Онлайн чтение книги Идеальный мужчина
Глава 17

Идеальный Мужчина ушел. Единственным желанием мисс Трент было добраться до своего безопасного убежища спальни, прежде чем еле сдерживаемые эмоции вырвутся наружу. Рыдания, теснящиеся в груди, угрожали ее задушить, из-за слез, застилавших глаза, она почти ничего не видела. Но когда, вцепившись в перила, поставила ногу на первую ступеньку лестницы, навстречу ей вприпрыжку сбежала Тиффани. При известии, что ее приехал навестить сэр Вэлдо, к ней тут же вернулось хорошее настроение.

— О, вы идете искать меня? — весело поинтересовалась красавица. — Тоттон меня уже предупредил. Вам нет необходимости утруждать себя, моя бесценная Анкилла! Где он? В беседке? У меня возникла отличная идея! Теперь, когда мистер Калвер так хорошо научил меня управлять упряжкой, я попытаюсь уговорить сэра Вэлдо доверить мне править его гнедыми. Только подумайте, какой это будет триумф! Мистер Калвер утверждает, что еще никогда ни одна женщина не прикасалась к его лошадям.

Поистине удивительно, как быстро проявляют себя привычки, выработанные годами! Мисс Трент находилась в самом жалком состоянии, но машинально отреагировала как надо. Она думала, что любая ее попытка заговорить выльется в рыдания, однако с удивлением услышала свой твердый голос:

— Он уже ушел. И приходил только затем, чтобы узнать, нет ли известий о наших путешественницах. Даже не пожелал остаться.

— Не пожелал остаться? — не веря своим ушам, переспросила Тиффани. — И это тогда, когда мне так нужно его видеть? Когда я сама желаю этого?

— Полагаю, если бы он знал об этом, то уж конечно бы не ушел так поспешно, — умиротворяюще произнесла Анкилла.

— Но вы-то должны были знать! Как это дурно с вашей стороны! Уверена, вы специально выставили его вон, чтобы только мне досадить! — с раздражением заявила Тиффани, хотя в голосе ее прозвучало сомнение. — Что же мне теперь делать?

Взяв себя в руки, мисс Трент собралась с мыслями. Однако первое, что пришло ей на ум, была вынуждена тут же отвергнуть. Предложения посовершенствоваться в технике игры на фортепьяно, совершить прогулку и сделать наброски с натуры или посвятить часок изучению французского — все это вряд ли встретило бы положительный отклик девицы, твердо вознамерившейся встретить в штыки любое слово компаньонки. К счастью, положение спасло постороннее вмешательство.

В этот момент к двери подкатил экипаж, из которого тут же выскочила Элизабет Колебатч, явившаяся, чтобы уговорить Тиффани поехать вместе с ней и мамой в Харрогит, где миссис Колебатч собиралась проконсультироваться у своего любимого врача. Элизабет, все еще преданная их дружбе, в самых радужных красках изложила Тиффани план предстоящего путешествия. Помимо посещения нескольких дорогих магазинов в верхней части города, маршрут включал в себя прогулку по Нью-Променад, а также визит в библиотеку. В итоге Тиффани пожелала срочно сменить платье и извлечь из коробки, перевязанной лентой, покоящуюся там в груде папиросной бумаги самую лучшую шляпу. Сезон был в самом разгаре, все гостиницы и постоялые дворы Харрогита ломились от приезжих, а в связи с этим нетрудно было предположить, что прогулка по городу двух модно одетых молодых леди, одна из которых заметно выделяется в толпе рыжими волосами, а другая по контрасту с ней — жгучая брюнетка, тоже сразу бросающаяся в глаза своей красотой, не может не привлечь к себе внимания. Такая прогулка вряд ли вызвала бы одобрение тетки Тиффани миссис Бафорд. Но Анкилла знала, что миссис Андерхилл относилась с доверием к надзору леди Колебатч за девушками в тех нечастых случаях, когда ей приходилось их сопровождать, и не стала возражать. Она также понимала, что ей следует уделить должное внимание леди Колебатч, поэтому, как ни жаждала оказаться в одиночестве, вышла наружу и предложила гостье обождать в доме, пока Тиффани будет наряжаться. Леди Колебатч отказалась идти в гостиную и вместо этого пригласила мисс Трент к себе в экипаж, чтобы немного поболтать. Анкилле пришлось подчиниться неизбежному и вежливо принять участие в беседе, которая не доставила ей удовольствия, но тем не менее оказала некоторую пользу, — к тому времени, когда Элизабет и Тиффани выпорхнули из дому и заняли свои места в экипаже, ее расстроенные нервы несколько пришли в норму, а желание разрыдаться пропало.

Между тем ее отвергнутый поклонник, хотя ему и не угрожала опасность впасть в истерику, не меньше мисс Трент жаждал на какое-то время остаться в одиночестве. Однако едва он вошел в свой кабинет в Брум-Холле, как появился Джулиан и, не успев даже закрыть за собой дверь, спросил:

— Ты занят, Вэлдо? Потому что, если нет, мне хотелось бы кое-что тебе сообщить. Или я не вовремя? — поспешно поинтересовался он, заметив суровую складку между бровями кузена.

Подавив желание ответить утвердительно, Идеальный Мужчина произнес:

— Нет, я не занят! Садись и выкладывай, в чем дело.

Тон его был ободряющим, как и улыбка, которая тут же вызвала ответную на губах его светлости.

— Мне кажется, ты уже знаешь. — Линдет неожиданно покраснел. — Или пока еще не догадываешься?

— Ну, кое о чем догадываюсь, — признался сэр Вэлдо.

— Так и думал, что ты, скорей всего, уже в курсе! Но я хочу рассказать тебе… и посоветоваться.

— Со мной? — Идеальный Мужчина вскинул брови. — Великий боже, Джулиан, если ты собираешься со мной советоваться, просить или не просить тебе руки мисс Чартли, то могу только напомнить — до сих пор мое мнение на этот счет тебя совершенно не интересовало…

— О, не совсем так! — нетерпеливо перебил Джулиан. — Надеюсь, я в состоянии сам принять решение. Что же касается твоего мнения… — Он сделал паузу, собрался с мыслями, затем договорил с виноватой, обескураживающей улыбкой: — Ну, не могу сказать, что оно мне было безразлично, но… В общем, не так чтобы очень.

— Вот это речь не мальчика, но мужа! — с иронией одобрил кузен.

— Ты подтруниваешь надо мной? Прошу тебя, не надо! Это серьезно, Вэлдо!

— Я вовсе не подшучиваю и не дразню тебя. Зачем тебе понадобился мой совет?

— Ну… — Джулиан зажал ладони между колен и хмуро взглянул на собеседника. — Дело в том… Вэлдо, когда мы только приехали сюда, то ты, возможно, догадался… Ну да, я даже, кажется, говорил тебе, что довольно сильно увлекся Тиффани Вилд. Ведь так? — Он поднял на него глаза с лукавой улыбкой. — Ты можешь, конечно, возразить: мол, я, как пирожок, сам просился к ней в рот, а теперь мне кажется, что так оно и было.

— Раз ты не сделал ей предложения, то как пирожок, выходит, оказался ей явно не по зубам.

Джулиан взглянул на него с внезапным удивлением.

— А ты знаешь, Вэлдо, что я даже не помышлял о женитьбе? — наивно признался Джулиан. — Прежде мне такое и в голову не приходило, но сейчас, когда ты упомянул о женитьбе, меня вдруг осенило, что я даже не думал ни о чем подобном, пока не встретил мисс Чартли! Но с тех пор, как узнал Пэтинс, задумался об этом всерьез, потому что хочу провести с ней всю оставшуюся жизнь. Более того, так я и намерен сделать, — решительно договорил он, выпятив челюсть.

— Могу только благословить ваш союз. Она будет великолепной женой! И тем не менее какого совета ты от меня ждешь? Или ты просто стараешься подвести меня к мысли, что это именно я должен сообщить приятную новость твоей матери?

— Нет, конечно нет! Я скажу ей сам. Хотя, если честно, твоя помощь в этом деле оказалась бы весьма кстати. — И, подумав, добавил: — Мне нужна твоя поддержка.

— Согласен!

Джулиан благодарно улыбнулся ему:

— Я в этом и не сомневался, ты честный и откровенный человек, Вэлдо!

— Пощади мою скромность. И все же что за совет?

— Ну, есть одна вещь, которая не дает мне покоя, — решился наконец его светлость. — Я хочу объявить о своих намерениях. Понимаешь, все Чартли ко мне добры и благосклонны, ни разу даже не намекнули на нежелательность моих посещений, однако я не могу не беспокоиться — не рано ли обращаться к пастору за разрешением сделать предложение Пэтинс? Если он и впрямь считает меня дамским угодником из-за того, что я увивался за Тиффани, не отправит ли меня восвояси, превратив мою жизнь в ад?

— Мне кажется маловероятным, что он обойдется с тобой столь сурово, — отозвался сэр Вэлдо с впечатляющей уверенностью. — В конце-то концов, ты же ведь больше не ухаживаешь за Тиффани или я ошибаюсь?

— О нет! — заверил его Джулиан. — Ничего подобного! В действительности, после того что произошло в Лидсе, она отмела меня в сторону, поэтому я решил не путаться у нее под ногами. Вот и все, если хочешь знать. — Он неожиданно рассмеялся. — А потом Лоури занял мое место. Ничему не был так рад, как этому! Каково тебе это слышать? Только подумай, я — и вдруг благодарен Лоури! Боже! Но посоветуй, Вэлдо, что я должен делать?

По мнению Идеального Мужчины, пастор все последнее время жил в ежедневном ожидании получить от лорда Линдета соответствующее заявление, поэтому не раздумывая посоветовал молодому кузену при первой же возможности дать знать ему о своих намерениях. И в то же время порекомендовал чисто по-мужски заверить отца девушки в искренности и постоянстве своих чувств к Пэтинс. Выслушав его, Джулиан скептически улыбнулся и следующие полчаса докучал кузену воспеванием на все лады многочисленных достоинств своей избранницы.

Наконец он удалился, но его место буквально через десять минут занял Лоуренс. Войдя, он в нерешительности застыл на пороге и изучающе посмотрел на кузена.

Сэр Вэлдо сидел за письменным столом, на котором было разбросано множество бумаг, и, судя по всему, над ними работал. Его руки лежали поверх стола, а глаза из-под нахмуренных бровей уставились на противоположную стену. Выражение лица Вэлдо было необычно угрюмым и вовсе не просветлело, когда, повернув голову, он взглянул на Лоуренса. Скорее, оно стало еще более суровым.

— Ну?

Это единственное слово было произнесено таким тоном, что не вызывало сомнений — появление кузена совершенно несвоевременно. Еще не выпустив ручки двери, Лоуренс попятился назад.

— О, ничего! Я только… Прошу прощения! Не знал, что ты занят. Как-нибудь в другой раз.

— Советую тебе не лелеять ложных надежд! Ни сейчас, ни в любой другой раз, — хрипло напутствовал его Вэлдо.

В иных обстоятельствах Лоуренс не замедлил бы разразиться гневной речью, но тут, не открыв рта, поспешно ретировался.

Когда между ним и его внезапно ставшим столь нелюбезным кузеном оказалась надежно закрытая дверь, он позволил себе перевести дух, вымолвив удивленное «Уф!». Но его негодование смешивалось с любопытством, и любопытство пересилило. После того как Лоуренс несколько секунд сверлил дверь глазами так, словно мог видеть через нее лицо Вэлдо, его мозг, изощренный в интригах, заработал в другом направлении.

Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы прийти к заключению, что единственной причиной, вызвавшей столь беспрецедентное поведение Вэлдо, могло быть только разочарование в любви. Ведь было бы абсурдным предположить, что он, возможно, столкнулся с денежными затруднениями, а, по твердому убеждению Лоуренса, только несчастная любовь или финансовые осложнения могли вызвать столь разительную перемену. На первый взгляд казалось невероятным, что ухаживание Вэлдо за мисс Трент могло потерпеть фиаско, но, поразмыслив над этим, Лоуренс сделал окончательный вывод, что именно в этом-то и кроется причина. Конечно, трудно поверить, что женщина, находящаяся в положении какой-то компаньонки, могла отвергнуть столь завидного поклонника, но в том-то и дело, что мисс Трент была весьма странным созданием. Безусловно, она была влюблена в Вэлдо ничуть не меньше, чем он в нее. Между тем еще утром за завтраком никаких признаков расстройства за кузеном не наблюдалось. Более того, Вэлдо пребывал в каком-то приподнятом настроении. Потом укатил, даже не обмолвившись, куда едет, но догадаться было нетрудно — направился в Стаплс. Джулиан, всецело поглощенный собственными делами, возможно, и не ведал, что сэр Вэлдо наведывался туда каждый день вот уже на протяжении целой недели, но его более наблюдательный кузен знал об этом доподлинно. Так что все сводилось к тому, что сегодня сэр Вэлдо попытался объясниться с мисс Трент, однако потерпел неудачу. Спрашивается, почему?

Как ни ломал голову Лоуренс, найти ответа на этот вопрос он не смог. Если бы речь шла о ком-нибудь другом, а не о Вэлдо, он, скорее всего, подумал бы, что кто-то оклеветал его перед мисс Трент, а она, судя по всему, в вопросах морали рьяная пуританка. Впрочем, и сэр Вэлдо не уступает ей в этом отношении. Так кто же все-таки сумел откопать или разнюхать про него такое, что могло вызвать ее отвращение? И неужели синий чулок такая дура, что поверила россказням любой из своих приятельниц в приходе, сгорающих от зависти?

Все это крайне сбивало с толку, но ответ ведь должен был быть. Чтобы его найти, стоило коппуть поглубже. Первая попытка Лоуренса заслужить благодарность богатого кузена провалилась — он очень быстро убедился, что никакой его помощи в отлучении Джулиана от Тиффани Вилд просто не требуется. Но вовсе не исключено, что именно в этой новой, пока не до конца понятной ситуации кроются те способы воздействия на Вэлдо, которые он ищет. Если благодаря его посредничеству рассорившиеся влюбленные соединятся вновь, нетрудно было вообразить, что Вэлдо — надо отдать ему должное, поистине щедрая душа! — в долгу перед ним не останется.

Настроение Лоуренса, которое перед этим быстро ухудшилось, пошло на подъем. Конечно, досадно, что его блестящий план — оттащить вертихвостку Вилд от Линдета — на деле обернулся пустой тратой времени и сил. Правда, он не очень об этом сожалел, так как увел красотку из-под носа у всех этих деревенских олухов, что доставило ему немало удовольствия и было не хуже любого другого способа развлечься, дабы убить время, которое в этой глуши тянулось невыносимо медленно. День или два Лоуренс даже подумывал, а не приударить ли ему за Тиффани по-настоящему, но вскоре расстался с этой мыслью. Идея подвизаться в роли жениха претила ему, хотя он вполне мог бы преодолеть свое отвращение к женитьбе ради богатого наследства. Только Лоуренс ясно понимал, как мало у него шансов заручиться согласием на брак с Тиффани у ее опекунов, и еще меньше, что они передадут ему контроль над состоянием девушки, хотя бы на день раньше ее совершеннолетия. Поэтому, хоть было и приятно с блеском демонстрировать свою галантность, ухаживая за такой яркой красавицей, затея, как ни крути, оборачивалась пустой тратой времени и сил. Поэтому единственное, что влекло его сейчас в Стаплс, было желание убедиться на месте, как в действительности обстоят дела. Он понимал, подобрать ключи к мисс Трент так, чтобы она доверилась ему, — задача не из легких. Ее отношение к Лоуренсу было довольно сдержанным, хотя в последнее время она стала проявлять к нему гораздо больше симпатии. Так вот, если мисс Трент из-за размолвки находится точно в таком же состоянии, как и Вэлдо, она должна будет обрадоваться представившейся возможности излить перед Лоуренсом свою душу. Определенно будет рада, поскольку на душе у нее кошки скребут, а иначе он совсем не знает женщин! Вместе с тем и ссора этих людей тоже представлялась маловероятной. Мисс Трент не производила впечатления вздорной особы, способной выходить из себя по пустякам, а уравновешенность характера Вэлдо уже почти вошла в поговорку. В общем, Лоурепс более склонялся к мысли, что весь сыр-бор разгорелся из-за какого-то недоразумения. Весьма вероятно, каждый из них оказался слишком гордым, чтобы потребовать объяснений от другого, а это значит — разумный посредник, тактичный и гибкий, будет воспринят обоими как нежданное счастье. Конечно, действовать по принципу «и нашим и вашим» очень непросто, но если в итоге это пойдет лично ему во благо, то почему бы основательно не выложиться, не щадя ни сил ни времени?

Решив не откладывать дело в долгий ящик, Лоуренс в этот же день направился в Стаплс под предлогом навестить Тиффани. Однако там ему сообщили, что девушка уехала в Харрогит, а мисс Трент слегла с головной болью. Лоурепс оставил свою визитную карточку, передал наилучшие пожелания и, ничуть не обескураженный, что никого и не увидел, удалился. «Слегла с головной болью, это она-то! На нее не похоже, — размышлял он. — В этом что-то есть! Головная боль — именно тот предлог, который используют женщины, когда хотят выплакаться без помех. Вот если я застал бы мисс Трент в прекрасном настроении, это было бы удивительно!»

Поведение Вэлдо этим вечером также не обмануло его ожиданий: он не выглядел слишком расстроенным, но и был далек от того, что можно было бы назвать «хорошим расположением духа». С готовностью отвечая, когда к нему обращались, Вэлдо тем не менее по возможности избегал общения и большую часть времени провел в своем кабинете. Джулиан куда-то укатил с Эдвардом Бэннингемом, так что за обедом беседовали мало. Лоуренс был не до такой степени неосмотрительным, чтобы досаждать Вэлдо пустыми разговорами, когда было так очевидно, что тот не расположен к диалогу. Поднявшись из-за стола, Вэлдо извинился, что он не в настроении поддерживать компанию. А обратив внимание на недоуменный взгляд кузена, объяснил, что слишком раздосадован неудачами, которые преследуют его в поисках подходящего привратника для Брум-Холла. Лоуренс ни на миг не поверил в этот предлог, однако ответил с сочувствием, что Вэлдо вовсе незачем его развлекать, он охотно проведет вечер за чтением.

На следующее утро Лоуренс опять не застал дома ни Тиффани, ни мисс Трент, но вечер, который он провел у Эшей, был более удачным. Мисс Трент доставила туда Тиффани, и нетрудно было заметить, что гувернантке не до веселья. Она улыбалась и общалась с окружающими, внешне выглядела спокойной, однако казалась до странности бледной, а под глазами у нее залегли глубокие тени. Большую часть времени мисс Трент сидела и беседовала с маленькой шустрой женщиной, которая, как вскоре выяснил Лоуренс, была гувернанткой при детях хозяев дома. Мисс Трент даже ни разу не удосужилась посмотреть в сторону Вэлдо, что, по мнению Лоуренса, было уже слишком. Краем глаза он наблюдал, как Вэлдо через всю комнату направляется к ней. Лоуренс не мог расслышать, о чем они говорили, и тем не менее сделал некоторые выводы. У него было прекрасное зрение, и он видел, как она стиснула в руках сумочку, как кровь прилила и отхлынула от ее щек. Затем Вэлдо поклонился — поклон его — в этом не могло быть никаких сомнений — был коротким и холодным, а затем вышел вместе с сэром Уильямом Эшем в комнату для игр. Глаза мисс Трент в этот момент были опущены, по, как только Вэлдо отвернулся от нее, она вскинула их и уже не сводила с него, пока он выходил из комнаты. «Боже! — подумал Лоуренс в изумлении. — Кто бы мог подумать, что такое чопорное создание способно на эмоции? Ведь это же явное отчаяние! Но что, черт возьми, стряслось, что довело эту парочку до такого состояния?»

Звуки настраиваемой скрипки заставили его отвлечься от интригующей проблемы. Стали формироваться пары, а так как это был вечер, а не официальный бал, леди Эш объявила, что, поскольку все молодые люди хорошо знают друг друга, им предоставляется полная свобода при выборе партнерш. Это вынудило Лоуренса оглядеться вокруг в поисках незанятой леди. Он увидел Тиффани, оживленно болтавшую с мисс Бэннингем, и мельком отметил, как необычно видеть ее не окруженной поклонниками. Лоуренс подошел к ней, поклонился, получил ее согласие на танец, ввел Тиффани в круг и тут же забыл, что оказался единственным претендентом на ее благосклонность, настолько его мысли были поглощены другим. В этот вечер он так и не заметил, что леди, которую наперебой атаковали молодые люди, домогаясь чести пригласить на танец, была вовсе не Тиффани, а мисс Чартли.

Но от глаз мисс Трент это не ускользнуло. Она подумала, что такое начало лично ей не сулит ничего хорошего, есть все основания ожидать, что Тиффани превратит для нее этот вечер в сущий ад. Она слишком хорошо знала, к чему приводит этот блеск в глазах ее подопечной, чем заканчивается ее наигранная веселость, поэтому испытала некоторое облегчение, увидев, что на первый танец Тиффани все же не осталась без партнера. Однако встревожилась еще больше, когда увидела, что на следующий танец Тиффани повел мистер Уилфред Баттерлоу — рыхлый юноша, прежде страдавший оттого, что капризная красавица не обращала на него никакого внимания. К счастью, милосердное провидение пощадило Анкиллу, не дав ей узнать, что во время танца мистер Баттерлоу допустил чудовищную бестактность, с запинкой выговорив:

— М-мне нет дела д-до того, что говорят другие, мисс Вилд. Я д-думаю, вы с-само совершенство!

И все-таки мисс Трент ничуть не была удивлена, когда на обратном пути в Стаплс поняла, что Тнффани находится на грани истерики. Ее беспричинный нервный смех все время прерывался бессвязным бормотанием, из которого тем не менее можно было уловить — красавица считает, что на всех ее знакомых кавалеров нашло умопомрачение. Мисс Трент помалкивала, от всей души надеясь, что и Кауртни, сидящий напротив них, воздержится от замечаний, дабы не подливать масла в огонь. И он молчал, пока Тиффани не произнесла с визгливым смехом:

— А эта Пэтинс Чартли в своем ужасном зеленом платье! Дурнушка только и делала вид, что вот-вот упадет в обморок, изображая из себя скромницу. Тоже мне святая!

— Будь я на твоем месте, — грубо перебил ее Кауртни, — я бы не стал обливать грязью Пэтинс.

— Обливать грязью? О, даже и не думала! Бедняжка, ей вот-вот стукнет двадцать, а до сих пор ни одного предложения! Наоборот, мне от души ее жаль — это так ужасно быть такой… такой никому не интересной!

— Нет, не в жалости дело, — не вытерпел Кауртни. — Ты кипишь, как чайник, потому что все внимание сегодня вечером уделяли не тебе, а ей. И я скажу тебе вот что…

— Ох, не надо! — жалобно вырвалось у мисс Трент.

Но ее мольба не возымела действия.

— Если ты не опомнишься, — безжалостно продолжал Кауртни, — то скоро убедишься, что сидишь в глубокой луже. И даже не думай, что твоя крикливая красота тебе поможет, не надейся! Боже, никогда еще не видел такой вороны в павлиньих перьях! Сначала ты отпугнула Линдета своим индюшачьим гонором, затем пришла очередь Артура, наконец — и это венец всему — попыталась очернить Пэтинс. Хотя на деле оказалось, что там, в Лидсе, она вела себя как подлинная героиня, а ты вообще была ни при чем! Только скалила на нее зубы, как лисица, загнанная в нору.

— Героиня, она? — в ярости закричала Тиффани. — Пэтинс? Да она бессовестная комедиантка — воспользовалась возможностью выставить себя напоказ! Догадываюсь, откуда у тебя такие сведения. От Анкиллы. Это она обожает душку Пэтинс. Как же, так хорошо воспитанная девушка! В ее понимании, конечно…

— О нет, вовсе не от нее. Мисс Трент нам так ничего и не рассказала, кроме того, что Пэтинс выхватила этого трущобного мальчишку из-под самых копыт лошади с необычайной смелостью и ловкостью. Линдет о тебе тоже словом не обмолвился. Сама Пэтинс и вовсе отказалась говорить об этом случае. Это ты распустила язык, опасаясь, что кто-нибудь опишет, как ты вела себя на самом деле, и утверждала, будто ни оборванцу мальчишке, ни Пэтинс не грозила никакая опасность.

— Да, никакой опасности не было! Если Анкилла говорит…

— Никакой опасности не было? Ну вот что я тебе скажу, дорогая. Нэд Бэннингем на другой день был в Йорке, встречался с друзьями. Один из тех, кто присутствовал там на обеде, оказался — кто бы ты думала? — не кто иной, как тот парень, который чуть было не наехал на Пэтинс! Я не помню его имени, но рискну утверждать, что ты-то наверняка помнишь! Ни о чем другом тот не мог говорить, кроме как об инциденте, участником которого оказался. Он всем рассказывал, какой молодчиной проявила себя Пэтинс и как скромно себя вела, словно ничего не случилось. А сам он чуть не рехнулся, когда едва не раздавил ее в лепешку, и Пэтинс спасло только чудо. Он описал и тебя тоже. Джек не стал пересказывать мне его доподлинные слова, думаю, только потому, что ты моя кузина и я не люблю, когда мне приходится краснеть. Но уж Джеку-то Нэд все точно рассказал, и, конечно, Джек сообщил Артуру, а затем дошло и до Грега… Вот налицо и причина, почему сегодня вечером от тебя все отвернулись. Знаешь, никто бы и ухом не повел, если бы ты говорила гадости о Софи Бэннингем — ее не больно-то любят, но очернить Пэтинс — это слишком. Она у всех пользуется заслуженной любовью. Скажу больше, пока ты не вернулась в Стаплс и не перебаламутила всю округу, она и Лиззи считались здесь самыми хорошенькими девушками, за ними больше всех ухаживали. Поэтому опусти-ка перышки да подумай, что ты собой представляешь на самом деле, прекрасная мисс Вилд!