Онлайн чтение книги История Джейн N Jane Anonymous
Тогда. 3

Улицы были тихими тем утром, десять месяцев назад. Возможно, всему виной дождь – а точнее, глубокие лужи, из-за которых я и не отправилась на пробежку. Облака все никак не давали небу проясниться – это я запомнила, потому что ярко горели фонари, отбрасывая длинные полосы света на мокрый асфальт.

Я заехала на заднюю парковку «Шкафа Нормы», бутика, где работала. Хозяйка, Норма, пару месяцев назад вручила мне собственный комплект ключей, решив, что я заслужила ее доверие и могу открывать и закрывать магазин сама.

Я вошла через черный ход, чувствуя до странного затхлый запах восковых свечей, которые она все пыталась продать. Вообще Норма человек хороший, но у нее столько нерабочих идей касаемо того, что можно выставить у кассы, чтобы спровоцировать посетителей на спонтанные покупки. Вот у нас и торчало шесть громоздких ящиков, попусту занимающих место.

Я закрыла за собой дверь и включила свет. Подарок Шелли уже недели три лежал на полке за кассой и все никак не мог попасть ко мне домой. Почему – ведь я за него сразу заплатила, – можно объяснить только банальной ленью. Теперь это еще один повод упрекнуть себя.

Я открыла коробку. Внутри лежал браслет из стерлингового серебра с аметистами и подвеской-звездочкой. Шелли обожала аметисты – не только за их фиолетовый цвет, но и за предполагаемую способность отражать негативную энергию. А еще подруга увлекалась звездами – любовалась ими, загадывала желания… Всякий раз, когда мы возвращались домой поздно ночью, она смотрела на небо и расшифровывала небесные узоры.

На открытке тоже была звезда – металлическая, розовая, на непроницаемо-черном фоне, что напомнил мне ночное небо. Я уже написала внутри поздравление.

Я завернула коробку в лиловую бумагу, убрала в мешочек, затянула шнурки и завязала их затейливым узлом – и тут в дверь постучали. Через стекло заглядывал какой-то парень лет двадцати, может, двадцати одного года, не сильно старше меня.

Поймав мой взгляд, незнакомец помахал рукой и разулыбался, словно мы сто лет знакомы. Может, и правда встречались? В питомнике, где я подрабатывала волонтером? Или он видел меня на пробежке?

Я обошла кассу и указала на знак:

– Мы закрыты.

Он умоляюще сложил руки, мол, пожалуйста-пожалуйста.

– У нас с подружкой сегодня годовщина отношений. – Стекло приглушало его голос. – Через час мне за ней заезжать, а подарка нет. Пожалуйста… я такой дурак.

Стоит признать, парень был симпатичный, что определенно заставляло идти ему навстречу: высокий, с темно-карими глазами и легкой щетиной, словно он только что вылез из кровати. Выцветшая зеленая футболка намокла от дождя и облепила торс. Капли катились по лицу и стекали по шее.

Он выглядел таким беззащитным.

– Если опять облажаюсь, мне крышка. – Парень пронзил грудь воображаемым колом и закатил глаза.

Только тут я заметила, что его руки покрыты татуировками: ветви дерева словно вырастали из запястий, пробивались сквозь волоски на предплечьях и переплетались с мускулами.

Наконец парень рухнул на колени и вытянул сложенные руки, умоляя открыть.

Я невольно рассмеялась и ощутила укол зависти – вот бы кто-нибудь ради меня так убивался.

Я достала связку ключей из кармана и принялась возиться с замком. Рассмотрев, чем я занята, незнакомец еще пуще заулыбался. Я тоже повеселела. Исполню его желание и стану спасительницей.

Он поднялся и коснулся пальцами двери. В те три неловкие секунды, пока ключ поворачивался в скважине, я ощутила эту близость: трепет в груди, жар, что мгновенно разлился по лицу, точно от лихорадки.

Я вгляделась в незнакомца сквозь стекло: верхняя губа была чуть полнее нижней. Он медленно сглотнул – адамово яблоко на шее дернулось – и уставился на мой рот.

Внезапно мы оба прекратили улыбаться.

Атмосфера изменилась.

Никаких шуток.

Я открыла дверь и отступила назад.

– Спасибо, – произнес он, затворяя ее за собой. – Ты правда меня спасаешь.

Голос был хриплым, словно его хозяин давно не высыпался. Незнакомец пах дождем, мускусом и землей. Такой аромат мы с успехом могли бы продавать, запечатай его в бутылки. Карие глаза задержались на мне несколько дольше, чем положено.

Тому, у кого есть подружка.

Тому, кто сегодня отмечает годовщину отношений.

Парень тоже почуял неловкость, прикусил губу и замялся.

– Увидел свет в магазине и решил попытать счастья.

И я так была этому рада – внезапно даже перестала сердиться на дождь и эти лужи, грозящие испортить новые кроссовки.

– На самом деле мы открываемся позже, но я тоже заскочила за подарком.

Он снова ослепительно улыбнулся, отчего на щеке появилась ямочка.

– Прямо судьба.

Я заставила себя отвести глаза, все-таки у парня уже есть подружка.

– Тебе помочь с выбором?

Он повертел головой и сделал несколько шагов к витрине. «Шкаф Нормы» славился самой модной одеждой в городе, а также широким выбором аксессуаров, от повседневных шарфов до украшений, шляп и сумок.

– Что нравится твоей подружке? – спросила я.

– Ну, она девушка спортивная. Но украшения любит. Может, браслет подойдет.

Занятно, что и он пришел за браслетом. Я повела его к нужной витрине.

– Дай знать, если что-то приглянется.

– Она у меня не слишком яркая, не любит чересчур выделяться.

– Как насчет этого? – Я указала на браслет, о котором вздыхала с первой секунды, как увидела: цепочка сердечек из стерлингового серебра с изумрудами. Увы, даже со своей скидкой я не могла себе его позволить.

– Да, – кивнул парень. – Такой стиль она любит.

Я достала браслет и подала ему. Незнакомец глянул ценник – сто восемьдесят долларов.

– Знаю, дороговато, но камни настоящие, – заверила я его.

Он расправил браслет на ладони. Там, где заканчивались корни вытатуированного дерева, виднелась клешня краба.

– Слушай, а ты на себя примерить не можешь? Я бы так лучше понял.

Мне следовало тогда насторожиться, сообразить, что предположительно спешащий человек не станет тянуть время. Вместо этого я послушно нацепила браслет, одной рукой застегнув его на запястье.

Смотрелось великолепно, и чувства определенно отразились на моем лице: отчаянное желание обладать такой красотой.

– Ну как?

– Идеально, – ответил парень, снова ловя мой взгляд. – Беру.

Конечно, мне было грустно расставаться с браслетом. Я несколько раз уже надевала его, молясь, вдруг Норма выставит украшение на распродажу. И все же отрезала ценник, завернула подарок в бумагу и повернулась за коробкой.

Тогда все и произошло.

Оплетенные нарисованными ветками руки обхватили мою грудь.

Каким-то куском ткани зажали мне рот.

Я отшатнулась и попыталась закричать. Однако тряпка заглушала голос, а ноги двигались как-то неправильно: шаркали, заплетались, подкашивались.

Я слепо потянулась; пальцы наткнулись на что-то мягкое – детские комбинезоны. Я помнила их веселую расцветку в полоску и ромашки. С силой потянула, надеясь добыть вешалку и как-то ею отбиться.

Что-то упало – стойка? манекен? – и ткань выскользнула из моих пальцев.

– Просто расслабься, – сказал незнакомец, поймав мои руки и прижав к моей груди. – Я не сделаю тебе ничего плохого.

В голове словно возник огненный оранжево-желтый шар; он ослепил меня, выплевывая разноцветные брызги, точно жерло вулкана.

Я хотела укусить похитителя, но тряпка не давала. Язык стал тяжелым и неповоротливым, слишком большим, чтобы говорить или кричать.

Пахло чем-то приторно-сладким.

А во рту образовался фруктовый привкус с нотками горечи.

Меня охватил водоворот мыслей и вопросов. Это все происходит на самом деле? Не может быть. Что я сделала? Откуда он знал?

В памяти всплыл пронзительный голос мисс Ромер, которым она читала нам лекции по самообороне на уроках медицины.

Мисс Ромер знала, о чем говорит.

Она встречалась с полицейским.

И, по ее словам, смотрела достаточно криминальных сводок по телевизору.

«Не давайте похитителю вас увезти. Боритесь изо всех сил. Пинайтесь, кричите, кусайтесь, царапайтесь. Делайте что угодно».

Голова была словно в дурмане, но я отказывалась сдаваться. Попыталась выдернуть руки, но те по-прежнему были прижаты к моей груди.

Огляделась, чем бы отбиться, но в пределах досягаемости стояли лишь ящики со свечами, потрепанные коричневые коробки с нарисованными на них серебряными фитильками. Их очертания размылись и поплыли. В глазах потемнело.

Тело стало слишком тяжелым.

А мир померк.