Онлайн чтение книги Жнец-2: Испытание Thunderhead
Глава 12. По десятибалльной шкале

ХОТЯ ГРЕЙСОН и не устанавливал будильник на такую рань, тот прогудел, когда солнце еще не вставало. Странно, ведь теперь, когда он оказался дома, проку в раннем подъеме не было! Обычно, если не предстояло ничего срочного, он забирался под одеяло и лежал, пока находил причины оправдать долгое ничегонеделание.

Он еще не начал искать работу. В конце концов, работа не была обязательна. На что жить у Грейсона будет всегда, даже если ничего полезного миру он давать не будет; а сейчас единственное, что он мог дать миру, были отходы его жизнедеятельности.

Ударом ладони Грейсон заставил будильник заткнуться.

– Что происходит? – спросил он. – Какого черта ты меня разбудил?

Только через несколько минут тишины Грейсон понял, что «Гипероблако» не собирается комментировать работу будильника, поскольку с фриками оно не общается. Поэтому Грейсон встал, посмотрел на экран монитора и увидел сообщение, злобным красным светом бросавшее отблески на стены комнаты.

«ПОСЕЩЕНИЕ ОФИЦЕРА-КУРАТОРА В 8.00. ОПОЗДАНИЕ ИЛИ НЕЯВКА ГРОЗИТ ПЯТЬЮ ВЗЫСКАНИЯМИ».

Поскольку Грейсон не имел и смутного представления о том, что такое взыскание, то как он мог оценить его количественно и качественно? Что, пять взысканий – это пять лишних дней к его сроку? Или пять часов? Или пять месяцев? Грейсон не знал. Придется, вероятно, поступить в школу фриков.

–  Что надевают к куратору?  – подумал Грейсон. Получше одеться или, наоборот, в какую-нибудь рвань? Как ни паршиво было на душе, Грейсон решил, что не будет большой беды в том, чтобы произвести на куратора благоприятное впечатление, а потому нашел чистую рубашку и брюки, к которым надел тот самый галстук, в котором ходил в офис ИУ в Фалкрум-Сити – в тот самый день, когда жизнь его кончилась. Вызвав авто-такси, вновь предупредившее его об опасностях вандализма и нецензурщины, он отправился в местный офис ИУ. Лучше приехать пораньше – может быть, он произведет хорошее впечатление, и они сбросят пару-тройку дней.

Офис Интерфейса Управления в Верхнем Нэшвилле был размером намного меньше, чем в Фалкрум-Сити. Всего четыре этажа, красный кирпич вместо серого гранита. Хотя внутри все было очень похоже. Правда, на этот раз Грейсона никто не провожал в комфортабельную приемную, а, напротив, послали в офис управления по делам фриков, где заставили взять электронный номерок и подождать в комнате; там уже сидело с дюжину фриков, которые, как это было ясно по их виду, совсем не горели желанием там находиться.

Наконец, прождав почти час, Грейсон подошел к окошечку, где сидела невысокого ранга агент Нимбуса, которая проверила удостоверение Грейсона и выдала ему сведения, большинство из которых ему были хорошо известны.

– Грейсон Толливер, навсегда исключенный из академии Нимбуса и низведенный в статус фрика на срок, по меньшей мере, в пять месяцев за грубейшее нарушение принципов разделения государства и сообщества жнецов. Так?

– Да, это я, – отозвался Грейсон.

Теперь он, по крайней мере, знал, сколько ему ходить во фриках.

Агент подняла взгляд от своего планшета и улыбнулась Грейсону безразличной улыбкой робота. На мгновение ему показалось, что она действительно робот, но потом он вспомнил, что «Гипероблако» помещает в свои офисы только людей. В штатном расписании Интерфейса Управления должны быть только люди – таков был изначальный план.

– Как вы себя чувствуете? – спросила агент.

– Нормально, – отозвался он и улыбнулся агенту в ответ. А интересно, у него улыбка получилась такой же безразличной и холодной?

– Конечно, – продолжил он, – немного раздражает то, что нужно было вставать в такую рань. Но тут уж ничего не поделаешь. Вызвали – нужно идти, правильно?

Агент пометила что-то в своем планшете.

– Прошу вас, определите степень своей раздраженности по десятибалльной шкале, – попросила она.

– Вы это серьезно?

– Мы не можем продолжить с процедурой допуска, пока вы не ответите на мой вопрос.

– Тогда… пять, – отозвался Грейсон. – Нет, шесть. Виноват ваш вопрос.

– Сталкивались ли вы с несправедливым к себе отношением с тех пор, как получили новый социальный статус? Кто-либо отказывал вам в услугах или ограничивал ваши гражданские права?

Механическая манера, в которой агент задавала вопросы, вывела Грейсона из себя настолько, что он готов был выбить планшет из ее рук. Могла бы, по крайней мере, притвориться, что ей интересно – изобразила же она улыбку!

– Люди смотрят на меня так, словно я убил их любимую кошку.

Агент окинула Грейсона таким взглядом, словно он действительно прикончил с дюжину чьих-то котов.

– К сожалению, я ничего не могу поделать с тем, как смотрят на вас люди, – сказала она. – Но если ваши права будут каким-то образом нарушены, вам следует известить об этом своего офицера-куратора.

– А разве вы – не офицер-куратор?

Агент вздохнула.

– Я осуществляю процедуру приема.

– То есть мне опять нужно брать номерок и вставать в очередь?

– Да.

– Тогда поменяйте мне уровень раздраженности на девять.

Агент бросила на Грейсона беглый взгляд и внесла какую-то пометку в планшет. Потом подождала несколько мгновений, чтобы тот обработал наличный объем информации, и сообщила:

– Ваши наночастицы сообщают о резком падении уровня эндорфина. Это указывает на раннюю стадию депрессии. Не желаете ли провести корректировку настроения, или подождете, пока не наступит пороговая стадия?

– Я подожду.

– Вам может потребоваться визит в ваш местный центр оздоровления.

– Я подожду.

– Отлично.

Агент, мазнув пальчиком по экрану, закрыла файл Грейсона и предложила ему двинуться вдоль голубой линии, идущей по коридору, где его ждали новый номерок и новая очередь.

Наконец, прождав, как ему показалось, целую вечность, Грейсон оказался в комнате, которая нисколько не напоминала ту, что он помнил по последнему посещению ИУ. Стены были строгого бежевого цвета, пол устлан отвратительного зеленого оттенка плиткой, а стол – блестящая пустая столешница – был аспидно-серым. По сторонам стола расположились два деревянных стула.

Единственным украшением комнаты была висевшая на стене и изображавшая примитивный корабль безжизненная картинка, безупречно подходившая унылому убранству комнаты. Грейсон был вынужден ждать еще минут пятнадцать, после чего вошел его куратор.