Онлайн чтение книги Клавиатурный бессмертный Keyboard Immortal
Клавиатурный бессмертный Глава 329. Даже жаба жаждет плоти лебедя

Глаза Цзу Аня сузились. Итак, этот парень сказал все это только для того, чтобы выставить меня дураком.

С другой стороны, как ты думаешь, кто я такой? Ты думаешь, я боюсь?

“Я из тех, кто любит покрасоваться перед великими красавицами. Почему я должен отказываться?” Сказал Цзу Ань, улыбаясь и кивая в сторону Цю Хунлей, Се Даоюнь и Чжэн Дань.

На лице Ван Юаньлуна было странное выражение. Какого черта этот парень делает? Другие всегда сосредотачивались на одной конкретной красотке. Зачем ему лебезить перед тремя девушками сразу? И все же, это совсем не кажется странным! Как же ему это удается?

Санг Цянь впал в еще большую депрессию. Он не мог не чувствовать легкую ревность всякий раз, когда Цзу Ань смотрел на его невесту, хотя на самом деле этот ублюдок не собирался заходить дальше.

Вы успешно затроллили Санг Цяня, заработав 233 очка ярости!

Только тогда Цзу Ань взглянул на него. “Как командир Санг хочет, чтобы я проявил свой талант? Может быть, мы вдвоем поиграем в игру подбора фраз?”

Санг Цянь тут же махнул рукой и сказал: “В этом нет необходимости. Если мы говорим о литературных навыках, мы должны включить поэзию. Давайте попросим брата Цзу внушить нам благоговейный трепет одним-двумя стихами”.

Ты что, издеваешься надо мной? Даже великий гений города Звездного Огня Сюй Цинсун проиграл тебе. Почему я должен быть настолько глуп, чтобы подбирать фразы с тобой?

Сюй Циньсун бросил вызов Цзу Аню только для того, чтобы выставить его в плохом свете, но в итоге сам навлек на себя неприятности.

“Поэзия?” У Цзу Аня было странное выражение на лице. “Ты уверен, что хочешь посоревноваться со мной в поэзии?”

Ты что, троллишь меня? У меня есть вся поэзия древнего Китая, на которую я могу опереться, и произведения великих поэтов бесчисленных других поколений в запасе. Если ты действительно хочешь посоревноваться со мной в поэзии…

Все остальные попаданцы в своих собственных историях занимаются плагиатом великих литературных произведений, чтобы пробиться наверх. Кто бы мог подумать, что сегодня настанет моя очередь!

Се Даоюнь пришла в восторг, когда услышала это. “Могу я спросить, какая будет тема?”

Заговорил Санг Цянь. “Зная литературные таланты брата Цзу, любая нормальная тема не обеспокоила бы его ни в малейшей степени. Будет лучше, если я выберу что-нибудь более незнакомое, чтобы позволить его навыкам полностью проявиться. Как насчет того, чтобы использовать ”жабу» в качестве темы?»

Когда он произнес эти слова, все гости на верхнем этаже замолчали. Несмотря на то, что он говорил с достоинством, все могли видеть, что он нацелился на Цзу Аня.

Он не только высмеивал поединок между Цзу Анем и первой мисс Чу как поединок между жабой и лебедем, он также высмеивал нетерпеливое внимание Цзу Аня к трем присутствующим красавицам как не более чем жабу, жаждущую недоступных ему сокровищ.

Цю Хунлей нахмурилксь. “Не кажется ли вам, что эта тема несколько неуместна? Какую хорошую поэзию можно создать на такую тему? Как насчет того, чтобы переключиться на другую тему?”

Цзу Ань на мгновение задумался над словами Цю Хунлей. На первый взгляд кажется, что эта женщина относится ко мне холодно, но все равно кажется, что она все-таки заботится обо мне. Думаю, я прощу тебя за то, что ты сделала недавно.

Се Даоюнь также ответила: “Действительно, я никогда не слышала о подобной теме, и нет никаких известных стихотворений на эту тему. Я одобряю изменение темы”.

Чжэн Дань только улыбнулась. Ее статус невесты Санг Цяня не позволял ей помочь Цзу Аню. Тем не менее, она втайне желала увидеть, как Цзу Ань облажается перед другими девушками. Она не хотела, чтобы он развлекался с другими женщинами.

Ван Юаньлун тоже заговорил, чтобы отговорить Санг Цяня, и в его сердце начало расти чувство сожаления. Если бы он знал о характере отношений между этими двумя, он бы никогда не пригласил их обоих вместе. Разве он просто не напрашивался на неприятности?

Неожиданно Цзу Ань небрежно махнул рукой и сказал: “Все в порядке. Честно говоря, я чувствую, что «жаба» - очень хорошая тема. Жаба, которая не вожделеет лебедя, - бедная жаба.”

Се Даоюнь рассмеялась, но тут же прикрыла рот рукой. Она явно чувствовала, что ведет себя неуважительно.

Глаза Цю Хунлей тоже заблестели весельем. Этот мужчина отличался от всех других мужчин, кого она встречала раньше. Он действительно был интересным.

Голова Чжэн Дань была полна образов из ее общей с ним истории. Этот лебедь уже слишком много раз был осквернен жабой.

Когда Санг Цянь увидел трех великих красавиц, хихикающих от смеха над поддразниванием Цзу Аня, выражение его лица мгновенно стало ужасным.

Затем Цзу Ань продолжил: “У меня уже есть стих на примете”.

“Ты уже придумал один?”

Все присутствующие были поражены. Как можно использовать даже такую тему, как «жаба», для создания поэзии?

Более того, эта тема была упомянута только что! Даже если бы это была общая тема, он никак не мог бы быть так хорошо подготовлен.

Даже Се Даоюнь стало любопытно. Она хотела услышать, какие именно стихи можно было бы написать на подобную тему.

Санг Цянь подпрыгнул от испуга. Однако он полагал, что стихотворение, созданное так быстро, никак не может быть достойного уровня. Таким образом, он сказал со смехом: “Брат Цзу действительно грозен. Я весь во внимании.”

Цзу Ань занял позицию рядом с окном и посмотрел на далекий пруд с лотосами:

 “Подобно тигру, он сидит у пруда,

в тени древа собираясь с духом…”.

Образ жабы возник в сознании всех тех, кто слышал эти слова. Даже Санг Цянь должен был признать, что у этого парня действительно был некоторый талант.

Только Се Даоюнь слегка нахмурилась. Первая строчка была в порядке, но вторая казалась гораздо менее эффективной. Придумать подобное стихотворение в такой спешке было приемлемо, но, услышав его внушающую благоговейный трепет мелодию в Бессмертной Обители, ее ожидания были заоблачными.

Цзу Ань продолжил:

«...Когда придет весна, и я замолкну,

 Осмелится ли жук издать хоть звук?”[1]

Тишина воцарилась во всей комнате, когда его голос затих.

В то время как риторика и литературные стили были важны при создании стихотворений, еще более важной была смелость духа, которую они содержали.

Хотя это стихотворение было стилистически очень заурядным, внушительный и благородный дух, который оно содержало, делал его поистине выдающимся.

Се Даоюнь сначала была немного разочарована, но ее глаза загорелись, когда она услышала последние две строки его стихотворения. Она несколько раз повторила эти строчки. Выражение, которое было у нее сейчас, когда она смотрела на Цзу Аня, было совершенно иным, чем раньше.

Этот человек совсем не похож на того неряшливого и небрежного парня, каким его все себе представляли!

Глаза Цю Хунлей тоже сияли блеском. Когда она впервые поняла, что его отношения с Чу Чуянь были намного лучше, чем представляли все остальные, у нее появились сомнения относительно того, продолжать ли ее первоначальный план. В конце концов, ее план основывался на теории, что клан Чу относился к нему неблагоприятно.

Однако теперь ей было ясно, что она должна подражать смелости другой стороны. В худшем случае ей просто пришлось бы подраться с Чу Чуянь из-за этого мужчины. Она не верила, что уступала ей с точки зрения внешности, в то время как ее навыки соблазнения мужчин были намного выше. Противоречивые мысли, которые преследовали ее все это время, наконец улеглись. Она посмотрела на Цзу Аня, и в ее глазах появился оттенок теплоты и нежности.

Только Чжэн Дань была расстроена. Хм! Этот парень снова выпендривается перед другими девушками.

Она тут же испугалась своих собственных мыслей. В любом случае, у нее не было ничего общего с этим человеком. Почему она начала ревновать?

Когда она подумала о своей помолвке с Санг Цянем, выражение ее лица стало сложным и затуманилось печалью.

“Брат Цзу действительно великий гений!” Ван Юаньлун улыбнулся и возглавил зал своими аплодисментамт. Вэй Суо выглядел так, словно только что очнулся ото сна. Он хлопал до тех пор, пока его руки не покраснели.

Лицо Санг Цяня было мрачным. Когда он увидел выражение глаз этих красавиц, его настроение испортилось еще больше.

Он планировал выставить этого Цзу Аня в плохом свете, но его действия только повысили его статус.

Вы успешно затроллили Санг Цяня, заработав 233 очка ярости!

Цзу Ань посмотрел на него с улыбкой. “Брат Санг, может, выберем другую тему?”

“В этом нет необходимости. Все уже в полной мере убедились в литературных талантах брата Цзу.” Санг Цянь заставил себя улыбнуться. После всего, что он пережил, теперь он был убежден, что у этого парня действительно может быть какой-то талант. Как он вообще мог осмелиться дать ему еще какие-то шансы покрасоваться?

Поняв, что Цзу Ань заговорил с ним именно для того, чтобы вызвать у него такую реакцию, он расстроился еще больше.

Вы успешно затроллили Санг Цяня  на 44… 44… 44…

После этого Цю Хунлей исполнила песню для гостей, и атмосфера в зале достигла апогея.

После ее песни Ван Юаньлун поблагодарил всех за их помощь в его спасении, что оповестило о начале празднования.

Цзу Ань поднял тост с Ван Юаньлуном, одновременно убеждая Вэй Суо продолжать пить.

Вэй Суо воспользовался своим моментом, чтобы блистать ранее, и он был чрезвычайно взволнован. Он ни от чего не отказывался.

Се Даоюнь не притронулась ни к капле алкоголя. Она шепталась с Чжэн Дань и обсуждала некоторые музыкальные вопросы с Цю Хунлей, время от времени поглядывая на Цзу Аня.

Небо уже начинало темнеть. Се Даоюнь встала, чтобы попрощаться со всеми. Она не хотела возвращаться домой слишком поздно, так как это разрушило бы ее репутацию леди из престижного дома.

Чжэн Дань тоже встала, чтобы откланяться. Она заметила, что Цзу Ань выпивал. Она беспокоилась, что он может слишком напиться и сделать с ней что-нибудь безрассудное. Это, несомненно, означало бы катастрофу.

Даже при том, что она не возражала, чтобы он делал это с ней наедине, ей все равно нужно было поддерживать свой имидж, и у нее был свой статус и обязанности, о которых нужно было помнить.

Вскоре после этого Цю Хунлей также попрощалась со всеми. Ей все еще нужно было многое рассказать Цзу Аню, но в присутствии стольких людей сейчас было неподходящее время.

Когда все восхитительные красавицы исчезли, Санг Цянь, естественно, тоже потерял интерес. Все, что он пил, было ужасным на вкус, потому что он пил с Цзу Анем. Вскоре после этого он тоже ушел.

Цзу Ан и Вэй Суо выпили еще по одной. Тело Цзу Аня было перековано с помощью Сутры Исконного Происхождения — как с ним могло сравниться тело Вэй Суо? Вэй Суо быстро превысил свой лимит.

Ван Юаньлун предложил, чтобы несколько человек отвезли его домой. Цзу Ань отказался. Поскольку взять Вэй Суо с собой было его идеей, он сказал, что его долг – проводить его домой.

Ван Юаньлун не давил на него, но все же предложил нескольким мужчинам сопровождать их.

Цзу Ань привел Вэй Суо ко входу в клан Вэй. Услышав эту новость, Вэй Хондэ вышел встретить своего младшего брата.

Внезапная мысль поразила Цзу Аня. Он нажал на определенную акупунктурную точку на теле Вэй Суо и послал в него маленькую частичку Ки. Вэй Суо почувствовал, как его желудок сжался, и рвота полилась у него изо рта.

Цзу Ань, стоявший прямо рядом с ним, не смог избежать последовавшей за этим катастрофы. Его одежда была заляпана рвотой.

Когда он увидел это, Вэй Хондэ рассыпался в извинениях. Цзу Ань попросил комплект одежды, чтобы переодеться, так как он не хотел возвращаться домой в одежде, покрытой рвотой.

Вэй Хондэ немного поколебался, но в конце концов согласился.

Успешно войдя в поместье Вэй, которое было окутано тенью, уголки губ Цзу Аня слегка приподнялись.

• Это стихотворение, написанное Мао Цзэдуном, в котором описывается его стремление управлять судьбой своей страны и улучшить жизнь простых людей. Он сравнивает себя с лягушкой (он вырос как гражданин низшего класса), но не стыдится этого и верит в силу и ответственность простых людей (лягушек) определять судьбу страны.