникам погибших. Словно это массовое убийство несло на себе проклятие. И поражало все новые и новые жертвы.

В помещении вдруг стало холоднее. Настолько, что по рукам Джейн побежали мурашки.

– Что значит «проклятие»?

– В течение месяца после этого происшествия случилось множество несчастий. Детектива Стейнса свалил инфаркт. Криминалист, работавший на месте преступления, погиб в автокатастрофе. У жены детектива Ингерсолла случился инсульт, и через некоторое время она умерла. И наконец пропала девушка.

– Какая девушка?

– Шарлотта Дион. Шестнадцатилетняя дочь Дины Мэллори, одной из убитых в ресторане. Через несколько недель после гибели Дины в «Красном фениксе» Шарлотта пропала во время школьной экскурсии. Ее так и не смогли найти.

Внезапно Джейн услышала собственное сердцебиение – оно было оглушительным, словно кто-то стучал в барабан прямо под ухом.

– Вы сказали, что дочь Айрис Фан тоже исчезла.

Цукер кивнул:

– Между этими двумя исчезновениями прошло два года, однако совпадение жуткое, верно? У двоих людей, погибших в «Красном фениксе», пропали дочери.

– Но совпадение ли это?

– А что же еще? Эти две семьи не были знакомы. Фаны были бедными иммигрантами. А родители Шарлотты – бостонскими аристократами. Других связей между этими людьми не было. Так что исчезновение девушки вполне можно отнести на счет проклятия «Красного феникса». – Психолог бросил взгляд на папку с документами. – А может, все дело в том здании. Жители Чайна-тауна считают, что в нем обитают привидения. Говорят, стоит войти внутрь, и зло само прилипает к тебе. – Цукер посмотрел на Джейн. – А ты уносишь его домой.