Онлайн чтение книги Избранные Chosen Ones
2

Когда на следующее утро у Слоан зазвонил будильник, она тут же приняла еще одну дозу «бензо». Он будет ей необходим в течение дня: утром ее ждет открытие Монумента Десятилетия, памятника-мемориала погибшим при нападениях Темного, а уже вечером ей надо быть на празднике Десятилетия Мира, чтобы отпраздновать прошедшие годы со дня победы.

Город Чикаго заказал проект памятника художнику по имени Джеральд Фрай. Судя по его портфолио, свое вдохновение он черпал в работах минималиста Дональда Джадда, потому что по факту памятник оказался просто металлической коробкой в центре города, окруженной полосой пустой земли там, где некогда в центре района Чикаго Луп стояла неприглядная башня, чьи окна выходили на реку. Когда машина Слоан подъезжала к нему этим утром, он показался ей таким маленьким, по сравнению с окружавшими его высотками, сверкающими на солнце.

Чтобы не парковаться, Мэтт вызвал машину с водителем, и это оказалось кстати, поскольку весь город кишел людьми. Толпа была настолько плотной, что водителю пришлось протискиваться сквозь нее, нажимая на гудок своего черного линкольна. И то не все реагировали на звук, а пропускали машину, только почувствовав под коленями жар от двигателя.

Когда они подъехали к заграждению, полицейский пропустил их дальше и они двинулись по свободному участку дороги, прямо к памятнику. Слоан ощутила пульсирующую боль за глазами. Так обычно болит голова. Как только они откроют дверцу машины и Мэтт выйдет, все сразу поймут, кто они такие. Толпа начнет поднимать вверх свои телефоны, чтобы записать их на видео. Они будут просовывать через заграждения для автографов свои фотографии, блокноты и руки. Они будут выкрикивать имена Мэтта и Слоан, рыдать, пробиваться вперед и рассказывать истории о том, кого и что они потеряли.

Слоан очень хотелось домой. Но вместо этого она вытерла ладони о брюки, медленно вздохнула и положила руку на плечо Мэтта. Машина медленно остановилась. Мэтт открыл дверь.

Слоан шагнула следом за ним, прячась от шума. Мэтт повернулся к ней, ухмыльнулся и произнес ей прямо в ухо: «И не забудь про улыбку».

Многие мужчины просили ее улыбнуться, но все, чего они на самом деле хотели, это обладать ею. Мэтт же просто хотел защитить ее. Его собственная улыбка была его оружием против мягкой и коварной формы расизма, которая проявлялась в торговых центрах, прежде чем работники узнавали, с кем они имеют дело, когда люди начинали предполагать, что он родился в каком-нибудь неблагополучном районе (а на самом деле в Верхнем Ист-Сайде), или когда начинали говорить о роли в спасении мира Слоан и Алби, будто Мэтта, Эстер и Инес в помине не было. Этот расизм сквозил в молчании, неуверенности в словах, неловких шутках и несвязных разговорах.

Бывали и другие, более жесткие формы проявления расизма, но тут в дело шло другое оружие.

Мэтт подошел к толпе, прижавшейся к заграждению, где его ждали люди с фотографиями, журнальными статьями, книгами. Он достал из кармана черный фломастер и подписал их быстрым росчерком – «MW» – W как зеркальное отображение М. Слоан наблюдала за ним издалека, на мгновение отвлекшись от хаоса, который творился вокруг них. Он наклонился, чтобы сфотографироваться с рыжеволосой женщиной средних лет, которая не знала, как обращаться с телефоном. Он взял его у нее, чтобы показать, как переключаться на фронтальную камеру. К кому бы он ни повернулся, каждый хотел поделиться с ним своей историей, они благодарили и рассказывали ему о тех, кого потеряли в войне с Темным. И с каждым из них за эти секунды он прожил и радость, и скорбь.

Через несколько минут Слоан подошла к нему и положила руку на плечо:

– Прости, Мэтт, но нам пора идти.

Конечно, и к ней тянулись люди, размахивая экземплярами Gentry с ее лицом на обложке с одной стороны и с мордой засранца Рика Лейна – с другой. Некоторые выкрикивали ее имя, но она, как всегда, не обращала на них внимания. Щедрость, доброта и светский лоск были оружием Мэтта. У Слоан в арсенале – отчужденность, высокий рост и полное безразличие к происходящему.

Мэтт посмотрел на группу чернокожих подростков в школьной форме. Одна из девушек заплела волосы в крошечные косички с бусинками на концах. Они застучали друг о друга, когда она взволнованно подпрыгнула на цыпочках. В руках у нее был блокнот, как будто сейчас она попросит автограф.

– Секундочку, – сказал Мэтт Слоан и направился к ребятам. Она немного поежилась от его слов, но это ощущение исчезло, когда Слоан увидела, как он слегка изменил позу, расслабив плечи.

– Привет, – он улыбнулся девушке с блокнотом.

У Слоан слегка кольнуло в груди. Были в его душе такие местечки, к которым она никогда не получит доступа, говорил он порой на таком языке, который она никогда не услышит, потому что когда она была рядом, слова растворялись и исчезали в воздухе.

Дальше она решила идти без него. Успеет ли он на церемонию вовремя, не имело особого значения. Без него не начнут.

Она прошла по узкому проходу, который полиция прорубила в толпе, и поднялась по ступенькам на сцену, стоявшую перед металлическим памятником – ящиком размером со среднюю спальную комнату, стоящим посреди пустоты.

– Сло! – Эстер стояла на сцене в туфлях на высоченных каблучищах, в черных кожаных штанах и махала ей рукой. На ней была слишком свободная белая блузка, и издалека ее лицо выглядело почти естественным, но чем ближе Слоан подходила, тем ей становилось лучше видно, что гладкое сияние кожи – это результат работы тональника, пудры, хайлайтера, бронзатора, пудры для фиксации макияжа и еще бог знает чего.

Когда она увидела Эстер, у Слоан будто камень с души свалился. За то время, как подруга вернулась домой, чтобы позаботиться о маме, жизнь пятерых сильно изменилась. Слоан поднялась по ступенькам на сцену, отказавшись от помощи охранника, который предложил ей руку, и заключила Эстер в объятия.

– Красивое платье! – сказала ей Эстер, когда они оторвались друг от друга. – Мэтт выбирал?

– Я еще пока сама в состоянии одеться, – ответила Слоан. – Как…

Она было хотела спросить, как чувствует себя мама Эстер, но та уже вытащила свой сотовый для того, чтобы сделать селфи.

– Нет, – остановила ее Слоан.

– Сло… да ладно тебе, я хочу нашу фотку!

– Нет, ты хочешь показать нашу фотографию миллионам людей в Insta! а это большая разница.

– Я по-любому сделаю эту фотку, будешь ты улыбаться на ней или нет, поэтому ты еще можешь попытаться показать всем сплетникам, что ты не такая уж и ТурбоСука, – уточнила Эстер.

Слоан закатила глаза, немного присела и наклонилась, чтобы сделать снимок. Она даже попыталась изобразить подобие улыбки.

– Но только одну, хорошо? – сказала она. – Я избегаю соцсетей по принципиальным соображениям.

– Да понятно, ты такая вся аутентичная, альтернативная и все такое, – Эстер махнула на нее рукой и склонилась над телефоном. – Я тебе усишки пририсую.

– Да, это очень уместно для фото с десятилетней годовщины страшного сражения.

– Хорошо, я ее просто запощу, и все. Какая ты скучная.

Слоан не в первый раз слышала это от подруги. Они с Эстер повернулись к Инес и Алби, которые стояли рядом с трибуной в почти одинаковых черных костюмах. Лацканы пиджака у Инес были чуть шире, а галстук у Алби – светлее, но, насколько могла судить Слоан, на этом различия в одежде у них заканчивались.

– Где Мэтт? – спросила Инес.

– Все еще со своими королевскими поддаными, – ответила Эстер.

Слоан оглянулась. Мэтт все еще разговаривал с девочкой-подростком, нахмурив брови и кивая в такт ее словам.

– Будет через минуту, – сказала она, повернувшись к остальным.

У Алби был какой-то затуманенный взгляд. Скорее, потому, что сейчас было восемь утра, а он вставал обычно не раньше десяти. Когда он посмотрел на нее, то показался ей вполне сосредоточенным, просто уставшим. Он помахал ей рукой.

– Я тебе тут местечко занял, Сло, – сказал он, похлопав по сиденью стула рядом с собой. Она села рядом, скрестив ноги в районе лодыжек и отведя их чуть назад, как учила ее бабушка. «Ты действительно хочешь светить перед всеми своими трусами? Ну, тогда скрести свои чертовы ноги, девочка!»

– Все норм? – спросила она.

– Не-а, – сказал он с легкой улыбкой. – Ну, а еще что новенького?

Она так же слегка улыбнулась ему в ответ.

– Привет, детки! – По направлению к ним сцену пересекал мужчина в костюме, угольно-черные брюки и пиджак в паре с голубой рубашкой, седые волосы аккуратно зачесаны назад. И не просто какой-нибудь мужчина, а Джон Клейтон, мэр Чикаго, избранный в ходе кампании «вероятно, он из всех других не так сильно замешан в коррупции», бывшей девизом правительства Чикаго уже несколько лет подряд. Также, вероятно, он был самым добрым человеком на свете.

– Спасибо, что пришли, – сказал мэр Клейтон, пожимая руку Слоан, затем Алби, затем Инес. Мэтт поднялся по ступенькам на сцену, как раз вовремя, чтобы тоже пожать ему руку.

– Я просто скажу несколько слов, а потом вы все пройдете внутрь монумента. Что-то вроде благословения, а? И потом мы вытащим вас отсюда. Они захотят сфотографировать нас всех вместе. Сейчас? Да, сейчас.

Он начал махать фотографу, который расположил их так, чтобы за их спинами виднелся памятник, а Мэтт был посередине, его рука твердо лежала на талии Слоан. Слоан сомневалась, стоит ли ей улыбаться в честь десятилетней годовщины победы над Темным. Сегодня праздновать будет весь мир. Даже город Чикаго, потерявший столько своих жителей, окрасит реку в синий цвет, Райливилл будет пениться пивом, улицы наполнятся вусмерть пьяными людьми. Повеселятся от души, Слоан знала это, и даже первые годы после победы она участвовала вместе со всеми в общем веселье, но теперь ей стало тяжелее. Ей говорили, что должно быть наоборот, время лечит, но это было неправдой. Тот поток радости и триумфа, охвативший ее после падения Темного, иссяк. Осталось лишь это мучительное чувство неудовлетворенности и осознание того, что это пиррова победа.

Во время съемки общего фото она не улыбалась, а затем снова села рядом с Алби, пока Эстер показывала мэру видео с бумерангом. Тем временем Мэтт разговаривал с женой мэра, которая спрашивала, сможет ли он приехать на открытие новой библиотеки в район Аптаун, а Инес, как всегда, отчаянно качала ногой. Алби положил свою руку на ее и сжал.

– Типа, с годовщиной, – сказала она.

– Ага, – произнес он, – с годовщиной.

Chillicothe Gazette

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ПРИЧИНЫ КАТАСТРОФЫ В ТОПИКЕ ДО СИХ ПОР ОСТАЮТСЯ НЕВЫЯСНЕННЫМИ ДО КОНЦА

Джей Кауфман

ТОПИКА, 6 МАЯ: по последним подсчетам, число погибших в Топике, штат Канзас, в результате катастрофы 5 марта 2004 года составляет 19 327 человек, но никто, похоже, не знает, что явилось причиной гибели огромного количества людей. А если и знают, то нам не сообщают.

Утром 5 марта в метеорологических сводках стоял прогноз на пасмурное небо и максимум 4 градуса тепла с вероятностью дождя всего 10 %. Свидетели из соседних городов говорили о небольших проблесках солнечного света и слабом ветре. Ровно в 13:04 все пошло наперекосяк. Один из сотрудников Национальной метеорологической службы назвал обстановку в офисе «полнейшим хаосом», свидетельствовал о «криках и сломавшихся мониторах».

«В течение нескольких минут это было похоже на торнадо, землетрясение и ураган одновременно. Перепады давления воздуха были сумасшедшими, и толчки, как сообщается, ощущались до самого Кентукки. Я никогда не испытывал ничего подобного», – сообщил источник. Сотрудник попросил не называть его имени из страха потерять работу. Национальная метеорологическая служба опубликовала заявление о том, что они не могут предоставить общественности никаких дополнительных подробностей, поскольку расследование продолжается.

Аналогичную позицию занимает и федеральное правительство. Министерство Внутренней Безопасности, включая Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям, хранит молчание. Федеральное Бюро Расследований заявило, что они не рассматривают в качестве причины произошедшего внутренний или внешний терроризм, но и не исключают этой возможности. Мэр Топики Хэл Фостер, отдыхавший в то время в Орландо, штат Флорида, выразил соболезнования в связи со случившимся, но также отказался от комментариев о причине произошедшего.

Все, что мы имеем на данный момент, – это свидетельства, полученные от частных лиц. Тревор Эллис из Лоуренса, штат Канзас, приехал в окрестности Топики с беспилотником, который он обычно использует для наблюдения за строительством своего нового дома. На эти фотографии Топики, предоставленные Эллисом всем национальным новостным сетям одновременно, невозможно смотреть без слез. На них мы видим остатки зданий, улицы, усыпанные телами людей, и, что самое странное, ни одного оставшегося живого растения. Все деревья в момент превратились в сухие, мертвые палки со сморщенными листьями.

Оставшись без каких-либо конкретных версий, озвученных официальными лицами, общественность обратилась к теориям заговора. Люди пытаются объяснить это вторжением инопланетян, неудавшимся правительственным экспериментом, новым оружием массового уничтожения и новым видом погодных явлений, вызванных изменением климата. Истерия вышла на новый виток, некоторые начали строить в своих домах бомбоубежища, другие стали разрабатывать новые планы эвакуации из города. «Нам нужны ответы, – говорит Фрэн Холлоуэй, жительница Уилларда, одного из уцелевших городов неподалеку от Топики. – Мы заслуживаем того, чтобы знать, почему погибли наши родные. И мы не успокоимся до тех пор, пока не получим ответы на наши вопросы».

The Portland Bugle

СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ ОБРУШИЛОСЬ НА ПОРТЛЕНД

СМЕРТЬ ЗАБРАЛА ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ ЖИЗНЕЙ

Арджун Патель

ПОРТЛЕНД, 20 АВГУСТА: погодное явление, предварительно классифицированное как ураган, обрушилось на Портленд 19 августа 2004 года, вызвав обильное наводнение и разрушение домов и зданий. Если классификация верна, это будет первый тропический ураган, когда-либо обрушившийся на западное побережье континента в истории человечества.

С учетом того, что число жертв оценивается в 50 000 человек, это самое смертоносное стихийное бедствие в истории Соединенных Штатов, уступающее бедствию в Топике, случившемуся в начале этого года, которое, по последним подсчетам, унесло почти 200 000 жизней. До сих пор никаких официальных объяснений о причине случившегося в Топике не поступило.

Ученые все еще не могут объяснить столь странное погодное явление, они ссылаются на низкую температуру воды Тихого океана, которая является причиной отсутствия ураганов на западном побережье континента. «Ураган не может возникнуть без тепла, для этого необходима высокая температура воды, – говорит Джон Грегори, профессор атмосферных наук Университета Висконсин-Мэдисон. – Есть только одно объяснение этому – изменение климата, но у нас нет данных о резком повышении температуры воды в Тихом океане за последнее время. Все это похоже на необъяснимое явление».

Скорее всего, дополнительная информация появится по мере продолжения восстановительных работ. В четверг в 20:00 на площади Пайонер Кортхаус состоится бдение при свечах о погибших.

Rochester Observer

ФИГУРА ЧЕЛОВЕКА ЗАМЕЧЕНА В ЦЕНТРЕ СТИХИЙНОГО БЕДСТВИЯ

ПОСЛЕ СООБЩЕНИЙ О ФИГУРЕ НЕКОЕГО ЧЕЛОВЕКА СЛУХИ О ТЕОРИИ ЗАГОВОРОВ РАСПРОСТРАНЯЮТСЯ СО СКОРОСТЬЮ ЛЕСНОГО ПОЖАРА

Карл Эдамс

РОЧЕСТЕР, 7 ДЕКАБРЯ: «Все вокруг превратилось в ад, – говорит Брендан Петерсон из Саттона, штат Миннесота, один из выживших после нападения на Миннеаполис, которое унесло почти 85 000 жизней в начале этого года. Он находился прямо в эпицентре разрушения и описывает, что за кошмар творился в те мгновения, когда вокруг него со страшной скоростью летали обломки зданий, деревьев, и не только. «Я видел, как прямо у меня на глазах женщину разорвало на части, – рассказывает Брендан, и его руки дрожат. – Я никогда раньше не видел ничего подобного, даже в кино».

Брендан говорит, что его спасение – «чистой воды удача», и он не одинок. Все, кто выжил после нападения – именно так случившееся сейчас классифицируется правительством США – и согласился рассказать об этом, описывают одинаковый сценарий того, что с ними произошло, и каждый из этих рассказов ужаснее и кровавее предыдущего. Но у всех этих историй есть одно общее – каждый из оставшихся в живых видел фигуру некоего человека, уверенно идущего по улицам, невзирая на происходящее вокруг.

– Я думаю, это могла быть женщина, – говорит Джордж Уильямс, другой житель Саттона и сосед Брендана Петерсона. – Но, в любом случае, это было похоже на человека. Самое жуткое, что я когда-либо видел в своей жизни.

– Но его было трудно разглядеть, – поясняет Брендан. – Весь в темном с головы до ног. Я не сумасшедший. Я видел то, что видел.