Онлайн чтение книги Я слишком долго мечтала J'ai dû rêver trop fort
8. 2019

– Ну попробуй, прошу тебя!

Фло уписывает свою «Пудину» за обе щеки. А я и забыла про эту кошмарную квебекскую закусь, липкую смесь жареной картошки, свежего чеддера и густого коричневого соуса, которой тут все питаются. Мы с Фло идем по улице Сен-Поль в старой части Монреаля. Присутствие жизнерадостной подруги хоть немного отвлекает меня от гнетущих мыслей о таинственном потоке совпадений. Я не хочу и не буду затевать с Фло игру в сходные обстоятельства, на этой самой улице, двадцатью годами раньше.

Достаю кончиками пальцев жирный ломтик из пакета. Фло со смехом запускает туда руку и вытаскивает полную горсть. За эти двадцать лет она слегка располнела, но это ей даже идет. Бедра стали пошире, ягодицы чуть плотнее, грудь чуть пышней… Моя белокурая подружка выглядит аппетитной, как пирожное с переизбытком крема-шантийи. Мне кажется, большинство здешних гурманов это оценили. Но когда я вижу, что́ и сколько Фло ест и пьет на каждой стоянке, хоть убей, не понимаю, как она до сих пор не заплыла жиром! Впрочем, у нее есть объяснение, она утверждает, что дома, между двумя рейсами, живет на салатах и простой воде. Она даже придумала красивый термин – биполярное питание. Впрочем, Фло биполярна и во всем остальном. Она стала идеальной супругой, разумной и хозяйственной, вылизывает до блеска свою квартиру на авеню Иены, а оказавшись в воздухе, тут же пускается во все тяжкие. Для такого образа жизни она подобрала себе идеального мужа – богатого, видного и покладистого, давно примирившегося с двойной ипостасью своей Wonder Woman [26]Чудо-женщина ( англ .) – героиня популярного комикса. – кроткой как овечка в супружеском гнездышке и демонстрирующей магические свойства только у него за спиной. Значит, в природе существуют мужья, которые любят своих жен, но не держат их на коротком поводке? И Фло такого нашла! Прими это к сведению, мой Оливье!

– Вау! Я хочу его! – снова кричит Фло.

Она застряла перед витриной Foiegwa – ресторана, где продают гамбургеры высокие, как небоскребы; потом обходит с десяток других рассадников обжорства и наконец останавливается перед кондитерской «Мельницы Лафайета». Я обожаю гулять по улочкам Старого Монреаля. Мне всегда казался сказочным этот тесный квартальчик, выстроенный у реки, с его булыжными мостовыми, лавками в низких кирпичных или каменных домиках, с эркерами и окнами в красных ставнях, с лилиями на ярко-синих флагах, – такой старозаветный, словно трапперы по-прежнему приплывают сюда по реке Святого Лаврентия в пирогах, чтобы закупить провиант или продать меха. Остальной город рос ввысь или углублялся под землю и в конечном счете стал современным конгломератом из стали, бетона и стекла. Но Старый Монреаль устоял, прогрессу так и не удалось полностью исковеркать его прежний облик, жизненный уклад. Особенно это заметно, когда лето затягивается до конца сентября и толпы туристов из Северной Америки могут наслаждаться путешествиями в прошлое, не пересекая для этого Атлантику.

Фло любуется своим отражением в витрине огромного магазина традиционных инуитских ремесленных изделий.

– Тут ничего не изменилось с 1999-го, – констатирует она. – Даже мы! – И тащит меня к стеклу, заставляя смотреть на наши отражения. – Хотя нет, ты изменилась, детка! Только не за двадцать лет, а за три последних часа!

Видя, что я никак не реагирую, Фло хватает меня за руку и ведет в магазин.

– Теперь, когда я переварила твою безумную историю, давай все спокойно обсудим.

Три часа назад, выйдя из самолета и томясь в очереди на таможенный досмотр, я не выдержала и рассказала Фло про фантастическую череду совпадений, которые обрушились на меня с момента приезда в Руасси. Она внимательно выслушала и молчала всю дорогу до отеля, пока все мы – Жан-Макс, Шарлотта, Жорж-Поль, Эмманюэль и я – договаривались о встрече, чтобы выпить где-нибудь вместе. А до тех пор мы были свободны. Я твердо вознамерилась просидеть у себя в номере до назначенного часа, но Фло чуть ли не насильно вытащила меня из отеля, чтобы погулять по Старому Монреалю и прошвырнуться по магазинам, как здесь выражаются. Я едва успела принять душ и развесить в шкафу наши рабочие костюмы.

И вот мы с Фло торчим у прилавка с деревянными фигурками бизонов, рысей, оленей-карибу и бобров. Моя подруга пристально смотрит мне в глаза, перед тем как заговорить:

– Знаешь, старушка, я поразмыслила над историей с призраками прошлого, которые не дают тебе покоя… И вижу только четыре объяснения.

Целых четыре? Молодец Фло! У меня вот не нашлось ни одного…

– Не стану долго тебя морочить, первое состоит в том, что все это – случайность в чистом виде.

Я беру в руки фигурку рыжей белки, не скрывая своего разочарования.

– И это ты называешь объяснением?

– Не спеши возражать, сейчас объясню. Знаешь такую теорию: совпадений не существует, они – порождение нашего разума? В течение одного дня мы видим, слышим и ловим миллионы единиц информации. Но наш мозг удерживает лишь некоторые из них и самостоятельно соединяет одни с другими. И если ты ищешь совпадения, то без труда их найдешь. Вот тебе пример: ты порвала отношения со своим дружком, который… ну, скажем, бразилец; так вот, ты сразу заметишь, что с тобой непрерывно говорят о Бразилии. А до знакомства с этим парнем ты ничего подобного не замечала. Человек видит знаки, которые хочет видеть, даже бессознательно. Особенно ты!

– Почему это?

Фло усмехается:

– Ты разве не знаешь, что́ говорят о женщинах по имени Натали? Они склонны к ностальгии! В твоей жизни за последнее время не случалось ничего такого, что заставило бы тебя вспомнить твоего гитариста?

Я думаю о спальне, приоткрытом ящике, камешке на полу. Об увиденном неделю назад графике рейсов: Монреаль – Лос-Анджелес – Джакарта . Ставлю на место деревянную белку. Нет, я уверена, что не ошиблась. Доводы Фло меня не убедили.

– Не хочу тебя разочаровывать, Доктор Пси, но я вспоминаю о моем гитаристе не потому, что меня донимают воспоминания о нашей истории. Совсем наоборот, дорогая, именно эти совпадения заставили меня вспомнить о нем. И я их не выбирала, они пришли извне. Например, график полетов!

Разговаривая, мы бродим по магазину и останавливаемся перед продуктовым отделом, где полки заставлены бутылками самых разнообразных форм с канадским кленовым сиропом и виски.

– Окей, упрямица, пусть будет так, – соглашается Фло. – Тогда переходим ко второму объяснению. Ты стала жертвой чьего-то преступного умысла!

И она смотрит на меня со зловещим прищуром заговорщицы. Фло рассказывала мне, что в свободные дни, сидя в своей квартире в Шестнадцатом округе, она с утра до вечера глотает детективы, расположившись на балконе. Правда, в полете или на пересадках я никогда не видела ее читающей. Но это неважно, такая гипотеза мне небезынтересна.

– Ну-ка, объясни!

– Дело в том, что я прочитала массу историй, где у героини начинается паранойя, потому что какой-то тип манипулирует ею незаметно для нее самой. Например, крадет ключи, разузнает номер кредитной карты, посещает ее друзей, изменив внешность. Короче, доводит до сумасшествия, и она в конце концов действительно сходит с ума.

– Вот это уже лучше!

Фло притворяется, будто ее интересует ряд бутылок Maple Joe [27]Марка канадского кленового сиропа., отливающих всеми оттенками медно-желтых осенних листьев.

– Прекрасно, мисс Марпл, но если это так, значит, злодей, желающий свести меня с ума коварными совпадениями, способен изменить мой график полетов, собрать вместе нужных членов экипажа, по крайней мере тебя и Жан-Макса, и – самое главное – заманить в самолет Роберта Смита и всю его группу, устроив им выступление в монреальском «Метрополисе»! А вдобавок посадить туда же малайского пассажира, чтобы он напел своей жене, аккурат в тот момент, когда я пройду мимо, прощальные слова моего гитариста, которые знали только мы двое. – Я делаю эффектную паузу. – Ну и в довершение всего этому гениальному шутнику удается запрограммировать на канале Nostalgie песню Let It Be , причем именно в тот момент, когда я включу радио у себя в машине.

Фло озабоченно хмурится.

– Ты мне не рассказывала историю с песней.

– Это было… Ну, в общем, об этом знали только мы двое, он и я… Больно вспоминать…

Фло тащит меня дальше, и мы оказываемся под свисающими с потолка «ловушками для мечты», украшенными перьями и бусинками всех цветов и размеров. У меня кружится голова от их дурманящих запахов.

– Окей, моя красавица, – продолжает Фло, – раз так, слушай третье объяснение. Но предупреждаю: оно тебе понравится еще меньше. Ты готова?

– Давай выкладывай.

– Ты все выдумала!

– Что-о-о?

И я чихаю – не то от крепких запахов, не то от перьев «ловушки», висящей у меня над головой, не то от заявления Фло.

– Ты просто бредишь, старушка! – уточняет моя подруга. – В машине ты задумалась, и эта песня по радио тебе просто померещилась… Как и бормотание того малайца в самолете…

– Прекрасно, ну а график полетов? А ты, я и Жан-Макс в одном самолете? А «Кью»?

– Ну и что это доказывает? За последние двадцать лет мы не раз летали вместе, разве нет? И твоя любовная история… да ты ее просто выдумала. Или она тебе привиделась во сне… И она, и все, что с ней связано. Между вами никогда ничего не было, ты все это нафантазировала. Может, и твой гитарист никогда не существовал…

– Черт подери, Фло, я же тебе его показывала в 1999 году в самолете Париж – Монреаль! Паренек в клетчатой кепке, 18-й ряд, место D! Мы с тобой часами обсуждали его здесь, на улице Сен-Поль, а потом в этом же самом магазине. Так что ты тоже участвовала в нашей истории, вспомни, что ты мне тогда сказала…

И я снова чихаю. Фло смотрит мне в глаза и говорит, неожиданно серьезно:

– Нати, двадцать лет назад ты показала мне в самолете одного парня. Потом рассказывала о нем все то время, что мы провели в Монреале. Но я никогда не видела вас вместе!

– Ну если так рассуждать, я тоже никогда не видела твоего мужа.

– А я уже сто лет как не видела твоего краснодеревщика… Но ты зря обижаешься, я просто подыскиваю разумные объяснения.

Я действительно обижена. Шагаю вперед и задеваю головой очередную «ловушку», которая толкает другую, а та – следующую. Все они раскачиваются надо мной, шелестя перьями.

– Ладно, забудем. Переходи к четвертому.

– А ты готова слушать?

– Неужели оно еще страшнее?

– Идем! – И Фло тащит меня в отдел сувениров. Я рассматриваю серебряные ожерелья, медвежьи клыки, оленьи рога. – Четвертое объяснение – магия!

На сей раз я не реагирую, но Фло гнет свою линию:

– Все иррациональное можно объяснить только иррациональными причинами. Мир полон суеверий и чудес. – И Фло запускает руку в ивовую корзиночку с серыми бусинками: – Вспомни о волшебном камне времени!

– Ты не забыла?

– Я никогда ничего не забываю, Нати.

Я инстинктивно смотрю в сторону кассы. Туристы-азиаты примеряют меховые шапки и меховые шубы. Пожилая пара беседует по-английски с молоденькой продавщицей. Старая женщина за кассой сидит неподвижно, обводя взглядом весь отдел. Лицо замкнутое, руки скрещены на груди. У нее красновато-смуглая кожа аборигенов Северной Канады. На ней традиционная парка, расшитая стеклянными бусинками, две длинные полуседые косы намотаны на тонкие белые косточки. Можно подумать, она специально вырядилась так для туристов, которых хлебом не корми, а подай «типичный эскимосский стиль». Но я знаю, что это не так.

Я ее узнала.

И, как это ни удивительно, она, кажется, тоже меня вспомнила.

Слабеют ноги, в лицо ударяет жар. Стараясь побороть головокружение, я судорожно сжимаю камешек в кармане джинсов. Тот самый, что выпал из ящика с моими тайнами на паркет спальни.

Фло, стоящая рядом со мной, мгновенно умолкает, словно почуяла кого-то позади нас – кого-то, кто за нами следит.

Чье-то враждебное присутствие чувствую и я.

Камешек жжет мне ногу сквозь плотную ткань. Как будто его волшебные свойства внезапно проснулись.

Здесь все, как было тогда . Те же декорации, те же актеры, тот же сценарий, что двадцать лет назад. Я снова вижу всю эту сцену.

Как если бы пугающая череда совпадений была всего лишь предзнаменованием невероятной истины, а теперь передо мной распахнулась дверь в прошлое.