Онлайн чтение книги Коготь дракона
Глава 3. Чаровница

В предрассветном сумраке покинули путники деревню. В светлеющем небе таяли звезды. Глядя на них, Белгор невольно вспомнил слова эльфа. Кто она, посланница небес, и какие вести несет? Неужели действительно об окончании войны? Но каким образом? Белгор представил положение Империи, и сейчас ему с большим трудом верилось, что кто-то способен установить в Невендааре мир. На Империю продолжались набеги зеленокожих и эльфов Альянса, прорывались и Легионы Проклятых. Нежить разделяло Торговое море, но и она о себе довольно часто напоминала, вступив в союз с соседним Битзааром. Да и внутри Империи хватало лихих людей.

«Чтобы в Империи водворился порядок, Всевышнему придется прислать целую армию ангелов, только им под силу оберегать наши границы», – подумал Белгор.

Сейчас же ряды имперских воинов пополнялись за счет крестьян и даже разбойников. Белгор вспомнил мальчишек, которых привели к ним всего пару недель назад. Им бы только земледелием заниматься, а никак не ратным делом. Однако по приказу Сорга их включили в южный отряд, а Белгор стал их натаскивать. У них уже стало что-то даже получаться, когда нагрянули воины Мортис, и новых бойцов пришлось бросить в битву. Что ж, гарнизон устоял, но устоял, в том числе, и ценой жизни этих молодых парней.

Белгор посмотрел на Гила. Нет, Гил не такой, как те юноши, которых оторвали от привычных полевых работ. И он прошлой ночью уже доказал это, сражаясь с врагами. Из него выйдет сильный и смелый воин.

Потом Белгор стал размышлять об Эрине. Эльф тотчас оглянулся на воина, словно почувствовав это, но тут же устремил взор вперед, пристально всматриваясь в уходившую в холмы дорогу, в окружающий ее лес и прислушиваясь. Если эльф говорит правду, то это очень странная правда. Если он изгой, зачем ему беспокоиться о том, какие вести несет небесная посланница? Хотя, может быть, узнав это, он, таким образом, хочет заслужить право вернуться в свой клан? Что ж, это может оказаться правдой. А если нет? На этот счет у Белгора было только одно разумное предположение: Эрин лгал насчет того, что он изгой и не лазутчик. Как раз наоборот. Узнав от своих прорицателей о падении звезды, Альянс отправил разведчика в столицу Империи узнать новости. Если это так и Альянс узнает о миссии посланницы, он вряд ли получит большое преимущество перед Империей, зато уж точно будет предупрежден.

«Надо будет посоветоваться с Нордеком, – подумал Белгор. – В любом случае, я обещал довести эльфа до столицы, но выводить его оттуда не клялся».

Открытая местность между тем кончилась. Дорога нырнула под сень букового леса. Рощица была молодая – через тонкие стволы пространство просматривалось далеко вокруг: холмы здесь вздымались и спускались весьма полого, и Белгор чуть успокоился. Врагу негде притаиться, и неожиданно ему не напасть. Солнечные лучи пробивались через листву, покрывая землю золотыми пятнами света вперемежку с причудливо колышущимися темно-зелеными тенями. Где-то в верхушках деревьев беззаботно шумел ветер. С востока доносился едва уловимый запах воды – недалеко отсюда текла река, может быть, та самая Беглянка.

В полдень Белгор устроил привал. Ночь у всех троих была бессонная, и перед дальнейшей дорогой стоило хорошо выспаться. Остановились на небольшой поляне в стороне от дороги, в уютной, скрытой со всех сторон склонами холма лощине. Ветви буков смыкались над ней неплотным пологом. Гил бережно развернул узел с отцовскими пирогами. Лицо его дрогнуло, но он уже смог сдержать слезы.

«Возмужает, не успеешь оглянуться», – подумал Белгор и с улыбкой принял из рук юноши протянутый кусок пирога.

Такой же пирог Гил протянул и эльфу. Тот, благодарно кивнув, взял. Некоторое время они ели, запивая водой из фляжки. Вернее, у эльфа оказалась своя, и Белгору показалось, что тот пил настой из трав – до него донесся легкий терпкий запах какого-то зелья.

– Гил, я караулю первым, – сказал Белгор после короткой трапезы. – Потом ты.

Юноша кивнул, устроился на мягком ложе из трав, завернувшись в плащ, и мгновенно провалился в сон. Эльф же с интересом взглянул на Белгора.

– Мне ты свой сон не доверишь?

– Кто же, оставаясь в здравом уме, поверит эльфу? Наша жизнь уже была один раз в твоих руках. Что-то больше не хочется.

– Разве спасение от нежити не залог моего искреннего расположения к вам? – спросил Эрин и презрительно скривился: – Конечно, так действительно проще. Сознание, что ты обязан жизнью врагу, не для тебя, благородный воин.

– Доберемся до Фергала, и я принесу тебе извинения, так уж и быть, ваше оскорбленное моим недоверием величество.

– Как хочешь, – Эрин пожал плечами, растянулся на земле, устремив взор на листву.

По лицу эльфа заскользили тени и пятна света, и вдруг боль отразилась на нем – он закрыл глаза и отвернулся.

– В ваших лесах царит вечная осень, – произнес Белгор. – Тебе неприятно видеть зеленую листву?

– Вовсе нет, – негромко ответил эльф. – Каждый из нас надеется увидеть весну. Но когда наступит этот срок?

– И ты думаешь, что об этом что-то известно небесной посланнице?

– Мы живем в одном мире, имперец. В нем все взаимосвязано и… – Он помолчал, потом повернулся к Белгору, продолжив: – Прежде чем наступит весна, должно прийти время зимы, а это пора, когда природа вокруг умирает. Сейчас время в Невендааре остановилось, застыло. Но может быть, скоро все изменится…

Эльф больше ничего не сказал, закрыл глаза и, как показалось воину, уснул. Белгор достал из походной сумы карту, разложил на земле, прикинул расстояние. Если они будут идти в том же темпе, особо не торопясь, то будут в столице через две недели. Не так далеко они отошли от границ опасных соседей, но здесь, в этой светлой роще, им ничего не грозило, Белгор почему-то в этом не сомневался. Солнце по-прежнему щедро одаривало землю своими лучами, иногда поднимался ветерок, ласково овевая лицо, и Белгор вновь унесся мыслями к своему дому и яблоневому саду. Он не заметил, как задремал…

Пробуждение наступило неожиданно – он проснулся в холодном поту от вязкого кошмара. Сначала ему привиделась столица, светлая и шумная, полная людей на улицах. И вдруг все потемнело, а потом и вовсе исчезло во мраке. Боль пронзила спину, и на короткий миг из окружающего мрака вынырнуло искаженное злобой лицо эльфийки-нежити.

Белгор в немом крике распахнул рот, раскрыл глаза, но перед ним через листву пробивалось солнце, и он понял, что уснул. Воин резко поднялся и встретился взглядом с Эрином. Эльф, похоже, давно уже не спал – сидя на коленях, он стрелой вычерчивал какие-то символы и знаки на очищенной от растительности земле. А вот Гил еще пребывал в царстве сновидений, и сон его был беспокоен – юноша широко раскинул руки, сжав кулаки, словно защищаясь от кого-то.

– Тебя не оставляет прошлое, имперец, – заметил эльф. – И каждый раз она почти добирается клинком до твоего сердца.

– Ты тоже видел эльфийку? – нахмурился Белгор.

– Да, видел… – Эрин задумчиво воззрился на один из символов, что-то подправил в нем наконечником стрелы. – И тебя, верно, удивит это, но я знал ее когда-то, когда она еще не стала пешкой Мортис.

Он посмотрел на Белгора таким проницательным взглядом, что старому вояке стало не по себе, и в груди его вновь расползся холодок.

– Ты знал ее? Она из твоего клана?

– Из соседнего… Впрочем, я не собираюсь оправдывать ее поступки перед тобой. Она и живая охотно отняла бы жизнь у имперца, – эльф поднялся. – Сними доспехи.

Белгор еще больше нахмурился и отрицательно покачал головой.

– Ты не забыл, я обещал излечить тебя от раны.

– Как-то уже не очень хочется, особенно после того, как я узнал, что ты знаком с моей кровницей.

– А если я скажу, что нас с ней никогда не связывала дружба? Это изменит твое мнение? – Эльф скривился в неприятной улыбке. – Желай я твоей гибели, я не остановил бы нежить и, пожалуй, ничто не мешало мне совсем недавно помочь тебе сменить свой кошмарный сон на вечный. Ты так мирно спал…

Белгор нехотя снял доспех.

– Рубаху тоже.

Капитан подчинился и скинул стеганую рубаху, которую носил под доспехом. Эрин достал из заплечного мешка какую-то склянку, подошел к Белгору и присмотрелся: на спине воина белел небольшой ромбовидный шрам.

– Клинок Гибеллы, – определил эльф. – Все ясно.

Эрин открыл склянку, плеснул на пальцы несколько капель какого-то зелья, провел по шраму, а потом вывел пальцем на спине Белгора какой-то магический знак.

– Как долго ты собираешься лечить меня? – поинтересовался Белгор.

– Думаю, одного раза будет достаточно.

– Слава Всевышнему, – пробормотал Белгор.

Однако эльф услышал его слова и пренебрежительно фыркнул.

– Удивительно, люди обязаны своим существованием Бетрезену, но поклоняются Всевышнему, который упек их создателя в ад. Где логика?

– Своим существованием вы обязаны и Мортис, однако я не слышал, чтобы эльфы поклонялись ей, – парировал Белгор.

– Нас создала Солониэль вместе с Галеаном… – возразил Эрин. – Мортис – это уже не Солониэль.

– Бетрезен тоже сейчас уже не тот, – примирительно заметил Белгор. – Наш спор глуп. Оба ваши создателя от вас отвернулись, а наш Всевышний нас оберегает.

– Что-то незаметно…

Эрин сделался мрачен, закинул склянку в суму. Белгор поднялся, натянул стеганую рубаху, надел доспехи. После «лечения» эльфа ему действительно стало лучше. Неприятный осадок, оставшийся от недавнего кошмарного сна, исчез, в каждой клеточке тела ощущался прилив сил. Он подошел к Гилу, тронул за плечо. Юноша проснулся.

– Уже пора? – Он сел.

– Не для караула, – тихо произнес Белгор. – Я имел неосторожность заснуть, Гил. Но наш незваный спутник вроде приглядел за нами.

– Не нравится он мне, – прошептал Гил, осторожно посматривая в сторону эльфа, вновь вернувшегося к рисованию символов на земле. – Отец-то вообще ко всем дружелюбно относился, но вот… Сам не знаю, но почему-то ему нравилось слушать эльфийские сказания и истории, которыми Эрин расплачивался за отцово гостеприимство. Я говорил отцу, что эльфы – наши враги, и на северо-восточных рубежах наши воины гибнут от их клинков, стрел, магии. Но отец отмахивался, считая, что Эрин не такой и нам ничего не грозит.

– А почему он был так уверен в его безвредности?

– Не знаю, мне он не говорил.

– Что ж… Дело близится к вечеру. Оставаться здесь на ночлег я бы не стал – надо подыскать более защищенное укрытие. Да и пройти мы успеем еще достаточно много до ночи.

Гил поднялся с травы. Эльф, уже готовый к выходу, ожидал их с нетерпением. Они выбрались на дорогу и тронулись в путь. Солнце все еще ярко светило, хотя света сквозь листву пробивалось уже гораздо меньше. Лес незаметно погружался в вечерний сумрак. Дорога то петляла между холмами, то поднималась в гору, то спускалась по пологим склонам. Вскоре холмы набрали крутизны и кое-где сменились высокими скалами. Молодой буковый лес исчез, уступив место старому смешанному, заваленному местами буреломом.

– Давно я не ходил по этой дороге, – заметил Белгор. – Когда-то этот лес не был так мрачен…

– Как бы там ни было, поблизости врагов нет, – сказал эльф, прислушавшись.

– Кого ты называешь врагами? – спросил Гил.

– Например, зеленокожих, или нежить, или Легионы Проклятых, – как ни в чем не бывало отозвался эльф.

– А люди Империи?

– В настоящее время я считаю, что лично у меня с ними перемирие, – хмыкнул Эрин и как-то недобро посмотрел на Белгора.

– Как долго оно продлится? До того момента, когда ты узнаешь вести о небесной посланнице? Что ты намерен делать потом?

– Думаю, это и так ясно, все зависит от того, что именно я узнаю.

Они замолчали и шли еще примерно час до тех пор, пока сумрак не сгустился настолько, что не стало видно дороги.

– Пора бы что-нибудь найти для ночлега, – заметил Белгор.

– С востока пахнет дымком, кто-то развел костер, – произнес эльф и вопросительно посмотрел на воина.

– А кто?

– Человек, конечно.

– Здесь такой мрачный лес, что можно ожидать встретить даже тролля. Что ж, попытаем счастья, может, мы найдем человеческое жилье, а не лагерь разбойников.

Они свернули с дороги и двинулись в указанном направлении, с осторожностью пробираясь через лес и стараясь не наступить на валяющиеся повсюду сухие, наломанные бурями сучья. Эрин шел первым, опережая спутников на несколько шагов. Наконец он остановился, почти слившись со стволом старой сосны. Обернулся к спутникам и указал куда-то вперед.

– Там пещера, – прошептал он. – И сдается, сейчас там никого нет. А если и был, то только один.

– Что ж, пойдем, посмотрим.

Путники выбрались из леса. Перед ними возвышалась старая скала, огромным треугольником врезавшаяся в земляную плоть холма. Глубокими морщинами по ней разбегались трещины, сыпались мелкие камни, оторванные от скалы ветрами и дождями. Кривенькие сосны, росшие над скалой, нависали густыми хмурыми бровями. Всю скалу пересекала щель, все больше расширяющаяся книзу. У самого подножия она становилась настолько широкой, что в нее могло пройти в ряд четыре коня. И из этого провала лился слабый свет костра.

Белгор, несмотря на слова эльфа, обнажил меч, и Гил последовал его примеру. Они вошли в пещеру. Но эльф оказался прав – внутри никого не было. Зато там обнаружилось множество свидетельств человеческого присутствия. В центре пещеры был сложен каменный очаг, где догорал костер. У правой стены помещалась постель из шкур. У левой стены стоял узкий и длинный, грубо сколоченный стол, на котором размещалось кое-что из кухонной утвари: несколько котелков, глиняные кружки и миски, а также множество емкостей, наполненных сухими травами, ягодами, какими-то камнями, зельями. Белгор осмотрел находившиеся на столе вещи.

– Похоже, мы попали в жилище врачевателя и колдуна.

– Но где же он сам? – спросил Гил.

Белгор пожал плечами.

– Либо он вернется, либо решит с нами не связываться, в любом случае ему станет известно, что у него гости. Останемся здесь до утра, пещера – вполне надежный ночлег.

Эрин между тем поднял что-то около постели. На его пальцах поблескивало ожерелье из жемчуга и кусочков перламутровых раковин.

– Здесь живет женщина, – заметил он и посмотрел на вход. – А вот и она…

Белгор и Гил обернулись. У самого входа в пещеру, куда едва доставали отсветы костра, застыла молодая, весьма миловидная женщина. Темные, с рыжиной волосы словно светились в пламени костра. Этот же огонь отражался в ее зеленых глазах. Одета она была в зеленое платье, сверху был накинут серо-зеленый плащ. На поясе висел охотничий нож и несколько маленьких мешочков для трав и зелий. В руках у нее была вязанка хвороста.

– Я ожидала, что ко мне сегодня заглянут гости, – произнесла она, изучив всех троих. – Но не предполагала, что такие странные… Хотя этого следовало ожидать после новых событий, мир начал меняться.

– Ты говоришь загадками, хозяйка, – произнес Белгор. – Позволь остаться на ночлег. Но почему ты решила, что мы – странные?

– Разве встретить имперского воина и эльфа, путешествующих вместе, это не странно?

– Всего лишь временное стечение обстоятельств, – Белгор бросил взгляд на эльфа, но тот и не думал возражать. – Ты упомянула о каких-то событиях?

– Да, и ты знаешь, о каких. Ты ведь тоже видел падающую звезду? Мир изменится, поверь мне.

– Ты – провидица? – поразился Гил.

Она кивнула.

– Но что ты делаешь здесь, в глуши?

Провидица посмотрела на Белгора.

– При других обстоятельствах, воин, ты бы, возможно, отдал меня в руки инквизиторов…

Белгор вздрогнул. Провидица, обладающая магическим даром! Сама познавшая магию, а то и получившая свой дар по наследству вместе с кровью предков. Таких инквизиторы преследовали и уничтожали особенно охотно.

– Не отдал бы, чаровница, – произнес Белгор. – Инквизиторы принесли немало горя мне, и я бы ни за что не пожелал, чтобы эту же чашу испили другие.

Гил удивленно воззрился на воина. Во взгляде эльфа тоже мелькнул интерес.

– Поверь, эту чашу я уже испила, – сказала провидица. – Что ж, будьте же моими гостями. Я – Астерет.

Она кивнула и жестом пригласила их к костру.

– Я – Белгор, бывший командир южного отряда гарнизона Хигхольм у границ Битзаара. Это Гил, мой ученик. А это Эрин… Изгнанник Альянса.

Он глянул на эльфа, но тот не возразил против такого представления. Путники расселись вокруг очага. Астерет принялась хлопотать по хозяйству, и скоро над очагом уже булькала в котелке аппетитно пахнущая похлебка. Астерет раздала ложки.

«Есть из одного котла с эльфом!» – Белгор с трудом сдержался, чтобы не скривиться. Однако что сетовать, он уже делил с ним трапезу. Сам эльф проявлял удивительную терпимость.

– Как же оказалось, что ты живешь тут одна? – спросил Белгор.

– В действительности тут не так далеко живут люди – чуть восточнее есть небольшое поселение. Я у них часто бываю: кого-то надо вылечить, кому-то заговорить землю, чтобы давала хороший урожай, а кому мельницу, чтобы всегда ловила ветер…

– Но они же могут рассказать о тебе инквизиции? – воскликнул Гил.

– Могут, но не станут, – Астерет улыбнулась. – Они все хорошие люди. И только сила может принудить их к этому…

Она вдруг погрустнела.

– Да, я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой. Моя мать погибла от рук инквизиторов. Нас, познавших магию самостоятельно, инквизиторы преследуют, но люди, которые постоянно нуждаются в помощи, всегда относились к нам хорошо. Кроме разве что злых завистников. Моя мать жила среди людей в одном из северных поселений. А соседи завидовали крестьянам – и мороз посевы не губит, и скот не погибает даже в самые лютые холода, а река никогда не замерзает, давая рыбу. И однажды они прознали, в чем причина, и сообщили инквизиции. Когда прибыли инквизиторы, скрывать мать оказалось бесполезно… Но они успели скрыть меня, выдав за крестьянского ребенка, и тем самым спасли. Потом староста деревни отвез меня через всю страну на юг, оставил в одиноком, затерянном среди лесов селении. Он сказал жителям, кто я, и пообещал, что если они будут относиться ко мне с добротой и вырастят меня, это многократно окупится…

– Они действительно поступили очень благородно, на свой страх и риск, – заметил Белгор. – Наверное, твоя мать очень много значила для них. Но большего для нее они действительно не могли сделать. Инквизиция не дремлет.

При этих словах у Белгора непроизвольно сжались кулаки.

– Большего не могли, – Астерет кивнула. – Но когда-нибудь я отомщу Ферре…

– Ферре? – изумился Белгор совпадению и нахмурился.

– Тебе знакомо это имя? – Астерет проницательно посмотрела на него.

– Оно, к сожалению, известно многим. Когда-то он был не слишком важной птицей, но потом очень быстро продвинулся по карьерной лестнице, – ответил Белгор. – Страшно подумать, какую цену ему пришлось заплатить…

– Жизнь моей матери, вот какой ценой он возвысился! – гневно воскликнула Астерет.

– Как ни странно, но мне тоже известно это имя, – заметил Эрин. – И у меня есть должок к Ферре тоже. Не такой серьезный, как у тебя, провидица, но вполне весомый… А ты, Белгор, ты ведь тоже его ненавидишь. За что же?

Белгор с изумлением воззрился на эльфа.

– С чего ты взял?

– Ты ненавидишь инквизицию, как и большинство имперцев, но имя Ферре вызывает у тебя ярость, она буквально струится из каждой поры твоего тела…

– Это дело давнее… Еще более давнее, чем у Астерет… И я… Я не смогу отомстить ему. Не спрашивай меня больше об этом!

Белгор поднялся и отошел к выходу из пещеры. Вдохнул холодный ночной воздух, глянул на звезды, пытаясь успокоиться. Если эльф и вылечил одну рану, то невольно разбередил другую. О Всевышний, как это было давно! И вновь воспоминания унесли воина в столицу Империи.

Близилась к концу пора сбора урожая. Воздух был пропитан запахом созревших яблок. Урожай в том году был невиданный! Ветви в садах ломились под тяжестью плодов, и корзины торговцев были набиты яблоками. А сколько было сортов – зеленые, красные, желтые, лимонные, зеленые с розовыми бочкáми… Эти и распродавались лучше всего на рынке.

Может, и не только потому, что яблоки были удивительно вкусны и сочны. А потому, что продавала их жизнерадостная девушка, сама похожая на молодую яблоньку в нежно-зеленом платье с белыми, словно яблоневый цвет, кружевами, стройная и гибкая, с налитыми румянцем щеками, цвета спелой ржи волосами, синеглазая. Ее корзины пустели в один день, тогда как соседи-торговцы едва успевали продавать только горку сверху. Звали девушку Айрис.

Белгор, тогда молодой оруженосец, влюбился в нее в то же мгновение. И каждый день приходил покупать у нее яблоки, забавно смущаясь при ее виде. Его хватало только на слова благодарности. А потом дома, разложив яблоки на столе, вдыхал их аромат и вспоминал девушку. Яблок Белгор не ел, словно боясь, что некая связь с синеглазой красавицей вместе с этим разрушится. В итоге за неделю посещения рынка их накопилась у него целая корзина. А в последний день ярмарки он поторопился уйти со службы, боясь уже не застать девушку. И он, правда, едва не опоздал. Корзины с яблоками у нее уже были пусты, и она собиралась уходить. Однако, увидев своего постоянного покупателя, она приветливо заговорила с ним.

– Ах, это вы! – она всплеснула руками. – К сожалению, я уже все распродала…

Но у Белгора, наверное, был такой расстроенный вид оттого, что девушка сейчас уйдет и уже больше не вернется сюда, что она невольно тронула его за плечо.

– Но не огорчайтесь! У меня осталось одно. – Она с улыбкой вынула яблоко из кармана передника и протянула ему.

– Спасибо! – Белгор взял яблоко.

– Не берегите его, ешьте сейчас, – заметила она.

И он невольно послушался. Яблоко оказалось необыкновенно вкусным и сочным.

– Никогда не ел ничего подобного! – невольно воскликнул он.

– Вы, должно быть, шутите? – Она лукаво погрозила ему пальцем. – Неужели те яблоки, которые вы покупали у меня всю неделю, хуже?

– О, нет, конечно! – Белгор смутился. – Просто, просто я решил сохранить их до следующего урожая, но, наверное, это глупо…

– Нет, вовсе нет! – засмеялась девушка. – Может быть, вы проводите меня до дома?

Белгор чуть не потерял сознание от счастья и предложил попутчице руку. Так они шли через весь город, залитый солнцем, и весело разговаривали о всяких пустяках. И Белгору все больше казалось, что девушка тоже к нему не равнодушна. Наконец они остановились у дома, окруженного яблоневым садом.

– Вот мы и пришли, – сказала она и указала рукой. – Ярмарка закончилась, но теперь ты знаешь, куда можно приходить за яблоками. Мы еще не все деревья убрали, так что… Мы будем рады помощнику, если тебя не пугает такая работа.

– Конечно нет!

– Вот и отлично! – улыбнулась девушка. – А те яблоки, что ты купил у меня… Они могут храниться до следующего урожая…

– Не пропадут?

– Не пропадут, – ответила она, чуть лукаво посмотрев на него, а потом склонилась к нему и быстро поцеловала в губы. – До встречи, Белгор!

И она упорхнула с той легкостью, с какой яблоневый лепесток несет ветер. Исполненный той же легкости, словно у него появились крылья, как у ангела-хранителя Фергала Мизраэля, Белгор вернулся домой.

«Уж не чаровница ли она? – подумал он, достав из корзины яблоко и мечтая вновь о встрече с девушкой. – Даже если так, это ничего не меняет. Даже если она зачаровала яблоки точно так же, как меня».

В таких мечтах он пребывал до позднего вечера, пока к нему не пришел его друг. И Белгор поделился своей радостью.

– Ты влюбился? – засмеялся друг. – В торговку яблоками?

– Это самая изумительная девушка на свете! – возразил Белгор. – И может, еще и волшебница…

– Волшебница? – удивился друг. – С чего ты взял? Здесь, в столице? Под носом у инквизиции?

– Не знаю. Но она обещала, что ее яблоки не испортятся до следующего урожая.

– Если яблоки хранить в погребе, не испортятся самые обычные яблоки, – фыркнул друг.

– Ну, может быть, – пожал плечами Белгор. – На, возьми, попробуй.

– Спасибо.

Потом они еще долго говорили о ходивших по Империи слухах о новой войне, о том, что будет, если эта самая война начнется. Потом друг ушел. А Белгор остался один. Имя друга было Ферре…

Утром следующего дня кто-то постучал в дверь домика Белгора.

– Ты оказался прав, – бросил с порога Ферре. – Она ведьма!

– Что? – Белгор уставился на него. – С чего ты взял?

– Я отнес яблоко в инквизицию, а там нашли признаки магического влияния на плод…

– Айрис! – воскликнул Белгор в отчаянии и бросился к двери, но Ферре удержал его.

– Ее уже забрали, – сказал он.

Белгор уставился на Ферре, все еще не веря услышанному.

– Что? Как ты мог? Ты же мой друг! – тяжелым камнепадом на душу Белгора обрушилась боль. У него перехватило дыхание от осознания трагедии – он потерял любимую и его предал лучший друг. – Как ты мог? Ненавижу тебя!

– Глупец! Я спас тебя! Эта девчонка тебя околдовала, а ты решил, что полюбил ее! Скажи спасибо, что я еще не указал на тебя, когда сказал, что нашел яблоко случайно!

– Ты погубил ее! – Белгор в запале выхватил из ножен меч. – И ты ответишь за это!

– Вот как? А как же наша клятва в вечной дружбе и верности? Ты готов нарушить ее ради какой-то еретички?

– Ты сам ее нарушил, когда предал меня, когда передал ее в руки убийц… – Белгора вдруг оставили силы, глаза застлали слезы, а рука с мечом вдруг опустилась.

И он возненавидел себя за это. Он действительно не мог нарушить клятвы даже после того, как Ферре предал его.

– Уходи, – выдавил Белгор. – Я не желаю больше видеть тебя. И пусть все, что ты совершил, остается на твоей совести.

– Ты отказываешься от моей дружбы? – разозлился Ферре. – Ты еще пожалеешь об этом!

Но сейчас, спустя много лет, Белгор жалел лишь об одном, что не смог поднять руку на Ферре… Нарушить клятву – это ничто по сравнению с загубленными потом Ферре жизнями.

– Белгор! – Голос Гила вернул воина к действительности.

Юноша протянул ему чашу с травяным чаем.

– Астерет говорит, что этот напиток рассеет ваши прошлые тревоги и прояснит будущий путь. – Гил выжидающе смотрел на воина. – Но я бы хотел знать, за что вы ненавидите инквизицию…

Белгор принял чашу. Глиняные ее бока грели ему ладони, а аромат успокаивал.

– Это грустная история, Гил, – прошептал Белгор. – Но тебе ее будет полезно знать…

Они вышли из пещеры. Пока воин рассказывал юноше историю о Ферре, Астерет изучала эльфа.

– Ты маг?

– Немного.

– И прорицатель, – без вопросительной интонации произнесла Астерет.

– Я бы так это не назвал.

– Но я чувствую, что…

– Есть одна маленькая деталь, без которой твоя история будет неполной, – прервал ее Эрин. – То, что ты даже благодаря своему дару не смогла узнать…

Астерет нахмурилась.

– И что же это?

– Твоя мать была чрезвычайно справедливой женщиной, и именно это погубило ее. Когда-то, задолго до твоего рождения она излечила одного смертельно раненного человека. Этот человек был инквизитором. Твоя мать излечила его, пытаясь доказать, что инквизиторы не правы, что они борются против своего же народа вместо того, чтобы сосредоточиться на борьбе с истинными врагами Империи. Она хотела, чтобы он стал первым камушком, который, покатившись, вызвал бы грандиозный камнепад. И сперва ее слова заставили его задуматься. Но потом… Потом он вспомнил историю своего друга. Всю жизнь он считал, что та продавщица яблок зачаровала его и разрушила их дружбу. Теперь он решил, что и его пытаются очаровать. Он ушел, поблагодарив ведьму и сказав, что тронут ее словами, но потом он вернулся. Твоя мать оказалась мудрой женщиной, распознав ложь и поняв, что он не прислушался к ней, и уехала. Но Ферре нашел ее. Спустя много лет, нашел случайно, благодаря доносу тех завистников, и сделал то, что считает правым делом…

На глаза у Астерет навернулись слезы.

– Почему я не знала об этом?

– Провидцы редко видят то, что касается их самих, – заметил Эрин.

– Но что тебя самого связывает с Ферре? – спросила Астерет.

– Мне бы не хотелось говорить об этом, но, может быть, ты сама когда-нибудь увидишь.

К очагу вернулись Белгор и Гил. Во взгляде юноши читались грусть и сострадание к воину, ставшему волей судьбы его наставником. Никогда Белгор никого не любил с тех пор, как Ферре расправился с его возлюбленной, и тот сад, который хотел бы посадить воин, будет посажен в память о ней.

– Ты говорила о переменах в мире, чаровница, – произнес Белгор. – Что за перемены?

– Я говорю о той, что ты видел в небе…

– Небесная посланница, – пробормотал Белгор. – Но продолжай же!

– Император давно просит небо о помощи. Это известно даже жителям окраин. И вот наконец его голос услышан…

– И ты уверена, что небо направило посланника в Империю, чтобы та помогла нам? Ты видела?

– Мой дар пока еще молчит об этом, но я чувствую, что скоро он явит мне откровение. Но в том, что падающая звезда, которую несколько дней назад все мы видели, является небесным посланцем, я не сомневаюсь.

Белгор взглянул на эльфа.

– Эрин утверждал, что это посланница…

– Ты видел? – Астерет воззрилась на эльфа. – Расскажи!

– Особо нечего рассказывать. Я только знаю, что она направляется в столицу, и именно поэтому следую туда вместе с Белгором, изображая пленника…

– Что ж, надо бы узнать побольше… – Астерет поднялась, нашла на столе какие-то измельченные травы, бросила в огонь.

Потом села обратно и устремила взгляд на пламя. Красно-рыжие языки жадно лизали почерневшие, обуглившиеся дрова. Их свет становился все ярче и ярче, пока не превратился в ослепительно белый…

И вот Астерет уже видит звезду, рассекающую непроглядную и плотную, как отрез черного атласа, ночь. Густой воздух неохотно пропускает ее, с шумом рвется под нестерпимо ярким светом, словно ткань, на мелкие лоскуты. Эти лоскуты разлетаются хороводом вокруг огненного шара и вдруг оборачиваются мерзкими рожами зеленокожих. В конце концов все заслоняет собой злобная физиономия тролля. И тролль вдруг превращается в человека в роскошных одеждах и венце, в драгоценном обруче, охватывающем голову. Император Мередор. Он стоит на балконе своего императорского дворца и говорит собравшимся под ним толпам о миссии Иноэль. Иноэль! Это имя возносится к небу и эхом повторяется в голове Астерет.

«Она спасет и очистит наш мир», – вторит эхом голос императора.

«Никогда! Никогда!» – шипенье заглушает голос императора.

Синее небо оборачивается одеждой инквизитора.

«Я уничтожу тебя, как и твою мать», – бросает инквизитор.

Обоюдоострый крест-меч в его руках вращается смертоносным смерчем, летит быстрее молнии к ней. И вдруг от Ферре провидицу заслоняет эльф.

«Ты служишь смерти, не забывай об этом! – говорит эльф инквизитору. – Ты такая же нежить, как и слуги Мортис. Знай свое место, смертный!»

Эльф оборачивается к Астерет. Это Эрин или уже нет? Голос похож, но исполнен силы и власти. У него другая одежда… Черное одеяние, которое носят эльфы, скорбя по Галеану и Солониэль, сменяется другой, странной одеждой, каковой Астерет никогда прежде не видела. Почему-то она похожа на чешую. И Астерет впервые в жизни слышит в своем видении собственный голос и видит себя со стороны: в руках у нее появляется длинный меч.

«Не подходи ко мне! Не смей касаться меня!» – кричит она и выставляет вперед клинок.

Но Эрин протягивает ей руку.

«Погубишь меня, и тебе никогда не добраться до Ферре! Выбирай же!»

Полы эльфова плаща взметнулись ввысь, обернувшись черными крыльями дракона, и все утонуло во мраке.

Астерет открыла глаза. На нее смотрел эльф, и в его глазах она заметила притаившиеся смешинки, словно он видел то же самое, что и она. Эльф, как ни в чем не бывало, отпил из чаши травяного напитка и спросил:

– Так что же ты видела, провидица?

– Слишком все запутанно и странно. – Она покачала потяжелевшей головой: ощущение было как после дурного сна.

– Ты крикнула несколько раз, – произнес Гил, – чтобы к тебе не подходили! Кто угрожал тебе?

И юноша сжал рукоять меча. Белгор невольно улыбнулся и чуть качнул головой. А ведь не услышал его Гил! Слушал его рассказ о девушке с яблоками, но не услышал. Астерет – очаровательная девушка, и юноша уже невольно поддался ее обаянию. А ведь ей грозит та же опасность в лице вездесущего инквизитора. Да, Ферре готов погубить еще не одну жизнь, следуя долгу и продвигаясь по службе…

Астерет перевела растерянный взгляд с Эрина на Гила.

– Не знаю, – произнесла она. – Я увидела посланницу и узнала ее имя. Ее зовут Иноэль, император принял ее и объявил, что она спасет и очистит мир Невендаара. А потом я увидела инквизитора…

– Мы защитим тебя от него! – воскликнул Гил.

– Гил, нам надо в столицу, – вернул юношу к действительности Белгор. – Астерет остается здесь, на ней лежит большая ответственность – помогать людям в эти нелегкие времена.

Гил повернулся к воину и взглянул на него чуть ли не с отчаянием.

– Тебе надо учиться, – Белгор похлопал его по плечу. – Потом поступай, как знаешь. Я ничего не обещал твоему отцу, потому что не успел, но я пообещал самому себе, что обучу тебя всему, что знаю сам.

– Прости, Белгор, – юноша виновато опустил голову. – После той истории с яблоками я должен был понять, что Астерет угрожает опасность. Вдруг с ней что-нибудь случится?

– Вряд ли Ферре найдет меня, – произнесла Астерет. – Скорее уж я его. Но пока его срок еще не пришел.

– Так что же твое видение? – напомнил эльф. – Значит ли оно, что жизни Иноэль угрожает Ферре?

– Это невозможно, – фыркнул Гил и посмотрел на эльфа так, словно тот сказал несусветную чушь. – Она же послана небом! Как может инквизитор пойти против небесной посланницы?

– Тише, Гил, – одернул его Белгор, осуждающе посмотрев на Эрина. – Эльф говорит не такую уж ерунду, как может показаться на первый взгляд. Инквизиция борется за власть. Кто знает, где проходит та граница, которую она осмелится пресечь в этой борьбе? По крайней мере, все, что свято для любого обычного человека – любовь, дружба, – для них пустой звук. И они все это попирают своими «безгрешными стопами»… Что ж, похоже, возвращение в столицу не будет таким спокойным, как я предполагал. Но у меня еще остались друзья при дворе, которые могут все разузнать и, если что, помочь. А теперь спать, с рассветом тронемся в путь. Пожалуй, стоит поторопиться.

Ночь промелькнула быстро, оставив после себя туман. Он вползал в пещеру длинными белесыми щупальцами. Разводя огонь, Белгор хмуро поглядывал на эти завитки. Впервые после предательского удара эльфийки ночь не закончилась для него кошмаром. Эльф, похоже, сдержал свое слово. Но сейчас это почему-то совсем не радовало Белгора. Эрин, кстати, давно исчез из пещеры, еще до пробуждения воина. Второй проснулась Астерет, приготовила на завтрак ячневую кашу. Гил проснулся последним и сидел у очага еще в полусне, глядя, как Астерет помешивает ложкой в котле. Когда еда была готова, появился эльф, словно он никуда и не уходил и только и ждал приглашения к завтраку.

– Можешь без предупреждения не исчезать? – хмуро бросил Белгор.

– Я не твой пленник, у нас уговор, – напомнил Эрин. – Да никуда я и не исчезал, осмотрел скалу снаружи. Может, вам это будет интересно узнать, что здесь когда-то жил дракон!