Онлайн чтение книги Игра в куклы Mannen som lekte med dockor
Глава 10

«Где она, черт побери?» – думал Эрик с раздражением, когда они приблизились к перекрестку Хурнсгатан-Торкель Кнутссонсгатан. Не заставили же их ехать сюда зря? У входа в продмаг «Хемшеп» было пусто, если не считать какой-то ученицы, удравшей с уроков из школы «Марии», расположенной поблизости. Или ученицы, выбежавшей на переменку, подумал он, поскольку она выглядела образцово-показательно: белое с красными цветами летнее платье до колен и рюкзак. Не похожа на школьницу, прогуливающую уроки. Может, она выпала из какой-нибудь книги Астрид Линдгрен, а ее настоящий дом находился в «Мы все дети из Бюллербю». Светлые волосы развевались на ветру.

Единственным, что не совпадало с этим идеальным образом, был лонгборд, наклоненный к земле.

Линн рассматривала полицейскую машину, которая подъезжала все ближе. Они хотя бы быстро приехали, и за это спасибо. На передних сиденьях сидели двое мужчин. Тот, что помоложе, чернокожий. Она не знала, как это оценить, но его коллега или партнер вряд ли был расистом, если они работали в паре. А так мужчина постарше выглядел как многие из полицейских на улицах. И это, увы, не было положительной оценкой. В то же время она не собиралась повторять ту же ошибку, которую часто совершала полиция, и не судила о людях, ничего о них не зная. Ей придется положиться на мнение тети. Даже если она и не сразу почувствует к ним доверие. А может, и никогда не станет им доверять.

Эрик удивленно обернулся, когда в стекло машины постучали. Школьница в летнем платье осторожно помахала им рукой. Он чуть было не стал поворачиваться, чтобы посмотреть, не стоит ли кто-то с другой стороны машины, кто-нибудь, кого он знает, когда до него наконец дошло, что это она и есть: племянница Луисы. Она выглядела совершенно не так, как он ожидал. Рикард впустил ее в машину, они представились друг другу, и воцарилась тишина.

Эрик обычно не лез за словом в карман, но тут вдруг не знал, что сказать. Он не имел права говорить о расследовании. А о компьютерах он вряд ли мог сказать что-то такое, что было бы достойно ее уровня.

Рикард осторожно покосился на нее в зеркало заднего вида. Симпатичная. И все же, какие бы гарантии ни давала Луиса, странным казалось, что во всей стране не оказалось никого другого с таким же уровнем компетентности, кто не был бы родственником или бывшим левым экстремистом. Он подозревал, что и Эрик думал примерно то же самое.

Линн тихо сидела на заднем сиденье. Она не знала, что именно ее тетя рассказала им о ее предыстории, но ожидала встретить враждебность. Вместо этого оба они казались скорее удивленными. Она подумала, не работали ли они раньше с наведением порядка. Наверняка. В таком случае у них было совершенно точное мнение о таких, как она. Может быть, они даже участвовали во время беспорядков, связанных с маршем в Салеме. Или у них были коллеги, которые получили физические или психические травмы после столкновений с демонстрантами. Трудно было понять, о чем они думали.

Может быть, они охотнее видели бы ее за решеткой, чем хотели бы сотрудничать с ней в ходе расследования? Хотя Луиса и клялась, что они ничего не имеют против нее. Но и она не собиралась стоять перед ними с кепкой в руке, как бедная родственница, и просить прощения за свое прошлое или отказываться от своих взглядов, которых она по-прежнему придерживалась. А в некоторых отношениях еще и больше, чем раньше. Это они нуждались в ней. А она прекрасно может справиться и без них – больно надо.

Она незаметно наклонилась вперед и покосилась на чернокожего парня на переднем сиденье. Мешковатые армейские брюки. Белые адидасовские кроссовки. Толстая золотая цепочка. Никакой бейсболки. И все же это был тот самый парень, который выскочил вчера из дома на улице Хегалидсгатан. Хип-хопер. «О господи», – подумала она.

Они уже проехали Ратушу по пути к штаб-квартире полиции, а никто по-прежнему не вымолвил ни слова. Она помотала головой. Что это такое? Демонстрация власти? Или обычный мужской прием подавления воли?

Эрик наконец не выдержал и повернулся. Линн с удивлением посмотрела на его улыбающуюся физиономию.

– Извини за вопрос. Просто любопытно. Почему такой человек, которого осудили за подслушивание и создание помех полиции, вдруг соглашается нам помогать? Тебя обратили в тюрьме в новую веру или что?

Он не ждал ответа.

– Или просто стало скучно и захотелось обратно, к приключениям подросткового возраста? Правда, уже на другой, на нашей, так сказать, стороне баррикад?

Линн не отрываясь смотрела на него. Ее серо-голубые глаза потемнели и почти слились с чернотой зрачков, став угрожающими. И ответ прозвучал не слишком сердечно.

– Наше сотрудничество может оказаться весьма непродолжительным. Особенно если мне придется сотрудничать с кем-то, кто вполне подходит под шаблонное мнение о полицейских: глупые шутки, непродуманные утверждения и обобщения. «Слова летят, мысль остается тут»[24]Цитата из трагедии У. Шекспира «Гамлет, принц Датский», акт 3, сцена 3, в переводе М. Лозинского (прим. пер.). .

«М-да, день будет длинным и трудным», – подумал Рикард. Ему пришлось вмешаться и прервать словесную перепалку между Эриком и Линн. Тон становился тем враждебнее, чем ближе они подъезжали к Управлению полиции. Когда Эрик назвал ее «избалованным демонстрантом-профессионалом», она ответила обвинением полиции в том, что они вели себя точно так же, как в Одалене в 1931 году[25]Расстрел рабочей демонстрации в Одалене (швед. skotten i Ådalen) в мае 1931 года. Во время протестной демонстрации 14 мая войска, вызванные для подкрепления немногочисленной полиции, убили 5 демонстрантов. События приобрели общенациональный масштаб. С тех пор шведской армии запрещено помогать полиции для разгона демонстраций. После событий 11 сентября 2001 г. Риксдаг принял новый закон в 2006 г., который дает право полиции обратиться к военным за помощью, если речь идет о борьбе с терроризмом (прим. пер.). и когда пару лет назад направляли лошадей на беззащитных демонстрантов, протестовавших во время выступления на площади «Партии шведов»[26]Партия шведов ( швед . Svenskarnas parti, SvP) – шведская национал-социалистическая политическая партия. Прекратила существование в 2015 г. (прим. пер.). .

Приехали. Рикард въехал в подземный гараж и поставил машину. Пора было начинать работать.

Когда Эрик шел за ними в лифт из гаража, он начал понимать, что вел себя не слишком дипломатично. Наверняка даже слишком грубо. Но он не мог молчать и безропотно соглашаться сотрудничать с человеком, осужденным за преступление против безопасности страны, какие бы гарантии ни давала его начальница.

На самом деле его скорее развлекало ее внезапное участие в расследовании. Ни он, ни Рикард не участвовали в разгоне демонстраций в Салеме, поэтому его лично это не касалось, хотя он и был доволен тем, что такие манифестации «подлинных шведов» и их столкновения с противниками национализма, кажется, прекратились.

Преступление, за которое осудили Линн, «подслушивание», казалось абстрактным и стояло крайне далеко от определения терроризма. Он знал, что Союз юристов критиковал многие из приговоров, которые после беспорядков в Гетеборге в 2001 году[27]В 2001 г. в Гетеборге противники глобализации столкнулись со шведской полицией во время саммита Европейского союза. На саммит приехал президент США Джордж Буш. В столкновениях пострадало около 40 человек полицейских и демонстрантов. За участие в беспорядках были осуждены более 50 шведов и два десятка иностранцев (прим. пер.). использовались в качестве прецедентов, поскольку наказания были не пропорциональны преступлениям. И в случае Линн так, несомненно, и было. Подслушивать радиопереговоры полицейских и ориентировать протестующих против правоэкстремистских митингов – разве за это следовало дать три года тюрьмы? Даже если ее и освободили условно до истечения срока. Ясное дело, что она недолюбливает полицию. А теперь они вдруг должны сотрудничать. «Флаг в руки, и вперед», – подумал он.