Онлайн чтение книги Колокола Алазары
Игорь Фарбаржевич. КОЛОКОЛА АЛАЗАРЫ. Фантастическая повесть-сказка

На самой высокой горе стояла Золотая Колокольня. И висели на ней четыре колокола, отлитые из звёздной пыли.

Первый колокол будил жителей ранним утром, и звался Колоколом Надежды. Второй был Колоколом Вдохновенья. Он звонил днём. Третий гудел под вечер, и назывался – Колоколом Раздумий. Колокол Покоя бил ровно в полночь. В последний двадцать седьмой час суток все колокола звучали вместе.

Бил в колокола Звонарь. Он разносил звон колоколов по Вселенной. И тогда энергия волшебной музыки наполняла жителей Алазары силой Бессмертия.

Сказано в «Книге Бесконечности»: «Не важно: кто ты, а важно – что умеешь».

Стать Правителем алазарян мог любой житель, но лишь самые мудрые и справедливые претендовали на королевский трон. Каждые сто лет жители оценивали королевскую работу. Если она приносила пользу Планете, правитель оставался у власти ещё на сто лет. Королева Мариада – женщина редкого ума и неземной красоты – бессменно правила этой прекрасной планетой тысячу лет. Было у них со Звонарём двое детей.

И жили все алазаряне долго и счастливо, пока однажды не пришла беда…

ПРОЛОГ

Приют объединял два дома: Дом малютки и Детский дом. Как только младшим исполнялось семь лет – их тут же переводили в Дом для старших. А уж там они пребывали до своего совершеннолетия.

Мальчик, о котором пойдёт речь, был подкидышем. Обнаружил младенца сторож Макар, и найдёнышу дали его имя.

Макар Саввич считался в Приюте знатным рассказчиком. Его истории – о неизвестных городах и землях, о дальних дорогах, ведущих неведомо куда, о морских просторах, где Ветер Странствий подгоняет парусники – можно было слушать с утра до вечера. Скорее всего, Макар Саввич что-то путал в названиях и событиях, наверное, кое-что и привирал, но его рассказы были, конечно, интересней однообразных скучных уроков.

Стал мальчик Макар с той поры мечтать о свободной полной приключений жизни.

Своих воспитанников директор желал видеть непременно счастливыми, о чем не раз провозглашал по местному радио и на всех высоких собраниях далекого районного городка.

Когда-то, отслужив в армии и уйдя в отставку, он сам предложил свою кандидатуру на место директора. Местные власти были довольны: директор а в Приюте долго не задерживались. Обычно им не хватало терпения, жизненного опыта и физической подготовки. А у товарища майора эти качества были.

Опыт нового майор-директора сказывался во всём.

После очередных жалоб на сторожа и доносов по поводу его пагубного влияния на воспитанников, директор отсылал нарушителя куда подальше: зимой – чистить дорожки от снега, весной – сгонять лужи в сточную канаву, летом – срезать ветки с кустов, осенью – сгребать и жечь осенние листья. А воспитанников за плохое поведение частенько оставлял без ужина, лишал прогулок, по воскресеньям вместо бани порол березовыми вениками: в общем, обращался с ними, как с малолетними преступниками.

Майор-директор любил дисциплину. Подъём – раз-два! На зарядку, становись! На линейку – руки по швам! Завтрак – пять минут! Заболел и не помер, значит – симулянт!.. А ещё он любил бороться: за чистоту, за успеваемость, за первое место в области… Его воспитанники во всём должны быть лучшими! Счастье – в борьбе! Тру-ту-ту! Бом!

Из-за кирпичной стены доносились ребячьи голоса, весёлый свист и беспечный смех. А внутри неё – жизнь текла по казённому распорядку.

Всё это вызывало в Макаре яростное сопротивление. Он дерзил педагогам (за что сидел в карцере чаще других) и всегда отстаивал своё мнение (за что прослыл между более робкими воспитанниками гордецом и выскочкой).

Сам же майор-директор считал этого парня закоренелым негодяем и обещал (как только позволит возраст Макара), лично заковать его в кандалы и отправить по стопам декабристов…

Телевизионные фильмы в Приюте разрешалось смотреть изредка. Майор-директор сам отбирал и подготавливал их для показа. Вначале – запишет на видеомагнитофон, затем сотрёт все «двусмысленные моменты». Но и в оставшихся почти не связанных между собой дозволенных эпизодах – скакали на лошадях мушкетёры и мчались под парусами вольные моряки.

Это ещё сильней заставляло биться нетерпеливое сердце Макара. Свободная жизнь, полная приключений, звенела даже во снах. Он чувствовал себя пленником.

Решётки всегда вызывают у пленников желание бежать… И вот однажды, забравшись в хлебный фургон, Макар покинул Приют.

В электричке, в толчее, среди спешащих на работу людей, он представил себя далеким путешественником, которого ждут необыкновенные приключения и великие открытия. Стучали по рельсам колёса, проносилась мимо неизвестная жизнь. На душе становилось тревожно.

Но Макар рассудил, что не должен сидеть на одном месте. Земля – такая большая… Кто-то и смог бы, а он – нет. Главное, не попасться! Окончательно успокаивая себя, подумал: Россия – большая, затеряешься – не найдут. И вообще, всё, что ни делается, то – к лучшему.

1. ОДИН В ГОРОДЕ

Прошёл год.

Свобода в больших городах – это когда ты никому не нужен. Делай, что хочешь. Живи, как знаешь.

Страшней полицейских оказались нищие и бродяги. Они пили, ругались, дрались, попадали за решётку. Каждый из них яростно отвоевывал себе «место под солнцем». Макар встречал их у вокзала, в переходах, у храмов, на рынках. Видел, как по вечерам они отдавали подозрительным типам львиную долю «заработанных» денег. Это были жители страны, в которой Ложь, Хитрость и Удача правили Страхом и Унижением, а вершили суд Нож, Пуля и Верёвка. Чтобы прожить, нужно было приспосабливаться.

Быть одному трудно. Такие же, как он, мальчишки и девчонки, сбиваются в Стаю. Вместе – весело и не страшно. Все вместе – сила! Только мечтают они о другом. О деньгах, например. Или о власти. Одни мечтают отомстить за нанесённые обиды, другие – поскорее вырасти и походить на тех, кто ими верховодит. А уж те, в свою очередь, хотят стать настоящими «авторитетами».

Старшие занимались вымогательством. Мелкие – воровством. Девчонки переодевались в цыганок или ублажали за большие деньги пожилых дядей. Ребят не раз отлавливали и привозили в детские приёмники. Но большинство из них вновь убегали в толчею улиц. Потому что свобода – это когда делай, что хочешь.

Да, трудно одному. Макар это понимал. Но не захотел прибиваться к Стае. Правда, они не голодали. Но разве это так уж важно? Главное, когда душа свободна. Иначе, зачем она человеку?

Одному – и трудно, и легко. Опыт – великая вещь на свете! Нет, надо пробовать выжить. Для этого он будет честно трудиться. Он сможет. Приютские мечты дали ему эту силу.

Уже по приезде в город, Макару повезло: он стал мыть припаркованные у вокзала машины. Ничего, получалось. Но мальчишки из Стаи выследили и отобрали деньги. Ещё пригрозили расправой. Пришлось в первый же день лечь спать голодным.

Ночлег он нашёл у продавцов арбузов. Впрочем, какой там ночлег! Так, прибежище. Спать не спал – помогал разгружать огромную фуру из Астрахани. Заработал большой полосатый арбуз, слаще которого не было на свете.

Весь следующий день Макар бродил по городу голодным. Здесь он был всего один раз – с экскурсией детского дома. Очень давно. И почти ничего не запомнил.

Лишь в Старом городе сразу узнал крепостную башню – точь-в-точь как на фотографии, висевшей в кабинете истории. Увидел Храм Божьей Матери с иссиня-небесным куполом. И странное чувство овладело им: словно из сна попадаешь в незнакомый город, – в котором уже побывал.

Днём с новой силой напомнил о себе голод. Сосало «под ложечкой». Желудок, привыкший обедать по распорядку, недовольно урчал на Макара. Везде торговали пирогами и фруктами, предлагали сладости. К горлу подкатывала тошнота, и темнело в глазах.

К вечеру все принципы лопнули, как мыльный пузырь. Мальчишка пришёл к вокзалу и встал с протянутой рукой. Лицо покрыла краска стыда, голос не слушался, дрожал, а глаза старались не смотреть на прохожих. Однако он скоро понял, что горожане давно привыкли к бродягам. Если кто из сердобольных и протянет монетку, считай – удача.

Собрав денег на два пирога с мясом, Макар заспешил к продавцу. Но перед ним снова выросли уличные мальчишки. Уволокли за угол, отобрали жалкую выручку и отдубасили. Правда, не сильно, но чтобы запомнил. Больше всего досталось от старшего – крепкого парня, лет пятнадцати, по кличке Водила. В следующий раз, пригрозил он, вывезут за город и там придушат. Не путайся под ногами. Или – будь вместе со Стаей, или – никак. И дал ему сроку на размышление – три дня.

* * *

Макар был в отчаянии. Даже подумалось о возвращении в Приют. За высоким забором Стае никогда его не достать… Но что потом? Снова майор-директор? Опять «березовая каша»? Вновь опостылевшие уроки?…

Боль сразу прошла. Макар высморкался кровью. Нет, сказал он себе, в бессилии сжимая кулаки. Он не сдастся! Разве узники возвращаются в темницу по своей воле?… Он докажет «уличным», что и один в городе воин!..

Голод – не тетка… Уже поздно ночью Макар стянул с хлебного лотка бублик. А на следующий день своровал ещё. Потом ещё раз. И – пошло-поехало!

Он стал воровать не только продукты, но и кошельки из сумок. Как ни странно, это неправедное занятие принесло ему даже уверенность в своих силах, в завтрашнем дне. К тому же, на ворованные деньги можно было купить всё, что душа пожелает. Например, – новую куртку.

Всё реже прислушивался Макар к голосу совести. Он заглушал её чередой опасных и бесшабашных дней. Лёгкая добыча пьянит. И если на первых порах, он пробовал ещё оправдаться перед собой: тащит, чтобы выжить, – то с каждым новым воровством в нём все больше проявлялся и крепнул хитрый, зоркий охотник. Проходя мимо намеченной жертвы, он умело напускал на себя невинный вид, чтобы в любой момент, как только подвернется возможность, – своровать и стремительно исчезнуть. Он научился не попадаться на глаза полицейским мальчишкам из Стаи, называя себя одиноким уличным волчонком.

Однажды в парке он подслушал разговор между «уличными». Они болтали о мальчишке-малолетке, сбежавшем из Приюта. Макар затаил дыхание. Его имени не знали в городе, но он догадался, что разговор шёл о нём. И ещё узнал, что Стая прозвала его Робинзоном.

Отлично! Имя моряка из Йорка пришлось ему по душе. Оно означало, что его умение выжить оценено!..

Рядом с вокзалом реставрировали старый храм, огороженный забором, вдоль которого устраивались на ночь нищие и бомжи. Они облепили его со всех сторон, теснясь, как щенки у груди матери. С водкой и пивом уходила злоба. С исковерканных душ слетало нищенское тряпьё, и свет, что был закопчен и втиснут в грязные тела, едва тлевший в этих полулюдях, – внезапно расцветал забытыми красками жизни, пробуждал воспоминания молодости и мимолетного счастья.

Макар познакомился со всеми, не раз выслушивал немыслимые истории, подпевал в похабных или тоскливых песнях и не раз разнимал дерущихся.

Рабочие, что отделывали храм, трудились днём и ночью. Храм восстанавливался к празднику, и настоятель обещал заплатить большие деньги, если всё будет готово к сроку. Вечером подняли с земли колокола и теперь при свете фонарей укрепляли их на колокольне.

Макар уселся в сторонке. Он никогда не спал рядом с бомжами – боялся полицейской облавы, но тут глаза его внезапно стали слипаться. Он выронил из рук кусок хлеба, который тут же подобрала бродячая собака. Сквозь сон доносился привычный гул хриплых голосов, кто-то растянул меха гармони.

Ему вспомнились былые мечты. Приключения… Далёкие страны… Всё это вызвало у него лишь лёгкую улыбку. Ах, как давно это было!.. Где он, остров Робинзона? Его остров с криками чаек, с солнечными полянами, с чистыми ручьями… А может, никакого острова нет? И останется он лишь в его воображении. Да ещё в удивительных рассказах сторожа Макара Саввича…

…Давным-давно, в Галактике Двух Солнц, на планете Алазаре жили счастливые жители. И светило им два солнца: зелёное и красное.

Весёлые и талантливые алазаряне не знали, что такое зависть и жестокость. Их зодчие возводили высокие храмы и просторные города, художники расписывали стены и своды, врачеватели занимались лишь поисками лекарств для продолжения жизни – ибо давно уже на Алазаре никто не болел. Поэты посвящали стихи всем жителям, хлебопашцы выращивали такие тяжёлые колосья, что зернами одного колоса можно было накормить всю семью, учёные изобретали умные машины и летательные аппараты, музыканты сочиняли разные мелодии, от них на душе становилось светло, и ноги сами неслись в пляс.

Жители Алазары были почти что бессмертны. Любой из них мог пожелать себе столько веков, сколько хотел прожить. Ведь каждый мечтал сделать как можно больше полезного для своей планеты.

Может, оттого на Алазаре не было стариков. Бывали случаи, когда кто-то по своей воле навсегда оставался с виду ребнком. Детство могло длиться и сто, и тысячу лет. Юность продолжалась ещё дольше. А зрелости – не было конца.

Если кто-то все же уставал жить, или считал, что сделал всё, что хотел и мог – исчезал в просторах Вселенной, превращаясь в новую звезду. Не было ни прощаний, ни похорон, ни кладбищ. Ибо сказано в «Книге Бесконечности»: «Когда весь Космос будет напоен Гармонией, – любой ушедший сможет вернуться».

2. ПРИЮТ В ПОДВАЛЕ

И всё же Макару повезло: наконец он нашёл настоящее жильё в одном из старых домов, предназначенных на снос.

До этого ночевал, где придётся: в товарных вагонах на запасных путях или по чердакам, но чаще всего – на городской свалке: лето было жаркое, ночи стояли тёплые. И всё бы ничего, если б не крысы, шныряющие среди баков с пищевыми отходами.

Застройку нового квартала ещё не начинали, хоть деревянный забор уже укрепили. Так что для бездомных собак, кошек и прочих бродяг – место было относительно безопасным. В одном из подвалов, среди лопнувших газовых труб, срезанных электропроводов и ржавых канализационных коллекторов стала протекать жизнь Макара.

Спал он на старом матрасе, что нашёл на помойке у бывшего детского сада. Укрывался зимним пальто из одной пустой квартиры. Оттуда же притащил несколько табуреток и небольшой кухонный стол. Вместо электричества зажигал обгоревшие свечи, которые ежедневно таскал из ближайшего храма.

* * *

А вскоре рядом появилась шумная компания: хромой пёс, рыжий кот, большая белая крыса, что прежде жила в конторе, и брошенный жильцами говорящий попугай ара.

Он первый познакомился с Макаром. Как в древние времена сокол, садясь на плечо любого человека, указывал этим на нового царя, так и бездомный попугай – лишь только Макар появился в заброшенном дворе, бесцеремонно сел ему на голову, и с криком: «Здравствуй, Цезарь! Идущие на смерть, приветствуют тебя!», – признал в мальчике нового хозяина.

По тому, как попугай безостановочно сыпал знаменитыми именами и датами исторических событий, а также цитировал стихи, щеголял знанием формул, – с уверенностью можно было определить, что жил он когда-то в семье учёного. Впрочем, так оно и было. После смерти Профессора Всевозможных Наук правнуки его вытряхнули попугая из клетки, в которой тот провел целых двести лет. И не потому, что хотели вернуть птице свободу. Просто клетка из витой бронзы была тончайшей работы французского ювелира и стоила, куда больших денег, чем надоевший всем говорун.

С той поры попугай поселился на голубятне. Голуби давно жили в другом районе. Кое-кто из них, правда, изредка наведывался в старый двор. Грустно поворкует, перемолвится с попугаем словечком – и назад, на новую голубятню.

После того, как попугай представился Макару Сократом, тот решил дать имена и остальным четвероногим бездомным.

Пса назвал Иннокентием. В честь хромого старика-нищего у храма Богородицы – тот всегда делился с ним хлебом. До этого пса окликали по-всякому: и Полкашкой, и Пиратом. Но теперь, получив собственное постоянное имя, пёс был безмерно счастлив. Конечно же, он – Иннокентий! И как это раньше никому не проходило в голову?!

Рыжий кот по воле Макара стал Фомой. Фома оказался задиристым – вечно ходил в драной шерсти, с разорванным левым ухом. Ещё котёнком его бросили в весенний ручей, откуда он чудом спасся, и с тех пор почти постоянно чихал. Все от него шарахались, видно, не желая иметь дело с больным животным. А Фому это как раз устраивало. Ему, видимо, казалось, что его боятся. Ещё он любил гоняться за воробьями, был немного ленив, чуть завистлив и никому не доверял.

С Иннокентием кот Фома откровенно скучал: пёс был простодушен, обмануть его было несложно, а следовательно – неинтересно. Ещё он был необидчив, значит, ругаться с ним было бесполезно. И, наконец, Иннокентий не понимал юмора, как понимал его Фома. Так что пускать в ход свои грубоватые шутки оказалось бессмысленным. Но Иннокентий готов был первым прийти на помощь, поэтому продолжать многовековую войну кошек и собак Фома не собирался.

Попробовал он приставать к попугаю, но тот засел на трубе у самого потолка, и незаметно добраться до него не было никакой возможности. Сократ чувствовал себя в полной безопасности на высоте своего положения. Как только Фома тянулся к нему с тыла, попугай тут же кричал во всю глотку:

– Тревога! Застава – в ружьё!

Белая крыса тоже изрядно портила коту настроение. (Макар звал её Кристиной. Она была точь-в-точь похожа на учительницу географии из Приюта – Крысю Яновну, или – «Нашу Крысу».) К удивлению Фомы, Кристина оказалась не из трусливых. Как только он впервые воинственно чихнул на неё, она в ответ предупредительно стукнула своим толстым хвостом об пол. Кот обиженно засопел и прозвал её «канцелярской крысой», на что та, естественно, не обиделась. С тех пор Фома её зауважал. Но никогда об этом не распространялся вслух.

Итак, собрав команду под одну крышу, Макар был по-настоящему счастлив. Он теперь избегал людей и, в самом деле, представлял себя Робинзоном. Подвал стал его необитаемым островом. А забота о бездомных друзьях волей-неволей заставила чуток повзрослеть. Ведь случись что с ними – кто за них постоит?

Вот если бы они ещё умели разговаривать!.. Один лишь попугай лопочет всякую ерунду: «Иду на вы!» Или – «Пифагоровы штаны – на все стороны равны». И все такое прочее… А как иногда вечерком хотелось поговорить с кем-то!

На дворовой свалке Макар подобрал как-то целую гору старых книг и по вечерам читал вслух. То ли себе, то ли – всем. Его команда тихо дремала рядом, делая вид, что слушает. Лишь попугай иногда восклицал:

– Книга – лучший подарок!..

* * *

Однажды вечером, как обычно, Макар вошёл во двор старого дома. Найденный всё на той же свалке рюкзак на этот раз был полон разных вкусностей. Для пса – кольцо ливерной колбасы, для кота – свежемороженая треска, для попугая – солёные орешки, а для крысы – плавленый сыр. Сам Макар соблазнился стаканчиком мороженого, несколькими яблоками и пачкой печенья.

Он уже представлял себе, как сейчас из-за угла к нему бросится Иннокентий, приветственно виляя хвостом, как начнет обнюхивать рюкзак и заглядывать в глаза: что же там.

Потом они спустятся в подвал. Попугай громко захлопает крыльями и радостно воскликнет:

– Хлеба и зрелищ! – и уморительно захохочет.

Фомы, как обычно, на месте не будет. Гоняясь целый день за воробьями, он забывает о времени. А Кристина уже наверняка спит в своей норе.

Макар зажжёт свечу и начнёт выкладывать из рюкзака наворованный провиант. Затем три раза свистнет. Это будет условным сигналом к ужину. И не успеет он надорвать разноцветные пакеты, как в окошко тут же впрыгнет рыжий кот. Шерсть на нем будет всклокоченной и мокрой. Он несколько раз громко чихнет и, демонстративно подняв хвост, начнет гордо разгуливать по подвалу. Откуда-то из подпола вылезет сонная Кристина и вскарабкается на табурет…

Макар улыбнулся своим мыслям.

* * *

Однако, на сей раз все вышло по-другому. Иннокентия нигде не было. Мальчик несколько раз свистнул, но никто не отозвался. Тогда он торопливо спустился вниз.

Железная дверь подвала была распахнута настежь.

Макар поспешно зажёг свечу и увидел полный разгром. На полу лежал распоротый матрас, перевернутые табуретки, разбитая на мелкие черепки посуда. И – никого…

Он так и застыл на месте от гнева и бессилия. До него вдруг дошло, что его тайны больше не существует. Кто-то чужой ворвался в их жизнь, всё растоптал и отнял друзей.

Что-то прошуршало по полу. Макар вздрогнул. Это была Кристина. Она села на задние лапы, опершись на хвост: видимо, старалась о чём-то поведать. Но вместо слов Макар услышал только тревожный писк.

Он обессиленно прислонился к косяку, и вдруг услышал чьи-то уверенные громкие шаги по подвальной лестнице. Крыса поспешила скрыться в норе. Макар оглянулся.

В дверном проеме появился вожак Стаи. Знакомые ещё по вокзальной драке кулаки. Наглая улыбка на лице.

– Привет, Робинзон! – сказал Водила, плотно затворив за собой дверь.

Полумрак подвала прорезал луч электрического фонаря в его руке.

– Неплохо устроился! – Водила держался так, как ведут себя в кино крутые супермены. – С трудом тебя разыскали.

– А чего меня искать? – дрогнувшим голосом спросил Макар. Он почувствовал, как лоб его покрылся испариной.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.