Онлайн чтение книги Конкурс на тот свет
Глава 3. Первые знакомства

Неизвестно как Наташа, но Тихон в эту ночь спал плохо. Ему хотелось помочь понравившейся девушке. Но как?

Воспоминания прошедшего дня лезли в голову, не давая уснуть. Может, отгадка странного исчезновения Светы кроется там? Ведь один раз Наташа уже поднимала панику.

Накануне рано утром Заколов и Евтушенко сошли с поезда на крохотной станции Тюра-Там, и в город с затертым названием Ленинск добрались на автобусе. Город не был обозначен ни на одной из карт Советского Союза, и не из-за скромных размеров, а потому, что здесь находился закрытый объект – всемирно известный космодром Байконур.

Сразу после приезда ребята сунулись в студенческое общежитие, но без направления туда не селили. Комендант Серафима Михайловна пристально оглядела высокого физически развитого Заколова и изящного, но жилистого Евтушенко. Высокий лоб и спокойный умный взгляд обоих абитуриентов убедили опытную комендантшу, что эти двое наверняка поступят. Она разрешила им оставить чемоданы и подсказала, как лучше пройти к институту.

Когда друзья вернулись с направлением, Серафима Михайловна поправила алый, как флаг СССР, жакет и сквозь изящные очки в позолоченной оправе изучила бумажку. Крепкие пальцы с острыми ногтями подшили документ в папку, строгий голос скомандовал:

– Заколов и Евтушенко, отправляйтесь в двести шестнадцатую комнату. Это на втором этаже. Там уже живет один абитуриент, Махоров из Москвы. И чтоб никаких пьянок-гулянок и нарушений режима! А то, в миг вылетите на улицу! Правила висят на стенде рядом с дежурной. У нее же получите постельное белье. Все, можете идти.

Двести шестнадцатая встретила друзей распахнутой дверью. Оттуда неслись слова битловской песни “Мишель”. На железной панцирной кровати, свернув под спину матрац, развалился полураздетый парень с гитарой и чистым голосом довольно хорошо подражал Маккартни. Длинные прямые волосы, небрежно расчесанные на прямой пробор, и нос с горбинкой делали его похожим на Леннона. Для полного сходства не хватало лишь круглых очков.

– Тоже абитура? – закончив куплет, спросил певец. – Располагайтесь, – он дружелюбно кивнул на две незанятые кровати и отставил гитару. Босые ноги шлепнулись на замусоренный пол. – Меня зовут Борис.

– Тихон.

– Саша.

– Откуда вы?

– Из Приозерска, это на Балхаше.

– Местные, значит.

– Какие же мы местные, полтора дня на поезде с пересадкой, – уточнил Саша.

– Все равно – казахстанские! А я из Москвы.

– А чего сюда занесло? – удивился Тихон. – В столице столько институтов.

– Мать так решила. Говорит, в Москве не поступишь, разгильдяй, а в провинции, глядишь, и проскочишь, – безмятежно признался Борис.

– Зачем дверь открыта? – поинтересовался Заколов, отметив, что Борис одет в фирменные джинсы Levi’s.

У него и Евтушенко таких штанов отродясь не было. Тихон ходил в «техасах» советского производства с вытянутыми коленками, а Сашка – в самострочных бесформенных вельветовых брюках.

– Проветриваю, – Борис кивнул на широко открытое окно.

– Да на улице еще жарче чем здесь!

– Ничего, ночью холодком потянет.

«Он что, и ночью все держит нараспашку?» – изумился Тихон, а вслух спросил:

– Как здесь живется?

– Нормалёк. Меня сюда Серафима от Бони отселила, чтобы не колобродили вместе.

– Серафима – это комендант общежития? – переспросил во всем любящий точность, Саша.

– А то!

Тихон об очевидном не спрашивал, а вот новая информация его интересовала:

– А Боня, это кто?

– Боня – это такой чувак заводной, – оживился Борис. – У него копна волос на башке, как у негра из «Бони М». Все его Боней зовут. Он тоже абитуриент, только после армии. А вы чего так поздно приехали?

– В каком смысле? – переспросил Саша, уточняя о чем идет речь: о часе дня или о дате в календаре.

– Мы специально прямо к экзаменам, – ответил Тихон, легко поняв простую логику Бориса. – Сегодня последний день подачи документов, так что мы вовремя.

– А я тут уже месяц торчу. На подготовительные курсы ходил, со всей абитурой перезнакомился. У вас какой средний бал аттестата? В математике сечете?

– У меня четыре семьдесят пять, – Тихон присел на скрипучую кровать. – У Сашки четыре с половиной. Это за счет гуманитарных предметов. А по алгебре и геометрии он на всех олимпиадах первые места занимал. Правда, Сань?

– А ты разве нет? – нехотя ответил Евтушенко, распаковывая чемодан.

– Я – в основном по физике.

– А у меня три с полтиной! – рассмеялся Борис, словно поделился веселой шуткой. – Тут две девчонки задолбали, постоянно над задачками корпят и меня дергают.

Он постучал по стене, потом высунулся в окно и крикнул:

– Эй, Света!

– Чего тебе? – из соседнего окна послышался голос девушки.

– Ко мне два профессора заселились, они задачки как семечки щелкают.

Взгляд Бориса скользнули вдоль улицы.

– Лизка идет! Опять с мамашей. – Борис указал на девушку, которую ребята только что видели в институте. – Моя герла! Ничего фигурка, да? Я с ней кадрюсь по-маленькому.

– Что значит, по-маленькому? – не понял Саша.

– Пока только целуемся, – объяснил Борис, сунул ноги в кроссовки и уже на ходу зацепил футболку.

Из открытой двери еще доносились шлепки его ног, прыгающих по лестнице, а в проеме появился волнующий силуэт девушки.

Именно тогда Тихон впервые увидел Наташу. А потом сразу же пропала Света!

Но в тот раз все обошлось. Не успел Тихон начать шутливые поиски, как девушка вернулась.

Света оказалась невысокой и полненькой, с короткими темными волосами, вопреки светлому имени, и с мелкими красными прыщиками на щеках. Рядом со стройной Наташей она выглядела дурнушкой. «Почему из двух подружек, одна всегда красивее другой? – думал Тихон. – Красавицы, как однополюсные магниты, отталкиваются? Или все дело в моем индивидуальном восприятии красоты? Надо подкинуть эту мысль Сашке, пусть разработает теорию». Вспомнив о друге, который мог серьезно рассуждать на любую самую неожиданную тему, он с сожалением подумал, что того вряд ли заинтересует Света. А так бы, дружили парами.

– Серафима вызывала, – угрюмо пояснила Света свое исчезновение. – Ей не нравится, что я каблуками по голове топаю. Ее кабинет под нами. А я туфли разнашиваю.

Тихон оставил девушек вдвоем, удивившись серьезности переживаний Наташи. Она действительно думала, что Света пропала или хотела найти повод, чтобы побыть наедине с ним? Тихону больше нравился второй вариант.

В комнату вернулся недовольный Борис.

– Хотел с Лизкой на танцы завалиться, но мамаша ни в какую. «Два дня до экзамена, готовиться надо», – передразнил он гнусным голосом. – Да мы и так уж месяц зубрим! В башку не лезет ни черта! Вся забита! – он постучал для убедительности по лбу. – Ничего, после экзамена, оттопыримся.

Евтушенко, любящий во всем порядок, разложил вещи, запихнул чемодан под койку и вывалил на стол еду, оставшуюся после дороги.

– Поесть надо, – заявил он, усаживаясь за стол.

– Мировое дело, – подхватил Борис, – чем у вас можно поживиться?

Ребята принялись уничтожать остатки огромного запаса продуктов, которым снабдили их в дорогу чересчур заботливые мамы.

– Лучше дверь закрыть, – отрывая зубами кусок холодной курицы, кивнул Борис. – А то Боня припрется. У него нюх на жрачку. Всегда норовит на хвост упасть. Во, опоздали!

В комнату ворвался юркий парень с плотной копной мелко завитых волос. Волосы жестко сидели на голове и напоминали темный ворсистый шлем. Ни на кого не глядя, он прошел к окну, зачем-то посмотрел на улицу, рука выхватила учебник из сваленной на кровати стопки, палец шелестнул страницами. «Так, так…», – зашевелились губы, серьезный взгляд бродил по тексту, а рука невзначай прихватила что-то со стола. Когда рот начал жевать, кучерявый поднял глаза и удивленно воскликнул:

– Новенькие? Откуда?

– Из Приозерска. – Тихон с любопытством рассматривал парня.

– Земляки! – Боня отбросил учебник и по-хозяйски пристроился к столу.

– У тебя все земляки, – заметил Борис.

– Точно говорю! Но вы меня не узнаете, я тогда гладким был. Это после армии волосы прут в разные стороны. – И Боня энергично зачавкал.

Долгий путь в неуютном поезде давал о себе знать. Повалившись на расшатанную скрипучую кровать и закрыв глаза, Тихон сразу ощутил мерное покачивание, словно продолжал путешествие по железной дороге. Сквозь первый сон, он услышал, как звонко стукнуло стекло, и кто-то, шумно дыша, стал влезать в окно.

Тихон вскочил, сгруппировался в боксерской стойке и выставил кулаки, готовясь вступить в схватку с ворами, о которых ему перед отъездом настойчиво твердила мама. Из ее наставления выходило, что поезда кишат ворами, а самое надежное место для хранения денег – это трусы, в которые она вшила специальный карманчик. Тихон в школе занимался боксом, и в запасе у него имелось несколько коронных ударов.

– Ты чего? – уставился спросонья Борис, кровать которого стояла под окном.

Тихон кивнул на темную фигуру, ввалившуюся в комнату. За ней лез второй человек, опираясь на койку Бориса.

– Да это наши… с танцев возвращаются, – зевнул Махоров. – Общагу уже закрыли, поэтому через нас лезут, чтоб дежурную не будить. Мы же над входным козырьком живем. Карен, ты?

– Я, с Гамлетом, – произнесла темная фигура с кавказским акцентом. – Вай, хорошо у вас окно открыто, стучать не пришлось.

Сашка тоже встал, включил свет и водрузил очки. В комнате находились два кавказца. Один повыше, назвавшийся Кареном, с густыми усами, бакенбардами и волосатыми руками. Другой поменьше, чисто выбритый, с аккуратной прической.

– Народ прибывает, – скривился Карен, глядя на новеньких. – Мы пойдем, ночь уже.

Сашка проводил непрошеных гостей хмурым взглядом. Когда они вышли, Борис пояснил:

– Это армяне. Здесь в стройбате служили. Тоже с подготовительного отделения, как и Боня. В алгебре ни черта не волокут, но стараются. На танцах, наверное, были, потом с телками загуляли. Вырубай свет, – попросил он Сашку и отвернулся. Раздался звучный зевок, а через некоторое время тихое бормотание: – Хотя на танцах я их ни разу не видел.