Онлайн чтение книги Кровавая наследница Blood Heir
5

Ана резко распахнула глаза – образ лица, которое она видела во сне, начал растворяться. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, где она находится. Треск огня, догоравшего в очаге, прогорклый запах старых деревянных полов и шершавый бок подушки из грубой ткани под щекой.

О прошлом вечере у нее сохранились лишь отрывочные воспоминания: холод, темнота, запах и серебряный блеск снега, теплая вода. Она справилась. Она добралась до избы.

Ана сжала одеяло из свалявшейся шерсти – внутри нее все перевернулось от удивления. Как ей удалось вернуться? Она помнила падение в реку, чувство абсолютной беспомощности под ударами течения. Помнила, как взбиралась на пустой замерзший берег. Ее одежда была покрыта льдом, и она едва могла двигаться.

Можешь идти, дорогая?

Ана моргнула. Голос доносился из ниоткуда, из туманного, далекого уголка ее памяти. Там был лес, крупица теплоты и этот бесконечно раздражающий голос, который вытаскивал ее из уютного забытья.

Аной овладел страх. Она распознала признаки переохлаждения и поняла, как близка была к смерти. Уютная тьма была угрозой… и голос ее спас.

«Рамсон Острослов», – подумала Ана, а ее заспанное сознание прояснилось, пока она осматривалась вокруг. С тех пор как она ушла, ничего не изменилось. Ее заплечный мешок стоял у стены, а вещи были разложены на маленьком столе. Никаких изменений, никаких признаков присутствия незваных гостей.

Ана вздохнула и села в кровати. Кто-то смыл кровь с ее руки, но рана все еще была свежей и болела. Теперь она вспомнила девочку с темными волосами, черты ее лица, нечеткие в свете свечей, образующем вокруг нее ореол.

– Мэй? – тихо позвала Ана. Но никто не откликнулся. Она прислонилась спиной к стене, пытаясь унять беспокойство. Афериста тоже нигде не было видно. В теле еще ощущались следы божевосха, но Ана чувствовала, что сила родства начинает возвращаться, то появляясь, то исчезая. Призвать ее сейчас было подобно попытке поджечь сырой хворост.

Из-за двери в банную доносился плеск воды. Движения были слишком небрежными для Мэй. Ее подозрения подтвердил раздавшийся мужской кашель.

Аферист все еще был здесь.

Ана стиснула зубы, заглушая стон недовольства. Она потратила месяцы на поиск этого человека, возлагала на него все свои надежды – и даже больше. А он обманул ее и признал, что не знал абсолютно ничего об алхимике.

И теперь Ана не могла от него избавиться.

Дверь в избу распахнулась. Ее грустные мысли рассеялись, когда она увидела, как внутрь заходит ребенок, неся бадью снега. Как только Мэй увидела Ану, ее глаза широко раскрылись и она уронила свою ношу. Мэй забралась на кровать и прижалась к Ане.

В ее объятьях Ана облегченно вздохнула.

– Привет, – нежно прошептала она. Рядом с Мэй она всегда чувствовала себя как дома.

В ночь, когда Ана бежала в тайгу, в северном лесу была абсолютная тьма. Хотя в сердце девушки было еще темнее. Но Мэй нашла ее и, освещая путь мягким светом огнешара, отвела в укрытие. В то время Мэй была связана контрактом, но это не помешало ей спасти Ану и ничего не сказать своему работодателю.

Мэй выпрямилась и окинула Ану жестким взглядом. Ее глаза аквамаринового цвета напоминали Ане воды океана, омывавшего Азеатские острова, которые она однажды видела на залитой солнцем и теплом картине. Ана и Мэй соприкоснулись лбами, на их лицах играла улыбка.

– Ты уже поймала своего алхимика? – осведомилась Мэй.

Одиннадцать лун назад, когда они впервые встретились, девочка вела себя намного скромнее, а говорила легким, как шорох перышка, шепотом. И только по ее беспокойным глазам было понятно, что она сполна хлебнула горя, пропустила его через свое сердце и вернула в мир в виде доброты, какой Ана еще ни разу не видела.

– Почти.

При виде Мэй мысли Аны всегда становились яснее, а напряжение спадало. Появлялось ощущение реальности происходящего.

– Ты тут одна нормально справлялась?

Мэй кивнула, и в ее руке появился медник.

– У меня осталось три монетки. Хочешь, я верну их тебе?

На меднике отражались блики огня, а в центре был выгравирован маленький листик.

Ана помедлила. Она знала, что эта мелочь значила для Мэй. Она всю жизнь собирала деньги, чтобы выкупить себя из кабалы договора, который ее заставили подписать. В прошлом Ана тратила дюжину медников на кусочек торта «Птичье молоко». Деньги утекали сквозь пальцы как вода, и она не задумывалась об их ценности.

Встреча с Мэй изменила ее взляд на такие вещи.

Ана аккуратно закрыла ладошку Мэй, на которой лежала монетка.

– Мы вместе это заработали. Оставь у себя. А в следующем городе купим себе что-нибудь вкусненькое.

Мэй аккуратно опустила медник обратно в карман платья.

– Как думаешь, мы найдем ма-ма в следующем городе? – спросила она.

Ана молчала, внимательно изучая лицо Мэй. Но в полном надежды взгляде ребенка не проглядывало и тени сомнения. Ана никак не могла понять, как этой девочке удавалось так легко отдавать свою любовь после всего, что с ней было. Постепенно Ана собрала по крупицам историю Мэй: долгое путешествие из королевства Чигон – ее дома в Азеатском регионе – вместе с матерью в поисках светлого будущего. Но эти мечты разбились на осколки, а ее мать увезли, потому что так диктовали условия подписанного ею договора.

Мэй обладала силой родства с землей, из-за которой ее нещадно эксплуатировали, а тем временем ее долг рос.

И с каждым днем в голове Аны все чаще мелькала мысль: я могла бы быть на ее месте.

– Обязательно, – ответила Ана. – Мы найдем твою ма-ма, даже если мне придется постучать во все двери, что есть в этой империи.

Губы Мэй расплылись в улыбке, и она обняла Ану, пряча лицо в складках ее рубашки.

– Ты же больше не уйдешь, правда?

Ее голос звучал приглушенно, и когда Ана опустила взгляд, то увидела яркие глаза-океаны, робко взирающие на нее.

– Не ходи туда, куда я не могу пойти за тобой.

К горлу Аны подступил ком. Она знала, что такое потерять мать, когда ты еще совсем ребенок. Чувство, что ты сделал что-то не так, что тебя снова могут покинуть люди, которых ты любишь, никогда не оставляло ее.

Поэтому она сжала Мэй в объятьях и прошептала:

– Я всегда буду с тобой.

Плеск воды, доносящийся из банной, отвлек их внимание.

Глаза Мэй сузились.

– Этот странный человек принес тебя домой, и раз он вроде как спас тебе жизнь, я разрешила ему помыться в теплой воде, прежде чем он уйдет, – сказала она.

Ана почувствовала, что уголки ее губ невольно ползут вверх.

– Умница, – заговорщически подмигнула она.

– Он очень плохо пах. И был грязным.

– Я знаю, – ответила Ана. – Он отвратительный, и тупой, и страшный.

Это звучало по-детски, но Ане стало легче.

Затем дверь в банную распахнулась.

В ту же секунду Ана взметнулась с кровати и спрятала Мэй за спину. От резких движений рана на ее руке разболелась, но все внимание Аны было сосредоточено на Рамсоне Острослове.

Он побрился и смыл черноту с лица. Теперь Ана увидела, что он был намного моложе, чем она думала: возможно, на пару лет старше ее. Его взъерошенные песочные волосы спадали завитками на лоб, а по острым скулам стекали капельки воды. По сравнению с мерзким, неопрятным существом, которым он был ранее, сейчас Рамсон казался просто красавцем – его смазливое плутовское лицо было больше под стать брегонскому моряку или солдату из имперского патруля Кирилии. Но никак не таинственному подпольному преступнику.

Острослов улыбнулся Мэй. Ане показалось, что у него есть клыки.

– Привет, крошка.

– Не смей говорить с ней, – гаркнула Ана. Она повернулась и быстро проговорила: – Мэй, пожалуйста, сходи искупайся.

Девочка взяла бадью со снегом и проскользнула в банную. Прежде чем захлопнуть дверь, она развернулась, смерила Рамсона взглядом и провела указательным пальцем по шее. Дверь со щелчком закрылась, и сердце Аны успокоилось.

Ана сосредоточилась на Острослове.

У него появились синяки. На запястьях, где заканчивались рукава его рубахи, расползлись насыщенно-красные пятна – там лопнули кровеносные сосуды. От чувства вины у Аны засосало под ложечкой, но она не поддалась этому ощущению. Он не раздумывая использовал ее и предал. Такие люди не достойны сожалений.

Губы Острослова сложились в улыбку, хитрую, но очаровательную.

– Что ж, Ана, милая, – сказал он, и у нее внутри все похолодело. – Что мы имеем? Ты хотела моей помощи, а я просил тебя помочь мне выбраться из Гоуст Фолз. Наши желания исполнились. Вот бы каждый день так.

– Я выполнила свою часть сделки, – сказала она в ответ. – Теперь твоя очередь.

Она удержала порыв напомнить ему о своей силе родства и доказать, что она может заставить его страдать, если захочет. У нее до сих пор оставалась власть над ним. И ее план еще не… провалился.

– Мне все равно, знаешь ли ты, кто он или где он. Но ты поможешь мне найти алхимика и сделаешь это за две недели. Я достаточно наслышана о твоей репутации, и знаю, на что ты способен.

Ему придется оправдать свою репутацию. Все нанятые ею охотники за головами и ищейки не смогли напасть на нужный след. Рамсон Острослов был ее последним шансом.

Но этого Ана ему не сказала.

Острослов вскинул брови.

– Ты достаточно наслышана о моей репутации, – повторил он, наслаждаясь звучанием этих слов. Он выглядел довольным, но тут его глаза сузились. – И почему ты думаешь, что я буду тебе помогать? Теперь я свободен, как птица.

Коварный, подлый аферист. Что ж, если он хотел вести игру не по правилам, так тому и быть.

Ана могла бы ему угрожать. Эта мысль уже некоторое время не давала ей покоя: уродливая, извращенная идея, которую она не хотела бы воплотить.

Покажи ему, на что ты способна, мой маленький монстр.

– Помнишь, что я сделала в тюрьме?

Воспоминание о багровых лужах на белом мраморе промелькнуло в ее памяти. Ане было не по себе от этих образов, но она продолжила.

– То же самое я могу сделать и с тобой, – она подошла на шаг ближе. Ею двигало странное возбуждение, предвкушение опасности. – Можешь себе представить, каково это – умереть от потери крови, которая вытекает из твоего тела капля за каплей?

– Признаю, это, должно быть, больно, – он облизнул губы. – Но в жизни есть вещи и пострашнее. И какую бы ты пытку ни придумала, скорее всего, я уже проходил через нее раньше. Думаю, по этой причине меня сложно запугать.

Ана нервно вдохнула. Блеф – это не могло быть правдой. Он ждал, пока она догадается, что он лукавит. Он смотрел на нее с прищуром и ожидал реакции. Его глаза были хитрыми, живыми, в них читался ум… и это не были глаза труса. В них не было страха.

Но он еще научится ее бояться. Как и все научились.

Она продемонстрировала ему свою самую жестокую улыбку. Ее сила родства зашевелилась. Она все еще была слаба из-за божевосха, но уже восстанавливалась.

– Ох, сколько же людей пели эту же песню. А через минуту лежали, умоляя о пощаде, у моих ног.

– Кажется, у тебя есть некий опыт.

– Ты даже не знаешь, через что мне пришлось пройти. Спрашиваю в последний раз и надеюсь, что ради своего же блага ты дашь правильный ответ. Поможешь мне найти алхимика?

– Да.

Ана моргнула. Мрачные мысли, болезненные воспоминания и исходящее от силы родства напряжение – все вмиг рассеялось. Остался треск огня в очаге, плеск воды в банной и приглушенное пение ребенка.

– Ты удивлена, – Рамсон Острослов поднял брови.

Ана добилась, чего хотела, но почему же у нее было чувство, что он победил? Она скрестила руки на груди, а ее мозг бешено работал. Что она упустила?

– Я тебе не верю.

Чего ты добиваешься?

– Мудрое решение. В конце концов, я делец, – его взгляд стал жестче. – Я ничего не делаю просто так.

У Аны внутри закипала бурная белая злость.

– Просто так? Я помогла тебе бежать из тюрьмы. Я освободила тебя, а иначе ты бы сгнил в этой камере. За тобой долг.

– Я не просил тебя меня освобождать. Я предложил сделку, но мы ни о чем не договаривались.

Острослов так ненавязчиво об этом говорил, будто они торговались за свеклу на рынке.

А на кону стояла жизнь Аны.

– Итак, я тебе ничего не должен, ведьма, – продолжил он, выковыривая грязь из-под ногтя. – Но у меня есть к тебе деловое предложение.

Голос Аны напоминал рычание.

– Ты думаешь, ты в том положении, чтобы что-то предлагать?

– Ах да, последние несколько минут ты грозилась устроить мне пытки. Но если бы ты на самом деле намеревалась воплотить свои угрозы в реальность, ты бы уже это сделала. Очевидно, я тебе нужен. Так что давай перестанем ходить вокруг да около и поговорим о деле?

Он догадался, что она блефовала. Сердце Аны бешено колотилось, пока она смотрела в глаза аферисту, не намереваясь отводить взгляд. Папа всегда говорил ей, что прямой зрительный контакт доказывает уверенность в себе. Но пока Ана пыталась сформулировать ответ, ее уверенность ослабела.

Малая. В голове зазвучал голос брата. Ана вспомнила, как он наклонялся над шахматной доской, какой у него был умный взгляд. Подумай.

Лука учил ее, что переговоры подобны партии в шахматы. Чтобы победить, игрок прежде всего должен продумать эндшпиль. Тогда это казалось элементарным уроком, но сейчас он ей очень пригодился. Ее цель – ее эндшпиль – заставить Острослова найти алхимика, настоящего убийцу. И сейчас аферист хотел от нее чего-то большего в обмен.

Почему бы и нет? В конечном счете, что ей терять?

Быть может, нужно сделать и провальный ход, если в итоге он приведет ее к победе.

– Что ты хочешь? – спросила Ана, поднимая подбородок.

Так ей было легче представить, что она принцесса, которая проявляет милость, а не простолюдинка, молящая о помощи.

– Отомстить, – ответил аферист.

– И ты считаешь, я тебе могу помочь?

– Может быть. Ты же постоянно напоминаешь мне о своей власти над моим смертным телом.

Конечно же – кто бы сомневался – он хочет использовать ее силу родства.

Ана прищурилась. В голове звучал голос Луки, подсказывавший ей, что делать. Нужна конкретика. Выведай подробности.

– И каков же твой план мести? Будь конкретнее.

Улыбка Острослова стала шире, как будто она сказала что-то смешное.

– Хорошо. Я буду конкретнее. Я планирую уничтожить своих врагов, одного за другим, вернуть свое положение и то, что принадлежит мне по праву. Для этого мне нужен союзник. Кто-то сильный. И, боги мне свидетели, – он обвел ее взглядом, одновременно одобрительным и оценивающим, – ты самый сильный аффинит плоти, которого я когда-либо видел.

Аффинит плоти. Ана чуть не выдохнула от облегчения. Плоти, не крови. Она хорошо замаскировала свою тайну, и нужно было, чтобы Рамсон Острослов продолжал думать, что она управляла плотью. Аффинитов плоти были сотни: они работали мясниками, солдатами, охранниками. Но существовала лишь одна кровавая ведьма Сальскова.

Рамсон Острослов переоценивал свои интеллектуальные способности.

– Ради тебя я никого убивать не стану, если ты этого хочешь.

– Убивать? Я не сказал «убивать». Я сказал «уничтожить». Уничтожить человека можно разными способами, при этом сохранив ему жизнь.

Бармены и охотники за головами описывали Острослова как хитрого и безжалостного. Только сейчас она поняла почему.

Ана приказала себе успокоиться. Она диктовала условия, а не он. А она никогда не будет причинять вред невинным людям.

«Правда ли это?» – прошептал в ее голове голос Садова. Ты считаешь себя порядочным человеком, маленький монстр? Ты думаешь, ты лучше этого афериста? После всей той крови, что ты пролила…

– Никаких пыток, – сказала Ана вслух. – Никаких убийств. В нашем соглашении я сама решаю, как распоряжаться своей силой родства. Я отвечаю только за сохранность твоего здоровья, а ты можешь расправляться со своими врагами, как хочешь. Если ты согласен на эти условия, я стану твоим партнером на две недели. Но после того, как ты найдешь моего алхимика.

Он сузил глаза, задумчиво постукивая указательным пальцем по подбородку.

– Три недели, – сказал он. – И, в свою очередь, мне тоже понадобится три недели, чтобы отыскать твоего алхимика.

– Мы сошлись на двух неделях.

– Я не давал своего согласия, я просто рассматривал такой вариант.

– Не надо вдаваться в технические подробности.

– Не будь такой упрямой. Мы оба понимаем, что я нужен тебе, а ты нужна мне. Именно поэтому мы все еще здесь, цивилизованно беседуем друг с другом. Три недели, ведьма, – все честно. Слушай, я даже заключу с тобой сделку чести, чтобы подтвердить чистоту моих намерений.

Он говорил искренне, что заставило Ану проявить еще больше осторожности.

– Что-что?

– Сделку чести. Честное слово афериста.

– Ты же понимаешь, что сейчас противоречишь сам себе?

В уголках его глаз появились морщинки.

– Хочешь верь, а хочешь – нет, но в подпольном мире мошенников существует кодекс чести. Сделка чести. Это договор о взаимовыгодном обмене. Можешь считать его… чем-то вроде валюты. Как только ты вступаешь в сделку, ты не можешь ее нарушать, иначе придется столкнуться с ужасными последствиями.

– Какой в этом смысл? Ты и так столкнешься с ужасными последствиями, если нарушишь свое обещание. Со сделкой или без нее.

Аферист вздохнул.

– Слушай, найду я твоего алхимика, – сказал он, и Ана почувствовала, что за спиной выросли крылья надежды. – Я сделаю это за три недели. Я мог бы найти выброшенный на берег груз и отследить, какой корабль его перевозил, если бы захотел. Ты в ответ обязуешься быть моим верным соратником три недели.

Казалось, все достаточно просто.

– Ладно, – согласилась Ана. Ее мозг бешено работал, пытаясь обнаружить подводные камни и добавляя последние штрихи к договору. – То есть ты тоже согласен на мои условия?

Рамсон Острослов посмотрел на нее загадочным взглядом, что-то про себя рассчитывая. Но что-то еще Ана уловила в его глазах. Что-то вроде… любопытства.

– Хорошо, – в конце концов сказал он и отошел от стены, бросая полотенце на пол. – Я согласен на твои условия. Шесть недель вместе, за это время я не буду совать нос в твои дела, а ты не будешь лезть в мои. Ты осуществишь свою месть, я – свою. А потом мы разойдемся и будем вспоминать друг друга исключительно добрым словом.

Он развел руки в стороны.

– Ну, что скажешь, ведьма? По рукам?

Голова Аны затуманилась от воодушевления, к которому примешивалось недоверие. Казалось, с ее плеч упал огромный груз.

Она пережила побег из одной из самых охраняемых тюрем в империи и заставила известнейшего мошенника в Кирилии заключить с ней сделку на ее условиях. И что важнее всего, через три недели настоящий убийца той страшной ночи будет у нее в руках.

Ане потребовался почти год, чтобы добиться этого. Несколько лун, чтобы выбраться из темной ямы, в которую ее погрузила смерть папы; еще парочка была потрачена на охотников за головами и следопытов, которые ей ничем не помогли; и еще парочка, чтобы найти Острослова и придумать план проникновения в Гоуст Фолз.

Она была так близка. Так близка.

Почти год назад папа был убит, и ее жизнь развалилась на части. Но уже через три недели она будет на пути в Сальсков, чтобы очистить свою репутацию.

Это и был ее эндшпиль.

Ана посмотрела на протянутую руку Острослова. На кривую ухмылку на его лице. Взглянула в его полные решимости глаза.

– По рукам, – подтвердила она и сжала его ладонь.