Онлайн чтение книги И только сладкие моменты длятся вечно Et que ne durent que les moments doux
11. Элиза

Не знала, что в нашем теле столько воды. С меня сегодня сошло столько пото́в, что ими можно оросить всю планету. Нора – совершенно сухая! – ободряюще мне улыбается. Урок африканского танца начался десять минут назад, а я уже жалею, что не выбрала курсы лепки из глины.

Нашу преподавательницу зовут Мариам – высокая, очень коротко стриженная хохотушка в ярких одеждах и крупных позолоченных украшениях. Она рождена, чтобы танцевать, ее движения завораживают, и я не свожу с нее глаз. Потом бросаю взгляд в зеркало. О ужас! Нет зеркалам, буду воображать себя такой же грациозной, как наша наставница.

– У тебя здорово получается! – подбадривает меня коллега.

Пытаюсь сказать спасибо, но мне не хватает дыхания, поэтому концентрируюсь на музыке и пытаюсь не путать шаги, прыгаю на одной ноге, на другой, машу руками, обливаюсь по́том, пыхчу, страдаю, обнаруживаю незнакомые прежде мышцы, и они, мягко говоря, недовольны. И все-таки мне это нравится! Вернулись давно забытые ощущения.

В девичестве я обожала танцевать и каждую субботу садилась за руль «Рено-5», подхватывала Мюриэль, потом Соню и Каролину, и мы ехали в «Макумбу», подпевая любимым мелодиям, записанным на кассету. В полночь мы входили в зал, здоровались с друзьями-приятелями и ступали на танцпол. В никотиновой дымке и лучах разноцветных ламп, под звуки Cock Robin [7]Cock Robin— американская поп-рок-группа (Лос-Анджелес, 1982), популярная в 1980-х годах в континентальной Европе., Midnight Oil [8]Midnight Oil – австралийская рок-группа (Сидней, 1971), исполнявшая жесткий паб-рок., INXS [9]INXS – австралийская рок-группа (Сидней, 1977), первоначально играла смесь фанк-рока, ска и регги., Depeche Mode, a-ha или Niagara [10]Niagara – французская поп-рок-группа (Ренн, середина 1980-х), популярная во Франции и Канаде во второй половине 1980-х годов и в начале 1990-х, эволюционировала от новой волны и синти-поп-стиля к более рок-ориентированному стилю. я забывала о времени, усталости и огорчениях. Мариам объявляет перерыв. Я готова расцеловать ее – наконец-то можно утолить жажду! Она подходит ко мне.

– Ну, что скажешь?

Я качаю головой, сиплю в ответ:

– Это здорово, мне, увы, больше не двадцать!

Мариам хохочет:

– А сколько тебе?

– Скоро будет пятьдесят.

– Я старше…

Я смеюсь, и Нора сообщает на полном серьезе:

– Правда-правда, Мариам почти шестьдесят.

Вглядевшись повнимательнее, я замечаю морщины на лбу, складки на веках и седину на отрастающем ежике волос.

– Возраст – тюрьма! – провозглашает наш танцевальный гуру. – Лично я отказываюсь там сидеть. Есть двадцатилетние старики, а я… молодая шестидесятилетняя девушка! Насчет себя решай сама.

Я пожимаю плечами.

– Жалко, что мои колени с вами не согласны.

Мариам весело фыркает:

– Приходи сюда каждую неделю, и к концу года твои коленки почувствуют себя на двадцать. Так, девочки, продолжаем!

Я бросаю злобный взгляд на часы. Во время перерыва стрелки мчались наперегонки, а сейчас устроили сюрпляс. Мариам выбирает музыку, и пытка возобновляется.

В конце занятия я превращаюсь в лужу. Все аплодируют, а я пытаюсь вновь обрести человеческую форму. Нора подбадривает меня:

– Ты справилась – я потрясена!

– Ненавижу тебя…

Она хихикает:

– Я знала, что тебе понравится, и буду рада, если встретимся здесь на будущей неделе.

Голос Мариам нарушает мой план немедленного мщения:

– Пока вы не разошлись, дамы, послушайте объявление: ассоциация «Маленькие шажки», куда я имею честь входить, ищет добровольцев. Если найдете свободное время, собрание в пятницу.

Не знаю, можно ли заработать паранойю, злоупотребив спортом, но у меня возникает неприятное чувство, что Мариам смотрит именно на меня.

– А чем занимается ваша ассоциация? – спрашивает кто-то.

Мариам улыбается – персонально мне.

– Ласкает и нежит новорожденных в отделении неонатологии.