Онлайн чтение книги Жизнь, которая не стала моей How to save a life
Глава 9

Мы заглянули в закусочную в нескольких шагах от церкви.

– Предупреждаю, – Эндрю придержал передо мной дверь, – здесь подают лучшие жирные бургеры на всем Манхэттене. А то и во всем штате Нью-Йорк.

Официантка провела нас к столу, мы сели, и Эндрю отказался от меню:

– Я и так знаю, что закажу.

– А вашей девушке? – спросила официантка.

Эндрю усмехнулся:

– Наверное, ей меню понадобится.

– Я не его девушка, – зачем-то сообщила я официантке. – Но он говорит, бургеры тут замечательные, – поспешила я добавить, чтобы не выглядеть полной идиоткой. – Так что мне то же, что ему.

– В таком случае два бургера, – подытожил Эндрю. – Средней прожарки, оба с вашим домашним соусом и яичницей. И две черри-колы.

– Черри-колы? – переспросила я, дождавшись, чтобы официантка отошла.

– Вы признаете, что это лучший напиток во вселенной: они добавляют настоящий вишневый сироп, как в газировке из автомата.

Я почувствовала, что улыбаюсь:

– Ладно, согласна. Но яичница к бургеру?

Эндрю театрально вытаращил глаза:

– Вы никогда не пробовали бургер с яичницей? Кейт, ваш мир сейчас изменится раз и навсегда!

Официантка принесла два гигантских стакана красноватой колы, и, пока мы ждали еду, Эндрю протянул мне тонкую стопку карточек с изображениями знаков и с пулеметной скоростью принялся объяснять.

– Как я уже говорил группе на прошлой неделе, – сказал он, – правила грамматики в американском языке жестов несколько отличаются от стандартной английской грамматики, то есть в некоторых фразах прямое дополнение может стоять впереди, хотя для нас привычно, чтобы прямое дополнение следовало за глаголом.

– Я эти термины несколько подзабыла, – призналась я.

– Ничего страшного. Вот пример. Мы говорим: «Я люблю бургер». И на языке жестов тоже можно построить фразу таким образом, но правильно будет и «Бургер я люблю» или даже «Бургер люблю я». – Он продемонстрировал мне эту фразу, сложив ладони и как бы хлопнув ими дважды в горизонтальной плоскости, в первый раз правая рука поверх левой, во второй раз – наоборот, словно пирожок лепил. – Это «бургер», – пояснил он. – А это – «Я люблю». – И он скрестил руки на груди, а потом указал на себя.

– Мастер Йода так разговаривает, – припомнила я.

– А, эта женщина смотрела «Звездные войны»! Отлично! – обрадовался Эндрю. – Именно мастер Йода.

Затем он объяснил, как важно, общаясь на языке жестов, смотреть в глаза: отсутствие такого контакта воспринимается как неуважение.

– Многие думают, что язык жестов сводится к движениям собственно рук, – рассуждал он, – а это вовсе не так. Важно и выражение лица, и движение губ. Представьте себе обычный разговор: мы передаем свои чувства интонацией. Верно? Общаясь на языке жестов, мы не имеем возможности повышать голос и тому подобное, и полностью полагаемся на зрительный образ. Поэтому выражение лица тоже входит в «грамматику» этого языка. Но, как я уже сказал на прошлом занятии, это мы будем осваивать постепенно.

Как раз посреди основного раздела его лекции – о пяти ключевых элементах языка, то есть о положении пальцев, положении руки, ориентации ладони, движении руки и выражении лица – официантка принесла нам бургеры.

– Прервемся и расправимся с ними? – предложил Эндрю.

Я поглядела на свой бургер: булочка-претцель, котлета, яйцо, салат, лук, маринованные огурцы – высоченная пирамида, истекающая жирным соком.

– Похоже, самая что ни на есть полезная пища.

Он поднял бровь:

– Как известно, в среду калории не считаются. – И, не дожидаясь ответа, впился зубами в свой бургер, застонав от наслаждения.

Рассмеявшись, я последовала его примеру. И да, было потрясающе вкусно.

– Моему мужу понравилось бы, – пробормотала я, сама не соображая, что говорю.

Эндрю покосился на мое кольцо:

– Приведите его сюда.

Щеки у меня запылали, ведь я думала о Патрике, а не о Дэне, который в рот не берет красное мясо.

– Нет-нет, я не замужем, – сказала я наконец. Полная бессмыслица, ведь минуту назад я упоминала мужа.

Склонив голову набок, Эндрю дожидался пояснений.

– Я помолвлена. Но он пока еще не муж.

– Но бургеры любит, – подсказал Эндрю, словно пытаясь разговорить ребенка-аутиста.

– Нет! – Щеки у меня горели. Придется объяснить, почему я заговорила о муже, которого потеряла двенадцать лет назад. Но мы с Эндрю едва знакомы! Так что я отделалась смешком: – Простите. День был трудный.

Он улыбнулся, хотя все еще озабоченно поглядывал на меня.

– Бывает. Но поверьте, после бургера вам станет лучше. Это просто волшебный бургер.

Я улыбнулась в ответ и откусила еще кусок, поражаясь, какое вкусное, сочное мясо, и пытаясь не думать о жире и калориях – Дэн непременно указал бы мне на это. Я так старательно гнала эти мысли, что не заметила, как съела почти весь бургер. Я глянула на Эндрю – его тарелка опустела, и вид был довольный.

– Говорил же – вам понравится!

– Поверить не могу, что я столько съела! – воскликнула я, глядя на свои руки, словно это они сами вопреки всяким диетическим соображениям скормили мне бургер. – Как некрасиво получилось!

– Некрасиво? – удивился он. – Вот уж нет. Поверьте мне: возмущаться женщинами с хорошим аппетитом – это свинство и сексизм. А мне страшно нравится, когда женщина получает удовольствие от еды.

И снова щеки заполыхали, я положила остатки бургера на тарелку, но Эндрю, подавшись ко мне через стол, предупредил:

– Пока не доедите, урок не продолжим.

– Суровые у вас условия, – сказала я и, поймав себя на том, что уже кокетничаю, сделала серьезное лицо и откашлялась. – А почему вы стали преподавать язык жестов? Это ваша основная работа?