Онлайн чтение книги Истребитель закона
Глава 2. ОШИБКА В ОЦЕНКЕ

С момента смерти бабушки Марии Денисовны женщины не принимали участия в воспитании Стаса, что не могло не отразиться на формировании его внутреннего мира. Рос он достаточно замкнутым и чувства свои показывать стеснялся, а когда вплотную занялся эзотерикой и подготовкой собственно Дао – Пути совершенствования, – и вовсе перенял манеру держаться у Матвея Соболева, человека уравновешенного во всех отношениях, спокойно относящегося ко всем жизненным невзгодам. Да и дядя Вася, Василий Никифорович, принявший на себя весь груз забот по воспитанию мальчишки, был достоен подражания. Его отношение к происходящему вокруг – сдержанно-ироничное, хладнокровное пришлось Стасу по вкусу. Поэтому друзей и приятелей у него было немного. Пожалуй, единственным, кого он мог бы назвать настоящим другом, был Василий Никифорович. Но при этом обделенным себя Стас не считал. Жизнь была жестокой, но интересной, и сетовать на отсутствие тепла и любви Стас себе не позволял. Он учился, тренировался, много читал, изредка ходил в гости или в театр и не искал, чем заняться в свободное время, которого у него практически не было.

С девушками Стасу не везло. То ли они его мало интересовали, то ли он их, только так пока и не встретилась та, самая красивая и умная, единственная, ради которой не грех было отправиться на край света. Конечно, Стас иногда знакомился с неглупыми и симпатичными девчонками, но ни одна из них не заставила петь струны его души.

В пятницу семнадцатого мая Стас собирался после третьей пары («Приборы и устройства оптоэлектроники») посмотреть выставку картин Еремеева в салоне на Кузнецком Мосту, но судьба распорядилась иначе. С ним в группе учился Коля Мальцев, внук известного писателя Алдан-Петрова, которому дед-классик оставил в наследство неплохую четырехкомнатную квартиру в центре Москвы у Никитских Ворот. В последнее время Коля ходил на занятия хмурый и неразговорчивый, часто пропускал лекции, а начиная с понедельника вообще не появился в институте ни разу, и одна из девушек группы предложила съездить к нему и проведать – вдруг заболел? Согласились ехать трое: приятельница Николая Люба, его друзья Саша и Виктор плюс Стас, имевший машину.

Никто из них обременен заботами не был, плохого от жизни в силу молодости не ждал, поэтому атмосфера в кабине машины была легкой и веселой. Пока ехали, успели нашутиться, похохотать над анекдотами Виктора, поговорить о театральных постановках и закидать Сашу каверзными вопросами, когда он попытался завязать дискуссию о «живых соборных системах», подразумевая под ними человеческие коллективы. Стасу тема была близка, поэтому в «избиении» Саши он не участвовал, при случае решив побеседовать с ним об этом. Ему импонировала идея отечественного ученого-философа Попкова, труды которого по законам всеединства, кармы, гармонии и эволюции он читал. Попков утверждал, что если индивидуум болен в силу нарушения им законов совершенствования личности, то и общество может болеть из-за нарушения законов гармонии и эволюции, и эта мысль казалась Стасу вполне разумной, адекватно отражающей истинное положение вещей. Правда, с однокурсниками Стас на эту тему предпочитал не полемизировать, у него были другие собеседники, более знающие – дядя, прошедший Посвящение I ступени Внутреннего Круга, и его друг Вахид Тожиевич Самандар, от которых Стас узнал много интересного, в том числе и о «розе реальностей».

Оставили машину на Малой Никитской, купили в магазине фруктов, молока, хлеба, кофе, предполагая, что Колька просто заболел, и ведомые Любой, которая уже бывала в квартире Мальцева и знала адрес, выгрузились из лифта на шестом этаже старого семнадцатиэтажного дома, где когда-то жил писатель.

Дверь открыл молодой человек спортивного вида, одетый в спортивный же костюм и кроссовки «Найк». Стасу он сразу не понравился – бегающими глазами и золотыми зубами. Стас вообще никогда не верил людям с золотыми зубами. Их улыбки казались ему фальшивыми, искусственными, как и сами зубы.

– Вам кого? – осведомился молодой человек.

– Хозяина, – солидно сказал Виктор.

– Я хозяин, – сказал молодой человек.

Пришедшие переглянулись.

– Это квартира Коли Мальцева? – спросил Саша, оглянулся на Любу. – Ты не перепутала?

– Нет, – покачала головой девушка, пристально разглядывая молодого человека. – Где Николай?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Уехал.

– Как уехал? Куда?!

Молодой человек молча закрыл дверь. Студенты так же молча смотрели то на нее, то друг на друга. Потом Виктор сплюнул.

– Ну и тип наш Коляня! Куда это, интересно, он уехал, никому ничего не сказав?

– Вопрос в другом, – задумался Саша. – Если это квартира Кольки, почему этот золотозубый амбал говорит, что он хозяин?

– Я его видела, – кивнула на дверь Люба. – Этот парень снимал у Коли комнату. Ребята, что-то здесь нечисто, Коля не мог продать ему квартиру. Давайте выясним.

– Да ну его, неохота связываться, – отступил Виктор. – Поехали по домам.

Стас, не говоря ни слова, нажал кнопку звонка. Дверь распахнулась, будто парень в спортивном костюме никуда не уходил. Вероятно, он служил охранником.

– Какого хрена вам надо?! Сказано же – уехал ваш Колька. И квартира теперь моя. Если непонятно, мы сейчас вам объясним.

– Объясни, – тихо проговорил Стас.

Молодой человек повернул голову.

– Дмитрич, подойди-ка, тут молодежь хочет побеседовать.

За спиной спортсмена возник еще один мужчина, постарше, в бежевом костюме с галстуком, выше и шире первого, с квадратным лицом вышибалы в баре.

– Чего надо?

– Мы ищем Николая… – начала Люба, но Стас остановил ее жестом, повысил голос, прислушиваясь к чему-то:

– Коль? Ты дома?

Квартиранты переглянулись. Потом тот, что был похож на вышибалу, сузил глаза, смерил Стаса нехорошим взглядом и процедил сквозь зубы:

– Ты что, русского языка не понимаешь? А ну вали отсюда, студент, пока не схлопотал по роже!

Стас мгновенно выбросил вперед руку, и квадратнолицый амбал отлетел в глубь прихожей, с грохотом рухнув на пол. Его напарник с недоумением проводил его взглядом, потом что-то сообразил и сунул руку в карман штанов, но вынуть оружие (у него был пистолет) не успел. Стас еще раз сделал выпад правой рукой, попал пальцем в шею спортсмена, и тот сунулся головой в стену, закатывая глаза.

На шум в прихожую выскочили еще двое накачанных ребят, и Стасу пришлось действовать в том же духе, только быстрей: парни были вооружены пистолетами. Он вошел в т е м п, усыпил первого и вложил второму «колун» между глаз. Больше из комнат квартиры никто не показался, наступила тишина. Стас оглянулся на онемевших товарищей:

– Коля где-то здесь, я чувствую. Давайте поищем.

– Ну, ты даешь, Котов! – пробормотал Виктор. – Где научился драться? Карате, что ли?

– Русбой, – лаконично ответил Стас. – Любой может научиться, было бы желание.

– Пошли, – решительно шагнул вперед Саша, переступая через лежащие тела.

Виктор и Люба, опасливо поглядывая на них, последовали за Сашей. Стас обыскал успокоившихся на время квартирантов, собрал оружие и только тогда вошел в квартиру.

Колю Мальцева, худого очкарика с редкой бородкой, они обнаружили связанным и лежащим в ванне, заполненной почти до краев водой, с заклеенным ртом. Самостоятельно выбраться оттуда он вряд ли смог бы, а вот захлебнуться мог в любой момент. И, судя по синякам на лице и теле, его хорошо избили, прежде чем засунуть в ванну.

Рассказ Коли, безумно радовавшегося освобождению, занял всего несколько минут. Гости слушали его, открыв рты, потому что история была проста и напоминала поучительную детскую сказку о доверчивом зайце, приютившем в своем домике коварную лису.

Родители Коли разошлись еще несколько лет назад, поэтому он был предоставлен самому себе и всегда испытывал материальные затруднения, тем более что стипендию платили не всегда, да и того, что платили, хватало разве что на хлеб и чай. По совету знакомого Коля решил сдавать пустующие комнаты в аренду. Квартиранты нашлись быстро, одну комнату приспособили под офис своей фирмы («Консалтинг-ЛТД»), а вторую под жилье. Через полгода попросили сдать еще одну комнату – под склад. Коля не возражал, ему хватало спальни, а деньги за аренду жильцы платили исправно. Но потом в руководстве фирмы произошли изменения, пришел новый босс – тот самый мордоворот, которого успокоил Стас первым, и начались конфликты.

Сначала, сославшись на временные «коммерческие неудачи», квартиросъемщики стали задерживать плату. Потом уменьшили сумму выплат за месяц. А неделю назад, когда Николай робко напомнил о долге, гости взбеленились и объявили ультиматум: «Или ты оформляешь квартиру на нас, или пожалеешь, что родился на свет!» Николай от такого заявления опешил, пробормотал, что пойдет в милицию, и тогда его избили, связали и бросили в ванну с водой, где он и пролежал пять дней без еды и питья, пока его не освободили.

– Ну и зверье! – протянул Виктор, с жалостью глядя на дрожащего от перевозбуждения и слабости приятеля. – Что будем делать, Стас? Может, действительно позвоним в милицию?

Стас вышел из комнаты Николая, где тот ютился все это время до инцидента, тихо сказал приходившим в себя парням:

– Выметайтесь отсюда и побыстрее, если не хотите, чтобы вами занялась милиция или более серьезная контора.

– Мы тебя… гад!.. на ремни порежем!.. – начал было один из помятой четверки. Квадратнолицый, зеленый от удара, которым его сгоряча наградил Стас, держась за грудь, медленно встал, шаря вокруг себя и в карманах. Поглядел на Стаса, тот кивнул:

– Пушки ваши я забрал, не стоит их искать. И давайте пошевеливайтесь.

– Хлопец, ты понимаешь, на кого «наехал»? Мы же…

Стас шагнул вперед, и мордатый шеф «консалтинговой компании» отшатнулся, умолкнув. Стас подтолкнул его к выходу, помог остальным, туго соображавшим, что происходит, выбраться из квартиры на лестничную площадку и закрыл дверь. Приятели, выглянувшие из спальни Николая, смотрели на него во все глаза.

– А если они вернутся? – спросила Люба.

Словно в ответ на ее слова послышался стук в дверь, потом длинный звонок. Студенты переглянулись.

– Я же говорила…

Стас открыл дверь.

– Ну?

– Наши вещи… – хрипло сказал квадратнолицый. – Не присвоишь же ты их себе.

– Сейчас вынесем. – Стас повернулся к своим. – Давайте выгрузим их хлам.

Они вынесли на лестничную площадку и в коридор компьютер, факс, ксерокс, телевизоры, несколько сотовых телефонов, одежду квартирантов, с десяток тонких папок, небольшой сейф и две дюжины коробок с каким-то дурно пахнущим товаром. После этого Стас пожелал парням удачи и услышал в ответ угрозу:

– Мы тебя, щенок, в гробу достанем и яйца отрежем!..

Стас, закрывавший дверь, оглянулся на говорившего, покачал головой, ответил с иронией:

– Наверное, я плохо объяснил, что может произойти с вами в случае очередного «наезда». Лучше бы вам тихо исчезнуть и не высовываться какое-то время. Честное слово, ребята, это хороший совет.

– Отдай оружие, – прохрипел босс вышвырнутой компании. – На кого ты работаешь, крутой?

– О железках забудьте, а работаю я на фирму, название которой лучше не произносить вслух.

– На «чистилище», что ль? – осклабился молодой человек с золотыми зубами.

Стас помедлил и кивнул.

– На него, догадливый. А теперь убирайтесь, мо дзикан-га кирэтэ имас[6]Ваше время кончилось (яп.)..

– Чего? – вытаращился золотозубый.

Стас повернулся и закрыл за собой дверь.

В квартире Мальцева они пробыли три с лишним часа, помогая ему убираться, мыть полы и расставлять мебель так, как она стояла до въезда «фирмачей». Коля пришел в себя, поел, каждые пять минут порывался высказать свою благодарность друзьям, потом тихо сомлел в кресле, бледный до прозрачности от пережитого волнения, с тенями под глазами и синяками на шее и на руках.

– Его нельзя оставлять одного, – сказала Люба, приготовив кофе для всех.

– Я останусь, – сказал Саша, потягивая ароматный напиток. – Позвоню домой, предупрежу.

– А эти… не вернутся?

Стас, уже выходивший в коридор и убедившийся, что квартиранты убрались и увезли свои вещи, покачал головой:

– Не думаю. Документов на аренду у них нет, качать права нечем, а милицию они явно не любят.

– А про какое «чистилище» они говорили? – поинтересовался Саша. – Не про то самое, что, по слухам, воюет с мафией?

– Возможно.

– Какое отношение имеешь к «чистилищу» ты?

– Никакого, – честно ответил Стас, в душе твердо решив поговорить с дядей Васей об инциденте с квартирантами, а заодно расспросить его о деятельности «чистилища». В последнее время он все больше убеждался в том, что его любимый учитель каким-то образом связан с ККК.

Домой он ехал в девятом часу вечера, после того как развез по домам Любу и Виктора. На душе лежала странная тяжесть, будто он совершил неблаговидный поступок. Хотя вымогатели квартиры Коли Мальцева получили по заслугам, все больше и больше начинало казаться, что можно было обойтись без демонстрации боевого мастерства. Возникло ощущение, что Стас как бы обнаружил себя перед некими темными силами, «засветился», как говорят контрразведчики, и теперь следовало ожидать каких-то ответных шагов этих сил.

Конечно, ему и раньше приходилось драться, отстаивая свой выбор, мнение, свободу или честь, но никогда прежде он не ощущал такого дискомфорта, не чувствовал себя таким открытым и уязвимым.

– Какого черта! – вслух сказал Стас, круто выворачивая руль и останавливая машину после поворота с Новоданиловской набережной в проулок, соединявший набережную с Варшавским шоссе: прямо под колеса бросился какой-то человек. И еще толком не разглядев, кто это, Стас вдруг понял, что человек опасен!

«Внимание! – сказал ему внутренний голос. – Тревога!»

И тогда он сделал то, за что самому долго потом было стыдно и за что дядя Вася впервые его похвалил: Стас включил задний ход, с визгом шин развернулся и рванул машину обратно на набережную. Выстрелов он не слышал, но понял, что по машине открыли огонь, когда заднее стекло разлетелось острыми брызгами, а корпус «шестерки» отозвался дробным грохотом на вонзавшиеся пули.

Его не преследовали.

Проскочив под Автозаводским мостом, Стас по Шлюзовой набережной выехал на Садовое кольцо и через полчаса был дома возле Казанского вокзала. Поставил машину на стоянку, насчитав двенадцать пробоин, на вопрос сторожа: что, в аварию попал? – только кивнул.

Дядя Вася сидел на диване в гостиной и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев лицо Стаса, прекратил разговор, встал на пороге спальни, пока тот переодевался.

– Что случилось, Котов?

Стас, выдержав паузу и позаботившись придать лицу безмятежное выражение, рассказал Василию Никифоровичу сначала об инциденте с квартирантами Коли Мальцева, потом о нападении с применением автоматов.

Василий задумчиво подергал себя за мочку уха, помолчал, размышляя и продолжая разглядывать порозовевшее лицо юноши.

– Как он выглядел?

– Не разглядел, – виновато развел руками Стас. – Небольшого роста, плотный, одет в серую куртку… Похоже, я его сбил. А потом у меня сработала интуиция, и я… сбежал.

– Молодец! – хмыкнул Василий.

– Ты… серьезно?!

– Более чем. Если бы не твоя реакция, лежал бы сейчас там… Стреляли из «калашникова»?

– По-моему, из «винтореза». Но их было двое.

– Вот видишь. А как ты оказался в районе Новоданиловской набережной?

– Отвез Виктора домой, он там недалеко живет, на Нагатинской. И все же я не понимаю, почему они напали, начали стрелять… Обознались? Ждали другого на похожей машине?

– Хотел бы и я это знать, – проворчал Василий. – Однако таких совпадений не бывает. Да и светло слишком было, чтобы обознаться.

– Но не могли же они знать, что я поеду именно этим путем, если ждали меня. И кому я нужен? Хотя… может быть, это были те ребята, которых мы выдворили из квартиры Кольки?

– Тогда они должны были следить за тобой от Никитских ворот.

– Я бы заметил, – твердо сказал Стас, отправляясь в ванную. Остановился на пороге, оглядываясь на сумрачно-невозмутимое лицо дяди. – Не одобряешь, что я ввязался в эту историю?

– Еще не знаю, – улыбнулся Василий. – Но, похоже, ты избрал мой путь. Много лет назад я тоже начинал активно восстанавливать справедливость, давая отпор разного рода подонкам.

– А сейчас?

Василий выдержал делано простодушный взгляд Стаса, похлопал его по плечу, подтолкнул к двери ванной.

– Иди умывайся, ужинай, потом поговорим.

– Как ты думаешь, кто в меня стрелял? Я же вижу, ты рассчитал версию.

Василий повернулся, ушел в гостиную и уже оттуда ответил:

– Похоже, парень, тебя просто кто-то недооценил.