Онлайн чтение книги Жакерия
КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Конрад. Расскажи мне еще какую-нибудь занимательную историю из времен героев.

Наставник. Сударь! Не угодно ли вам послушать историю о знаменитом рыцаре Гекторе Троянском[20] ...о знаменитом рыцаре Гекторе Троянском. — Имеется в виду герой «Илиады», сын троянского царя Приама. Рыцарем он, конечно, быть не мог, так как рыцарства в античной древности не было, оно возникло лишь в средние века. или о благородном бароне Фемистокле[21] ...о благородном бароне Фемистокле. — Имеется в виду Фемистокл (VI—V вв. до н. э.), крупный политический и военный деятель древних Афин, прославившийся во время греко-персидских войн. Бароном быть не мог, так как этого титула в Древней Греции не было, он возник лишь в пору раннего средневековья.?[22]См. рыцарские романы. ( Прим. автора. )

Конрад. Все это я уже знаю. Ведь это тот самый, что отравился, когда король персидский захотел обратить его в турецкую веру?

Наставник. Вот именно. А хотите, я расскажу о Ликурге[23] Ликург — полулегендарный законодатель, которому приписывали установление (в VIII в. до н. э.) государственного строя одного из древнегреческих государств — Спарты — в Лаконии, области, расположенной в юго-восточной части Пелопонеса., добром короле Лаконии?

Конрад. Ты вечно рассказываешь одно и то же. Я знаю историю о короле Ликурге так же хорошо, как и о короле Артуре.

Наставник. А вы помните устав основанного им рыцарского ордена?

Конрад. Ордена Святой Спарты[24] Ордена Святой Спарты — рыцарского ордена, то есть объединения рыцарей, подчиняющихся особому уставу, — в Древней Греции быть не могло. Название древнегреческого города и государства Спарты невежественный Бонен принимает за имя христианской святой.? Конечно.

Наставник. Что за память в таком нежном возрасте! Поистине, сударь, вы знаете больше моего, скоро мне придется брать у вас уроки. Хотелось бы вам быть рыцарем ордена Святой Спарты?

Конрад. О да! В этом ордене мне нравится вот что: когда пажи стащат, бывало, где-нибудь пирог или варенье, то у них это не отнимают и не бранят их. А затем, как они потешались над рабами! Как они их тогда называли?

Наставник. Илотами[25] Илоты — рабы в древней Спарте., монсеньор.

Конрад. Ах да, илотами. Когда я вырасту и стану пажом, я буду, как и они, охотиться на мужиков.

Наставник. Просто чудеса! Он ничего не забывает. Хотелось бы мне, чтобы его милость барон, насмехающийся над образованием, которое я вам даю, был здесь и послушал вас. Запомнить все, даже самые варварские имена! Ах, сударь, каким вы будете рыцарем!

Конрад. Это потому, что я ничего не боюсь. Когда мне приходится играть в войну с моими крепостными, я справляюсь один с пятью-шестью мальчуганами. Под градом палочных ударов они бегут от меня, как зайцы.

Наставник. Послушайте, монсеньор. Не будьте так отважны. Господин сенешаль запретил этим негодным мальчишкам отбиваться от вас. Но у этого народа такие дурные наклонности, что когда-нибудь у них может явиться дерзость оказать вам сопротивление. Будьте осторожнее.

Конрад. Как бы не так! Я не побоюсь и десяти тысяч мужиков. Я боюсь лишь пауков и лягушек.

Наставник. Об одном молю бога, чтобы дожить до времени, когда я смогу описать геройские дела, которые вы совершите. Вы затмите подвиги Амадиса Галльского.

Конрад. А, вот и моя сестра. Здравствуй, сестрица Изабо! Что ты ешь? Дай мне.

Изабелла. Я ничего не ем.

Конрад. А мне показалось... Разве у тебя нет ничего в шкатулке, которую тебе подарил мой друг Монтрёйль?

Изабелла. Ах ты, обжора! Ты вредишь себе жадностью к лакомствам. Мне говорили, будто ты тащишь у бедных наших вассалов все, что попадется на глаза.

Конрад. А разве все, что у них есть, не нам принадлежит?

Изабелла. Мэтр Бонен! Вам следовало бы учить его совсем другому.

Д'Апремон. Немедленно повесить его, затем четвертовать, а куски пусть развесят на дереве!

Конрад. Кого это, отец?

Д'Апремон. Да этого негодяя Жирара — он думал было спастись тем, что убежал в часовню Сен-Лёфруа.

Конрад (Бонену) . Пойдем скорее, посмотрим, как его будут вешать.

Изабелла. Какой ужас! Батюшка! Запретите ему ходить туда.

Д'Апремон. Напротив, дочь моя, дворянин должен с детства приучаться видеть смерть вблизи, чтобы потом он не робел, видя, как льется в сражениях кровь[26]Рассказывают, что граф де Сен-Поль через час после сражения приказал убивать пленников своему двенадцатилетнему сыну, «которому это, по-видимому, доставляло большое удовольствие». (История герцогов Бургундских.) ( Прим. автора. ).

Изабелла. Но смотреть, как гибнет безоружный бедняк? К чему это приучит, если не к жестокости?

Д'Апремон. Нельзя же мужчину воспитывать, как женщину.

Конрад. Вот тебе: знай свою прялку!

Сенешаль. Не отложить ли нам, ваша милость, до завтра? Казнь пройдет тогда с большей пышностью.

Д'Апремон. Нет, завтра — день святого Лёфруа. Соберется много праздного люда. Не надо выводить из себя Жака-Простака; с некоторых пор он ворчит, когда его бьют.

Сенешаль. Так я велю его повесить.

Д'Апремон. А после четвертования пусть развесят отрубленные части где-нибудь подальше, чтобы не было видно из замка и чтобы сюда не доносился запах.

Конрад. Постойте, я тоже с вами, господин сенешаль.

Д'Апремон (потирая руки) . Они выбрали аббатом нашего кузена... Я славно поохотился сегодня и отлично поужинаю... Что же Монтрёйль, говорил он тебе сегодня о любви?

Изабелла (улыбаясь) . О! Не больше, чем обычно.

Д'Апремон. Хоть он и не мастер молоть всякий вздор, как трубадур, зато знает все, что полагается знать настоящему рыцарю, а это куда важнее. Где он сейчас?

Изабелла. В нижней зале. Он только что занимался с Пьером фехтованием на тяжелых рапирах.

Д'Апремон. Чтó я тебе говорил? Вот истинный дворянин! Он постоянно упражняется в искусстве владеть оружием. Неужели ты не радуешься, Изабелла, что такой порядочный человек и сильный боец когда-нибудь станет твоим мужем?

Изабелла. Конечно, отец. Я только хотела бы, чтобы он покрепче держал шпагу. Я видела, как искры сыпались от оружия, когда вдруг Пьер, ударив наотмашь, выбил у него шпагу из рук; еще немного, и она попала бы мне в голову. Я поскорее убежала: при таких забавах опасность больше всего угрожает зрителям.

Д'Апремон. Это может случиться и с самым искусным бойцом. Но мне не по душе, что Монтрёйль всегда фехтует с простым мужиком. Точно у меня в замке нет дворян, которые знают в этом толк! Когда-нибудь Пьер в пылу нападения может позабыть о почтении, с которым он обязан относиться к рыцарю.

Изабелла. Ну, я думаю, он слишком благовоспитан...

Д'Апремон. Благовоспитан! Правда, отец Жан сделал его ученым малым. Но его познания могут придать ему наглости. Глупо давать мужику образование, словно какому-нибудь канцлеру.

Изабелла. Да, но на вас лежит еще бóльшая вина, чем на отце Жане. Это вы, батюшка, научили его владеть шпагой.

Д'Апремон (улыбаясь) . И мои уроки пошли ему впрок. В самом деле, этот солдат — молодчина, и я позабочусь о нем. А, вот и Монтрёйль!

Де Монтрёйль. Не из шайки ли Оборотня собираются кого-то вешать?

Д'Апремон. Да, в этом роде, — их лазутчика. Боже правый! Трудно дворянину в наше время жить мирно в своем замке.

Изабелла. Батюшка! Я обещала одной бедной крестьянке просить вас...

Д'Апремон. Выкладывай! Чего еще? Снова просьба о каком-нибудь снисхождении?

Изабелла. Она не может уплатить подать. Ее корову увел Оборотень, и...

Д'Апремон. А! Все они твердят одно и то же. Послушать их, так не с них надо спрашивать деньги, а им же еще платить.

Изабелла. Но вы знаете, отец, что прошлый год был тяжелый.

Д'Апремон. Как видно, Изабелла, мне придется советоваться о моих делах с вами? А что вы сказали бы, вздумай я вмешиваться в ваше рукоделье? Точно у меня самого не было несчастий! Клянусь святым Георгием, я должен возместить свои потери при Пуатье[27]Битва при Пуатье, где король Иоанн был взят в плен. Он не был выкуплен и умер в Англии. ( Прим. автора. )! А ведь мы потеряли там побольше, чем при неурожае. Что ты на это скажешь, Монтрёйль?

Де Монтрёйль. Ах, восемь тысяч флоринов, уплаченных за мой выкуп! Как мне вас жаль!

Д'Апремон. Пусть бы ты потерял еще восемь, а я вдесятеро больше, только бы господь даровал нам тогда победу! Наш доблестный король не был бы сейчас пленником в Лондоне. Но лучше об этом не думать. Вымоем руки и пойдем ужинать.

Оруженосец. Ваша милость! Оруженосец из Арраса привез вам письмо.

Д'Апремон (глядя на печать) . Львиная пасть. Это от Боэмона де Ласурс.

Изабелла. Он вас, конечно, благодарит за выкуп.

Д'Апремон. Я думаю, он пишет о чем-нибудь поважнее. Прочти-ка мне письмо, Изабелла. Я так же безграмотен, как его милость мой покойный отец, — он так и не выучился читать молитвенник, но, клянусь святым крестом, между нашими молодыми рыцарями при всей их учености равного ему не найти!

Изабелла (читает) . «Высокому и могущественному сеньору, благородному Жильберу, барону д'Апремону, от Боэмона, сеньора де Ласурс, его слуги и друга, привет. В ту минуту, когда я потерял уже всякую надежду вновь увидеть родину, я узнал с изумлением, равным моей признательности...»

Д'Апремон. С изумлением?

Изабелла (продолжая) , «...что ты внес за меня выкуп и что я свободен и могу пасть к твоим стопам, дабы...»

Д'Апремон. Пасть к моим стопам? Да то ли ты читаешь, что написано?

Изабелла. Да, батюшка... «...дабы в меру сил выразить свою благодарность...»

Д'Апремон. Пропусти эти вздорные любезности и перейди к делу. Рыцари должны приберегать эти глупости для дам.

Изабелла. В письме нет ничего, кроме изъявлений благодарности, уверений в дружбе и преданности.

Д'Апремон (взяв письмо) . Зря пропал отличный пергамент. Вот чему их обучают ученые люди! Рыцарь удивляется, что товарищ по оружию вносит за него выкуп, и посылает ему целую страницу, испещренную черными значками, чтобы поблагодарить его. В мое время рыцарь говорил своему другу: «У меня вышли деньги, дай-ка мне твой кошелек». Эта откровенная простота наших отцов стоила дороже нынешней вежливости.

Изабелла. Он сделал это с наилучшими намерениями. Боэмон очень привязан к вам.

Де Монтрёйль. А сумма, которой вы не пожалели, вполне заслуживала благодарности.

Д'Апремон. Нужно самому быть неспособным к великодушному поступку, чтобы так напыщенно выражать свою признательность. Но такова жизнь. Старые обычаи выводятся, а с ними и добродетели наших предков.

Изабелла. Не станем, однако, пренебрегать старинным обычаем ужинать. Я вижу отсюда, что кувшин для мытья рук подан.

Д'Апремон. Ты права. Пойдем ужинать.