Онлайн чтение книги Королева сыра, или Хочу по любви!
Глава 4

Я отправилась на прием к мэру с самого утра. Не знала, будет ли там очередь, или нужно записываться. Просто стояла у дверей мэрии Эрстен-града до тех пор, пока кудрявая и седая помощница мэра не открыла двери. Вместе со мной в просторный светлый холл вошли еще трое, но от волнения я даже не смогла их толком рассмотреть.

– Цель визита? – спросила помощница.

– Меня зовут Николь Спрингвилл, я хочу попросить у мэра разрешения открыть сырную лавку.

Чудный городок, этот Эрстен-град. Каждый раз, когда я говорила местным о сыре, на меня недоуменно смотрели и пожимали плечами. Мол, не знаем, не слышали. Не любим, не пробовали.

– День разрешений через неделю. Следующий!

– Но… – попыталась было возразить я.

Помощница сурово зыркнула из-под кудрявой челки.

– Следующий, я сказала!

Да чтоб вас! Захотелось грубо выругаться. Впрочем, я даже не знала толком, как надо ругаться. Проклятое воспитание. И что теперь делать? Отложу открытие – мне точно конец. Рикард увезет меня в Азор-град в мешке из-под сыра, который я решила продавать.

Когда я уже обреченно плелась к порогу, услышала свое имя.

– Спрингвилл! Господин мэр вас примет, – крикнула мне женщина, чем вызвала возмущенный ропот в очереди.

– Приказ мэра! – рявкнула помощница. – Следующий!

Перед дверью кабинета мэра я остановилась и внимательно прочла табличку. К сожалению, имени мэра не было, только инициалы и фамилия «Т. Нейстикс». Фамилия показалось странной, какой-то ненастоящей.

Собравшись с духом, я постучалась.

– Войдите, – ответил мне голос.

– Здравствуйте! – сразу с порога я начала лучезарно улыбаться. – Меня зовут Николь Спрингвилл, и я хотела бы открыть…

Мой взгляд натолкнулся на взгляд мэра, и голос сам по себе куда-то испарился. Перед грузным мужчиной, обладателем шикарных густых усов и постоянно бегающих маленьких глазок, я казалась почти ребенком. И напрочь забыла всю заготовленную речь по одной простой причине: прямо перед мэром на столе лежал листок. Большие черные буквы «РОЗЫСК» и мой портрет ниже. Хороший портрет, явно отрисованный по семейным альбомам.

– Доброе утро, Николь. Рад, что вы заглянули, я ведь уж было решил за вами посылать. Посмотрите, какая прелесть пришла с утра из Азор-града. Похоже, кто-то очень хочет вас найти, раз прислал листовки во все крупные города, имеющие сообщение с севером.

Непроизвольно я дернулась в сторону выхода. Хотя решение сбежать было бы глупым: охрана схватит в считаные секунды. И дожидаться родителей я буду в городских застенках.

– Ну-ну, Николь, мы ведь взрослые и разумные люди, – поспешил меня успокоить мэр. – Присаживайтесь, пожалуйста. Желаете чай? Кофе?

Я не успела ничего ответить, как он уже заорал дурным голосом:

– Марианна! Немедленно принеси в мой кабинет чай и сладкое!

Потом перевел взгляд на меня и расплылся в улыбке, которую я бы охарактеризовала как плотоядную.

– Итак, Николь… Никки, можно я вас так буду называть? Итак, Никки, сегодня утром я получил занимательную ориентировку на вас. Конечно, я уже знал, что приехала странная девушка, слишком воспитанная и красивая, чтобы быть из простых. Сняла старый дом и очаровала буквально всех, кто встретился ей на пути. Но сегодня… я был поражен. Хотите взглянуть?

Он протянул листовку и усмехнулся, заметив, как дрожит моя рука.

«Розыск! – гласила информация в ориентировке. – Николь Спрингвилл, восемнадцати лет от роду. Ушла из дома и не вернулась до настоящего момента, последний раз ее видели в драконпорте Азор-града. Может быть не в себе».

– Ну обалдеть! – вырвалось у меня. – Не в себе! Сами они… психи!

– Так я и думал, – понимающе вздохнул мэр. – Из дома сбежали?

– Уехала, – поправила его я. – Я же не ребенок.

– И что стало причиной? Деспотичный отец? Козни братьев и сестер?

– Неверный жених.

– Да, мне следовало догадаться.

Вошла Марианна с подносом, на котором громоздились блюдечки и вазочки. Варенье, мед, пирожные и маленькие бутерброды. Это мэр всех так встречает, кто хочет в городе торговать, или только мне постоянно везет на обаятельных мерзавцев?

Мэр лично налил мне душистого мятного чая и протянул блюдце с пирожными:

– Угощайтесь, Никки.

Я ничего не могла с собой поделать. Мэру доверия не было. А если там снотворное? Если он уже сообщил родителям, что я в Эрстен-граде, сейчас меня усыпит и доставит прямо к дракону, который увезет меня домой?

– Бросьте, Никки, – рассмеялся мэр. – За кого вы меня принимаете? Я не переправляю контрабандой молоденьких девушек, которых потеряли родители. Знаете, помню себя в молодости…

Он закрыл глаза, словно от переизбытка чувств. Но все равно меня не покидало ощущение, что это лишь спектакль.

– Я не собираюсь сдавать вас родителям и участвовать в воспитании. Мне это неинтересно, и тратить время на чужие семейные разборки я не хочу, – посерьезнел мэр. – Вы ведь пришли, чтобы получить разрешение на торговлю. Считайте, что я заинтригован. Сумеете меня убедить – договоримся.

От удивления я открыла рот и застыла прямо там, где сидела. Не выдавать? Мэр не станет меня выдавать? Да это подарок судьбы!

– Вы чаек-то пейте, его мне дочка привозит, высокогорный.

– Я хочу открыть сырную лавку, – затараторила я.

Мэр слушал внимательно, заинтересованно. Не знаю, делал вид или действительно интересовался. Я рассказала ему, что такое настоящий хороший сыр, почему он такой вкусный, какие блюда делаются с использованием сыра. Рассказала о выпечке с сыром, о жареном сыре, запеченной картошке под сыром, сырном крем-супе, салатах с сыром, сырных соусах и выдохлась на десертах. Осторожно посмотрела на мэра, силясь понять, впечатлил ли его мой рассказ.

– Все это замечательно и интересно, вот только… где вы планируете хранить ваш товар, Никки? Я не могу допустить, чтобы жители моего города покупали продукты, которые хранятся неизвестно где.

– Дом, который я переделываю для сырной лавки, имеет множество помещений. Есть подвал, который я оборудую для выдержки сыра. Еще есть кладовая, где я все обошью шкурой снежного ящера, чтобы она хранила холод. К тому же я знаю от и до, сколько хранятся разные продукты. И буду следить за свежестью. Ведь если кто-то купит некачественный сыр, слухи распространятся быстро.

– Что ж. Вы, похоже, знаете, что делаете. Хоть и не лишены некоторой наивности. Знаете, я почти готов дать вам разрешение. Правда, взамен рассчитываю и на вашу помощь, милая Николь.

Я сразу же напряглась, и тревожное чувство внутри стало еще сильнее. Надо было хоть из вежливости глотнуть чая, но я бы сейчас не смогла даже шелохнуться.

– Ну что вы так напряглись, Никки? Бросьте, я не делаю неприличных предложений ровесницам своей дочери. Нет-нет, я дорожу репутацией и даже ради такой хорошенькой девушки, как вы, не стану ею рисковать. Сейчас женское внимание получить куда как проще, нежели гнусным шантажом. Я говорю немного об иной помощи. Видите ли, вам несказанно повезло получить в распоряжение большой дом, пригодный для торговли. Неслыханная удача, да… город у нас теплый, морской, много отдыхающих, а желающих им что-то продать и того больше. Поэтому я лишь хочу заручиться от вас согласием, что когда-нибудь в будущем, когда я к вам обращусь, вы поможете другим таким же энтузиастам. Скажем, отдав в их распоряжение часть подвала… для хранения различных вещей. В Эрстен-граде настоящая беда с прохладными темными складами, вы не знали?

Я чувствовала себя… странно. Как будто играла в дурацкой постановке дешевого театра, где актеры проговаривают реплики лишь затем, чтобы быстрее сбежать домой. Мы оба понимали суть разговора, но делали вид, словно и впрямь договариваемся о какой-то незначительной услуге.

Вот только услуга эта выглядела… нехорошо она выглядела. И мерзкий червячок сомнения не давал мне махнуть на все рукой и согласиться.

– А что эти «энтузиасты» будут хранить? – наконец чуть охрипшим голосом спросила я.

Мэр рассмеялся.

– Сущие пустяки, Никки, сущие пустяки! Не забивайте свою хорошенькую головку ерундой. Так что, будем дружить? Смотрите, что у меня для вас есть.

Мэр покопался в ящике стола (больше для виду) и извлек золотистую карточку с витиеватыми вензелями по краям.

– Это мое личное, – он подчеркнул это слово, – разрешение на торговлю в Эрстен-граде. Допуск в гильдию предпринимателей Эрстен-града. В нижний совет города. Получив эту карточку, вы станете полноправной гражданкой Эрстен-града, получите защиту города и всяческую поддержку.

Он усмехнулся, повертел карточку в руке, давая мне со всех сторон ее рассмотреть.

– А еще, Никки, это разрешение не позволит увезти вас силой… даже если кому-то вдруг придет в голову обвинить вас в преступлении, совершенном в другом городе. Эрстен-град будет вас защищать. Я буду вас защищать.

Я огромными глазами смотрела на мэра и, кажется, забыла, как дышать. Карточка в его руках давала мне… сложно было сразу сообразить, какие именно возможности открывались с этим разрешением. Но главное – ни Рикард, ни родители не смогут увезти меня домой. Даже если попытаются, мне будет достаточно пожаловаться на такое в управление, и все дойдет до советников короля, и Азор-град обяжут вернуть меня обратно.

Но взамен за этот спасительный кусочек картонки мэр хотел странного. Я не очень разбиралась в разных незаконных вещах, но «разрешить попользоваться складом» – так себе компенсация за подобную щедрость. Значит, пользоваться складом будут обстоятельно и не факт, что для меня безопасно.

Хотя кого я обманывала? Выбора не было, а решать проблемы надо по мере их поступления. Соблазн отказаться и снова пуститься в бега был мимолетный. Дальше здания мэрии я не уйду и уже завтра окажусь в Азор-граде.

– Хорошо, – наконец сказала я. – Договорились.

– Вы потрясающе разумная девушка, Никки, – расплылся мэр в такой улыбке, словно я подарила ему минуты наивысшего счастья.

Он быстро расписался на карточке и почти торжественно вручил мне ее лично в руки. Я поднялась.

– Я могу идти?

– До встречи, Никки, – кивнул мэр.

Уже когда я была в дверях, он меня окликнул:

– Николь, я надеюсь, когда вы откроете вашу лавку, вспомните о налогах. Не забудьте вовремя их уплачивать.

Налоги… замечательно, еще одна монета в копилку под названием «Ошибки Николь Спрингвилл».

Не желая терять больше ни минуты, я припустила на рынок. В руке сжимала карточку мэра и боялась убрать ее в сумку, словно она нужна была для ощущения реальности происходящего. Теперь мне не страшен Рикард! От ликования хотелось смеяться. Я живо вообразила лицо бывшего жениха, когда он увидит карточку и поймет, что я сбежала окончательно. Теперь бы не провалиться с сыром и утереть ему нос дважды! А там, так и быть, сделаю скидку на оптовые закупки для любовниц.

* * *

В Эрстен-граде был большой рынок, поделенный на две части: продуктовую и сувенирную. Торговцы побогаче держали лавки в домах, которые окружали торговую площадь. Но все, кто продавал молоко, хлеб и разные ингредиенты, сгрудились под навесами на открытом воздухе. Я сразу же пошла туда, где торговали молоком.

И столкнулась с неприятным обстоятельством. Сыра не было. Не то чтобы совсем, у одной бабушки с аккуратной резной тросточкой я нашла головку самого обычного творожного сыра в рассоле, но и на этом все.

В том, что сыр придется готовить самой, я не сомневалась, но надеялась хотя бы на некоторое время обойтись перепродажей. Купи у деревенских сыр, разложи красиво на витрине кусочки поменьше – и вот готова лавка. Кому хочется покупать целую головку сыра? А вот кусочек бы купили многие.

Но светлоликая Азара явно осерчала на девушку, сбежавшую из города, которому покровительствовала богиня. И я решила, что, раз уж мне улыбнулась удача у мэра, хватит с меня радости. Расстроенная, села на ступеньки неподалеку от рынка и принялась наблюдать.

Молоко здесь не пользовалось спросом. И это для меня как для северного жителя было удивительно. Но люди в Эрстен-граде предпочитали воду, хлебный напиток, соки и компоты, а никак не молоко. Его, похоже, брали только молодые родители, да и то в небольших количествах.

Меня охватил страх. Если я не найду того, кто продаст мне нужное количество молока?

Я просидела там больше часа, присматриваясь и подмечая, кто быстрее всех продает товар. Чаще всего приходили как раз к той бабушке, что продавала сыр. И я решила, что это судьба. Не проверю – не узнаю, смогу ли добыть молока.

– Здравствуйте, – поздоровалась я с бабушкой. – Как торговля?

Та бросила на меня подозрительный взгляд.

– Молитвами богине, – отозвалась она. – Не жалуемся. Вам молочка? Или творожку желаете?

– Тяжело стоять полдня? – вместо ответа спросила я, присматриваясь к товару.

Все было вкусное и свежее – чутье не обманет.

– Работа, девочка, разная бывает. И тяжелая. Я честно зарабатываю.

– Сколько вы молока в день привозите?

Я насчитала больше десятка крынок, укутанных холодящей тканью. В принципе, если каждый день она будет мне привозить такой объем, на первое время хватит.

– Двадцать кувшинов, – уже нехотя ответила старушка.

Ее настораживали мои расспросы, тем более что я пока ничего не купила и вообще наверняка выглядела подозрительно.

– А давайте я у вас их буду каждый день покупать? – предложила я. – Вам на рынке стоять не надо будет, привезете ко мне с утра, да и все. Вот у вас по половинке эна крынка стоит, а если все сразу возьму, давайте за треть?

Она молча на меня смотрела, словно не соображала, чего я хочу. Интересно, где молоко таверны берут? У нас трактирщикам привозили те же молочники, что и на рынке стояли, а в Эрстен-граде о таком вообще слышали?

– Ну, смотрите. Вы каждый день сколько молока выливаете, которое не купили и прокисло?

– Кувшинов пять бывает. И портят много, отвернешься – то руками залезут, то разобьют.

– Вот, а я у вас буду покупать все. Прямо с утра, как надоите, привозите ко мне, получайте деньги – и весь день отдыхайте.

– Вы из таверны какой-то? – догадалась старушка.

– Почти. Кстати, вот этот сыр, кусочек попробовать можно?

Она отломила мне небольшой кусочек от рассольного сыра и протянула на идеально чистом ноже. Я подмечала мелочи: волосы старушки были убраны в косынку, все до единого, руки чистые, все инструменты сверкали. Да, пожалуй, ее молоко я бы с удовольствием покупала.

Сыр оказался довольно приятный на вкус, солоноватый, с пряными нотками не то базилика, не то какой-то смеси трав.

– Вот и небольшую головку такого сыра тоже буду брать, – решила я. – Не каждый день, но раз в пять-шесть дней с удовольствием. А сливочки не делаете?

– Знаю госпожу Дианери, у нее очень вкусные! – мгновенно сориентировалась старушка. – И сливочки, и сметанка!

Она почему-то так обрадовалась, что я хочу у нее покупать молоко, что вдруг разоткровенничалась. Склонилась ко мне и будто по большому секрету прошептала:

– У нас все таверны молоко покупают у друга мэра. У нас не берут, хоть и вкуснее. Говорят, не могут. Лично себе берут, а кормить посетителей, дескать, не положено. А то проблем не оберешься. Ты-то, девочка, с какой будешь? Про правило тебе, небось, не сказали?

– Не волнуйтесь, – усмехнулась я, показывая разрешение. – У мэра на меня другие планы. Я у вас буду покупать. И вы мне подскажите, у кого еще можно взять муку, соль, специи разные. И кто возит зелья, заказик надо сделать.

Обрадованная неожиданно свалившейся удачей, старушка быстро нашла мне желающих продавать все, что нужно. Спустя пару часов у меня была договоренность на молочные ингредиенты, зелень, овощи и муку, кое-какие специфические кулинарные инструменты. Я забежала в лавку специй и взяла несколько десятков мешочков с ароматными травами и порошками. А еще заскочила к зельеторговцу и заказала два десятка зелий для сыра.

Если он и удивился, то ничего не сказал. Зелья возили из столицы, и в том, что там будут нужные мне составы, я не сомневалась. Королевская семья сыр уважала. Даже если он найдет треть, я смогу сделать не меньше десятка разных сыров.

К обеду, когда от всех денег осталась ровно половина, я была выжата, как лимон. И оставалось лишь купить пресс. Некоторые виды сыра требовали выдержку под прессом. С ним вышла самая главная проблема: его просто не было. О специальных прессах и говорить не приходилось, но даже тяжелых кусков железа я не нашла на огромном базаре. Ходила часами, примеряясь то к статуэткам, то к толстым книгам. Ничего достаточно тяжелого.

Ладно… решим проблему чуть позже. Я еще не разбирала чердак дома и не прибралась в подвале, где нужно было все хорошенько вычистить. В подвале я собиралась хранить сыр, поэтому для его очистки планировала привлечь магию.

Эрстен-град действительно был южный, и к полудню солнце разошлось настолько, что я больше не смогла бродить по рынку. Пришлось вернуться домой, чтобы наспех съесть пару хлебцев с молоком и обдумать дальнейшие действия.

Правда, едва я открыла блокнот, явился Рет. Дверь дома оказалась не заперта.

– Стой там! – крикнул он мне, когда я хотела было выйти в торговый зал. – Это сюрприз.

Поняв, что он принес вывеску, я подпрыгнула от нетерпения. Сердце быстро-быстро стучало, сама не знаю почему. Наверное, как и все девушки, я обожала красивые картинки.

– Закрой глаза! – попросил сосед.

И спустя полминуты я услышала:

– Открывай.

Он стоял, изрядно нервничая, ждал реакции на вывеску. Доска лежала у его ног.

Фон Рет оставил естественный, деревянный. И вообще, вывеска выглядела просто, но в то же время очень красиво. Будто бы от руки нарисованные желтым мелом буквы даже при дневном свете ярко сияли и хорошо читались. А в слове «сыра» буква «с» была изображена как сырный полумесяц с дырочками.

– Потрясающе! – выдохнула я.

Рет с облегчением улыбнулся.

– Тебе правда нравится? Я долго думал, как нарисовать. Хотел сначала всякие вензеля и строгий текст, но потом подумал, что тебе совсем не подходит строгость. Ты яркая и забавная.

Он смутился окончательно. Это было мило и в то же время необычно. В моем присутствии не смущался еще ни один мужчина. Когда они дарили подарки, обычно смущалась и стеснялась я. А вот так, чтобы с искренней радостью ждать моей реакции…

– Разрешишь разрисовать зал? – вдруг спросил Рет. – В стиле вывески. Я думаю, внизу, по стенам, можно сделать полосу с сырным узором, позади прилавка нарисовать что-то типа сырной мозаики… ну знаешь, такие пазлы из разного сыра!

– Рет, это очень много работы! – попробовала было возмутиться я.

Но художник уже не слушал моих возражений. Он, вдохновленный перспективой, носился по залу и прикидывал, где и что будет смотреться. Наверное, этому залу и впрямь не хватало индивидуальности.

Я снова взглянула на вывеску. Что ж, теперь я просто обязана была довести дело до конца. «Королева сыра» обрела не только имя, но и лицо.