Онлайн чтение книги Как начать карьеру
Глава 4

К счастью или к несчастью, смотря с чьей точки зрения смотреть, меня не уволили. Но между двумя некромантами на несколько дней словно черная кошка пробежала. На другое утро мэтр Куббик отправился на вызов, «забыв» сказать мне, что надо собираться. И без того молчаливый, он вовсе перестал здороваться, заставив теряться в догадках, что же такого страшного я натворил. Неужели нарушил какое-то неписаное правило – дескать, много веков назад некроманты договорились «защищать» человечество от подобного рода проявлений, контролируя «рождаемость» неугодных типов? Бред какой-то! Я бы знал! Кодекс Гильдии учил наизусть. Мы даже сдавали отдельный экзамен на знание его статей и толкований различных щекотливых моментов, причем требовалось не только их разъяснить, но и привести как минимум три исторических примера по каждому вопросу.

Бойкот был нарушен внезапно. За завтраком.

– Скажите, Згаш…

От неожиданности я подпрыгнул и уронил себе на колени ложку с горячим супом.

– Ой! А! Что?

– Скажите, Згаш. – Мэтр смотрел на меня через стол. – Вы хоть понимаете, что натворили?

– Понимаю. – Глаза сами собой уставились на миску. – Я несколько дней думал над тем, что вы мне сказали, и… Извините! Я больше не буду!

– Да нет. – Взгляд прищуренных глаз впился мне в лицо. – В чем-то вы правы. Спасать людей – наша профессия, хотим мы того или нет. Но, выполняя свой долг, мы не можем забывать о себе. Помните наш разговор о цене, которую платит некромант за спасенную жизнь?

– Да-а… – С некоторым запозданием до меня начало кое-что доходить.

– Вы отдали год – целый год!  – своей жизни за то, чтобы продолжал жить будущий убийца! Вы готовы повторить это снова?

– Еще раз спасти его жизнь…

– Еще раз пожертвовать собой? И не раз, если того потребуют обстоятельства?

Что-то в его голосе мне совсем не понравилось. Я покосился на госпожу Гражину – и кухарка тотчас же метнулась вон из кухни, словно ее что-то напугало.

– Ну… я давал клятву…

– Какую? Разбазаривать свою жизнь ради людей, которые этого не поймут и не оценят? Или поймут и оценят, но уже после того, как увидят ваш труп? Вы мне нравитесь, Згаш. И мне очень бы не хотелось, чтобы вы умерли молодым, а я был знаком с людьми, которые всего за несколько лет буквально растаяли на работе, отдав всю свою жизнь, растеряв ее по капле. Они умерли от старости в неполные тридцать лет! Я всего лишь прошу, чтобы вы впредь были осмотрительнее и понимали, что всякий раз рискуете собой!

– Но ведь человеческая жизнь…

– С тем мальчишкой вам повезло: Смерть сама почему-то решила его отпустить… Наверное, подумала, что в будущем он может ей пригодиться в качестве поставщика невинно убиенных душ. Как знать? А если бы все окончилось неудачей? В нашей профессии бывают и такие моменты. Ты стараешься, пыжишься, а вместо живого человека получается зомби. Или хуже того – кадавр, которого хватит лишь на несколько дней!.. А год жизни отдан! Назад его вам никто не вернет! Вы подумали о таком повороте событий?

– Ни о чем я не думал, – пробурчал виновато, понимая, что во время своего первого самостоятельного вызова наломал дров.

– А надо думать! – воскликнул мой начальник, швырнув свою ложку на стол. – Надо, бесы вас задери!

Разговор закончился так же внезапно, как и начался, но лед был сломан. Мы снова стали общаться, а потом сделалось не до того.

На улицах города вновь появились трупы.

Вообще-то в этом нет ничего странного, если вы живете в столице. Там городская стража иной раз притаскивает по пять-шесть мертвых тел в морг. Большую их часть потом разбирают родственники, а невостребованные отдаются студентам Колледжа Некромагии «для опытов». Помнится, я уже об этом упоминал. Но то столица. А это маленький провинциальный городок, где половину жителей ты знаешь по именам или в лицо. Уж на что я сам приехал сюда недавно – и то через месяц прекрасно знал всех, кто жил на Низинной улице. В таких городках и новости распространяются быстро. Поэтому мы с мэтром ничуть не удивились, когда рано поутру в дом вошел тот самый лейтенант городской стражи, который сопровождал нас к трактиру «Яблонька».

Дело было перед завтраком, госпожа Гражина еще не успела не то что накрыть на стол, но даже закончить приготовление пищи, так что визит застал врасплох. Но мэтр спорить не стал, сразу начал собираться.

Труп лежал посредине улицы, которая была перекрыта стражниками. Вокруг толкались зеваки: соседи, вездесущие мальчишки, мастеровые и торговки. Большой дом, возле которого нашли тело, хранил молчание, но из-за занавесок за происходящим кто-то подсматривал. «А богатые люди там живут!» – мелькнула в голове шальная мыслишка, стоило увидеть просторный палисадник, усаженный кустами роз и других декоративных растений.

– Надеюсь, у вас хватило ума ничего не трогать? – мрачно поинтересовался мэтр Куббик, спешиваясь.

– Здесь уже несколько часов оцепление, – обиделся лейтенант.

– Так… А кто его нашел?

Лейтенант показал на девушку лет четырнадцати. Она стояла между двумя стражниками и непрерывно шмыгала носом, порываясь заплакать. Увидев, что к ней направляется некромант, девушка вмиг оцепенела. К слову сказать, я бы поступил так же – мне удалось краем глаза заметить выражение лица своего начальника. Ничего хорошего оно не сулило даже невиновному мне, а что говорить о зареванной девчонке?

– Ну, красавица, – подойдя вплотную, поинтересовался некромант, – ты ведь знаешь, кто это был?

Таким тоном обычно начинал разговор комендант нашего общежития, когда вызывал к себе подозреваемых в ночном дебоше студентов. «Я знаю, что вы тут всю ночь пили, орали, буянили и ломали вверенное мне имущество, но хочу услышать это из ваших уст!» – так можно было «перевести» сию неподражаемую интонацию.

Плечи девушки затряслись.

– Зна… зна… знаа-а-аю… – протянула она с подвываниями.

– И кто же?

– Браа-а-а-а-ат…

Я оглянулся. Молодой мужчина примерно моих лет, а может, и моложе – сейчас, когда его изодранное кем-то лицо покрывала корка из крови и грязи, ничего определенного сказать было нельзя. Одежды на нем не имелось – то есть ни одной нитки. Разве что обнаженные чресла целомудренно прикрывала какая-то тряпка. Жутко изуродованное лицо, на теле нет никаких других ран. Судя по характерному «виду» ауры, скончался от болевого шока.

Та-ак, а это что такое? Я сделал пару шагов поближе, наклонился, опасаясь, однако, дотрагиваться до тела.

– Что здесь происходит?

«Какого беса вы столпились тут вместо того, чтобы заниматься своими делами?» – примерно таким тоном был задан вопрос.

Я встрепенулся. Градоправитель Анджелин Мас легко соскочил с коня. Темный плащ, распахнутый на груди ради теплого летнего дня, птичьим крылом дернулся за его спиной.

– Еще один…

Шагнув к трупу, он остановился, словно налетел на стену. Его голубые холодные глаза сделались совсем льдистыми и яркими на загорелом до черноты породистом лице. Обежав взглядом толпу, градоправитель остановил взор на некроманте:

– Мэтр…

– Мне некогда, – не оборачиваясь, отрезал тот. – Я «колю» свидетеля… Вон с малым поговори! Ну же, юная госпожа, когда вы его увидели?

Я рассчитывал, что после этого градоправитель Мас как минимум наорет на моего начальника, раз тот осмелился игнорировать его в присутствии подчиненных и толпы свидетелей, но такого не случилось. Анджелин Мас протянул руку и цепко схватил за локоть меня, подтаскивая ближе.

– Что здесь происходит? – прошипел он.

– Сам не знаю! Нас вызвали только что! Я даже не успел осмотреться…

– Так осматривайтесь, бесы вас разорви! – тихо рявкнул на меня градоправитель. – Что вы уже успели заметить?

– Пока ничего.

Мас уже собрался сказать что-то нелицеприятное в мой адрес, но я повернулся к нему спиной и сделал шаг к телу.

Та-ак, если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, этот человек мертв уже дня два. Летняя жара практически изуродовала останки, не говоря уже о том, что неведомые убийцы сделали с его лицом. Присев на корточки, осторожно, двумя пальцами, дотронулся до его… э-э… ну, скажем, черепа.

Ой-ёй! А убийцы прекрасно знали, что тело будет осматривать некромант и попытается допросить труп, дабы выяснить, кто его прикончил. Знали и заранее побеспокоились о том, чтобы убитый мог сообщить как можно меньше.

Во-первых, они вырвали ему язык, то есть лишили возможности именно рассказать , где и как его настигла смерть. Во-вторых, судя по следам в ушных раковинах, они проткнули его череп раскаленным прутом, убив мозг. Но даже если некромант и найдет способ «устроить допрос», то и об этом они позаботились. Конечности трупа были переломаны. Нужна недюжинная магическая энергия, чтобы заставить двигаться настолько изуродованное тело. То есть и отвести нас к месту своей гибели, чтобы мы там поискали следы, труп тоже не мог.

Какой из этого следовал вывод? Неприятный. Ибо убийца должен был прекрасно знать возможности современной некромантии…

Стоп! Именно что современной!

В голове словно хлопушка взорвалась, осветив внутренности черепа ярким светом идеи. А ведь кое-что я могу попытаться сделать! Именно с точки зрения современной некромантии!

– Ну что вы узнали? – Градоправитель чуть ли не стойку сделал, когда я выпрямился.

– Пока ничего, но сейчас узнаю. Будьте любезны, у вас есть где-нибудь лавка зелейника?

– Зачем?

– Ну мне необходимы кое-какие препараты для того, чтобы провести расследование.

– Интересно. – Голубые глаза недобро прищурились. – А для чего это некроманту понадобились лекарственные травы?

– Понимаете, у меня имеются все основания предполагать, что этого человека убили с помощью некромагии…

– То есть вы утверждаете, что убийца – некромант?

Сказано это было таким тоном, что я похолодел. Смысл сказанного не сразу дошел до сознания, а когда мысль утвердилась в мозгах, стало холодно и неуютно.

Убийца – некромант! И вот они мы с мэтром Куббиком, два представителя этой не слишком распространенной профессии. Легче легкого обвинить в убийстве одного из нас! И речь не идет о справедливом расследовании – толпе все равно, кого схватят, лишь бы насладиться зрелищем пыток и казни.

– Ну или кто-то, кто изучал магические науки, – попытался выкрутиться «главный подозреваемый». – Можно пройти обучение по совсем другой магической специальности, а некромагию изучить на досуге. Просто этот человек… ну… он мог иметь доступ к научной литературе по данному вопросу и… вот!

– Я вам не верю, – отрезал градоправитель. – В городе нет других некромантов! Кроме…

Кроме нас с мэтром, так? Но этого не может быть…

– Этого не может быть!

Кажется, мы произнесли эти слова одновременно и так же синхронно отшатнулись друг от друга.

– Этого не может быть, – громко, четко, явно для внимательно слушающей толпы повторил Анджелин Мас и отвернулся, давая понять, что разговор закончен.

Домой мы возвращались в молчании. Мэтр Куббик ушел в себя и обсуждать проблему не собирался. Он, кажется, вообще ничего не замечал вокруг. Мне ужасно хотелось поделиться своими сомнениями и размышлениями, но приходилось сдерживаться. Интуиция подсказывала, что надо быть очень и очень осторожным.

А между тем возле дома нас поджидали. Какой-то мальчишка лет десяти боязливо переминался с ноги на ногу у штакетника, озираясь по сторонам с таким видом, словно собирался обокрасть дом, но не знал, с чего начать. Обычный деревенский мальчишка, в простых линялых штанах и перетянутой пояском рубашке, босой, белобрысый, лохматый. Он сперва шарахнулся от двух мрачных всадников, но, когда мэтр Куббик спешился у калитки и повел своего жеребца в сторону конюшни, решился и забежал сбоку.

– Дяденька, а вы и есть этот, нек… нек… некромансер?

– Ну я. Дальше что? – не глядя на него, буркнул Куббик.

– А меня это… ну, к вам послали!

– Хм… Кто ж так тебя любит?

– Да это… – Мальчишка прикусил губу. – Батя велел…

– Хороший он у тебя… Повезло!

По лицу паренька было видно, что он тоже немного сомневается в силе отцовской любви, но спорить постреленок не стал.

– Нам бы… ну… неладное что-то у нас творится! Батя и сказал – мол, пущай Минька и сбегает, некромансера приведет. Минькой меня звать, – запоздало представился он.

– Угу.

За разговором дошли до конюшни, где мэтр Куббик спокойно стал расседлывать своего жеребца. Тот, не нагулявшись за день, пробовал баловать, но хозяин спокойно врезал ему кулаком под ребро, и конь встал как вкопанный. Мой меринок вел себя куда тише.

– Дядь, – мявшийся в дверях конюшни мальчишка подал голос, – а вас когда ждать? Чего мне дома-то сказать?

– Никогда.

– Чего? – От возмущения Минька забыл весь свой страх. – Но… но… как же…

– А вот как-то так. Пусть мой помощник съездит, разомнется!

Признаться, не ожидал, что после того случая с воскрешением мне вообще доверят хотя бы что-то. От неожиданности выронил седло:

– Я?

– Вы, Згаш. Вы! – Заперев денник, мэтр подхватил седельную суму с вещами и направился к выходу. – Вам же нужна самостоятельность! Весь век в моих помощниках вам не проходить! Расспросите, что да как, разберитесь, в чем дело. Если что – приезжайте, спросите совета.

– А вы?

– А я кое-что полистаю. Посижу. Подумаю.

Вот так! Я прислонился к теплому конскому боку. Мерин повернул голову, вопросительно кивнул головой – мол, если едем, то давай седлай. А если нет, то хватит меня использовать как подпорку. Жеребец в соседнем деннике завистливо фыркнул – энергии у него было хоть отбавляй.

Белобрысый Минька смотрел на меня без страха – еще бы, если у мэтра Куббика все-таки имелась репутация, то у меня нет. Кто я? Помощник сельского некроманта? Ну ладно-ладно, городского. Но по сравнению со столицей тут такая глушь и тишь… А что? И не такая уж тишь? Ну по словам мэтра, столь насыщенные событиями дни случались крайне редко.

– Ладно, Минька. Веди.

Дом их стоял на соседней улице. Добротный бревенчатый дом с пристроенным к нему хлевом и сараем для кур и гусей. Двор был выложен плашками, огорожен со всех сторон. Между двумя хозяйственными клетями виднелся проход к огородику. На дворе обычный жилой беспорядок, но…

Я остановился в двух шагах от калитки и начал озираться по сторонам. Нет, я здесь никогда не был и не знал точно, как должны выглядеть дворы в поселке, но уж точно не так! Как-то тут оказалось тихо. Куры не бродили по двору, а словно крались. Зелень в палисаднике была вялая. Пес забился в конуру и отказался даже нос высунуть, чтобы гавкнуть на чужака. Даже сам Минька как-то сжался и присмирел.

Из забранного слюдой окошечка нас заметили – высокий худой мужик показался на крыльце:

– Вы кто такой будете?

– Некромансер, – подал голос Минька. – Этот заместо себя его послал.

– А. – Мужик явно разочаровался. – Ну проходите, коль уж зашли.

Хорошенькое начало! Впрочем, что тут говорить – они-то ждали специалиста, а прибыл вчерашний студент, не имеющий никакого опыта.

Стремясь произвести впечатление, вошел в дом чеканным шагом, решительно отодвинув с пути хозяина. Скривился, оглядывая жилище:

– Та-ак. И в чем ваша проблема?

– Да вот. – Сидевшая на лавке женщина, такая же худая, как и ее муж (только живот выпирал из-под передника), с трудом приподнялась. – Завелось у нас чего-то. А чего – сами не знаем. Нежить какая-то. Соседки бают – сглазили нас!

– И я даже знаю кто, – брякнул за моей спиной ее муж. – Прежние владельцы! Слишком уж они спешили отсюда убраться – даже не торговались!

– Понятно. А как это проявляется… Ну с чего вы взяли, что это нежить?

– Да вот. – Супруги переглянулись с таким видом, словно пытались мысленно договориться, что соврать. – Шумит чего-то…

– А еще плачет! – пискнул Минька. – То-оненько так! Ну чисто младенчик!

Я посмотрел на живот хозяйки дома. Совсем скоро в этой избе на свет появится новый житель. А тут такое соседство! Младенец рядом с нежитью! Опаснее ничего не придумаешь! М-да, выходит, мое второе самостоятельное «дело» будет не таким уж простым и легким. Но так даже интереснее!

– А как часто это происходит?

– Да почитай каждую ночь!

– Хорошо. – Я с умным видом прошелся по избе из угла в угол, заглядывая во все щели. Как и следовало ожидать, явных следов чуждого людям присутствия на видном месте не нашлось. – Кошка в доме есть?

– Сбежала… А какая кошка была… как в старом доме крыс гоняла…

– А чего вы оттуда уехали?

– Так отец-то мой помер, – промолвил мужик, – вот брательник старшой и велел отделяться, чтоб своим домом жили. Мол, пока родитель был жив, сыновья с ним под одной крышей селились. А как отца не стало, так и разделили добро-то. Избу меньшому, он на ноги встать не успел. Старшой себе новый дом построил, а я взял свое добро, да тут дом и прикупил. Деньгу-то братья выделили…

– И началось это сразу, как приехали? – Я встал на четвереньки, пытаясь заглянуть под лавку.

– Ага. То есть… не совсем сразу. Раньше-то оно не каждую ночь так скулило и плакало, а вот в последнее время иной раз и днем его слыхать.

– Оно ребенка чувствует. – Кивнул на живот хозяйки. – Нежить всегда перед родами на свет выползает… Так, говорите, и днем иногда слышно?

Хозяин и хозяйка кивнули.

– Что ж. – Я уселся на лавку. – Будем ждать.

Они переглянулись:

– А-а… нам что делать?

– Не мешать мне думать!

Хозяева восприняли мой ответ весьма странно. Они тоже сели и уставились на меня. Даже мальчишка пристроился в уголочке, бросая исподтишка вопросительные взгляды.

Уж не знаю, как обыватели представляют себе работу некроманта, но время подумать у меня образовалось. Сосредоточившись и прислушиваясь к малейшим шорохам, я быстро перебирал в уме все виды вредоносной нежити. Скорее всего, в доме плачет игоша[10]Мертворожденный младенец, чаще всего уродливой наружности, без рук и ног. Поскольку это все-таки ребенок, с ним довольно легко договориться, задобрив простой данью.. Хоть бы это было так! Тогда исчезла бы добрая половина проблем. Всего-то дать хозяевам рекомендацию, как с ним «договориться» – и дело с концом.

Некоторое время ничего не происходило, а потом…

Какой-то странный шорох в подполье…

Скрежет то ли маленьких лапок, то ли острых зубок…

Слабый запах мертвой плоти…

Довольно неприятный звук, который можно сравнить только со смехом…

Нет, это определенно не игоша!

Хозяева все еще ничего не чувствовали и даже вздрогнули, когда я рухнул на пол, выхватил нож и быстро начертил на досках пола круг в том месте, где мне померещились эти звуки.

– Ы-у-уа-а-ао!

Злобный вой перекрыл отчаянный женский визг, когда круг вспыхнул мертвенно-бледным сиянием, на фоне которого появилась огромная когтистая лапа. То есть не совсем лапа, а вполне себе человеческая рука со скрюченными пальцами и длинными, как у зверя, ногтями. Призрачное видение висело в воздухе несколько долгих секунд, а потом растаяло. Напряженную тишину расколол новый вопль.

Ничего не соображая от страха, толкаясь и едва не сбивая друг друга с ног, хозяева бросились вон из избы. Я не мешал им, быстро дорисовывал пентаграмму и спешил замкнуть все контуры, чтобы дух не попытался вырваться на свободу.

– Готово!

–  Что ж ты делаешь-то, гад?  – пробилась сквозь вой вполне разумная речь.

Нельзя разговаривать с агрессивно настроенной нежитью. Одно слово, один звук, даже просто намек на то, что вы молча прислушиваетесь к ее словам, – и пиши пропало. Никогда нельзя даже притворяться, что вас как-то волнует то, что обитатель иного мира может вам сообщить или предложить. На эту уловку попадались столько раз, что у нас в Колледже даже ввели обязательный практикум на «невнимательность».

–  Убью!  – завывал призрак. – Сначала их, потом тебя! Достану-у-у-у! Всех достану!.. До всех дотянусь! Вам не уйти!! Вы-ы-ы-ыпусти! Хуже будет!

А он мощный, однако! Контуры пентаграммы начали светиться ярко-голубым светом. Если цвет перейдет в зеленый – конец. Но в любом случае несколько минут у меня имелось.

Ругая себя на все лады, ринулся к сумке, в которой принес все необходимое. Та-ак, крапивная вытяжка… амулеты… корень разрыв-травы… Эх, жаль, нет ничего посущественнее! Рукой залез в печку, вороша угли. Нашел самый горячий, вытащил и бросил на сухую траву, торопливо раздул огонь. Мне бы хоть несколько язычков пламени! Интересно, где осиновая щепа? А, вот она!

– Э, ты что творишь? С ума сошел? А ну прекрати!

Как хочется зажать уши. Но нельзя! Нельзя даже жестом дать понять, что вас задевают слова призрака! Его просто тут нет. А я что тут делаю? Да дом собираюсь поджечь, только и всего! Та-ак, дернем мха из пазухи в стене. Сухой, он должен отлично гореть!

Под печью завозился домовой – на меня с явным укором и тревогой глянули два блестящих глазка. Интересно, домового эти хозяева принесли с собой или он все-таки остался от прежних жильцов? А, была не была!

– У-й-й-й-и-и-и-и-и!  – завизжал домовой, когда я цапнул его за волосатое ухо и потащил наружу. Попытался укусить за запястье, но прекратил сопротивление, когда прямо ему в мордочку уперся нож. Лезвие светилось зеленоватым – верный признак того, что поблизости есть следы некромагии.

– Спалю все на хрен! – пообещал я, заглядывая в выпученные глазки. Сухой мох уже начал тлеть от брошенного на него уголька. Добавим парочку слов из «огненного» заклинания – и по полу во все стороны побегут язычки пламени.

– Не надо!

Ужас домового можно было понять – если погибнет дом, и ему не жить. Это люди успеют выскочить, а мелкой домовой нечисти деваться некуда. Скажу больше: в нежилом доме и домовые не водятся. То есть не просто «не водятся», а переводятся, превращаясь в довольно жутких тварей. Хм! Неужели вон то чудище, и есть такой «перерожденный» домовой? Нет, не похоже. Тогда он не допустил бы появления конкурента, выжил бы его еще прежде хозяев.

– А ну сознавайся, мелкий, кто там? – кивнул я на сияющий зеленоватым светом круг и две уродливые конечности, месящие пространство в кольце.

–  Е-е-е… ы-ы-ы… а-у!  – взвыл домовой, дергаясь в моей руке. Его корчило и выворачивало наизнанку, но открыть рот и выдать «подельника» он не мог. Ясно – нечисть осталась тут от прежних хозяев, которые продали ее вместе с жилищем. Блин, все равно что старую, преданную собаку выгнать на улицу!

– Но эти-то чем виноваты?

Домового затрясло еще сильнее. По сути, передо мной находился главный виновник – ведь это его попустительством на нынешних хозяев обрушилась беда. Впрочем, особо винить его было не в чем. Он честно старался остаться верным тем людям, с которыми жил много лет и кто потом продал его вместе с домом.

– И чего мне с тобой делать?

Нечисть затрясло. Оно и понятно – в моей власти было лишить его тех жалких крох, которые он называл существованием. Достаточно было всего лишь разжечь костер посильнее.

– Не мешайся. Хуже будет!

Домовой часто-часто закивал головой и, отпущенный на волю, со всех лапок кинулся прятаться.

Впрочем, мне было не до того – я готовился к поединку с умертвием. Кажется, даже последний второгодник опознал бы заключенный в пентаграмму неупокоенный дух мертвеца. Прежние хозяева то ли взяли грех на душу, тайком убив и похоронив под полом человека, то ли по другой причине не сообщили о внезапной смерти… явно одного из членов своей семьи. Ну да, так оно и есть! Именно поэтому домовой и молчал столько времени – ведь при жизни покойник был ему своим. Но вот почему умерший именно сейчас активизировался? Почему не стал досаждать своим родственникам сразу после похорон? Может, просто не успел? Они могли продать дом вскоре после случившегося, будучи уверенными в том, что мрой[11]Один из подвидов упырей. Он же неупокоенный мертвец. Как правило, мроем становится некто, похороненный заживо в неподходящем для этого месте. Класс опасности второй. Нежить опасна для всех живых существ, как человека, так и животных. Первый класс – нежить представляет опасность даже для потусторонних сущностей. Третий класс – опасен только для людей. Четвертый – опасен только для некоторых людей. Пятый – может быть опасен только несколько раз в году для тех, кто не соблюдает меры предосторожности. Шестой – практически никому не опасен. Седьмой – сам всех должен опасаться. См. учебник «Новейшая классификация нежити» для четвертого курса Колледжа Некромагии. их не достанет.

Встав над пентаграммой, я торопливо открыл справочник самых ходовых заклинаний. Это только в сказках маги по первому требованию выдают длинные сложносочиненные предложения. На самом деле большинство заклинаний короткие, состоят из двух-трех слов, которые произносятся в самый ответственный момент и сопровождаются мысленным выбросом сконцентрированной внутренней энергии. Длинные заклинания, как правило, нужны именно для того, чтобы быстро, так сказать, по ходу дела эту энергию концентрировать. Запомнить белиберду, расписанную на полстраницы, невозможно, вот и приходится пользоваться справочниками. Когда читаешь все это – про себя или вслух – натренированное подсознание делает работу.

Пока я читал, мрой в пентаграмме ярился, пытаясь найти выход наружу. Похороненный заживо, он отчаянно ненавидел всех и каждого, чувствуя, что сейчас его существованию придет конец. Это неправда, что неупокоенные души больше всего мечтают о том, чтобы обрести покой. Большинство призраков очень любит жизнь – даже бестелесную, лишенную многих радостей. Поверьте, никто не кинет вам благодарный взгляд за миг до того, как его должны будут развеять в ничто. Вот проклясть напоследок – это да, сколько угодно.

Мрой выл, ярился и бесновался, но мне было все равно. Не обращая внимания на издаваемые им звуки, я старательно начитывал нужное концентрационное заклинание и на последнем слове вскинул вверх руку, выбрасывая в нужную точку сгусток энергии.

Раздался дикий, отчаянный рев.

Вспыхнуло ярко-зеленое пламя.

Сопротивлялся он долго и отчаянно. Ненависть давала мрою чудовищные силы. Уж не знаю, сколько времени продолжалось противостояние. Наконец последний раз мелькнула рука с растопыренными пальцами, и стены дома сотряс отчаянный вой.

Все было кончено.

Переведя дух, я сел прямо на пол, не забыв осенить оскверненный участок в углу обережным знаком. У меня получилось лишь парализовать мроя до лучших времен, ибо совсем разорвать связь духа с телом очень сложно. Надо было сделать еще кое-что.

Цепляясь за повод своего мерина, я не спеша шагал домой. Наконец-то кончился долгий и нудный день! Это только кажется, что нейтрализацией зловредной нежити и ограничилась моя работа. Нет же! Надо было успокоить хозяев, собрать соседей, дабы они под моим руководством вскрыли полы и извлекли частично разложившееся тело, дававшее мрою подобие жизни. Потом еще пришлось звать священника, чтобы тот честь по чести прочел над покойником (вернее, покойницей, ибо это был труп женщины) все положенные молитвы. После чего я сопроводил ее до жальника, проследив, чтобы похороны прошли как положено. Свежую могилу надо было обеззаразить, дабы мрой не вылупился на третий день после похорон и не отправился по округе мстить. Затем следовало вернуться назад и заново очищать дом…

Оказывается, прежние жильцы пользовались у соседей дурной славой. Про хозяйку, чье тело, кстати, и обнаружили, никто не мог сказать доброго слова. «Она ведьма!» – вот самое мягкое определение, которое пришлось услышать. И молоко-то в коровах скисало от ее взгляда, и дети начинали болеть, и куры переставали нестись, и тесто не всходило. Жила она с мужем и взрослой дочерью, к которой, несмотря на ее лета, никто не спешил свататься. Ну еще бы! Кому из парней захочется иметь тещей настоящую ведьму! Девка, как назло, была красивая – не иначе, ее мамочка ворожила, дала единственной доченьке все самое лучшее. Все, кроме счастья. Муж у хозяйки, кстати, был какой-то вялый и хилый, то и дело болел. Мамаша – то есть ведьма – все хозяйство одна на себе тянула. «А чего бы не тянуть-то, когда ей бесы во всем помогали? – так говорили мне соседки, радуясь возможности почесать языки. – Она им что ни прикажет – все вмиг исполнят! Одно слово – ведьма!»

В общем, никто особо не горевал, когда хозяйка в одночасье исчезла, а вдовец с дочерью продали дом за бесценок перебравшейся сюда из деревни семье и уехали из Больших Звездунов. К новым жильцам сначала относились с недоверием – всем известно, кто не боится наследовать ведьмам и колдунам, и не предупредили о том, кем являлись предыдущие хозяева.

…А ведь покойница и правда была ведьмой! Проводя обряд очищения дома, я наткнулся на два схрона – особым образом перевязанные волоски, нитяные узелки, какие-то сухие веточки и травинки, оформленные в виде куколок. На каждом была заметна остаточная магия – примитивная, но действенная. Если бы не смерть хозяйки, они бы еще работали. По моей просьбе соседи наскоро обыскали свои жилища и в трех местах нашли подобные «поделки» – ведьма впрямь вредила людям. Лишь ее смерть прервала действие злых чар.

Расследовать обстоятельства гибели женщины никто не стал – я лишь отмахнулся, когда хозяин дома робко поинтересовался, не следует ли уведомить власти. И так ясно: по какой-то причине сила ведьмы, державшая в подчинении забитого, покорного мужа, ослабела – говорили, что когда-то это был завидный жених, красавец и весельчак, но жизнь с околдовавшей его женщиной совершенно преобразила мужчину. Внезапно «опомнившись», муж, скорее всего, напал на жену и, оглушив, поспешил от нее избавиться. Просто убить ведьму нельзя – колдуны живучи, как не знаю кто. Сжечь ее на костре живьем, как предлагает «Уложение о Вредоносном Колдовстве», он тоже не мог. И мужчина расправился с женой самым простым способом – закопал ее тело в подполе. Только он не учел одного – ведьма была еще жива, когда ее зарыли. И превратилась в мроя. Лишь то, что убийца с дочерью поспешили убраться сразу после случившегося, спасло родных колдуньи от страшной мести. Где они сейчас и знают ли о том, что по их вине едва не пострадали посторонние люди, – неизвестно.

Внезапно мои мысли были прерваны весьма нелюбезным способом. А именно заступившим дорогу человеком. Закатное солнце светило ему в спину, но не узнать градоправителя я не мог.

– Куда? – холодно поинтересовался он.

– Домой.

– Все дела закончил, значит?

– Да…

– Это хорошо… Взять!

– Что?

Из-за спины Анджелина Маса выступили два воина. И это оказались отнюдь не городские стражники – у тех тоже есть рабочий день, выходные, отпуска, надбавка за сверухрочные и все остальное. К подобным мероприятиям, не имеющим отношения к прямым служебным обязанностям, они обычно относятся с прохладцей. То есть с ними можно было бы договориться. А эта парочка явно числилась в личной охране градоправителя, то есть воины были преданны лишь одному человеку – тому, кто им отдавал приказы. Все попытки наладить контакт увяли, так и не родившись.

– Но я… э-э…

– Ты пойдешь со мной! – отрезал господин Мас.

– Куда? Зачем?

– Не твое дело. Там узнаешь!

Я попятился, стрельнул глазами в разные стороны. Что делать? Бежать или защищаться? Если бежать – то куда? Знакомых в городке у меня практически не имелось. А станет ли мэтр Куббик связываться с представителями власти ради меня? Особенно если учесть, что за месяц жизни тут я не успел ничем особенным «отметиться», а найти нового помощника – раз плюнуть. Да и бегством спасаются лишь те, кому есть что скрывать!

Пока я соображал, ратники подошли и с двух сторон крепко взяли меня под локти, лишив возможности сдвинуться с места. Можно было бы, конечно, и подраться, но здравый смысл подсказывал, что это не слишком хорошая идея. Их трое против одного, и все вооружены.

– Топай, – процедил Анджелин Мас, кивком головы показав охране, что пора идти.

– Нет, мы так не договаривались. – Я уперся ногами в землю. – Никуда не пойду, пока не узнаю, что…

– Пойдешь или тебя понесут!

Не знаю, что переключилось в этот момент у меня в голове, но внезапно на память пришел мой начальник. В следующий миг я одним движением сбросил державшие меня руки. Да, курсы самообороны даром не прошли! Подлетев к Анджелину Масу, схватил его за грудки, встряхнул и привстал на цыпочки.

– Никогда, – прошипел прямо ему в лицо, – слышите? – никогда не смейте говорить мне «ты»!

За спиной напряженно заворчала охрана (ни дать ни взять два бойцовых пса, только и ждущие команды «фас!»), но в глазах градоправителя промелькнуло что-то похожее на уважение.

– Ах, вот как, – пробормотал он, нехорошо сощурив глаза. – Ну что ж… пойдем- те!

Два охранника все еще сопели за спиной. Один держал моего мерина под уздцы. Думать о сопротивлении не хотелось. К тому же я ни в чем не был виноват. Но все-таки, что могло произойти такого, чего я не знал?

По счастью, идти оказалось недалеко. Я сразу понял, куда мы направляемся, потому что наша небольшая процессия двинулась в обратную сторону. И полчаса спустя (могли бы быстрее, но старый мерин начал хромать) все оказались на месте.

Жальник Больших Звездунов мало отличался от подобных мест в прочих городах. Он также располагался на окраине и немного выпирал за черту города. И точно так же над могилами были высажены деревья: липы над пожилыми женщинами, березы над молодыми, рябинки над детьми, клены над мужчинами, дубы над бывшими воинами, кусты над теми, у кого не было семьи. В глубине жальника шумел настоящий лес, в котором уже сгустилась ночная тьма, а на окраинах еще было довольно светло и просторно. Тут и там виднелись холмики, на которых лежали камни. Редкие деревца высились рядышком, шелестя листвой. В центре жальника, за этим «лесом», на небольшом холме высилась часовня, посвященная Смерти.

– А мы сюда не поздно заявились? – осторожно поинтересовался я, озираясь по сторонам. Взгляд невольно задержался на островерхой крыше. Вот, значит, где Ее можно найти?

– В первый раз вижу некроманта, который боится опоздать на тот свет, – буркнул один из воинов себе под нос.

Мне стало страшно, и все романтические мысли куда-то испарились. Темнело. Вокруг простирался жальник. Рядом было трое взрослых вооруженных мужчин. И один я. То, что я являюсь некромантом и магом, их не пугало. Значит, пугаться предлагалось мне?

– Вовремя, – снизошел до объяснений градоправитель, измерив меня взглядом через плечо. – Ты… Вы должны кое-что выяснить.

– Прямо сейчас? – окинув взглядом жальник, ощутил предательскую дрожь в коленях. – Но я устал. Весь день пришлось работать… Понимаете, нужно сначала немного отдохнуть и…

– Понимаю, – холодно кивнул Анджелин Мас. – И предлагаю альтернативу. Ты , – он нарочно выделил это слово, – либо сейчас резво бегаешь и много колдуешь, либо действительно отдыхаешь… тем более что место для отдыха я тебе уже нашел!

С этими словами он сделал небольшой шажок в сторону, и моим глазам предстала небольшая прямоугольная яма в земле. Свежая могила. Двое за моей спиной хором хмыкнули и выразительно хрустнули пальцами.

Я поднял взгляд на небо. Нет, это просто бред! Это страшный сон! Мне все это снится! Неужели правда?.. Ой… тут и лопата есть… и мешок, куда можно сунуть тело…

– Что я должен делать?

– Проверить. Все ли… э-э… на месте.

– Милорд, а он точно некромант? – подал голос один из охранников. – Он же не знает, что делать!

От таких слов у меня мигом покраснели и запылали уши. Это я-то не знаю?

– Р-разойдись!

Все трое быстро сделали шаг назад и в сторону. Пальцы левой руки сами сомкнулись на рукояти ножа. Так, глубокий вдох. Сосредоточиться. У опытных некромантов на это уходят доли секунды, а мне придется потратить несколько минут.

Озираясь по сторонам, сделал десяток осторожных шагов. Даже обыватели иногда чувствуют себя на жальниках неуютно, что уж говорить о некромансерах и вообще «чувствующих»? Отовсюду волнами исходили слабые эманации – души тех, кто был похоронен недавно, еще не успели покинуть этот мир и присутствовали поблизости. Кто бы еще мне объяснил, что такого необычного я должен найти? На первый взгляд жальник как жальник. Можно сказать, типичный.

Простая логика подсказывала, что искать надо где-то на окраинах – там, где лежат «свежие» покойники. Они еще не успели разложиться. Такие могилы обычно светятся слабым зеленоватым светом. Он тем ярче, чем активнее дух мертвеца. Переливающаяся изумрудным огнем многоцветная зелень – верный признак того, что покойник готов переродиться в нежить. И если совсем недавно в городе стали происходить странные события, логичнее искать виновника всех бед именно среди «свежачка».

Но окраина, как ни странно, поражала своим спокойствием. Обычным, если можно так выразиться, бледно-зеленым сиянием отсвечивали лишь недавние могилы. Возле одной из них я сам стоял буквально час тому назад. Пришлось для очистки совести еще раз прочертить по земле вокруг каждой охранную черту. На день-другой она надежно задержит покойника на месте, а потом труп начнет разлагаться и уже не будет годиться для вылупления упыря. Впрочем, машинально отметил я, во-он к той могилке надо завтра заявиться с осиновым колом и на всякий случай воткнуть его в землю.

Ладно, пройдемся теперь в глубь жальника, под кроны старых деревьев. Там уже успела сгуститься ночная тьма. А, была не была!

За спиной топали Масовы мордовороты, их присутствие отвлекало и раздражало. Стремясь хоть как-то обезопасить себя от неприятного соседства, прибавил шагу.

В глубине жальника, среди самых старых могил, было уже совсем темно. Смутно белели камни надгробий, в траве виднелись остатки подношений – съедобное давным-давно растащили всякие мелкие зверьки, а различные сувениры валялись где попало.

Странно. Здесь ощущалось присутствие кого-то постороннего… Нечеткое, словно слабый, трудноразличимый аромат. Но в этой части жальника определенно кто-то был. Кто-то… э-э… чужой. Люди его не чувствовали, а вот мне удалось свернуть в нужном направлении.

Под ногой хрустнула ветка. А в следующий миг я с воплем провалился под землю.

Лететь оказалось недолго. От неожиданности больно шлепнулся на задницу, быстро обшарил взглядом довольно просторную для могилы (примерно аршина[12]Если кто не знает, почти два локтя длиной, то есть около восьмидесяти сантиметров. Четыре аршина – чуть больше трех метров. четыре в поперечнике) ямищу и… уперся взглядом в два внезапно вспыхнувших во мраке глаза.

Мой отчаянный вопль был слышен, наверное, не только в самих Больших Звездунах, но и в столице. Попытавшись вскочить, позорно споткнулся, чуть не упал и вжался спиной в земляную стену, выставив перед собой ритуальный нож. Лезвие вспыхнуло ярким светом – верный признак того, что совсем рядом со мной, стоит только руку протянуть, находится представитель…

Ой, вот только не надо спрашивать – кто! Я видел существо, имеющее сходство как с человеком (отсутствие хвоста, четыре конечности, приспособленные явно не только для ходьбы, характерной формы голова), так и со зверем, но мозги отключились совершенно. И хотя в подсознании вертелась мыслишка о том, что изображение этой твари несколько раз попадалось в учебниках, вспомнить, что там было подписано под рисунками, сейчас оказалось решительно невозможно.

Между тем странное существо не попыталось пошевелиться. Оно как лежало на своей лежке, так и не переменило позы, лишь приподняло лобастую голову с раскосыми глазами.

– Ну, некромант, – произнесло существо хриплым спросонья голосом. – Ну, свалился… Ну, ко мне… Но орать-то зачем? Ты знаешь, который час на дворе?

Я подавился отчаянным воплем. Разговаривающая нежить!

– Ну что уставился?

– Не-не-неж-жить…

– Ох, как же вы меня все достали, – притворно огорчился мой странный собеседник. – Вот заладили: нежить, нежить… Хотя ты прав – я здесь не живу.

– А г-где?

– Тебе в рифму или как?! Так я тебе все и показал… Ну сам отсюда выберешься или подсадить?

Он мне что – помощь предлагает? Мне? Вот уж дудки!

Обитатель норы шевельнулся – и словно крылья выросли за спиной. Сам не помню, как оказался на поверхности и что было духу припустил прочь от этого места.