Онлайн чтение книги Жарким кровавым летом
Глава 10

Оуни никогда не устраивал встреч в одном месте два раза. Это была привычка, оставшаяся со старых времен. Нельзя действовать шаблонно, потому что шаблон очень быстро погубит тебя. Если тебе удалось выжить после охоты, которую вел на тебя Колл Бешеный Пес, ты не мог не овладеть элементарными навыками выживания, остающимися на всю жизнь.

Таким образом, когда Оуни созывал совещание, большинство Грамли высшего ранга: главных менеджеров казино, главных букмекеров, менеджера телефонной и телеграфной связи, адвоката Ф. Гарри Херста – в общем, всех тех людей, которые управляли другими людьми, которые, в свою очередь, управляли бесчисленным количеством рядовых агентов и так далее, и так далее, приходилось разыскивать по всему городу.

Никто не знал заранее, когда последует вызов и куда придется направляться. Так что сегодняшний сбор был обычен в том смысле, что он был не более необычен, чем любой другой сбор. Оуни назначил встречу в водолечебнице «Фордайс» на Сентрал-авеню. Ради этого случая заведение временно закрыли для посетителей.

Все были голые и сидели, завернувшись в простыни, под многоцветной витражной стеклянной крышей, разукрашенной цветочным орнаментом. При известной фантазии можно было подумать, что собравшиеся расселись в цветах. Дело происходило днем, как и подобает бизнесу. Сквозь стеклянный потолок лился солнечный свет, окрашенный в сине-лиловый цвет. Все искупались в воде, которую природа нагрела до 60 градусов, пока каждый не почувствовал себя распаренным, как вываренный изюм. Затем все прошли через игольчатый душ, промывший поры. Теперь они сидели в парной и походили бы на облаченных в тоги римских сенаторов, если бы не плавающие по помещению клубы пара. Снаружи патрулировали Грамли, чтобы исключить самую возможность того, что поблизости окажутся какие-нибудь шпионы или случайные зрители. В женскую половину водолечебницы направили нескольких девочек Грамли, которые должны были удостовериться, что никакие леди не сделали попытки спрятаться там.

Встреча проходила в деловой обстановке, и Оуни здесь вовсе не был тем космополитом, тем любезным хозяином, с величайшим тактом принимавшим важных гостей из других мест, говоря со светским британским акцентом, которому был обязан актерскими способностями, а отнюдь не врожденной памяти. В своем собственном святилище, где его власть была абсолютной и престиж непререкаемым, Оуни разговаривал в манере манхэттенского Ист-Сайда, где прожил с тринадцати до сорока трех лет.

– Ничего, – повторил он, разжевывая незажженную сигару, великолепную «гавану». – Только время профукали!

– Ни даже самого поганого хвостика, – подтвердил Флем Грамли, ставший старшим Грамли после того, как Папаша Грамли месяц назад забузил и ушел на покой, заявив, что устал и с него хватит. Флем, закаленный в бутлегерских войнах двадцатых годов, говорил на арканзасском диалекте, да к тому же с таким сильным сельским акцентом, что для того, чтобы понимать его, требовался не один год знакомства. – Мы прочесали весь город от сих до сих и обратно. Эти проклятые фраера смылись, как ветром сдуло. Чертова Богом проклятая штука, будь она проклята.

Оуни впился зубами в сигару, так что чуть не откусил от нее кусок.

– Только, – добавил Флем, чуть помолчав, – малость попозже братан Слайдел, тот, пацан Уилла Слайдела, а не Джада, не Боба, не…

– Да, да, – сказал Оуни, чтобы остановить перечисление всех, кто мог и кто не мог быть отцом Слайдела Грамли.

– А, ну да, сэр, так вот этот Слайдел, он чего сделал? Он проверил один мотель за Уошито. Называется «Лучший туристский». И ему сдалося, что какие-то фраера там подсняли нумерки на недельку. Один старый, такой навроде грустный. А второй с ним помладшее, и такой навроде сильно крутой, такое вот дело, значица.

– Получается, что их было двое? – заметил Оуни.

– Угу, сэр, очинно может быть. Менеджер говорит, что они куда-то свалили середь недели. И так и не приперлись до хаты. Уиллов Слайдел взял ключ, проверил обе комнатенки. Ничего хошь малёк полезного. Токмо нижнее белье, зубные щетки, да порошок, да газета из Литл-Рока. Ни оружия, ничего вообще толкового. Эти парни катаются налегке, хоша они те, кого мы ищем, хоша не они.

– Мне плевать на все это дерьмо, – громче, чем надо бы, заявил Оуни. – Если бы эти говнюки были ни при чем, они, мать их, не стали бы бросать в мотеле свои подштанники. Они могли свалить из города, но не до проверки. Эти парни, они знали, что я буду их искать. Этот чертов ковбой, попортивший ребра Сигелу, он знал меня. Он посмотрел на меня и сказал… – И здесь Оуни довольно похоже повторил убийственно язвительную реплику Эрла: – «Может быть, вы или кто-то из ваших парней хочет помериться со мною силами, мистер Мэддокс? Прошу». Этот раздолбай знал меня. Откуда он меня знает? Я его не знаю. Откуда, черт вас возьми, он меня знает?

Оуни вгляделся в плававшие по комнате клубы пара, как будто надеялся разыскать в них решение и этой новой проблемы, и всех остальных. У парня с вокзала были самые лучшие руки, какие ему когда-либо приходилось видеть.

– Этот долбаный тип, у него есть удар. Я не один год содержал боксеров. Просто здоровый болван не мог так ударить. Я-то знаю, что такое бокс, так вот, этот парень был нокауте ром!

– Это могли быть нью-йоркские парни? Или чикагские парни?

– Чикагские парни могли быть, – согласился Оуни. – Багси происходит из Нью-Йорка, и я уверен, что его там каждая собака знает. Если бы они были из Нью-Йорка, я знал бы о них. Нет, но как же он врезал этому еврею!

– Может, копы? – решил поумничать кто-то.

– Вы проверяли полицейских? – спросил Оуни Флема Грамли.

– Ага, сэр, а как же. Шеф говорит, что это не был никто из егойных парней. И никаких новых он не нанимал. Он звонил в Литл-Рок своему другу из ФБР, так тот говорит, что это никакие не федеральные типы. И не из акцизного департамента или еще какого-нибудь дерьма в этом роде. Вы уж поверьте мне, я этих акцизников знаю от и до, так вот, эти фраера никакие не налоговики. Ни один акцизник не сумеет так врезать.

– А может, они работают на нового окружного прокурора? – спросил кто-то. – Рядом с Беккером у нас нет никаких источников.

Флем ответил, не задумываясь:

– Этот мальчишка так напугался, когда Руфус бросил ему на лужайку дохлую собаку, что его с тех пор даже в городе не видно. Он даже в своем офисе почти не бывает!

Ответом ему был дружный смех.

И с этим вопросом покончили. Было много и других важных дел, касавшихся старого бизнеса: новая китайская прачечная около Оуклона задерживала платежи, и ее хозяевам нужно было объяснить, что следует соблюдать аккуратность; пивоваренный завод «Джакс» из Нового Орлеана поставил слишком много пива, но Грамли убедил водителя грузовика не сообщать об этом; колесо рулетки в «Подкове» заедало, что позволяло с немалым успехом угадывать выигрышные поля, его можно было отремонтировать, но лучше бы заменить стол целиком; начинался сезон скачек в Хайалиа, и Оуни предстояло решить вопрос о том, чтобы добавить в центральную контору одного-двух человек, поскольку во время сезона в Хайалиа сведения оттуда передавали так часто, что провода, казалось, начинали дымиться от перегрузки.

Но после окончания совещания менеджер «Золотого солнца», заведения, расположенного около оуклонского ипподрома, отвел Оуни в сторону.

– Оуни, я кое-что слышат.

– И что же, Джок?

– Может быть, это и ничего не значит, но вы в любом случае должны об этом знать.

– Ну так валяйте.

– Мой шурин из Лос-Анджелеса частенько открывает заведение во внеурочный час для Микки Коэна. Так уж случилось, что он служил в игорном доме на пароходе, который они держали за пределами двенадцатимильной зоны.

– И что?

– Так вот, после того как пароход прикрыли, дела у них стали паршивыми. Но Микки сказал моему шурину, что скоро наступят хорошие времена.

Оуни слушал внимательно. Микки Коэн был правой рукой Багси.

– Но что же это значит?

– Он говорит, что скоро найдется много работы для всех настоящих профессионалов игорных столов.

– То есть? Багси намерен попытаться получить этот пароход обратно?

– Нет, Оуни. Задумка куда крупнее. Похоже, что он купил большой кусок пустыни возле границы Невады. Азартная игра в Неваде не запрещена. Туда никто не ездит, но там это вполне законное дело.

– Я все еще не…

– У него большой план. Он собирается выстроить город. Большой город. У него есть сколько-то там нью-йоркских денег, которые он в это вложит. Считается, что этот план совершенно секретный. В общем, он собирается выстроить в пустыне город, где будет идти игра на деньги. Он собирается выстроить Хот-Спрингс в пустыне. Лично я думаю, что это дерьмо. Кому нужно переться в гребаную пустыню, чтобы проигрывать там свои денежки?

Однако Оуни уже понял смысл визита Багси и увидел в нем серьезную угрозу своему будущему. Значит, Багси затеял свою собственную игру. Но Хот-Спрингс мог быть только один. Он мог находиться либо здесь, в Арканзасе, где был создан и где, по всем понятиям, было его место, или в гребаной невадской пустыне, куда эта жидовская рожа Багси вознамерился его перенести.

В двух местах он существовать не мог.

Кому-то предстояло умереть.