Онлайн чтение книги Клинок, рассекающий демонов: Путь ветра Demon Slayer: Kimetsu no Yaiba—Signs from the Wind
1 - 1

— Эй, ты ещё держишься? Я уже обезглавил демона, так что теперь всё в порядке. Ах, у тебя довольно сильное кровотечение из левой руки! Ты используй это, чтобы крепко прижать рану.

Закончив говорить, юноша подал кусок чистой ткани рукой, свободной от катаны. Юноша был одет в черную форму с высоким воротником и казался всего на один или два года старше самого пострадавшего. Ещё у него имелись два старых глубоких шрама под левым глазом.

— Так демоны умирают, когда им отрубают головы?

— Ты что, охотишься на них, даже не зная об этом? Просто чудо, что ты всё ещё жив! — сказал парнишка удивлённо.

Затем он использовал кусок кайши*, чтобы вытереть кровь демона, которая стекала по лезвию его катаны. А после вложил её в ножны, прежде чем с глухим шумом сесть рядом с Санеми.

(П/А: * Разновидность японской бумаги. Можно использовать для упаковки конфет или в качестве материала для письма. Имеет множество применений в повседневной жизни.)

— Кровь не останавливается. Думаю, с этим ничего не поделаешь. Сначала мы туго перевяжем рану, а потом обработаем её должным образом. — Юноша вытащил бинты из кармана своей одежды. — Убери ладонь!

Он ловко закрепил ткань над раной, затем спросил:

— Это ты, не так ли? Тот парень, который дерётся с демонами голыми руками? Ты даже не Истребитель! Почему ты такой безрассудный?

Глаза Санеми встретились с глазами парнишки. Этот взгляд оказался такой прямой, совершенно пронзительный. Затем Санеми отвел глаза в сторону и пробормотал:

— Я просто хочу убить всех этих отвратительных чудовищ.

— Да ладно? — Юноша проигнорировал глубокую ненависть в голосе Санеми. — Но если будешь продолжать в том же духе, рано или поздно умрёшь, понимаешь?

Он говорил поразительно невинным тоном.

— Будешь использовать такую стратегию — это не убьёт ВСЕХ демонов.

— Что? — Санеми сердито уставился на него.

Тем временем юноша поднялся и протянул правую руку:

— Я направлю тебя к «наставнику». Раз ты хочешь убивать демонов, то просто стань сильнее.

У этого парня была слишком ободряющая и дружелюбная улыбка, и Санеми почему-то не мог не чувствовать себя задетым.

Именно так Шинадзугава Санеми встретил Истребителя Демонов — Кумено Масачику.

***

— Санеми! Ты снова получил травму?

— Какой же бесячий…

Масачика стоял перед домом и ждал возвращения Санеми с завершённой миссии, но едва только увидев рану на плече парня, Масачика удивился. А затем и вовсе разозлился. Санеми изобразил кислое выражение лица и спросил:

— Что ты здесь делаешь?

— Я только что выполнил свою миссию. Потом я узнал от ворона, что ты тоже возвращаешься, и подумал, что мы могли бы поужинать вместе… а ты тут снова рискуешь жизнью, когда у тебя, оказывается, такая редкая кровь*? И ты ранен! Разве я не говорил тебе раньше, чтобы ты был осторожнее?

(П/А: В оригинале это marechi — редкая кровь, чрезвычайно соблазнительная для демонов, если не помните, и они отнеё сильно пьянеют.)

— Это всё не касается тебя.

Санеми нетерпеливо дёрнул головой и прищёлкнул языком. Он был на пределе своих возможностей, и как раз в тот момент, когда он хотел как можно скорее забраться в постель и улечься спать, ему пришлось столкнуться с этим раздражающим парнем.

«И так всё время, как будто он тайно заманивает меня в засаду… Что с ним такое?»

Санеми хотел проигнорировать Масачику и направиться прямо ко входу в здание, но тот вдруг схватил его за руку.

— Слушай! Поезжай в «Поместье Бабочки»!

— Чего?

— Отправляйся туда и получи, наконец, надлежащее лечение. И пока ты там, пусть госпожа Кочо хорошенько тебя отчитает.

— Да перестань валять дурака!

Санеми пристально посмотрел на Масачику. Их лица разделяло краткое расстояние. Не говоря о Какуши и других членах его группы, даже старшие Истребители робели, когда Санеми гневался. Тем не менее, это не оказало абсолютно никакого влияния на Масачику.

— А я серьёзно! Это тебе не шутки!

— Я уже сказал, что это не имеет к тебе отношения, Кумено!

— Как это может не иметь ко мне никакого отношения? Наставник, которого я представил тебе, когда ты только присоединился к нам, был и моим учителем, так что это делает меня твоим аники*.

(П/А: Здесь и далее вроде товарища-ученика. Например, такие же отношения между Кайгаку и Зеницу или Гию и Танджиро. Английский эквивалент тут сложно подобрать.)

— Не обращайся ко мне так небрежно! «Санеми это! Санеми то!» Раздражает!

— Тогда почему бы тебе просто не обращаться ко мне по имени? Справедливо, да? Маса-Чика! Хорошо, попробуй ты…

— Проблема не в этом! — Санеми разволновался и попытался грубо отпихнуть руку Масачики, но тот держал его, как в тисках, и отказывался отпускать.

В конце концов, эти двое подрались, но в разгар драки Санеми, который уже был без сил после миссии, потерял сознание. А сейчас, проснувшись, он обнаружил, что лежит на койке в «Поместье Бабочки».

***

— Вы снова поранились!

— Оставь меня в покое!

В процедурном кабинете Кочо Канаэ со злостью свела свои бровки:

— Кроме того, ваши раны не зажили со времени последней миссии, и вы сорвали свои повязки. Рана загноится, и посмотрите, даже ваше лицо распухло до такой… странной формы!

После того, как Канаэ закончила говорить, она достала антисептик, затем Санеми внезапно отвернулся:

— Тот, кто ранил меня, не демон… А тот засранец Кумено!

Канаэ выслушала его и вздохнула:

— Не заставляйте милого Кумено слишком волноваться!

— Чего?! Этот парень любит волноваться без причин. Что с ним такое? — Санеми повысил голос.

«Не поранься… не убивай демонов так безрассудно… ты поел?! Ты ладишь с остальными? Ты как следует принял ванну? Не надо так пялиться на людей!» Этот любопытный наглый пацан просто вертелся вокруг него всякий раз, когда ему хотелось, и это было невыносимо.

— Кого волнует, аники он или нет, он заноза в заднице…

Видя, что Санеми грубо прищелкивает языком, Канаэ осторожно взяла его за обе руки.

— Не будьте всё время такой колючкой. Поладьте с ним, хорошо?

Увидев эту добрую и нежную улыбку прямо перед собой, Санеми на мгновение подавил свой гнев и не стал возражать девушке, стоявшей к нему так близко. Как только он повернул голову, Канаэ проворно занялась его ранами.

Её действия и движения были чрезвычайно деликатными. Он чувствовал, что она боится причинить ему боль.

«Она такая нежная…»

У его умершей матери тоже были тёплые и нежные руки… Как раз в тот момент, когда Санеми отвлекся на собственные мысли…

— Милый Кумено очень беспокоится о вас, господин Шинадзугава. — Канаэ зашила раны тонкой иглой и продезинфицировала их. — Потому что вы слишком добры.

— ЧЕГО?! — Санеми мгновенно вернулся к реальности, и он фыркнул в ответ на заявление девушки. — В каком смысле: я добрый? Всё совсем не так. Это из-за того, что этот идиот Кумено ведёт себя так со всеми.

Услышав холодные слова молодого человека, Канаэ слегка пожала плечами. Хотя она посмотрела на Санеми так, словно хотела что-то сказать, в конце концов она промолчала. Канаэ наложила марлю на зашитые раны и крепко закрепила бинтами.

В опрятном процедурном кабинете стоял резкий запах антисептика, пропитавшего воздух, но внутри был скрыт аромат цветов глицинии…

Когда Санеми вышел в коридор, Масачика был уже там, болтая с другим Истребителем Демонов.

«Этот парень… ждал меня?»

Видя, как Масачика преследует его, Санеми не мог не ощутить волну лёгкого головокружения. Как он собирался дать этому человеку понять, насколько он раздражает его? Санеми серьёзно забеспокоился.

Та, что болтала с Масачикой, была милой миниатюрной девушкой. Судя по схожим чертам лица и заколке для волос в виде бабочки, это, вероятно, была младшая сестра Канаэ, Кочо Синобу.

В Корпусе Истребителей Демонов считалось редкостью, чтобы младшая сестра пошла по стопам родственницы.

Он слышал, они обе стали свидетелями того, как демоны убили их родителей прямо у них на глазах, и по какой-то счастливой случайности Каменный Столп помог им, и в конце концов девочки тоже присоединились к Корпусу. Однако Санеми понятия не имел, о чём могла думать Канаэ после всего этого.

Независимо от того, как размышляла Канаэ, Санеми не мог себе представить, чтобы его младший брат стал Истребителем, как он. Даже если бы Генья решил присоединиться к организации, Санеми категорически не позволил бы этого. Он придумал бы все возможные способы остановить его. Даже если бы пришлось отделать брата до потери сознания.

Что угодно, лишь бы Генья не ступил на этот кровавый путь.

— Из-за того, что флейта господина Каменного Столпа играла слишком шумно, эта старушка, которая жила неподалёку, больше не могла этого выносить. Затем она схватила свою метлу и погналась за ним по улицам…

— Пф-ф…

Синобу коротко рассмеялась после слов Масачики. Затем она быстро спохватилась и прочистила горло.

— Значит, у господина Химеджимы действительно было такое увлечение!

— Неожиданно, не так ли? Правильно! Несмотря на свою внешность, на самом деле он большой любитель кошек. Как только они увидят лицо господина Столпа, все сразу кошки поблизости будут…

«О чём они говорят?»

Хотя дело было не в том, что Санеми считал неподобающим вести себя так после миссии, по его мнению эти двое казались слишком расслаблены. И Шинадзугава был раздражён.

— О, Санеми! Я вижу, ты закончил своё лечение!

Масачика заметил его и поднял руку, чтобы поприветствовать. Синобу лишь сказала:

— Ну что же! Мне нужно поговорить с сестрой. Пожалуй, я откланяюсь. — Девушка слегка кивнула головой и прошла мимо Санеми в процедурный кабинет.

Масачика наклонился с игривым выражением на лице:

— Все беспокоятся о тебе, так что не травмируйся больше, хорошо? Странно! У тебя такое красное лицо, ты в порядке?

— Заткнись…

Санеми толкнул Масачику плечом. Парень же в свою очередь широко улыбался, а затем повернулся.

— Эй, подожди меня! — Кумено погнался за ним без малейшего намёка на злость.

Заметив, что приставучий пацан проигнорировал толчок, Санеми разозлился ещё больше.

— Я только что говорил с Синобу о господине Столпе Камня. В конце концов, Столпы действительно стойкие ребята! Они не только квалифицированные мечники, но и надёжные… — Масачика внимательно следил за Санеми и, будучи в приподнятом настроении, добавил: — Они такие классные!

Жаль, что Санеми слышал только ту часть, где говорилось о флейте и любви к кошкам.

«В каком смысле они крутые?» — с презрением подумал он про себя.

— Я вот надеюсь, что в будущем смогу стать Столпом. Санеми, ты чувствуешь то же самое, верно?

Столкнувшись с Масачикой, который просто без умолку болтал, Санеми решил не обращать на него внимания.

— А как насчёт того, чтобы посоревноваться и посмотреть, кто первым станет Столпом?

Масачика сам для себя решил, что Санеми с ним согласен.

— Хм, как насчёт такого? Тот, кто первым станет Столпом, получит угощение от другого. Может быть, соба? Нет, слишком скучно! Пусть будет говядина в горшочке! Тофу, тушёный в соусе, кстати, подходит к говядине…

Продолжая болтать, Масачика упивался своими фантазиями и вздыхал. Терпение Санеми иссякло, и он презрительно бросил:

— Мне это неинтересно.

Масачика непонимающе посмотрел на него, и тот стал еще более раздражённым из-за такого взгляда.

«Тц! Этот парень любит валять дурака!»

Почему такой человек рисковал своей шеей, чтобы убивать демонов? Этот дурак даже не питал глубокой ненависти к демонам. Когда он подумал об этом, раздражение Санеми возросло.

— Почему? Разве ты не хочешь стать Столпом? Если бы ты это сделал, я уверен, что тебе больше повезло бы с девушками…

— Мне это тем более неинтересно.

— Ты не хочешь, чтобы у тебя появилась девушка?! У тебя с головой вообще всё в порядке?

— Захлопни уже варежку! — Санеми был так раздосадован, что остановился и обернулся.

Всё в этом человеке заставляло его вскипать от гнева.

— Да чего ты хочешь? Ты цепляешься за меня с самого начала!

Под сердитым взглядом Санеми Масачика тоже остановился. По какой-то причине он посмотрел на него печальным взглядом:

— Слушай-ка, Санеми. Нельзя отказываться от надежды и тем более унижаться. Даже если тебе сейчас не везёт с девушками, однажды обязательно найдется женщина, которая познает твои хорошие стороны. Ты не должен так легко сдаваться, хорошо?

— ЧТО?!

— Сделай всё, что в твоих силах! — Масачика радостно похлопал Санеми, и тот чуть не лопнул от гнева.

Шинадзугава холодно оттолкнул чужую руку, которая легла ему на плечо.

— Всё это бессмысленно.

— Вовсе нет, нет! Наслаждаться своей жизнью очень важно! — Масачика покачал головой. — Да, за Истребителями Демонов смерть следует по пятам, как тень. Однако у многих наших товарищей есть любимые, и среди них есть даже те, кто уже остепенился. У господина Столпа Звука вообще три прекрасные жены! Слушай внимательно: ТРИ! Ты меня слышишь? Это много, не так ли? Т-Р-И! Для меня и одной было бы достаточно. Такой, кто по-настоящему полюбит меня, а я полюблю её…

— А я просто хочу убить как можно больше демонов, — холодно ответил Санеми. — Такая жизнь — не ради удовольствий.

С тех пор как Санеми убил свою мать, ставшую демоном, он уже перестал жить как обычный человек. Причина, по которой он до сих пор дышал, заключалась в бесконечной ненависти к демонам — в мстительном сердце.

Тем не менее, если бы у него и была мечта, то только о единственном выжившем брате. Он надеялся, что Генья сможет найти себе девушку, которую полюбит, и проживёт спокойную жизнь с кучей спиногрызов…

И ради такой мечты Санеми был готов на всё. Он хотел избавиться от демонов, которые угрожали бы счастливой жизни его младшего брата.

Даже если от него самого только голова останется. Он использовал бы эту голову, чтобы разорвать демону глотку. Кроме этого, ему больше ничего не нужно.

— Если ты понимаешь, то проваливай. Оставь меня в покое.

Масачика опустил глаза и посмотрел вниз. Некоторое время он молчал.

— Я понимаю. — Его голос звучал довольно серьёзно.

Неужели этот парень наконец-то осознал? Санеми снисходительно фыркнул.

Однако вместо этого Масачика схватил его за руку:

— Что ты…

— Пойдем поедим охаги.

— Чего?

— Я тебя угощу, так что ешь столько, сколько захочешь! Уверен, что после того, как ты съешь гору охаги, ты почувствуешь себя лучше, верно?

— Т-ты что, дурак?! Это просто смешно!

— Ну хорошо, тогда я ещё угощу тебя зелёным чаем.

— Да вопрос не в этом! И вообще, почему я должен есть охаги?!

— Я тут случайно увидел, как ты ел охаги. Они тебе нравятся, верно? У тебя было такое умиротворённое выражение лица, что я уже подумал…

— Не смей шпионить за мной! Это жутко! — Санеми сердито рычал в спину Масачике, пока тот пытался тащить его за руку.

— Я знаю! — пробормотал Масачика внезапно. Его тон оказался неожиданно мягким.

Этот голос был нежным до такой степени, что его можно было бы даже назвать слабым; он звучал не так, как будто исходил из уст этого человека. Сам того не осознавая, Санеми прекратил сопротивляться.

Масачика тоже отпустил его и остановился.

— Раны, которые ты получил, такие глубокие, я понимаю. Однако… — Кумено продолжал говорить, не оборачиваясь. Иероглиф «滅» на его спине слегка задрожал. — Я просто не хочу, чтобы ты отказывался от своей собственной жизни».

Масачика повернул голову и улыбнулся.

На его лице была улыбка, но каким-то образом Санеми почувствовал, что парень перед ним беззвучно плачет.

***

— Есть новый приказ, Санеми. Это тоже совместная миссия.

— Мы вдвоём? Вот редкость!

— Ну, когда мы поднимемся в звании, нам всё равно придётся заботиться о младших, так что у нас пока не так много шансов сражаться вместе.

Санеми столкнулся с Масачикой, который всё ещё бодро улыбался после стольких дней, что они не виделись, в додзё, оборудованное для обучения мечников.

Много времени прошло с тех пор, как они впервые встретились, и теперь оба получили звание «киноэ».

Санеми также больше не называл этого любопытного парня просто «Кумено». Вместо этого он называл его по имени, «Масачика». Хотя Санеми и не делал этого намеренно, но когда Масачика услышал, как он обращается к нему напрямую, то был так удивлён, что выронил деревянный меч, используемый на тренировках, и счастливо улыбнулся.

Сидя, скрестив ноги, в центре додзё и глядя друг на друга, они чувствовали себя так, словно вернулись в те дни. Пот капал на деревянный пол, отчего в помещении стоял запах, который был в большинстве додзё, вызывая чувство ностальгии.

— Я слышал, что эта миссия довольно опасная…

— Ха, так вот почему они назначили нас двоих, — сказал Санеми и фыркнул. — И что? Что это за задание такое?

— В деревне, которая довольно далеко отсюда…

Они слышали, что люди исчезли из заброшенной усадьбы, которая находилась за пределами деревни.

— Есть ли нечто общее у людей, которые пропали без вести? — спросил Санеми, подпирая рукой подбородок.

— Те, кто исчез… все были детьми.

После слов Масачики, в сознании Санеми мимолётно возникли образы младших братьев и сестёр.

Подняв глаза, он увидел только обеспокоенный взгляд Масачики, как будто спрашивающий, всё ли с ним в порядке.

Санеми говорил о своей матери, братьях и сёстрах лишь с этим парнем. Но сейчас он не стал поднимать эту тему и продолжил спрашивать:

— Есть ли какое-то различие? Мальчики или девочки?

— Нет. — В этот момент тон Масачики прозвучал резко. — На самом деле, до того, как я получил задание, уже несколько наших товарищей побывали там и некоторые, точнее, кроме троих, пропали без вести.

— Мы не можем подтвердить, живы они или мертвы?

— Всё так.

— А как насчёт тех троих? Они мертвы?

— Нет. Все трое благополучно вернулись.

— И?

— Они сказали, что там никого не было. Не говоря о демонах, они даже не смогли найти никого из пропавших детей или мечников в том особняке.

— И что там происходит?

Для Санеми эта история звучала, как и многие другие, похожие на легенды о кицунэ*. Парень со вздохом взъерошил свои светлые волосы.

(П\П: Дух лисы в Японии.)

— У тех пропавших мечников было что-то, что отличало их от остальных?

— В данный момент никто в этом не уверен. Печально. Если мы потерпим неудачу, то следующими могут стать Столпы.

— Бардак какой-то, — прокомментировал Санеми с удивлением.

Система в организации строилась так, что Столпы поддерживали весь Корпус Истребителей, так что, если ситуация не столь серьёзна, их так просто не вызвать. Но если даже двое мечников ранга «киноэ» не могли справиться с этим, то такой расклад был неизбежен.

С учётом сказанного, Санеми не желал, чтобы это произошло. Не хотел привлекать Столпов, когда он и сам мог бы справиться. Независимо от того, с каким демоном они столкнутся, он уничтожит их собственными руками.

— Тогда пойдём, Масачика. — Санеми неторопливо поднялся с земли. — Это редкий шанс для нас уничтожить демона… вместе.

Масачика кивнул. Санеми наблюдал, как его друг вытягивает затекшую спину и смотрит в потолок додзё, на посещение которого у него было не так много свободного времени. Парень ненадолго прикрыл глаза и сказал:

— И подумать только, а я собирался немного потренироваться с тобой.

— Когда завершим миссию, давай сразимся. Давненько мы этого не делали!

— В сумме у нас двести семь боёв. Я выиграл сто пятьдесят девять и проиграл сорок два. И ещё шесть раз ничья! Очевидно, что я с большой вероятностью стану победителем.

— Вот идиот! Вообще-то всё наоборот!

Несмотря на то, что Масачика неверно подсчитал результаты их спаррингов, Санеми не принял эти слова близко к сердцу, и вскоре они вдвоём направились в тот город, где находился заброшенный дом.

А Масачика не переставал жаловаться на протяжении всего пути.

— Я бы не сказал, что ты симпатичней меня, и всё же, ты уже выше меня!

— Похоже, я быстрее стану Столпом…

— Чёрт! Нет уж! Я буду первым, приятель, и тебе придётся угостить меня говядиной в соусе. А потом мне точно будет везти в девушками! Просто подожди и увидишь!

— Хорош! Перестань волочить ноги, пойдём.

— Это уже принцип! Как старший, я обязан быть первым, я не проиграю.

— Ты такой шумный, не отставай уже… глупый аники.

Хотя они ещё даже не начали свою миссию, Санеми чувствовал себя слишком счастливым, потому что мог находиться с другом, которого давно не видел. Редко когда он мог позволить себе такую нежную улыбку.

***

Отчёты, полученные их коллегами ранее, не врали: до города, в котором находился особняк, вела долгая дорога. Сам дом находился на его окраине.

Когда они добрались до поместья, солнце уже почти скрылось за вершинами гор. Во-первых, погода портилась, и тёмное небо было затянуто чёрными тучами. Казалось, что дождь может пойти в любую секунду.

Усилившийся ветер был таким холодным, что будто пронзал насквозь

— Это здесь?

— Какой странный на вид дом, — изумлённо сказал Масачика.

Действительно, поместье выглядело довольно роскошно, не говоря уже о том, что оно оказалось весьма древним. Строение было окружено густыми зарослями деревьев, что создавало у людей впечатление об этом месте, как о тихом, но в то же время мрачном уголке.

— Выглядит немного пугающе… — Санеми нахмурил брови под длинной чёлкой.

Цветы амариллиса заполняли здесь весь двор. Но вместо желания полюбоваться ими, возникало желание отвернуться и уйти.

— Пойдём.

— Да.

Они обменялись короткими фразами и вместе вошли в особняк. И неожиданно запах, которого Санеми никогда раньше не ощущал, ударил ему в ноздри.

Запах был чрезвычайно интенсивным, как будто это был аромат благовоний, но всё же тошнотворно сладким. На самом деле, в нём смешивался гниющий запах разлагающейся туши. Другими словами, это был аромат, который сложно описать.

От столь густого запаха у Санеми едва не закружилась голова.

— Что за чертовщина с этой вонью… — он грубо дёрнулся, отмахиваясь от окутавшего его аромата. — Эй, Маса…

Он сморщил нос и повернулся направо. Однако его друга там не было.

— М-масачика?

Санеми огляделся, однако ни в холле, ни в тускло освещённом длинном коридоре, ведущем ко входу, его друга не было видно.

Просто чтобы убедиться, Санеми даже вышел наружу, чтобы проверить. Не было никаких признаков того, что кто-то выходил. Более того, Масачика ни за что не сбежал бы, не поставив его в известность.

Поняв, что его друг внезапно исчез, Санеми настороженно пробормотал себе под нос:

— Да что происходит?

***

— Что тут происходит?

Он словно превратился в дым. Санеми, который шёл рядом, неожиданно исчез. Масачика удивлённо моргнул, а затем сразу же оглядел помещение, наполненное отвратительно сладким запахом.

— Эй, куда ты делся? Санеми!

Заброшенный дом ощущался одиноким, холодным и каким-то слишком широким.

Но не было похоже на то, что место было полностью лишено мебели; некоторые предметы разбросаны по земле, как будто владельцы забыли взять их с собой.

Среди мебели в комнатах особняка он обнаружил туалетный столик и витрину из красного сандалового дерева. Несмотря на то, что их можно считать дорогими предметами, они выглядели уныло, небрежно брошенные в углу просторной гостиной.

— Санеми? Где же ты?

Масачика окликнул своего друга по имени, затем стал обыскивать особняк. Помимо кухни и кладовой, он даже обыскал ванные комнаты и уборные, но нигде не смог найти Санеми.

Пропавших детей и Истребителей тоже не оказалось поблизости, не говоря уже о демонах.

— Здесь никого нет…

«Они сказали, что там никого не было. Не говоря о демонах, они даже не смогли найти никого из пропавших детей или мечников в том особняке.»

Слова, сказанные перед миссией, всплыли у него в голове, и он нахмурился.

— Санеми, ну куда ты делся?! Если ты здесь, скажи, что ты здесь, если тебя здесь нет, так и скажи!

«Ох, идиот, что ты говоришь?» Если бы друг услышал его, он определённо выразил бы раздражение в своей излюбленной манере. Однако крики Масачики, конечно же, не получили никакого отклика.

Масачика стоял в тускло освещённом коридоре, и этот невыносимый, приторно-сладкий, перезрелый аромат проникал ему в нос.

«Этот запах появился ещё раньше, я не могу сказать, приятный он или ужасный, не говоря уже о том, что он такой густой, что у меня кружится голова».

Кстати говоря, откуда он идёт? В поместье не должно быть курильницы для благовоний.

Масачика прикрыл нос рукавом своей униформы и вспомнил о том, что произошло с тех пор, как они добрались до особняка.

«Я услышал, как Санеми сказал «пойдём», затем я ответил «да», после этого мы прошли через дверь перегородки… затем я почувствовал этот сильный аромат!»

Когда он внезапно пришёл в себя, Санеми уже исчез. Даже если бы он хорошенько подумал и напряг свой мозг, он не смог бы придумать никаких других подсказок. Более того, его воспоминания постепенно становились всё туманнее.

В конце концов Масачика даже начал сомневаться, действительно ли он пришёл сюда с другом. Он хлопнул себя по обеим щекам.

— Возьми себя в руки, парень! Успокойся!

Масачика встрепенулся и сразу же направился к выходу из дома.

Когда прохладный воздух снаружи коснулся кожи и на некоторое время подул ветерок, его голова прояснилась. Масачика протёр глаза, которые вновь обрели ясность, чтобы осмотреть особняк.

Здесь не было второго этажа или пристройки.

Как раз в тот момент, когда он был готов проверить, есть ли потайная комната под дощатым полом, позади него послышался голос.

— Привет, малыш. Что ты делаешь в таком месте и так поздно?

Масачика внезапно обернулся и увидел только, что за дверью стоит пожилой мужчина. Несмотря на то, что его голова была покрыта белоснежными волосами, пожилой мужчина обладал сильным телом и не нуждался в трости, чтобы стоять твёрдо. Он скривил рот, сделал жёсткое лицо, словно демонстрируя, что он являлся упрямым человеком.

— Не врывайся просто так в чужие дома.

— П-простите!

Масачика послушно склонил голову и извинился. Старик прищурил глаза, которые и так были невелики, пока те не превратились в тонкие морщинки.

— Вы из полиции? — спросил старик, увидев чёрную униформу Масачики. — Но ты довольно молод для такой работы.

— Ох, нет, я только выгляжу молодо. У меня просто детское личико. Видите?

Масачика успешно воспользовался этим непониманием. Если бы он раскрыл свою личность Истребителя, это только усилило бы путаницу. В конце концов, организация Истребителей Демонов была секретом, и официально не признавалась властями, поэтому большинство людей не знали о её существовании.

Старик с сомнением уставился на весело улыбающегося парня, а затем спросил:

— И какое дело здесь у полиции?

Масачика наугад придумал отговорку:

— Ну, есть кое-что, что нужно проверить в этом доме…

— А что тут проверять? Там больше никто не живёт.

— Правда?

Услышав ответ старика, Масачика почувствовал, словно что-то не так, и сразу же приблизился к пожилому мужчине.

— А вы знаете, кто жил здесь раньше? Если это не слишком затруднит, не могли бы вы мне сказать?

Возможно, так появятся хоть какие-то подсказки о демоне.

Однако старик приложил руку к уху и спросил: «Что?» Масачика приблизился снова и повторил:

— Кто жил здесь раньше?! Дедуля-я!

— Ох, какой шумный! Кроме того, я не в том возрасте, когда другие называют меня «дедуля»! Ты просто тараторишь без остановки, я не понял ни слова!

Его первое впечатление не было ошибочным. Обычные методы не сработали бы на этом старике. Масачика натянуто улыбнулся. Однако под терпеливыми уговорами парнишки, у которого был добрый характер, старик, наконец, развеял свой гнев и заговорил:

— Когда я был ещё молодым, здесь жила прекрасная леди по имени Яйэ с несколькими слугами. Её родители умерли, когда она была маленькой, и, возможно, из-за одиночества она вышла замуж в юном возрасте.

Однако, несмотря на то, что её муж, обладавший потрясающей привлекательностью, казался порядочным, когда родилась их единственная дочь Сае, он раскрыл своё истинное лицо.

— Этот жестокий человек был ужасен.

Говорили, что и мать, и дочь вечно ходили побитыми.

Что ещё хуже, этот человек даже продал старинные свитки, которые хранились в особняке, который Яйэ унаследовала от своих родителей. Но супруг её разорился из-за азартных игр и алкоголя.

Если Яйэ произносила хоть слово жалобы, её избивали до потери сознания. Слуги были в ужасе от тирании этого человека, и они все сбежали.

Масачика едва дышал, слушая эту историю.

— Этот её муж действительно подонок.

— О да…

— Если бы я был там, я бы свершил правосудие ради матери и дочери!

— Какой смысл злиться из-за прошлого? Помолчи и послушай меня.

Видя, что Масачику тронула несправедливость, с которой столкнулись мать и дочь, старик не стал много комментировать, он даже показался несколько оживлённым. Затем на его лице снова появилось мрачное выражение:

— Расслабься, малыш. Этот человек уже получил своё возмездие.

Однажды утром после сильного шторма горожане обнаружили, что мужчина утонул в ближайшей реке. Поскольку из-за дождя видимость ухудшилась, а земля стала вязкой и трудной для ходьбы, он, вероятно, потерял равновесие и упал в воду. Никто, разумеется, не скорбел о нём.

— Тогда все вздохнули с облегчением и подумали, что наконец-то Яйэ и её дочь смогли обрести счастье…

К сожалению, как раз в то время, когда она смогла вырваться из лап своего жестокого мужа, её дочь Сае заболела.

Горожане сочувствовали Яйэ и пытались найти способы помочь ей. В то время старик и единственная дочь Яйэ были близки по возрасту, поэтому он несколько раз ездил в поместье с подарками, которые готовила его мать.

— Она так нежно заботилась о своей дочери…

Яйэ старательно меняла ей прохладное полотенце на лбу, кормила её кашей, вытирала тело, убирала рвоту и даже не успевала отдохнуть. Неизвестно, для чего именно — чтобы замаскировать запах травяного супа и лекарств или для облегчения страданий прикованной к постели дочери — но в особняке всегда витал аромат благовоний.

Однако, даже несмотря на искреннюю заботу Яйэ, Сае, которая выглядела так, будто уже выздоравливала, стало хуже.

— В конце концов, она даже не могла открыть рот, чтобы заговорить — она скончалась, не дожив и до десяти лет.

Возможно, вспомнив о том времени, старик горестно вздохнул.

— В ночь, когда охранялся дух покойной*, Яйэ сидела перед туалетным столиком в комнате Сае и горько плакала.

(П/А: Относится к японской/китайской/корейской традиции бодрствовать в ночь похорон, чтобы убедиться, что благовония не перегорают, с телом умершего ничего не происходит и т. д.)

— Каким столиком?

— Туалетный столик — то, что досталось Яйэ от матери. Это действительно очень качественный предмет. Я слышал, что её мать тоже получила его от своей собственной матери. Там есть зеркало для того, чтобы отпугнуть демонов, сделанное на заказ. Только этот туалетный столик… она не позволила этому подонку забрать его. Только через её труп. Она говорила, что зеркало защитит её, но…

Мужчина внезапно потерял замолчал. Даже отпугивающее демонов зеркало, которое передавалось из поколения в поколение, не смогло спасти несчастных мать и дочь.

— А что потом случилось с Сае? — осторожно спросил Масачика. Старик услышал вопрос, и его белоснежные брови нахмурились, прежде чем он тихо пробормотал:

— Ну, насчёт этого… Вскоре после того, как похороны Сае закончились, её тело выкопали во внутреннем дворе. Возможно, его растащили дикие собаки. Говорили, что на том месте всё ещё находится одежда девочки.

— Яйэ была так расстроена, что убежала куда-то… никто не знает. Никто не знает, и что произошло после этого.

— Тогда в особняке не осталось никого?

— Да, с тех пор это место всегда было пустым.

Старик так и сказал. Скорее всего, старик всё ещё испытывал какую-то давнюю привязанность к девочке, которая умерла в столь юном возрасте, или к её матери. До сих пор он помнил этот особняк и ходил сюда каждый божий день, словно смотритель на кладбище.

— В конце концов, этот дом действительно выглядит богато, поэтому никто не может быть уверен, что у недоброжелателей не будет намерений его обокрасть.

— Верно, это было бы нехорошо.

Масачика серьёзно кивнул, и старик тоже кивнул в ответ.

— Только что я видел двух подозрительных парней, спорящих и направляющихся в сторону поместья, поэтому я подошёл, чтобы взглянуть…

Он поднял глаза на Масачику. Парень не понял, на что намекал старик, и удивлённо посмотрел на него:

— На самом деле? И где же они?

— Ох, дуралей, я говорил о вас! — воскликнул старик озадаченно. — Но теперь, когда я хорошенько пригляделся, создаётся впечатление, что ты будто и мухи не обидишь, и к тому же выглядишь как деревенщина. Кстати говоря, где тот головорез со свирепыми глазами? Он всё ещё в поместье?

«Он имеет в виду Санеми!» Масачика едва не кричал в собственных мыслях.

В конце концов, они пришли сюда вместе. Но проблема в том, что его друг исчез.

Возможно, это работа демона. Заставляет людей растворяться в воздухе, а затем переносит их в какое-то неизвестное место. Но почему же Санеми, а не он?

«Есть ли какая-то общая черта у пропавших детей, мечников и Санеми?»

Как раз в тот момент, когда Масачика глубоко задумался, старик наконец закончил то, что хотел сказать:

— В любом случае, это место именно такое. Даже если ты полицейский, нельзя так вторгаться на территорию, которая имеет особое значение для других. Хватай другого парня и проваливай, понял?

Старик выглядел очень сурово в тот момент. Затем он просто развернулся и ушёл.

Проследив за удаляющейся спиной незнакомца, Масачика поднял голову и посмотрел на мрачный особняк, который находился в густой поросли деревьев. Однако, выслушав рассказ, Масачика почувствовал огромную волну печали.

Куда исчезла мать, потерявшая свою дочь?

Может быть, она и стала демоном?

Кибуцудзи Мудзан мог поделиться своей кровью с этой женщиной, которая впала в отчаяние после болезненной потери дочери, и поскольку она не смогла забыть своего мертвого ребёнка после того, как стала демоном, то продолжила похищать детей…

Но где? Где были похищенные дети, пропавшие Истребители и особенно Санеми?

Затем в голову Масачики пришла идея…

***

Пройдя по тускло освещённому коридору, Санеми, наконец, добрался до самого просторного помещения. В этой комнате, в которой запах был особенно сильным, стояло шесть кроватей.

«Что… за чертовщина?»

Странное зрелище, развернувшееся перед его глазами, заставило Санеми нахмурить брови. Миниатюрная женщина, чьи длинные чёрные волосы были уложены в заплетённый пучок, деловито лавировала между койками.

Поверх постельных принадлежностей, которые казались ослепительно белыми, лежали четверо детей и двое мечников — однако двое детей и один из организации явно уже погибли, и насекомые ползали по их глазным яблокам, в то время как личинки зарывались в кожу.

Выжившие дети были такими худыми, что можно было разглядеть их кости, а затуманенные глаза безучастно смотрели в потолок.

На кровати справа лежал парень — Истребитель Демонов, обмотанный окровавленными бинтами. Возможно, из-за того, что раны всё ещё причиняли ему боль, молодой человек стонал, будто лягушка, которую давят в ладони. А затем его вырвало. И ещё раз. И ещё…

— О боги, тебя снова стошнило! Как жаль!

После того, как женщина замолчала, она осторожно вытерла рвоту и даже напоила его водой из горшочка. Вода, которая не попала в горло, потекла из уголков рта парня.

Незнакомка слегка обтёрла лоб юноши и даже приподняла его так, чтобы ему было легче дышать. После этого она отошла и тщательно расчесала тусклые вьющиеся волосы другой девочки.

— Вот так, я сделаю тебя красивой, хорошо? — женщина доброжелательно улыбнулась, заплетая волосы девочки в косу.

Она вела себя так, как будто была их родной матерью. Однако эта незнакомка даже не являлась человеком.

— Не волнуйтесь, я всегда буду защищать вас!

Хотя женщина гладила девочку по волосам и говорила таким мягким голосом, похожим на пение, однако у неё были клыки, а глаза сверкали малиновыми искорками, будто свежая кровь.

— Ах да, сегодня же у нас появился новый ребёнок! Пожалуйста, подружитесь!

Она закончила говорить, повернула голову, чтобы посмотреть в его сторону. Она небрежно заправила волосы, упавшие на левую половину лица, за ухо, и открыла левый глаз, в радужке которого стал заметен иероглиф «нижний»*.

(П/П: Не забудьте, что в официальном дубляже у нас «молодые» и «старые» луны.)

Глаза Санеми расширились. То, что он увидел, было прямым доказательством, что этот демон служил непосредственно под началом Кибуцудзи Мудзана.

«Одна из Двенадцати Лун?»

Санеми прищурился.

Этот демон отличался от других, мелких. Среди демонов с особыми навыками этот, перед его глазами, был одним из двенадцати демонов, у которых было больше всего крови Мудзана. Ненависть и возбуждение внутри Санеми заставили его волосы встать дыбом.

Парень схватил клинок и сильно ударил ногой по татами.

Чтобы не причинить вреда невинным людям, он нацелился прямо на тонкую шею женщины. Сосредоточившись на одной точке, он и не думал уменьшать силу атаки. Однако мерзкий демон слегка взмахнула своим тонким локтем и отразила удар Санеми.

Алый цветок, украшавший её блестящие волосы, мягко затрепетал. Как будто лёгкий ветерок пронёсся мимо неё.

— Что за…

— О-хо-хо! Ты не должен быть таким непослушным мальчиком!

Увидев, что у Санеми было ошеломлённое выражение лица, демон скривила свои яркие губы. С этой улыбкой, бывшей когда-то прелестной, подобной цветку, она как будто упрекала озорного ребёнка.

Санеми свирепо уставился на неё:

— Где ты спрятала Масачику?

— М-масачика? Ах, не обращай внимания на этого мальчишку, он-то мне не нужен! Похоже, он ещё ищет тебя, но рано или поздно сдастся и уйдёт. А я хочу… только тебя.

После того, как она произнесла эти слова с широкой улыбкой, женщина немедленно придвинулась ближе, пока не оказалась в нескольких дюймах от Санеми, и заглянула прямо ему в глаза.

— Как печально… — пробормотала она, затем её тонкие пальцы потянулись к щекам парня.

В тот момент, когда вытянутые пальцы демона почти коснулись его кожи, Санеми отскочил назад, чтобы создать дистанцию между ними, и лишь крепче сжал клинок солнца.

Женщина дотронулась до своей верхней губы, вздохнула и прищурила свои большие глаза, зрачки которых стали ещё шире.

— Ты прежде подвергался насилию со стороны родителей, верно? Я могу сказать это, глядя в твои глазки. Это был твой отец? Мать? Или они оба?

— Ты… Стерва!

Слушая, как она унижает его мать, Санеми потерял над собой контроль и снова замахнулся на мечом.

— Да иди к чёрту!

— О, милое дитя! А ты и вправду непослушный! — Женщина легко подпрыгнула и увернулась от клинка Санеми. — Дети не должны направлять мечи на своих родителей!

Она улыбнулась. Тот аромат, который и так было трудно вынести, стал ещё сильнее. А в следующую секунду все предметы в комнате начали меняться.

Глаза Санеми расширились, когда пространство вокруг превратилось в месиво с тёмно-красными мясистыми стенами. Чистые белые постели, на которой лежали дети и мечники, также стали комками плоти, напоминавшие мягкие перезрелые фрукты.

— Что за чёрт? Ну и мерзость!

— Просто всё это… внутри моего живота, — произнёс демон с нежной улыбкой. — И таким образом ты тоже стал моим ребёнком.

— Чего?

— Не веришь? Даже с этим, ты все ещё мне не веришь?

Едва она замолчала, те трое, которые уже были мертвы, с мерзким звуком погрузились в куски плоти, и стена, поглотившая их, сильно запульсировала.

— Спасибо за еду, — демоница высунула свой ярко-красный язык и облизнула губы.

— Ты… где ты спрятала тела?

— Ну конечно я их съела!

Санеми был так зол, что едва не зарычал, однако она в ответ просто улыбнулась.

— Я лишь позволила им вернуться в моё лоно. Таким образом, мы сможем быть вместе… вечно!

Женщина сложила руки на груди, её голос прозвучал ласково и так нежно, что парня едва не стошнило. Где находилось это место, не имело значения. Пока Санеми способен обезглавить демона, он сможет подавить пламя гнева внутри себя.

— Перестань притворяться матерью и болтать всю эту чушь!

— Притворяться? О нет, это не так! Я не притворяюсь! Я позволяю этим детям, пострадавшим от их ужасных родителей, найти утешение… как не нашла его моя дорогая дочь, которая умерла от болезни. С первого взгляда я могу сказать, сколько боли и трагедии пережили эти дети! Поэтому я хочу стать матерью для них.

— Прекрати! — Санеми с отвращением сплюнул. Да в каком мире ты можешь считаться матерью? Каким образом эти несчастные нашли утешение?!

Другой Истребитель, казалось, отреагировал на его сердитый крик. Он использовал последние силы, чтобы пошевелиться, и Санеми увидел его лицо, на котором уже отпечаталась смерть.

Это лицо принадлежало кому-то, кого он видел раньше.

— Ты же…

Он уже видел его раньше, во время финального отбора. Он вспомнил, что тот мечник был коренастым парнем по имени Урага. Возможно, у него было повреждено горло, потому что голос его прозвучал едва слышно:

— Помо… помоги мне…

Его рука, тонкая, как ветка, слабо вытянулась.

Когда демон увидел это, её лицо тут же стало бесстрастным. Она тихо приблизилась, пока не оказалась рядом с Урагой, и подняла правую руку, целясь когтями прямо ему в горло — однако Санеми среагировал быстрее и спас своего товарища. Он оттолкнул монстра, а парня схватил на руки и сдёрнул с кровати.

Это тело было таким лёгким, что, казалось, вовсе не принадлежало взрослому человеку.

Санеми уложил Урагу подальше от демона, но внезапно несчастный ухватился за униформу спасителя:

— Моя возлюбленная всё ещё… ждёт, когда я вернусь… пожалуйста… Я не хочу умирать… не хочу умирать…

Санеми вспомнил, как этот человек раньше рассказывал, что его отношения с родителями, особенно с матерью, были плохи, поэтому он хотел поскорее создать собственную семью.

Парень стиснул зубы.

Учитывая состояние, в котором находился Урага, даже если бы он немедленно получил должное лечение, шансов на спасения было слишком мало.

— Спа… спаси меня…

— Не волнуйся, Урага. И прекрати болтать!

Коротко шикнув, Санеми отпустил руку своего товарища.

— И даже ты хочешь бросить свою мать! — монотонно произнёс демон. Она пристально посмотрела на Урагу ледяным взглядом. — Ты прямо как тот совершенно неблагодарный ребёнок. Всё то время, что я потратил на тебя, оказалось впустую. Отвратительно. Ну что ж, раз ты хочешь предать меня, тогда исчезни с моих глаз! Такому, как ты, нет смысла жить… Ты мне не нужен… Просто умри! Прямо сейчас!

— О чём ты…

— Ах… А-а-а-а…

Как только Санеми впился взглядом в демона, Урага схватился за свою голову. Всё его тело начало дрожать.

— А-а-а-а… ах…

— Эй!

Санеми заметил, что Урага ведёт себя так странно, и схватил его за плечи.

— Си… надзу… гава…

На долю секунды парень посмотрел на него умоляющими глазами, полными слёз. Однако Урага тут же слегка покачал головой, как будто сдался… а затем еле заметно улыбнулся.

— Нет… Я не в силах… предать мать… в конце концов…

Напрягшись, чтобы выдавить из себя эти слова, Урага внезапно вытащил танто* и одним движением перерезал себе горло.

(П/А: Буквально переводится, как короткий меч.)

На короткое мгновение перед глазами Санеми расплылись лепестки алой крови. Она попала ему на лицо, руки и форму.

— Что… Урага!

Мечник рухнул на пол, покрытый мерзкой плотью, и после коротких судорог вдруг стал неподвижен. Его слёзы всё ещё текли по острым скулам на лице, похожем теперь на череп.

— Ах ты… Что ты с ним сделала?! — заорал Санеми дрожащим от ярости голосом.

— Ох, из-за чего ты злишься? Этот ребёнок хотел сделать меня злодейкой! А я просто мечтала жить здесь счастливой жизнью со своими любимыми детками, он же растоптал мои добрые намерения, всё разрушив! По крайней мере, он должен был искупить свой грех смертью.

Она широко улыбнулась, придав жуткому лицу выражение нежности.

Неожиданно парень осознал, что его сознание дало трещину, а ярость уже вырывается наружу.

— ПРОКЛЯТЬЕ!

И рёв Санеми эхом разнёсся в доме кошмаров.