Онлайн чтение книги Мне так хорошо здесь без тебя I Am Having So Much Fun Here Without You
Глава 6

Уснуть я так и не смог. Я тайком прокрался в студию и полез в коробку с засохшими акварельными красками – там на дне хранились письма Лизы. Я вынул то, что пришло вторым. Лиза обожала Кьеркегора и писала мне о Регине Ольсен, единственной возлюбленной философа, которую он покинул, посвятив жизнь вере в Бога.

Жена в спальне, письмо любовницы в руке. Вот уж действительно мистическое парение. В своем послании Лиза убеждала меня вернуться к Анне и продолжать семейную жизнь. Искренность ее просьбы забыть наш роман была сомнительна – уже потому, что она нашла время сесть и написать мне.

Связь на стороне не бывает результатом планирования. Теперь я понимаю, что в момент встречи с Лизой во мне была некая доступность, однако ни о каких интрижках я не задумывался. Мы с Анной даже особо не ссорились. Я не был несчастен. У меня была прекрасная семья. Мне просто недоставало эмоционального контакта. По части эмоций я окостенел.

В тот день произошел один эпизод, которому я тогда не придал значения и лишь позднее увидел его возможную роль в том, что случилось дальше. Просто еще один пример физического пренебрежения, которое на пятом году брака стало нормой жизни. Я только что принял душ и, сидя рядом с ванной в одних штанах, купал дочь. Мы с ней играли в Ноев ковчег с пластмассовыми зверушками. Анна собиралась устроить маленький девичник – прогуляться с Камиллой по городу без меня. То есть я мог вернуться к своим мужским занятиям, как только вымою и наряжу нашу малышку.

Вероятно, это прозвучит двусмысленно, однако я поймал себя на том, что смотрю на попку Камиллы. Просто голая часть тела, ничего такого. Я смотрел и думал о том, когда мы с Анной в последний раз принимали ванну вместе. Разумеется, в отпуске, потому что домашняя ванная давно превратилась в асексуальное вместилище зубных щеток и роликовых дезодорантов. Минули в буквальном смысле годы с тех пор, как мы под ручку ныряли в пенную воду. Физическая связь с женой почти перестала существовать, зато я бесчисленное множество раз вставал на колени перед ванной, чтобы омыть тело нашей дочери. Эти мысли привели меня в такое отчаяние, что, когда Анна заглянула поторопить меня, я чуть не схватил ее мыльными руками и не бросил в воду прямо в одежде.

Вместо этого я толкнул пластмассового тюленя к пластмассовому айсбергу, с которого ныряла кукла-русалка Камиллы. Анна взяла духи, брызнула себе за ушами, потом обернулась и внимательно посмотрела на нас. На секунду в ее глазах отразилась истинная любовь, настоящее тепло и нежность, и я подумал, что вот сейчас она меня обнимет. Но тут русалка совершила особенно безрассудный прыжок, и мыльная вода залила весь пол и частично замшевые сапоги Анны – в общем, момент был испорчен. А потом они ушли, а я остался один, как маленький мальчик в слишком большом доме. Мне так не хватало любви и ласки.

Именно в тот день я и встретил ее. Двенадцатого января две тысячи второго года на фотовыставке «Игровая площадка дьявола» Нан Голдин в Центре Помпиду. Вообще за выходные я планировал посмотреть три выставки – череда праздников и связанный с ними массовый припадок демонстративного потребления привели меня в уныние, так что я хотел очистить разум лицезрением искусства. Одним из ключевых элементов «Игровой площадки дьявола» был зал, где на экране демонстрировались слайды – фотографии, на которых Голдин запечатлела своих друзей в интимной обстановке. Молодые родители голышом играют с ребенком на диване, мужчина в ванной моет волосы бойфренду, красивая пара целуется на постели под настежь раскрытыми окнами. Ровно то, что мне было в тот момент нужно – доказательство существования на свете физической близости.

Лиза вошла в темный зал и села рядом со мной. В этот момент показывали слайд под названием: «Саймон и Джессика целуются в моем душе». Я попытался думать о чем-нибудь невинном – представил, как дочка катается на велосипеде, как Анна дует на горячий шоколад… Но ничто не могло пересилить мою реакцию на женщину в соседнем кресле. Я еще даже не видел ее, а по телу уже пробежал электрический разряд. В полумраке я разглядел, что у соседки длинные волосы, длинные ноги, беспокойные руки и нервные пальцы. И что она одна.

Когда погас последний слайд, я не стал торопиться уходить. Лиза тоже осталась на месте. Я тянул время, сосредоточенно вглядываясь в титры, как будто без них впечатление от показа было бы неполным. Кто занимался светом? Кто главный механик? Что вообще там делал механик?

Я хотел заговорить с ней, но уже много лет не пытался начать общение с незнакомкой – я просто забыл, как это делается. Пока я мучительно думал, что бы такого выдать остроумного, она спасла меня от конфуза и заговорила со мной сама:

– Гораздо легче для восприятия, чем ее работы о СПИДе.