Онлайн чтение книги И тьма взойдёт Dark Rise
Глава 3

– Держись отсюда подальше, крыса.

Кто-то грубо оттолкнул Вайолет, заслонив происходящее на палубе. Её толкали и отпихивали, и девушка вытянула шею, чтобы разглядеть хоть что-то. Почти ничего не было видно, кроме широких плеч моряков и их тел, пропахших морской водой, по́том и предвкушением, поэтому Вайолет вскарабкалась по такелажу[4]Такелаж – общее название всех корабельных снастей, в данном случае – канатов. и зацепилась за завязанный узлом канат, чтобы удержаться. На палубе она разглядела Тома, окружённого толпой моряков в кепи и банданах.

Был четверг, и корабль Саймона «Охотник», отягощенный грузом, встал на якорь на переполненной судами реке. На главной мачте реял флаг с тремя чёрными гончими – гербом владельца. Вайолет не сумела бы пробраться на борт, но она хорошо знала корабль, потому что её семья ужасно гордилась тем, что выполняла кое-какую работу для Саймона, единственного сына графа Синклера. Он руководил процветающей торговой империей от имени своего отца и, по слухам, имел влияния больше, чем сам король Георг, причём по всему земному шару. Однажды Вайолет даже мельком удалось взглянуть на Саймона – могучего мужчину в роскошном чёрном камзоле.

Сегодня леера[5]Бортовые леера – здесь, ограждения на верхней палубе. охраняли матросы с пистолетами, пока другие перегородили причал. Но все остальные столпились на квартердеке[6]Квартердек – приподнятая кормовая часть верхней палубы корабля., и погрузочные работы прекратились. Со своего места высоко наверху Вайолет видела, как напряжены люди, которые стояли в тесном круге. Все эти суровые мужчины собрались, чтобы засвидетельствовать одно событие.

Том удостоится клейма.

Раздетый до пояса, с непокрытой головой и тёмно-рыжими волосами, падавшими на лицо, юноша опустился на колени на доски палубы. Его голая грудь поднималась и опадала – он прерывисто дышал, предвкушая то, что должно было вот-вот произойти.

Собравшиеся напряжённо ждали, немного завидуя, но зная, что Том заслужил эту честь. Пара мужчин прикладывались к флягам с виски, словно сейчас это было нужно им, а не Тому. Вайолет их понимала. Все они будто стали частью этой церемонии, которая была своего рода обещанием: «Будь полезен Саймону, сделай так, чтоб он остался доволен тобой, и вот что получишь».

Моряк в кожаном фартуке, как у кузнеца, шагнул вперёд.

– Не надо меня удерживать, – сказал Том.

Он отказался от всего того, что помогло бы ему лучше перенести боль: от выпивки, от повязки на глаза, от кожаного валика в зубы, а просто опустился на колени и ждал. Напряжение нарастало.

Девятнадцатилетний юноша стал самым молодым из тех, кто заработал клеймо. Наблюдая, Вайолет поклялась себе: «Вскоре самой молодой из них стану я». Как Том, она преуспеет в торговле, принесёт Саймону добытые ею трофеи и тоже заслужит повышения. Она собиралась проявить себя при первой же возможности.

– Приготовься принять дар, – сказал капитан Максвелл и кивнул матросу. Тот подошёл к жаровне с раскалёнными углями, которую вынесли на палубу. – После церемонии ты будешь принадлежать Саймону. Носить его клеймо – большая честь.

Моряк вытащил калёное железное тавро из горячих углей: длинное, как кочерга, но с буквой «С» на конце. Оно так раскалилось на углях, что светилось красным, словно трепещущее пламя.

Вайолет напряглась, словно всё это происходило с ней.

Моряк шагнул вперёд.

Том произнёс ритуальные слова:

– Я приношу Саймону этот обет быть преданным слугой, подчиняться и выполнять все приказы. Заклейми меня, – он смотрел прямо на моряка, голубые глаза сверкали решимостью. – Скрепи мою клятву печатью на плоти.

Вайолет затаила дыхание. Вот оно. Те, кто носил клеймо, входили в ближайший круг. Любимцы Саймона, его самые преданные последователи, по слухам, получали особые награды, а самое главное – внимание его, что само по себе служило наградой для многих из них. Хорст Максвелл, капитан «Охотника», носил клеймо, и это давало ему власть даже бо́льшую, чем сама должность.

Том протянул руку так, что все видели чистую кожу на его запястье.

Только однажды Вайолет видела, как мужчину клеймили, и он кричал, бился, точно рыба на дне лодки. Том тоже это видел, но сейчас он решительно смотрел в глаза моряку и даже не дёрнулся, а всё благодаря своей воле и храбрости.

Капитан Максвелл произнёс:

– Вот так, мальчик. Прими клеймо достойно.

«Том не закричит, – подумала Вайолет. – Он силён».

Теперь стало так тихо, что было слышно, как волны плещутся о борта судна. Моряк поднял тавро. Один из мужчин отвернулся, не желая смотреть – этот явно был не так храбр, как Том. А доказать, что он достоин клейма, сейчас предстояло именно Тому. «Прими его, покажи, что ты достоин». Вайолет крепко стиснула канат, но не отвела взгляда, когда моряк приложил раскалённое железо к запястью юноши.

Резкий запах горелой плоти был ужасным – как запах жареного мяса. Казалось, раскалённый металл давил на руку дольше необходимого. Каждый мускул Тома напрягся от боли, когда отчаянно хотелось свернуться клубком, но он не сделал этого, а остался стоять на коленях, тяжело дыша, дрожа, как измождённая забегом лошадь.

В воздух взметнулся одобрительный рёв. Моряк помог Тому встать и поднял его руку, чтобы все могли увидеть его запястье. Юноша выглядел ошеломлённым и чуть пошатывался. Вайолет мельком заметила на коже вытравленную букву «С», после чего моряк быстро залил клеймо спиртом и замотал тканью.

«Вот и у меня будет так же, – подумала Вайолет. – Я буду смелой, как Том».

Она потеряла его из виду – толпа закрыла его, товарищи спешили поздравить. Вайолет снова вытянула шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Затем скользнула вниз по канатам и попыталась протиснуться сквозь толпу, несмотря на толчки и удары. Увы, не удалось даже на секунду рассмотреть Тома, хотя тошнотворный запах горелой плоти всё ещё витал в воздухе. Кто-то больно схватил девушку за руку и дёрнул в сторону.

– Я же сказал, держись подальше, крыса!

Из-под банданы мужчины выбивались длинные засаленные волосы. Короткая борода покрывала щёки, точно сыпь. На грубой коже бывалого моряка тонкой сеточкой проступали сосуды. Хватка оказалась крепкой, болезненной. Вайолет окатило волной отвратительного перегара, и она попыталась оттолкнуть мужчину, упираясь в доски палубы.

– Отпусти! Я имею право здесь находиться!

– Ты уродливая коричневая крыса, укравшая чью-то хорошую одежду.

– Неправда! – возмутилась она, хотя в самом деле носила жилет и штаны Тома, а ещё его рубаху и башмаки, из которых он уже вырос.

В следующий миг ситуация стала еще более унизительной.

– В чём дело? – раздался знакомый голос.

Том уже успел надеть рубашку, но две пуговицы на стоячем воротнике были расстёгнуты, а оборки на вороте – не завязаны. Вайолет хорошо видела его, поскольку люди между ними расступились, и теперь все смотрели прямо на моряка, который держал Вайолет за шкирку.

– Этот мальчишка замышляет неприятности…

Лицо Тома всё ещё блестело от пота после клеймления.

– Это не мальчишка, – сказал он. – Это – моя сестра Вайолет.

Она увидела, как при этих словах моряк изменился в лице. Так же реагировали и все остальные – сперва недоверчиво, потом как-то странно смотрели на Тома, словно узнали что-то новое о его отце.

– Но она…

– Ты ставишь мои слова под сомнение, матрос? – Даже только получив клеймо, Том имел больше власти, чем кто-либо на этом корабле. Теперь он стал представителем самого Саймона, и его слово было словом самого Саймона.

Моряк захлопнул рот, сразу же отпустив Вайолет, которая споткнулась о доску и с горящими щеками подняла взгляд на Тома.

– Я всё могу объяснить…

В Лондоне никто не догадывался об их родстве из-за совершенно разной внешности. Не имея индийской крови сестры, Том выглядел точно так же, как их отец: высокий, широкоплечий и голубоглазый, с бледной кожей и каштановыми волосами. Вайолет же пошла в мать худощавостью, смуглой кожей, тёмными глазами и длинными тёмными ресницами. Единственное, что у них было общего – это веснушки.

– Вайолет, что ты здесь делаешь? Ты же должна сидеть дома.

– Ты принял клеймо, – проговорила она. – Отец будет гордиться.

Том инстинктивно схватился за руку над повязкой, словно хотел потрогать рану, но понимал, что нельзя.

– Откуда ты знаешь?

– Всем в доках об этом известно, – ответила Вайолет. – Говорят, Саймон клеймит лучших, даёт им особые награды, и их влияние в рядах его людей растёт…

Том проигнорировал слова единокровной сестры и заговорил тихо и настойчиво, при этом напряжённо и озабоченно озираясь вокруг:

– Я велел тебе не приходить сюда. Ты должна покинуть корабль.

Вайолет тоже огляделась.

– Ты теперь присоединишься к торговой экспедиции Саймона, да? Как думаешь, он назначит тебя главным?

– Довольно, – сказал Том, и его лицо стало непроницаемым. – Мать права. Ты уже слишком взрослая для всего этого. Ходишь за мной везде. Носишь мою одежду. Ступай домой.

«Мать права» . Эти слова причинили боль. Англичане обычно не привозили из-за границы своих внебрачных дочерей обратно на родину. Вайолет знала это из ссор между их отцом и матерью Тома. Но брат всегда заступался за неё. Он трепал её по волосам и говорил: «Вайолет, пойдём погуляем», а потом водил к уличному торговцу, чтобы купить горячего чая и рогалик со смородиной, в то время как дома жена отца кричала: «Почему эта девчонка живёт с нами? Чтобы унизить меня? Сделать меня посмешищем?»

– Но ты же сам дал мне эту одежду, – тихо проговорила девушка.

– Вайолет… – начал Том.

Позже она поняла, что были и другие тревожные знаки: люди на пирсе, напряжённые взгляды моряков, патрули с пистолетами и даже то, как плотно сжал губы брат. Но в тот миг казалось, что единственным сигналом к началу событий послужило то, как Том резко вскинул голову.

От внезапного толчка содрогнулся весь корабль, и Вайолет отбросило в сторону. Она услышала выстрел, обернулась и увидела моряка, который дрожащими руками сжимал пистолет.

А потом увидела, куда он стрелял.

На борт корабля, цепляясь за верёвки и доски, хлынули мужчины и женщины, облачённые в белые одежды со знаком звезды. Их лица выглядели благородными, словно у героев старинных книг. Внешность у незнакомцев была самая непохожая, будто все они явились из разных стран. Казалось, нападавшие, вооруженные мечами, как рыцари, возникли из тумана.

Вайолет никогда не видела ничего подобного – прекрасного и потустороннего, словно легенды вдруг воплотились.

– Хранители!

Чей-то крик вырвал её из задумчивости, и разразился настоящий хаос. Незнакомое слово разлетелось, распространилось, словно лесной пожар. «Хранители?» – подумала Вайолет. Это старинное прозвище звенело в её разуме.

Капитан Максвелл и Том, казалось, прекрасно знали, с кем имеют дело, но большинство людей Саймона просто побежали за оружием или уже вытаскивали пистолеты, стреляя в нападавших. Палуба наполнилась густым дымом и удушающим запахом серы и селитры от ружей.

Вайолет отбросило назад, и она едва различала что-то в общей суматохе. Трое нападавших – Хранители – сражались у бушприта. Ближайший к Вайолет мужчина с удивительной лёгкостью перепрыгнул через леер. Другой совершил невозможное: одной рукой отбросил контейнеры, которые весили полтонны!

«Как же они сильны», – изумлённо подумала Вайолет.

Эти Хранители в белых одеждах с символом звезды обладали просто удивительной, неестественной силой и скоростью. Нападавшие с лёгкостью уклонились от первого залпа выстрелов и начали драться. Люди Саймона кричали в дыму, когда Хранители врезались в их ряды, выкашивая…

Вайолет почувствовала руку Тома на плече.

– Я отрежу им путь здесь, – его голос звучал твёрдо. – Ты нужна мне в трюме. Защити груз Саймона.

– Том, что происходит? Кто это?..

– В трюм, Вайолет. Сейчас же.

Мечи. «Но никто ими уже не дерётся», – подумала девушка, ошарашенно наблюдая, как темнокожий Хранитель с высокими скулами хладнокровно разрубил боцмана корабля, а белокожая воительница с золотистыми локонами вонзила свой клинок в грудь какого-то матроса с ружьём.

– Найдите Маркуса! – велела светловолосая Хранительница, и остальные нападавшие рассредоточились, подчиняясь приказу.

Том вышел им навстречу.

Вайолет должна была спуститься в трюм. На палубе царил настоящий хаос, и бой становился всё ближе. Но она замерла, как вкопанная.

– Лев Саймона, – прокомментировала светловолосая Хранительница.

– Всего лишь львёнок, – возразил воин рядом с ней.

«Лев?» – подумала Вайолет. Странное слово отозвалось в ней эхом, пусть она и понимала, что речь шла о её брате.

– Раз вам известно, что мы захватили Маркуса, вы должны знать, что уязвимы.

– Думаешь, один Лев может остановить десяток Хранителей? – рассмеялась светловолосая предводительница.

– Один Лев убил сотню таких, как ты, – ответил Том.

– Но ты не таков, как Львы древности. Ты слаб.

Меч Хранительницы взлетел, описав серебряную арку. Так быстро – невероятно быстро! Вайолет успела увидеть лишь изумление на лице противницы, когда Том выбил клинок из её руки и вонзил в грудь грубый железный штырь. Затем выдернул импровизированное оружие и повернулся к остальным.

Том не был слаб. Он был силён. Очень силён. Всегда.

Вайолет уставилась на единокровного брата. На его лице виднелась кровь. Красные капли стекали по металлическому штырю и белой рубашке. Вьющиеся каштановые волосы и правда делали Тома похожим на льва.

– Что происходит? – тихо спросила Вайолет, чувствуя, как реальность ускользает от неё. – О чём они говорили? Что за Лев?

– Я же просил тебя идти в трюм, – Том бросил на сестру такой взгляд, что спорить сразу расхотелось.

– Но я могу помочь здесь…

– Ступай, Вайолет. Я пойду следом, как только смогу.

Она слепо кивнула, отступила и поползла назад, а потом, пригнувшись, побежала по настилу. Корабль снова тряхнуло, словно от удара. Снасти раскачивались над головой. По палубе прокатилась бочка. Снова зазвучали выстрелы, и Вайолет закрыла лицо рукавом, чтобы не задохнуться от дыма. Она поскользнулась на крови, успела увидеть, как капитан Максвелл заряжал пистолет, и тут же поспешно отскочила в сторону, чтобы не натолкнуться на трёх людей Саймона, сражавшихся с одним из Хранителей. Наконец девушка прошла сквозь дым и оказалась в трюме.

Когда люк закрылся, она вздохнула с облегчением – внизу никого не было. Крики и приглушённый грохот выстрелов, которые доносились с верхней палубы, стали тише.

Похожее ощущение возникало, когда отец запирался вместе с Томом в кабинете, а Вайолет оставалась снаружи. Чтобы отогнать это чувство, она погрузилась в размышления. Брат называл нападавших Хранителями, а они его – Львом. Это слово стучало в висках. Вспомнился момент из детства, когда ещё маленький Том пальцами согнул пополам медный фартинг и сказал Вайолет: «Смотри, какой я сильный. Только никому об этом не говори». Это стало их общим секретом. Эта особенность делала вроде бы обыкновенного парня похожим на Хранителей. Могучим и потусторонним. Львом.

Раз за разом Вайолет прокручивала в голове момент, когда Том убил светловолосую предводительницу. Алая кровь на железном стержне.

Не верилось, что брат вообще был способен кого-то убить.

Руки у девушки всё ещё тряслись. Глупости! В закрытом трюме она оказалась в большей безопасности, чем кто-либо на корабле. Вайолет сжала кулаки, чтобы остановить дрожь. Это слегка помогло.

Требовалось достать оружие.

Трюм «Охотника» казался огромным и был наполнен ящиками, бочками и контейнерами до самой задней части корабля. Вдоль трапа шли толстые перекладины. Длинный ряд ламп, свисающих с крючьев над головой, исчезал в темноте впереди, словно в пещере. Вдалеке Вайолет могла различить только смутные силуэты, сложенные холсты и огромные деревянные лари.

Всё это и являлось грузом Саймона, частью постоянного потока товаров, которые он привозил из своих путешествий. Говорили, что благодаря доходам с продаж купец мог приобрести все те необычные предметы, которые коллекционировал. Том добыл одну из таких диковин, за что и был вознаграждён клеймом. Вайолет оставалось только догадываться, что за странные вещи спрятались в ящиках. По телу пробежала тревожная дрожь, говорившая, что не следовало спускаться сюда. Словно здесь находилось что-то такое, что не следовало беспокоить.

Девушка зашагала вниз по ступенькам. Тускло светили лампы, и даже не верилось, что снаружи сейчас было солнечно. По обе стороны от Вайолет возвышались ящики. В полумраке мелькающие тени превращались в непонятные фигуры, которые то разрастались, то съёживались. Несмотря на блики света, в трюме стоял холод, как в речной воде. «Охотник» и без того не мог похвастаться высокой осадкой, а нагруженный и вовсе опустился почти вровень с причалом. Теперь на корабль легко можно было подняться по трапу. Вайолет находилась в той части судна, которая была под поверхностью реки.

Чуть глубже в трюме по щиколотку стояла вода: холодная, с отвратительным сырым запахом канала.

– Кто здесь? – напряжённо спросил чей-то голос.

Рядом раздался всплеск. С бешено стучащим сердцем Вайолет обернулась и увидела, что в темноте трюма прикован цепями юноша лет семнадцати, в рваной рубахе и шароварах.