Онлайн чтение книги Калямбра
ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА

– Товарищ комдив! В дивизии сложилась тревожная эпидемиологическая обстановка!

– А что такое?

Витя Прошин – начальник медицинской службы атомного ракетоносца и по совместительству флагманский врач на сегодня – встал на докладе у комдива, произнес эти слова и сразу превратился в живое усердие и служебное рвение. И еще у него глаза серые, с проблесками бесстыжести, вылезли на лоб, а челка вспотела.

Дело в том, что старпом Витин – Клавдий Трофимович Прокопец – уже две недели преследовал его на корабле и шел по теплому Витиному следу, проще говоря, гноил его на каждом шагу.

И вот Витя решил оторваться. Оставшись на два дня за флагманского, он организовал на дивизии поголовный посев.

А что такое посев? Посев – это торжество медицинское. Вся дивизия следует в амбулаторию, где снимает штаны, а потом, по команде, наклоняется и – «Раздвиньте ягодицы!» – раздвигает, после чего им всем в жопу, неожиданно глубоко и в отдельных случаях, если люди неприятны, и больно, вставляют стеклянную пробирку, ворошат там, после чего в отдельных случаях с чмоканьем вынимают и со словами «Еще одна целочка!» – рисуют в чашке Петри всякие каляки-маляки, потом все это относится в лабораторию, где результат может и удивить.

Витя посеял всех. Кроме родного старпома – Клавдия Трофимовича Прокопца. Тот ловко уклонялся. Витя решил положить этому конец, а заодно и всем этим преследованиям. Он заложил его комдиву.

– На экипаже таком-то (называется собственный экипаж) старпом всячески саботирует мероприятие, чем нарушается документ (номер документа) и создается прецедент (номер прецедента).

– Старпома ко мне, и вы лично возьмете у него мазок (посев)… да, да посев в моем присутствии… есть здесь кто-либо из этого экипажа?

Есть! Дело в том, что на том же докладе вышеупомянутый старпом находился в качестве старшего на экипаже. Краснее помидора, дозревшего на открытом воздухе, а не в ящике, стало лицо Клавдия Трофимовича, когда он поведал высокому собранию, кто тут уклоняется, сложно виляя задницей.

– А… так это вы? Очень хорошо. Далеко ходить не будем. Доктор, у вас все с собой, надеюсь? (торопливый кивок и от нетерпения вспотели виски). Чудненько. Старпом, прошу на центр поля.

На Трофимыча страшно было смотреть. Он вышел, заплетаясь в шнурках. Он снимал штаны, расстегнув зачем-то китель. Он наклонялся так, будто сзади его непременно ждет электродрель. Он по команде «Раздвиньте ягодицы» так их раздвинул, что все желающие могли пронаблюдать неповторимое устройство старпомовской гузки.

А когда в него по локоть залезли, то он сказал: «Ам!»

– Как вы там говорите при этом, доктор? – спросил уже милостиво комдив.

– Мы говорим: «Еще одна целочка!» – сказал Витя Прошин, складывая инструменты, появившиеся у него по-волшебному и так же по-волшебному исчезнувшие.

– О! – сказал комдив и поднял палец вверх. – Очень правильные слова.

С тех пор Клавдий Трофимович уже больше не ходит за доктором по свежему следу. Бросил.