Онлайн чтение книги Наследница огня Heir of Fire
Глава 1

Боги, ну и пекло же устроили вы в этом жалком подобии королевства!

Возможно, на самом деле все обстояло совсем не так, а ощущения эти принадлежали исключительно Селене Сардотин. С раннего утра она жарилась на скате терракотовой крыши, прикрывая рукой глаза. Таким же способом городские бедняки, которым кухонный очаг был не по карману, пекли свой пресный хлеб – точнее, лепешки.

Боги, до чего же ей опостылели эти лепешки, называемые здесь «теггья». Они быстро черствели, хрустели на зубах и имели отвратительный луковый привкус. После них без конца хотелось полоскать рот. Только какой смысл, если вскоре ей снова жевать эту теггью?

Селена была бы рада не издеваться над желудком, но никакой иной пищи позволить себе не могла с тех пор, как две недели назад приплыла в Вендалин и добралась до Варэса – столицы королевства. В столь дальние странствия она пустилась, выполняя приказ адарланского короля – его всеимперского величества, Властелина земель и вод.

Когда у Селены кончились деньги, она стала просто воровать теггью и вино с повозок торговцев. Выполнение миссии не следовало оттягивать. Не мешкая, Селена начала наблюдение за хорошо укрепленным и тщательно охраняемым замком здешнего короля. Она вдоволь насмотрелась на толстые высокие стены из белого известняка и на отборных королевских гвардейцев. Над крышами замка горделиво развевались кобальтово-синие знамена, противостоя воздействию сухого и жаркого ветра. После первого же наблюдения Селена решила… не убивать никого из тех, с кем адарланский король приказал ей расправиться.

Теперь она жила на ворованном хлебе… и вине. На кислом красном вине со здешних виноградников, тянущихся по холмам вокруг стен столицы. Поначалу Селена кривилась от этой кислятины, но сейчас вино ей нравилось, и даже очень. Особенно с тех пор, как она решила, что отныне ей на все наплевать. В том числе и на собственную жизнь.

Селена пошарила по горячей терракотовой черепице, пытаясь нащупать глиняный кувшин с вином. Он никуда не мог деться. Селена хорошо помнила, как утром влезла на крышу, прихватив его с собой. Ей требовалось срочно промочить горло.

Что за черт? Куда запропастился кувшин?

Она приподнялась на локтях. Окружающий мир качнулся, накренился и стал ослепительно-ярким. Над головой кружили птицы, стремясь держаться подальше от белохвостого ястреба. Он с самого утра восседал на ближайшей печной трубе и высматривал себе очередную закуску. Внизу тянулась пестрая и разноголосая торговая улица. Орали истомившиеся на жаре ослы. Торговцы расхваливали свой товар и зазывали покупателей. Шли люди в привычных и совсем незнакомых Селене одеждах. По выбеленным камням мостовой грохотали колеса. Но где же этот проклятый…

А-а, вот он. Селена предусмотрительно поставила кувшин в выбоину между плитками, куда не попадали солнечные лучи. Она сделала это еще утром, когда влезла на кровлю большого крытого рынка, чтобы вести наблюдение за периметром стен замка. До него было не более двух кварталов. Наблюдение помогало скоротать время. А так… зачем ей все это, если она не собиралась выполнять королевский приказ? Становилось все жарче. Селена с удовольствием плюнула бы на эти наблюдения и развалилась где-нибудь в тени. Вот только всю тень, какая еще оставалась, давным-давно выжгло безжалостное вендалинское солнце.

Селена приложилась к кувшину. Он был пуст. Это даже хорошо. У нее и без вина отчаянно кружилась голова. Ей бы сейчас водички и ломоть теггьи. И какого-нибудь снадобья для рассеченной губы и ободранной щеки – ее славных трофеев, заработанных минувшим вечером в городской таверне.

Кряхтя, Селена перевернулась на живот. Отсюда, с высоты сорока футов, ей была хорошо видна вся улица. К этому времени там уже появились гвардейцы. Их сразу заметишь в толпе по мундирам и блеску оружия. Такие же гвардейцы несли караул на высоких стенах замка. Селена успела запомнить время смены караула и порядок открытия трех массивных замковых ворот. Судя по всему, нынешние Ашериры, как и их предки, очень заботились о собственной безопасности.

С побережья в Варэс Селина явилась десять дней назад. Ею двигало вовсе не желание поскорее расправиться с заклятыми врагами адарланского короля. Конечно, в громадном городе было легче затеряться и не попасться на глаза властям. На побережье она ловко ускользнула от чиновников, распоряжавшихся дальнейшей судьбой приезжих. Так она и поверила их посулам достойной работы в приличных домах! Нет, ее спешное путешествие в Варэс внесло желанное разнообразие после нескольких недель пути сюда, когда Селена изнывала от безделья, валяясь на узкой койке в своей убогой каюте. Каждый день она заново точила все оружие, что было при ней, превратив это занятие чуть ли не в религиозный ритуал.

«Ты всего лишь трусиха», – однажды сказала ей Нехемия.

Каждый кусочек точильного камня эхом повторял ей слова эйлуэйской принцессы. Трусиха, трусиха, трусиха. Каждая лига морского пути была отмечена этим презренным словом.

Когда не стало Нехемии, Селена поклялась освободить Эйлуэ. В те моменты, когда ее разум не был охвачен отчаянием, гневом и горем; когда она не думала о Шаоле, Ключах Вэрда и обо всем, что оставила за спиной и потеряла… она обдумывала дерзкий замысел. Замысел ее дальнейших действий на земле Вендалина. Безумный и, скорее всего, невыполнимый: освободить родное королевство Нехемии и уничтожить Ключи Вэрда, с помощью которых адарланский король выстроил свою чудовищную империю. Ради осуществления этого замысла Селена охотно пожертвовала бы собой.

Только две жертвы: она и король. Так и должно быть. Не должна пролиться ни одна капля чужой крови. Ни одна душа не должна замараться, кроме ее собственной. Пусть одно чудовище уничтожит другое.

Если уж благие намерения Шаола, которым не нашлось лучшего применения, привели ее в Вендалин, она постарается получить столь необходимые ей ответы. В Эрилее была одна женщина… точнее, одно существо, собственными глазами видевшее, как создавались Ключи Вэрда. Их сотворила раса демонов, собравшаяся захватить континент. Демоны превратили их в три настолько могущественных орудия, что затем Ключи надежно спрятали. За тысячи лет человечество успело забыть о существовании Ключей. Свидетельницу сотворения ключей звали королева Маэва, и она была правительницей народа фэ. Маэва знала все. Ничего удивительного, если ты старше, нежели земля континента.

Первый шаг совершенно дурацкого замысла Селены был прост: разыскать Маэву, узнать, как уничтожить Ключи Вэрда, и затем вернуться в Адарлан.

Это самое малое, что она могла сделать. Ради Нехемии и великого множества других людей. В душе Селены ничего не осталось. Совсем ничего. Только пепел, пропасть и нерушимая клятва, впечатавшаяся в тело и разум. Клятва убитой подруге, сумевшей разглядеть истинную суть Селены.

Корабль, на котором она приплыла, бросил якорь в самом крупном портовом городе Вендалина. Селена невольно восхищалась мерами предосторожности, с какими капитан судна продвигался к берегу. Он дождался безлунной ночи. Всех адарланских беженок, а с ними и Селену, заперли в трюме, чтобы никто не увидел тайных проходов через барьерный риф. Что ж, разумная мера, ибо риф служил главной преградой для адарланских легионов. В число требований, объявленных королем Селене, был и приказ добыть карты тайных проходов.

Но ее мозг был занят совсем не этим. Нужно во что бы то ни стало удержать короля от мести семьям Шаола и Нехемии. Если она не добудет эти карты и не убьет здешнего короля и наследного принца во время ежегодного летнего бала, Властелин земель и вод пообещал казнить родных Шаола и Нехемии… Спускаясь вместе с беженками по сходням, Селена старалась не думать о своей миссии. Вначале нужно поскорее выскользнуть из поля зрения портовых властей.

Многие беженки были изрядно запуганы. Страх успел стать частью их души. Глядя в настороженные глаза женщин – в тех редких случаях, когда они поднимали их, – она могла лишь догадываться, через какие ужасы прошли эти женщины в Адарлане. Воспользовавшись суматохой, Селена выбралась из толпы, влезла на крышу ближайшего здания и оттуда повела наблюдение. Беженок препроводили к другому зданию. Там местные чиновники решат, где теперь эти женщины будут жить и чем заниматься. Государство могло иметь прекрасные законы, но чиновники везде одинаковы. Покончив с официальной частью, они приступят к неофициальной, а там у них широкие возможности. Приглянувшихся женщин оставят для собственных утех. Кого-то продадут. Кто вздумает противиться – с теми разговор короткий. Это же всего-навсего беженки. Никому не нужные. Бесправные. Безгласные.

Сидя на крыше, Селена достаточно быстро справилась с угрызениями совести. Нехемия, та бы вначале убедилась, что с беженками все в порядке. Селене не то чтобы было все равно… она просто не могла рисковать жизнью ради чужого благополучия. Эта мысль окончательно отрезвила ее и выгнала на дорогу к столице. Селена пустилась в путь, стараясь не думать о Нехемии. Надо будет сразу же узнать, как незаметно проникнуть в замок. Это – первое условие для осуществления ее замысла.

Путь в Варэс оказался легким и приятным. Едва ли местные жители видели Селену на своих землях. Она шла по ночам, а днем пряталась от жары и чужих глаз в лесочках и пустых сараях.

Она в Вендалине. Кто бы мог подумать? Вендалин – континент мифов и чудовищ, легенд и кошмаров – стал для нее реальностью.

Песчаные почвы с обилием камней и густой лес. Чем дальше Селена уходила от берега, тем зеленее становились деревья. Лес поднимался по склонам холмов, местами вздымались довольно высокие горы. Здесь было на редкость сухо. Казалось, солнце выжгло всю растительность, кроме той, что смогла приспособиться к его безжалостным лучам. Все это разительно отличалось от влажных и промороженных краев, откуда приплыла Селена.

Страна изобилия. Страна возможностей. Здесь не промышляли грабежом на дорогах, не запирали двери домов, а незнакомые люди улыбались тебе на улицах. Селену не особо волновало, улыбаются ей или нет. Очень скоро ее вообще перестало что-либо волновать. Для этого ей нужно было приложить усилие. Адарлан она покидала, полная решимости. В ней бурлил гнев… и не только. Здесь все это незаметно исчезло, отступив перед снедающим ее ощущением собственной никчемности.

Через четыре дня пешего пути Селена увидела впереди громадный город, раскинувшийся в долине, у подножия холмов. Это был Варэс – неутомимо бьющееся сердце королевства. Город, в котором родилась ее мать.

Варэс был намного чище Рафтхола. При первом знакомстве могло показаться, что все здесь процветают и благоденствуют и что богачи проявляют заботу о своих бедных согражданах. Но и в этом блистательном столичном городе имелись трущобы и мрачные переулки, шлюхи и мошенники. Достаточно скоро Селена нащупала уязвимые места Варэса.

Внизу, у стены рынка, трое караульных остановились передохнуть и поболтать. Уперев подбородок в ладони, Селена стала прислушиваться к их разговору. Как и все воины королевства, эти были облачены в легкие доспехи и хорошо вооружены. Если верить слухам, вендалинских солдат муштровали фэйцы, обучая их быстроте действий, сообразительности и беспощадности. Селена не горела желанием проверять достоверность этих слухов, имея на то более чем достаточно причин. Здешние гвардейцы казались ей гораздо наблюдательнее рафтхольских, пусть даже они пока и не заметили у себя под носом чужеземного ассасина. Но в эти дни единственным человеком, для кого Селена представляла угрозу, была она сама.

Каждый день она подолгу жарилась на солнце и при всяком удобном случае купалась в фонтанах, благо они были почти на каждой площади Варэса. И все равно у нее не исчезало ощущение, что кровь Аркера Фэнна въелась ей в кожу и волосы. В неумолчном шуме вендалинской столицы, привыкшей жить в ускоренном ритме, Селене слышались предсмертные стоны Аркера, которого она убила в подземельях стеклянного замка. Ни жара, ни вино не могли прогнать видения: искаженное ужасом лицо Шаола, узнавшего о ее фэйском наследии и чудовищной силе, способной ее уничтожить. Тогда его ужаснуло не только это, но и тьма и пустота в ее душе.

Интересно, попытался ли Шаол разгадать загадку, о которой она ему рассказала перед отплытием из Рафтхола? Селена часто задавала себе этот вопрос. И если он узнал правду… Она запретила себе думать о возможных последствиях. Сейчас не время вспоминать о Шаоле, истине или о чем-то другом, из-за чего ее душа стала настолько вялой и утомленной.

Селена осторожно потрогала рассеченную губу и хмуро посмотрела на караульных, продолжавших болтать внизу. Губа и скула мигом отозвались болью. Она вполне заслужила давешние удары. Вчера, в таверне, она со скуки задела какого-то крепкого парня. Тот обозвал ее шлюхой, за что получил от Селены промеж ног. Очухавшись от страшной боли, он разъярился, и это еще мягко сказано. Все могло кончиться для Селены куда трагичнее, если бы она не сумела улизнуть и перебежками по крышам убраться подальше.

Отняв руку от саднящей губы, Селена продолжала следить. В отличие от рафтхольских караульных и их начальников, эти не облагали торговцев данью, никого не обижали и не грозили штрафами. Все здешние солдаты и чиновники, до сих пор встречавшиеся Селене, были одинаково… доброжелательными.

И Галан Ашерир, наследный принц Вендалина, тоже был доброжелательным.

Пробудив в себе нечто похожее на раздражение, Селена показала язык сразу всем. Караульным, рынку, ястребу на печной трубе, замку и принцу, живущему в этом замке. Жаль, что вино сегодня кончилось так скоро.

Селена узнала способы проникновения в замок. Это было на четвертый день ее появления в Варэсе. Целая неделя успела пройти с того ужасного дня, растоптавшего все ее замыслы.

Налетел прохладный ветерок, принеся ароматы пряностей, продававшихся неподалеку: мускатного ореха, чабреца, тмина, лимонной вербены. Селена с наслаждением вдыхала эти запахи, надеясь, что они хоть немного прояснят голову, отяжелевшую от солнца и вина. В каком-то из соседних городков в горах звонил колокол. С площади донеслась веселая песенка, затянутая странствующими певцами. Нехемии бы здесь понравилось.

От последней мысли вся беззаботность дня ухнула в пропасть, что разверзлась внутри Селены. Нехемия уже никогда не увидит Вендалин. Не будет бродить среди лотков торговцев пряностями и слушать горные колокола. Невидимый камень тяжело сдавил Селене грудь.

Когда она только-только пришла в Варэс, собственный замысел казался ей удачным, а главное – исполнимым. Селена часами разбиралась в устройстве обороны замка и мысленно планировала, как встретится с Маэвой и узнает о Ключах. Она до мелочей продумала свой разговор с древней королевой и хвалила себя за четкость и проработанность замысла. А потом…

В тот день Селена узнала простой и легкий способ пробраться в замок. Оказалось, что в два часа дня ворота южной стены на несколько минут остаются без охраны. Она быстро разобралась в устройстве механизма, отпиравшего ворота, но проникновение решила отложить до следующего дня, а сегодня еще раз внимательно понаблюдать за воротами. Своим дозорным пунктом Селена избрала крышу богатого дома неподалеку от южной стены. И надо же так случиться, что как раз в тот день из южных ворот выезжал Галан Ашерир, и Селена лицезрела его во всей красе и великолепии.

Но не это сокрушило ее тщательно разработанные приготовления. Не облик принца – темноволосого, с оливковой кожей. И даже не его глаза. Расстояние между Селеной и проезжающим принцем было достаточным, но она разглядела его бирюзовые глаза… такие же, как у нее самой. В Рафтхоле цвет ее глаз заставлял Селену прятать лицо под капюшоном.

Больнее всего ее ранило то, как радостно жители столицы встречали своего наследного принца.

Никто не выгонял их на улицы, не заставлял выкрикивать приветственные слова. Они делали это сами и совершенно искренне. Горожане обожали его, восхищались его обаятельной улыбкой, блеском ладно сидящих доспехов, на которых играло солнце. Вместе с отрядом солдат принц направлялся на северное побережье, чтобы еще больше обезопасить континент от адарланского вторжения. Обезопасить континент. Принц не вынашивал замыслов по завоеванию Адарлана. Он строил оборонительные сооружения, и народ любил его за это.

Селена следовала за принцем и его отрядом по пятам, перепрыгивая с крыши на крышу. Достаточно было бы одной стрелы, вонзившейся между бирюзовых глаз, и Варэс потонул бы в слезах и скорби. Но Селена сопровождала Галана до самых городских ворот. Приветственные крики становились все громче. Люди забрасывали его цветами. Лица горожан светились гордостью за их прекрасного и совершенного принца.

Селена достигла городских ворот в тот момент, когда их торжественно открыли перед принцем Галаном. А потом Галан Ашерир поехал навстречу закатному солнцу, войне и славе. Поехал сражаться за добро и свободу. Селена просидела на крыше до тех пор, пока фигура принца не превратилась в крохотное пятнышко на горизонте.

Потом она слезла с крыши, направилась в ближайшую таверну и спровоцировала самую отвратительную, жестокую и кровавую потасовку, на какую только была способна. Вызвали городскую стражу. Просто чудо, что ей удалось покинуть таверну за считаные секунды до появления стражников, иначе бы она, в числе прочих драчунов, сидела бы сейчас в местной тюрьме. Вытирая подолом блузы разбитый нос и сплевывая на мостовую кровавую слюну, Селена послала к демонам и королевские приказы, и собственные замыслы. Больше она палец о палец не ударит.

Что толку в ее замыслах? Нехемия и Галан могли бы освободить весь мир… и не освободили. Нехемия должна была бы остаться в живых… и не осталась. Принц и принцесса совместными усилиями могли бы разбить адарланского короля. Но Нехемия мертва, а клятва Селены – ее напрасная, сгоряча данная клятва – выглядит откровенной глупостью. Тот же Галан мог бы сделать намного больше. Какой же дурой она была, что поклялась.

Но даже Галан – прекрасный, любимый народом Галан – всего лишь обороняется от Адарлана. А ведь в его распоряжении – целая армада и тысячи отличных солдат. Селену захлестывало ощущение собственной никчемности. Уж если Нехемия не смогла остановить короля, ее собственный замысел встретиться с Маэвой глуп и абсолютно бесполезен.

К счастью, она еще не столкнулась ни с одним фэйцем. Даже близко не видела. Можно подумать, она прониклась страхом невежественных адарланских обывателей перед магией. На самом деле Селена сама избегала магии. Еще до неожиданной (хотя и косвенной) встречи с Галаном она стороной обходила ту часть рынка, где торговали всякими снадобьями и амулетами. Едва завидев уличных целителей или предсказателей судьбы, Селена торопилась уйти. Разузнав, в каких тавернах любят собираться обладатели магических способностей, она никогда не появлялась там. Достаточно капельки чужих магических сил, чтобы в ней самой пробудилось то, о чем она столько лет пыталась забыть и что старательно вытаптывала. В Варэсе она уже несколько раз оказывалась на грани пробуждения. Ее спасало вино, украденное у ближайшего торговца. Селена пила до тех пор, пока не впадала в отупение.

Итак, прошла неделя с тех пор, как она отказалась от своего замысла и плюнула на все. В том числе и на себя. Селена подозревала, что ее нынешнее состояние продлится не одну неделю. Потом, быть может, ее начнет воротить от теггьи и от ежевечерних потасовок в тавернах (ее лекарство против полного отупения). Когда-нибудь ей надоест наливаться ворованным кислым вином и целыми днями валяться на крышах.

Однако сейчас Селену мучила жажда. Голодный желудок тоже заявлял о себе. Надо убираться с этой крыши, но не торопясь. Нет, она не боялась бдительных караульных. Просто у нее кружилась голова и ей не хотелось кубарем скатиться с крыши, разбив себе еще что-нибудь.

Селена переместилась к другому краю крыши. Эта часть здания выходила в тихий переулок. Оставалось взяться за водосточную трубу и бесшумно сползти вниз. На глаза ей попался тонкий шрам, пересекавший ладонь: напоминание о ее нелепом обещании, данном месяц назад, перед полузамерзшей могилой Нехемии. Напоминание о пышном букете неудач и о людях, которых она подвела. Другим напоминанием служило кольцо с аметистом. Каждую ночь Селена проигрывала это кольцо в какой-нибудь таверне, но еще до восхода солнца возвращала обратно.

Вопреки всему, что произошло в Рафтхоле, невзирая на роль Шаола в гибели Нехемии и разрыв с ним, она не могла расстаться с его кольцом. Селена трижды проигрывала кольцо в карты, однако возвращала всеми доступными ей способами. Кинжал, приставленный к ребрам, обычно действовал убедительнее слов.

Это чудо, что при таком головокружении она благополучно спустилась в переулок. После залитой солнцем крыши здесь было сумрачно и даже темно. Селена оперлась рукой о прохладную каменную стену и стала ждать, когда глаза привыкнут к сумраку. Хорошо бы заодно и голова прекратила кружиться. Боги, в кого превратилась Селена Сардотин – любительница изящной одежды и тонких духов! И скоро ли у нее появятся силы выбраться из этой ямы?

Вскоре Селена обнаружила, что в переулке она не одна. Вначале ее нос уловил жуткое зловоние, и только потом она увидела женщину, от которой оно исходило. На нее смотрели широко раскрытые желтоватые глаза. Из высохших, потрескавшихся губ раздалось шипение:

– Грязнуля! Чтоб я больше тебя не видела у своих дверей!

Селена отпрянула и недоуменно заморгала. Никаких дверей не было, как не было и дома. Только ниша в стене, забитая разным хламом, который и составлял имущество бродяжки. Невозможно было сказать, сколько ей лет. Сгорбленная. Растрепанные, давным-давно не мытые волосы. Вместо зубов – сгнившие корни. Селена еще раз моргнула, и лицо бродяжки обрело резкость. Лицо злобного, полубезумного, невероятно зловонного существа.

Селена примирительно подняла руки, сделала шаг назад, потом второй.

– Прошу прощения, – пробормотала она.

Бродяжка выплюнула комок слизи, и тот упал в дюйме от пыльных сапог Селены. У самой Селены не было сил ни на злость, ни на отвращение. Она бы просто удалилась, не ударь ее вопрос: а как она сама выглядит со стороны? Какой ее видит владелица ниши?

Пыльная, грязная, рваная, давно не стиранная одежда. Давно не мытое тело (купание в фонтанах мытья не заменяло). Такое же зловоние. Недаром бродяжка увидела в ней… соперницу, позарившуюся на эту жалкую нишу в стене.

Отлично. Просто удивительно. Значит, она уже достигла самого дна. Возможно, когда-нибудь она посмеется над этой встречей, если та не сотрется из памяти. Селена не могла вспомнить, когда в последний раз смеялась.

По крайней мере, можно утешаться сознанием того, что хуже уже не будет.

В этот момент кто-то сдержанно рассмеялся за спиной Селены. Голос был сочным, мужским.