Онлайн чтение книги Крушение империи The Collapsing Empire
Глава 2

Кива Лагос ожесточенно трахалась с помощником казначея, за которым ухлестывала в последние шесть недель рейса корабля под названием «Да, сэр, это моя малютка», шедшего с Ланкарана на Край, – и тут в ее каюту без приглашения ввалился второй помощник Вэйлав Бреннир.

– Я немного занята, – сказала Кива. Ей наконец удалось достичь высшего наслаждения, и она не собиралась его лишаться лишь потому, что этот долбарь (не буквально – в этом смысле он был просто чудовищен) Вэйлав решил заявиться к ней. Не так-то просто дойти до высшей точки. Люди занимаются сексом, а он является без спроса. А потому он увидел то, что увидел, по своей, а не по ее вине. Помощник казначея, похоже, слегка смутился, но Кива слегка прибавила темп, давая понять, что празднество продолжается.

– Я по важному делу.

– Кто бы сомневался.

– У нас на борту таможенный чиновник, который не позволяет вынести с корабля ни одного чепушина, – сказал Бреннир. Если его шокировало или возмутило то, чем занималась Лагос, он тщательно это скрывал, всем своим видом выражая крайнюю скуку. – Мы прибыли на Край именно для того, чтобы выгрузить наши чепушины. Если мы не продадим их или не договоримся о лицензиях, нам крышка. Вы – представитель судовладельца и будете объяснять своей матери, почему этот рейс стал причиной финансового краха вашей семьи. Возможно, вам стоит, вместе с капитаном Блиниккой, прямо сейчас поговорить с тем таможенником и выяснить, как решить проблему. Но вы можете и дальше трахать этого юного члена команды, мэм. Уверен, на вашем будущем, а также будущем корабля и вашей семьи то и другое отразится одинаково.

– Вот дерьмо, – бросила Кива. Наслаждение миновало, и помощник казначея, ее небольшой проект, выглядел теперь довольно уныло. – Бреннир нанес впечатляющий удар тому, кто может запросто дать тебе пинка под зад.

– Можете меня уволить, мэм, – сказал Бреннир. – Для меня всегда найдется работа в гильдии. Так вы идете или нет?

– Я думаю.

– Пожалуй, я пойду, – пробормотал помощник казначея. – В смысле, можно мне идти?

Вздохнув, Кива взглянула на свое завоевание:

– Когда тебе снова на службу?

– Через три часа.

– Тогда оставайся здесь.

Выпутавшись из объятий помощника казначея, она надела на себя нечто приемлемое для внешнего мира и вышла из каюты следом за Бренниром.

«Да, сэр, это моя малютка» был «пятеркой», кораблем, размер и конструкция которого теоретически позволяли ему поддерживать за счет собственных ресурсов жизнь полностью укомплектованной команды в течение примерно пяти стандартных лет, прежде чем начнут отказывать внутренние системы жизнеобеспечения и охваченные невообразимым ужасом члены экипажа будут судорожно жаться друг к другу в ожидании конца, как рано или поздно случается со всеми командами, затерянными в бескрайних просторах космоса, без надежды на спасение.

Однако на практике внутри Потока, текшего, словно река, посреди Взаимозависимости, человеческие поселения были отделены друг от друга не более чем девятью месяцами пути. «Пятерки», как и «десятки», их более крупные собратья, обычно имели систему жизнеобеспечения, рассчитанную на год, с прибавкой в три месяца на случай какой-либо ошибки. Остальное пространство отдавалось под груз, а в случае «Да, сэр» – под астропонные фермы: там выращивались сельскохозяйственные продукты, монопольно принадлежавшие владельцам кораблей, которые доставляли их в разные поселения.

Дом Лагос, владелец «Да, сэр», обладал монополией на цитрусовые – от корней до плодов, от фамильных ценностей вроде лимонов и апельсинов до сравнительно недавних гибридов наподобие габинов, цедрокулачков или чепушинов. Именно из-за последних прибыл на Край «Да, сэр» – продать плоды, выращенные и собранные во время полета, и договориться о лицензиях для местных сельхозпроизводителей, чтобы те выращивали их на Крае от имени семейства Лагос.

По крайней мере, таков был план. Вот только теперь придурок-таможенник пытался отправить его ко всем чертям.

Кива вошла в зал для совещаний «Да, сэр», где ждали капитан Томи Блиникка, главный казначей Гажон Магнут и какой-то унылый кусок дерьма, представлявший имперскую таможню. Кивнув Блиникке и Магнуту, Кива заняла место за столом рядом с ними. Блиникка отправил восвояси Бреннира, который, уходя, закрыл за собой дверь.

– Ладно, в чем проблема? – спросила Кива.

– Леди Кива, я инспектор Претан Ванош, помощник главы имперской таможни на Крае… – начал унылый кусок дерьма.

– Очаровательно, – прервала его Кива. – Так в чем проблема?

– Проблема в клостеровирусе, – ответил Ванош. – Это разновидность вируса…

– Моя семья обладает монополией на цитрусовые уже восемьсот лет, господин Ванош, – сказала Кива. – Мне известно, что такое клостеровирус. Мне также известно, что последний подтвержденный случай поражения клостеровирусом продаваемого или лицензируемого нами урожая имел место двести лет назад. Мы усиливаем сопротивляемость наших плодов с помощью генной инженерии.

Едва заметно улыбнувшись, Ванош протянул Киве пластиковую папку.

– Часы сброшены, леди Кива, – сказал он. – Девять месяцев назад ваш второй корабль, «Нет, сэр, это вовсе не шутка»[3]Названия двух кораблей (в оригинале – «Yes, Sir, That’s My Baby» и «No, Sir, I Don’t Mean Maybe») представляют собой две первые строчки популярной американской песни, ставшей известной в исполнении Фрэнка Синатры. Кроме того, в честь американских песен и фильмов назван ряд других кораблей., прибыл с грузом черенков грейпфрута, содержавших новый штамм вируса, который распространился по вашим лицензированным садам и уничтожил урожай ваших клиентов.

– Ладно, и что с того? – спросила Кива. – Если все действительно так – а я не намерена этого утверждать, пока мы сами не взглянем, что произошло, – то мы выплатим компенсацию клиентам и возместим расходы на распашку земли под новые сады. Но никакой связи с этим грузом чепушинов тут нет.

– Все не так просто, – возразил Ванош. – Вирус перекрестно совместим с рядом местных культур Края, включая бану, главный тамошний продукт питания. Чтобы остановить распространение вируса, нам пришлось поместить в карантин целые провинции. Цены на еду взлетели до небес. Народ встревожен слухами о возможном голоде. Что еще хуже, герцогу Края уже приходится подавлять мятеж. – Ванош наклонился через стол к Лагос. – Скажу прямо, леди Кива: дом Лагос много сделал, чтобы дестабилизировать обстановку на всей планете.

Кива недоверчиво уставилась на чиновника:

– Ты что, всерьез полагаешь, будто мы…

На этот раз женщину из дома Лагос прервал Ванош:

– Леди Кива, не важно, что входило в намерения вашего дома: важно то, что он совершил. В данном случае – подлил масла в огонь. Пока вопрос не решится в суде, ваши права на торговлю с Краем, боюсь, будут приостановлены.

– Мне ничего об этом не известно, – заявила Кива.

– Вся информация о вирусе имеется в докладе.

– Я не про долбаный вирус. Я про дестабилизацию, голод и прочую хрень. Нам этого не пришьешь.

– Уверяю вас, леди Кива, никто не обвиняет во всем этом вашу семью. Но вина вашей семьи достаточно велика, чтобы стать причиной приостановки прав.

– Это шантаж? – спросила Кива.

– Прошу прощения? – моргнул Ванош.

– Ты слышал, что я сказала. Это шантаж? Ты вымогаешь у нас взятку?

– Взятку?

– Да.

– Не знаю, что в нашем разговоре заставило вас предположить, будто я вымогаю у вас взятку, леди Кива.

– Да хватит тебе скромничать, мать твою, – раздраженно бросила Кива. – Будем считать, что мы все взрослые люди, и когда речь идет о деле, миндальничать ни к чему. Говори, чего ты хочешь, – она ткнула в сторону Магнута, который, судя по выражению его лица, не мог поверить в реальность всего сказанного, – а присутствующий здесь Магнут позаботится об остальном.

Ванош повернулся к Магнуту:

– И часто вам приходится давать взятки имперским таможенникам, главный казначей Магнут?

– Не отвечай, – сказал капитан Блиникка Магнуту, который явно был рад, что ему велели молчать, и повернулся к Ваношу. – Приношу свои извинения, инспектор. Представительница нашего судовладельца, по понятным причинам пребывающая в расстроенных чувствах, неудачно выбрала слова. Заверяю вас, пытаться подкупить имперских чиновников не в наших обычаях, а из слов леди Кивы вовсе не следует, что кто-то из нас считает вас продажным. Так ведь, леди Кива?

Кива одарила капитана своего корабля долгим взглядом, словно говоря: «Да ты что, шутишь, черт бы тебя побрал?», а затем, получив в ответ: «Вовсе не шучу, черт бы тебя побрал, дура ты этакая», вновь переключила свое внимание на Ваноша:

– Да, я неудачно пошутила. Прошу прощения.

– Пожалуй, карьера комика не для вас, леди Кива, – заметил Ванош.

– Спасибо за подсказку.

– Леди Кива, капитан Блиникка, похоже, у вас в любом случае сложилось впечатление, будто именно я виноват в том, что ваш товар конфискован, а торговые права приостановлены.

– А что, не так? – спросила Кива.

Ванош вновь едва заметно улыбнулся, и Лагос стало интересно, умеет ли он улыбаться как-то иначе.

– Если бы все зависело только от меня, леди Кива, я бы получил от вас взятку, а потом стал бы угрожать арестом вам троим, после чего положил бы себе в карман вторую взятку, на этот раз покрупнее.

– Так я и знала, – сказала Кива. – Долбаный изворотливый хитрюга.

Ванош коротко кивнул:

– Но в этом случае директива поступила сверху. Собственно говоря, леди Кива, запрет на ввоз ваших чепушинов и любую торговлю на Крае для вашего корабля и вашей семьи исходит от самого герцога. – Ванош протянул еще один документ, на этот раз – традиционное, сложенное вчетверо, письмо на плотном пергаменте с герцогской восковой печатью: значит, герцог Края шутить не собирался. – Вам придется решать вопрос с ним, – продолжил Ванош.

Кива взяла письмо.

– Что ж, прекрасно, мать твою растак, – сказала она.

– Воистину, – кивнул Ванош. – Могу я дать вам совет, леди Кива?

– Да?

– Герцог Края владеет большей частью планеты. Вряд ли стоит пытаться его подкупить.

На то, чтобы организовать встречу с герцогом Края, потребовались целые сутки. Порт Краепада не принимал прямые рейсы челноков с кораблей – по их словам, «некоторые были обстреляны при посадке», – так что Киве пришлось отправиться на челноке на Имперскую станцию, массивное орбитальное сооружение, где империя вела большую часть своих дел, а затем спуститься по «бобовому стеблю», основательно укрепленному для защиты от атак мятежников, в порт. Там Киву встретил местный семейный лакей, который приветствовал ее и проводил к машине.

– Что это, черт побери? – спросила Кива, увидев машину, напоминавшую небольшой танк.

– Путь к дворцу герцога лежит через довольно-таки неприятные районы, леди Кива, – ответил лакей.

– Тебе не кажется, что мы слишком бросаемся в глаза? Такое впечатление, будто над нами ярко сияет табличка «выстрели в меня».

– Мэм, в данный момент обстрелу подвергается почти все, что движется. – Лакей открыл дверцу пассажирской кабины. – Собственно, как и все, что слишком долго остается неподвижным. – Он жестом пригласил ее внутрь. Кива поняла намек.

Пассажирский салон небольшого танка, по крайней мере, выглядел достаточно роскошно. Сев, Кива пристегнулась и кивнула двум представителям семьи на Крае. Одна из них протянула Лагос руку:

– Леди Кива, я Эйота Финн, вице-президент местного представительства семьи Лагос. – Кива ответила на ее рукопожатие, и женщина показала другой рукой на третьего человека в салоне. – Это Джонан Рю, глава вашей местной юридической службы.

– Привет, – сказала Кива обоим.

– Вряд ли вы помните, но мы с вами уже встречались, – обратилась Финн к Киве. – До того как меня направили на Край, я работала у вашей матери на Икойи. Конечно, вы тогда были еще ребенком.

– Верно. Что ж, все это очень интересно, Финн, но сейчас, уж извините, мне совершенно наплевать, встречались ли вы со мной, когда мне было шесть лет. Мне нужно знать, что за хрень творится с этим запретом.

– Вы определенно пошли в мать, – улыбнулась Финн. – Она тоже с ходу брала быка за рога.

– Да уж, та еще семейка, – сказала Кива, и машина накренилась вперед. – А теперь объясняйте, что к чему.

Финн кивнула в сторону Рю:

– Прямо сейчас у нас две проблемы, леди Кива, причем взаимосвязанные. Первая – запрет на ввоз. Вторая – мятеж.

– Какое отношение к нам имеет мятеж? – нахмурилась Кива.

– Политически – никакого. Просто очередной мятеж, не более того.

– «Просто очередной»? Сколько же мятежей случается на этой долбаной планете?

– Один или два в десятилетие, – ответила Финн. – Планету не просто так назвали Краем, леди Кива. Это самое дальнее человеческое поселение во Взаимозависимости, до которого труднее всего добраться, и единственное, жители которого не имеют гарантированного права на свободу передвижения. В течение столетий оно служило свалкой для всех мятежников и диссидентов империи. Попадая сюда, они отнюдь не становятся лучше.

Словно подчеркивая ее слова, со стороны боковой панели послышался глухой удар.

– Что это было? – спросила Кива у водителя.

– Проверочный выстрел, мэм. Ничего особенного.

– В нас стреляют – и ничего особенного?

– Будь у них серьезные намерения, они бы выпустили по нам ракету.

Кива снова посмотрела на Финн:

– И такое у вас творится раз в десять лет?

– Да, один или два раза в десятилетие.

– Неужели им больше нечем заняться? Спортом, настольными играми?

– Обычно мятежники сосредоточены во внешних провинциях, – сказал Рю. – Стоит им поднять голову, как правящий герцог посылает Национальную гвардию, и за пару месяцев все заканчивается. Но сейчас все иначе.

– Эти повстанцы хорошо организованы, – заметила Финн. – И неплохо вооружены.

– Угу, я и сама уже сообразила, – кивнула Кива. – Но пока что не узнала, какое это имеет отношение к нам.

– Как я уже сказал, с политической точки зрения – никакого, – продолжал Рю. – Но борьба именно с этим мятежом обходится дорого. Деловые связи нарушены, собираемость налогов падает. Нужно где-то брать деньги.

– У нас?

– У нас, – согласился Рю.

– Не только у нас, – поправила Финн. – Герцог выжимает все возможное из доходов гильдии. Для начала – путем повышения налогов и тарифов. Он поднял их до предела, разрешенного законом империи.

– Но этого оказалось недостаточно, – сказал Рю. – И герцог начал подходить к делу творчески.

– Когда сообщили о появлении вируса в грейпфрутах, герцог заморозил банковские счета дома Лагос, – продолжила Финн. – Теоретически деньги помещены на депозит, пока продолжается юридическое определение ущерба, нанесенного Краю распространением вируса на местные культуры.

– И какое мы имеем к этому отношение? – спросила Кива.

– Возможно, никакого, – ответил Рю. – Это будет решать суд. Но если герцог сумеет доказать, что вирус внесен в экосистему Края по нашему недосмотру, по законам империи он имеет право требовать компенсаций и штрафов.

– А тем временем наши средства лежат здесь на депозите, чтобы мы не могли вернуть их на Икойи, сделав недосягаемыми для герцога, – сказала Финн.

– Но ведь на самом деле они вовсе не на депозите? – Кива показала на улицу, видневшуюся за маленьким окном из толстого пуленепробиваемого стекла. – Герцог использует их для борьбы с мятежниками?

Рю улыбнулся, не разжимая губ, – похоже, так улыбались все на Крае.

– Собственно, когда герцог объявил чрезвычайное положение, он национализировал банки. Официально – чтобы предотвратить финансовую панику и спекулятивные сделки. Но руководители банков гильдии говорят, что он грабит счета.

– Великолепно, что уж там, – фыркнула Кива.

– Не такой уж плохой план, по крайней мере в том, что касается семьи Лагос, – заметила Финн. – Если он победит мятежников, судебные тяжбы по возмещению украденных им средств могут тянуться годами.

– А если он проиграет, тоже будет все равно: вероятно, он не останется в живых, – сказал Рю.

Кива что-то мрачно проворчала себе под нос и взглянула в окно. Мимо проплывали унылые полуразвалившиеся улицы Инвернесса, столицы Края. Вдали поднималась к небу копоть от пожаров.

– Что, в самом деле?

– Что именно? – спросила Финн.

– В самом деле проиграет?

Финн и Рю переглянулись.

– Герцога Края свергают уже не в первый раз, – заметила Финн.

– Прекрасно, но как насчет этого раза? – спросила Кива. – Мы что, лишь впустую потеряем время на разговоры с этим недоумком?

– Да, для герцога дела складываются не лучшим образом, – помолчав, сказал Рю. – До нас доходили слухи о дезертирстве в провинциях и о переходе военных командиров на другую сторону, вместе с солдатами. Вероятно, все решится в течение следующей недели.

– А как насчет тех недоумков? – Кива ткнула пальцем вверх. – Имперцев? Герцог все-таки титулованная особа, мать его растак. Вряд ли им понравится, если его просто выволокут на улицу и пристрелят.

– Это Край, госпожа Кива, – сказал Рю. – Пока Взаимозависимость получает свой процент от торговли, все остальное – внутренние дела.

– В том числе смерть герцога?

– Герцога Края свергают уже не в первый раз, – повторила Финн.

– Подъезжаем к дворцу, – сообщил водитель. – Проезд через посты охраны займет несколько минут. Могу я попросить ваше приглашение во дворец, мэм?

Кива передала документ и снова переключила внимание на подчиненных:

– Значит, мне остается только идти туда и упрашивать этого засранца, чтобы он позволил мне продать мои чепушины? А если позволит – ждать, что весь доход от продажи пойдет на так называемый депозит и я никогда его не увижу?

– По крайней мере, в ближайшие годы, – кивнула Финн. – В лучшем случае.

– Почему, мать вашу, вы этого не предвидели? – спросила Лагос у Финн, ткнув в сторону хорошо укрепленного дворца, видневшегося сквозь лобовое стекло. – Мы сидим тут и мнем сиськи, пока эта сволочь играет в «морской бой» с повстанцами на наши деньги.

– Вообще-то, я предвидела, – возразила Финн. – Именно поэтому на депоненте оказалось вдвое меньше денег, чем в тот момент, когда появились первые известия о вирусе.

– Где остальные деньги? Закопали их на заднем дворе?

– В каком-то смысле. Дом Лагос получил во владение немалую собственность – с участием многих посредников.

Кива обвела рукой вокруг:

– Надеюсь, не здесь? Этот долбаный город весь в огне.

– Нет. По большей части в провинциях Томнаурих и Клермонт. Особенно в Клермонте. Тамошнему графу не терпелось распродать свою собственность – срочно потребовались наличные.

– Кто бы сомневался. Аристократы не особо популярны во время революции.

– Да, леди Кива.

Машина снова двинулась вперед.

– Перед встречей с герцогом вам следует знать еще две вещи, – сказал Рю Киве.

– Слушаю.

Рю протянул ей лист бумаги:

– Во-первых, мы выполнили вашу просьбу и проследили путь вируса. Ничто не подтверждает заражение тех черенков грейпфрута вирусной инфекцией до того, как они оказались в садах Края. Ничего не обнаружилось ни в складских запасах, ни в образцах, которые проверялись на «Нет, сэр» перед полетом.

Кива взглянула на листок:

– Вы считаете, что это саботаж?

– Почти наверняка. Другой вопрос – удовлетворится ли суд нашими доказательствами. И тут мы переходим ко второму. У герцога есть советник, член одного из домов гильдий. И вряд ли вам понравится, когда вы узнаете, какого именно.

Кива подняла взгляд:

– Говорите, мать вашу.

– Нохамапитан.

Замок герцога назывался Кинмайлиз. Чрезмерная роскошь свидетельствовала о том, что обитатели замка путают излишество с изяществом. Киве, происходившей из невероятно богатого рода, представителям которого было полностью наплевать, впечатляет кого-нибудь их богатство или нет, стало несколько не по себе, едва она оказалась в стенах замка. «Очищение огнем ему бы точно не помешало, мать его растак», – подумала она, пока ее вели по нескончаемой веренице коридоров к кабинету герцога Края.

– Еще одно, – сказала Финн Киве, когда к ним вышел паж, чтобы препроводить гостью к герцогу. – Герцог считает сквернословие признаком недостаточного ума. Постарайтесь по возможности не выражаться в его присутствии.

«Вот ведь засранец», – подумала она, входя в кабинет герцога, разукрашенный так же тошнотворно, как и весь остальной дворец. По семейной легенде, первыми словами, которые Кива произнесла во младенчестве, были «Твою мать!» – что вполне могло быть правдой, учитывая пристрастие к ругательствам графини Хьюмы Лагос, матери Кивы и главы дома Лагос. Честно говоря, скорее удивило бы обратное. Сколько Кива помнила себя, она всегда ругалась, и, естественно, дочери графини Лагос, пусть даже шестому ребенку без шансов на титул, никто не мог этого запретить.

А теперь у какого-то придурка свербит из-за этого в заднице.

Вышеупомянутый придурок с неприятными ощущениями в заднем проходе стоял возле барной стойки у себя в кабинете, держа в руке бокал с янтарной жидкостью, и смеялся. Он был высокого роста, а в бороде его могли бы свить гнездо птицы. Рядом с ним, тоже с бокалом в руке и тоже смеясь, стоял, одетый в претенциозный фамильный костюм черного цвета, не кто иной, как Грени Нохамапитан.

Паж откашлялся, и герцог поднял взгляд.

– Леди Кива Лагос, – доложил паж и вышел.

– Дорогая моя леди Кива! – проговорил герцог Края, отходя от бара. – Добро пожаловать. Прошу.

– Здравствуйте, ваша светлость, – слегка кивнув, сказала Кива. Будучи дочерью главы семейства и верховным представителем дома на планете, Лагос могла обращаться к нему просто «герцог», но она пришла целовать ему задницу, и ничто не мешало заранее сложить губы бантиком.

– Позвольте представить вам моего советника лорда Грени из дома Нохамапитан.

– Мы знакомы, – сказал Грени герцогу.

– Что, правда?

– Вместе учились, – пояснил Грени.

– До чего тесен мир, – заметил герцог.

– Да уж, – ответила Кива.

– Что ж, садитесь, леди Кива. – Герцог показал на стоявшее слева от его стола кресло. Лагос опустилась на пухлое чудовищное сооружение и едва не провалилась в него, а Грени расположился в кресле справа от нее. Герцог уселся в свою охренительную пародию на кресло, за стол, из которого бедная семья могла бы соорудить себе жилище. – Сожалею, что мы встречаемся не при лучших обстоятельствах.

– Понимаю, сэр. Когда повстанцы почти стучатся в ваши двери, хорошего мало.

– Что? – переспросил герцог, и Кива заметила, как губы Грени дернулись в мимолетной улыбке. – Нет, я не об этом. Я о проблемах с вирусом, который притащил к нам ваш дом.

– Воистину, – кивнула Кива. – Вы уверены, что именно мы его занесли, сэр?

– В смысле?

– В том смысле, что наши исследователи не обнаружили его ни в одном образце на наших складах или на «Нет, сэр». Он появился только в садах.

– Для нас это новость, – сказал Грени.

– В самом деле? – Кива пристально посмотрела на него. – Что ж, на этот случай мои представители составили отчет. – Она взглянула на герцога. – Документ зарегистрирован у вашего секретаря, вместе с уведомлением о нашей просьбе снять запрет на торговлю.

– Вряд ли разумно снимать запрет, – сказал Грени. – При всем уважении к твоим представителям и их исследователям, Кива, до тщательного изучения всех результатов, ради безопасности граждан Края, герцог вынужден исходить из предположения, что любой перевозимый вами продукт точно так же заражен.

– Боюсь, ваш друг прав, – обратился герцог к Киве. – Вы слышали о том, как вирус перебрался на наши поля бану, уничтожив урожай в целых регионах. Мы не можем больше рисковать. Одной из причин мятежа стал неурожай бану.

– Понимаю вашу озабоченность, сэр. Именно поэтому дом Лагос желает оказать вам помощь.

Герцог, прищурившись, посмотрел на Киву:

– Что вы имеете в виду?

– Насколько я понимаю, вы заморозили наши счета, ожидая решения суда по поводу вируса?

Кива заметила, как герцог бросил быстрый взгляд на Грени.

– Да, именно так. И считаю, что поступил весьма благоразумно.

– Позвольте мне официально предложить вам эти деньги в качестве ссуды от дома Лагос, выданной на подавление мятежа. Мы рады предоставить самые лучшие условия.

– Гм… весьма щедро с вашей стороны, – сказал герцог.

– Всего лишь бизнес, – ответила Кива. – Для дома Лагос не будет никакой пользы, если вас лишат власти, сэр. К тому же у вас появляется доступ к средствам, которого вы иначе не имели бы. Какой смысл этим деньгам лежать без дела? Найдите им применение.

– Боюсь, это не так просто, – заметил Грени.

– На самом деле все очень просто, – возразила Кива. – Мы можем поставить условием, что, если дом Лагос находят виновным, ссуда равна сумме возмещения ущерба, а остаток и проценты засчитываются как штрафы.

– Вопрос не в юридических тонкостях, вопрос в том, как это будет воспринято, – сказал Грени.

– Разве может быть плохо воспринят тот факт, что герцог, не жалея средств, защищает свой народ? Или лучше пусть герцога свергнут из-за того, что он чересчур озабочен тем, как воспримут его действия?

Грени повернулся к герцогу:

– Сэр, это похоже на взятку.

– Взятку? За что? – воскликнула Кива.

– В этом-то и вопрос, – заметил Грени.

– Леди Кива, чего вы ожидаете в обмен на подобную щедрость со стороны дома Лагос? – спросил герцог.

– Опять-таки, при всем к вам уважении, сэр, это вовсе не щедрость. Если суд закончится в нашу пользу, дом Лагос рассчитывает получить ссуду назад. Всего лишь бизнес.

– Но вам ведь нужно что-то еще? – спросил Грени.

– Конечно. Я хочу иметь возможность продавать сра… – Кива спохватилась в последний момент, – с радостью мои благословенные чепушины, сэр. И тогда деньги, которые мы заработаем на продаже и лицензиях, не улетят вместе с нами на «Да, сэр». Они останутся здесь, у вас, как часть ссуды.

– Вместе со всеми новыми вирусами, которые могут оказаться в ваших плодах, – сказал Грени.

Кива посмотрела на герцога:

– Сэр, на Имперской станции есть инспекторы, которые выборочно проверяют наш груз. Я с радостью позволю им тщательно обследовать чепушины, чтобы гарантировать, что они чисты и ничем не угрожают биосфере Края.

Герцог Края изобразил задумчивость, но затем бросил пристальный взгляд на Грени, который покачал головой, продолжая бесстрастно сидеть в кресле.

– Леди Кива, благодарю за ваше предложение и вашу заботу. Но я сомневаюсь в необходимости подобных мер. Я считаю, что мятеж будет подавлен в ближайшее время, и поэтому ваше предложение просто без надобности. Что касается ваших чепушинов – пока мы не найдем время для тщательного изучения вашего отчета, я склоняюсь к тому, чтобы соблюдать осторожность. Боюсь, я не смогу снять запрет на вашу торговлю до завершения суда. Уверен, вы меня поймете.

– Хрена с два, – бросила Кива и встала.

– Прошу прощения? – переспросил герцог, поднимаясь с кресла. Грени тоже встал.

– Спасибо, что потратили на меня время, сэр. Не могли бы вы позвать пажа, чтобы он вывел меня из этого долбаного лабиринта?

– Позвольте, я сам провожу леди Киву, сэр, – учтиво предложил Грени.

– Да, конечно. – Герцог кивнул обоим на прощание и снова направился к бару.

– Ну что, здорово, хрен моржовый, – сказала Кива Грени, едва они вышли из кабинета.

– И я тоже рад тебя видеть, – ответил Грени.

– Попомни мое слово: если выяснится, что за этим долбаным вирусом стоишь ты или дом Нохамапитан, я вернусь на Край специально, чтобы сожрать твое долбаное сердце.

– Само собой. Всегда жду тебя в гости.

– Так как – да или нет?

– Ты про то, имею ли я отношение к вирусу?

– Да.

– Нет, конечно же. Но даже если бы я был тут замешан, вряд ли я стал бы тебе об этом рассказывать. Надеюсь, тебе хватает ума это понять.

– Ты мог бы избавить меня от лишнего путешествия.

– Да и вообще, зачем мне это?

– Ты нисколько не изменился, Грени.

– Не стоит так уж плохо о нем думать. – Грени показал в сторону кабинета герцога. – Ты почти убедила его согласиться на твое предложение о ссуде. Кстати, довольно умно: любая ссуда, которую глава дома гильдии предлагает титулованной особе для защиты имперской системы, находит поддержку со стороны самой империи. Отличный способ прикрыть задницу.

– Вот только ты все испортил.

– Я думал, ты успела к этому привыкнуть.

– Будто я не заметила, – фыркнула Кива. – «Мы вместе учились», блин.

– Куда вежливее, чем выразилась бы ты: «Я трахалась с ним до посинения каждый раз, когда он приходил к своей сестре в университетское общежитие».

– Ну, так говорить я бы не стала, – возразила Кива. – Мне запретили ругаться. Кстати, как твоя дуреха-сестренка?

– В тоске и печали. Собиралась стать кронпринцессой империи, но Реннеред Ву во время гонок остался без головы.

– Да уж, для нее это и впрямь трагедия.

– Вот и она так считает. Для Реннереда, конечно, тоже ничего хорошего. Как я понимаю, наследницей теперь стала внебрачная дочь имперо. Полагаю, мой братец начнет подкатываться к ней.

– Незабываемая семья Нохамапитан. Сплошная романтика.

– В свое время ты не жаловалась.

Кива остановилась и посмотрела на Грени:

– Когда-то я была долбаной идиоткой. Теперь – нет.

– Первый случай в семье Лагос, – заметил Грени.

– И как ты разводишь этого засранца-герцога?

– Во-первых, его зовут Ферд, а не «засранец». Во-вторых, ты меня обижаешь, считая, будто я его развожу.

– Ты убедил его отказаться от многомиллионной взятки.

– Вот видишь, я же говорил, что это взятка. Я был прав.

– Никто не откажется от такого, если только другой не предложит больше.

– Вряд ли я могу что-то сказать по этому поводу, Кива. Тебе уж точно.

– Да брось, Грени. Речь вовсе не о вирусе. И мы на долбаном Крае. Я буду девять месяцев добираться до Ядра и еще три – оттуда до Икойи. Что бы ты мне ни рассказал, к тому времени оно никому не будет интересно.

Оглядевшись вокруг, Грени зашагал дальше. Кива нагнала его:

– Расскажи. Расскажи, что вы приготовили для Края.

– Первая твоя ошибка, Кива, вот в чем: ты полагаешь, будто все, чем я тут занимаюсь, имеет отношение лишь к этой планете.

– Не поняла.

– Знаю. Я и не рассчитывал, что поймешь. – Грени снова остановился и показал вперед. – Иди по этому коридору, потом сверни во второй слева, а затем в первый справа. Окажешься в той же самой приемной, откуда пришла.

– Ты ведь из тех, кто никогда не доводил дело до конца, верно, Грени? – покачала головой Кива.

– Возможно, ты удивишься. – Наклонившись, он легко поцеловал Киву в щеку. – До свиданья, дорогая моя Кива. Знаешь, я даже не ожидал, что снова тебя увижу, – Край редко посещают важные персоны. И вряд ли мы увидимся еще раз. Но, несмотря ни на что, я питаю к тебе нежные чувства. Поэтому я рад, что у нас нашлось время для этого.

– Для чего?

– Скоро узнаешь, – улыбнулся он и зашагал прочь.

– Выкладывайте, – велела Кива капитану Блиникке и Гажону Магнуту, вернувшись на «Да, сэр».

– Мы рассчитывали получить на Крае около шестидесяти миллионов марок в виде лицензионных выплат и роялти, – сказал Магнут. – Но нам предстоит улететь с пустыми руками: все деньги на депозите, вероятно, нам их не забрать. По нашим оценкам, мы могли бы выручить двадцать миллионов марок за привезенные чепушины и еще десять миллионов в виде первоначальных лицензионных платежей и средств от продажи акций. Но и тут мы ничего не получаем. Еще примерно десять миллионов марок стоят грузы, взятые во время других остановок, которые нам не разрешают выгрузить и продать: тут тоже полный ноль. Часть груза для Края, примерно на миллион марок, нам разрешили выгрузить, но его поместили на несколько недель в карантин, в хранилище, где гуляет космический вакуум. Когда его доставят заказчику, нас уже не будет здесь, и с оплатой придется подождать до прибытия следующего корабля семьи Лагос. Как я понимаю, это «Похоже, мы теперь одни», который появится через двадцать стандартных месяцев.

– Значит, мы потеряли сто миллионов марок, – подытожила Кива.

– Во время последних трех остановок мы получили сорок миллионов чистого дохода, так что потери составляют примерно шестьдесят миллионов. И эта остановка – последняя в нашем рейсе. Потом обратно на Ядро и перелет до Икойи.

Лагос кивнула. Поток позволял добраться до Края несколькими путями, но назад можно было вернуться лишь одним – по течению Потока, от Края до Ядра. Рано или поздно все течения сливались в Ядре. Но это означало, что других шансов возместить потери между Краем и Ядром не оставалось.

– Предлагайте идеи, – сказала Кива. – Томи?

– Весь смысл был в том, чтобы завезти чепушины на Край, – ответил капитан. – В других местах Взаимозависимости их уже полно. Мы можем собрать те плоды, что у нас есть, – собственно, так и придется сделать – и после вакуумного обезвоживания продать концентрат на Ядре. Но у вашей семьи там уже есть лицензиаты, и если мы будем продавать товар по сниженной цене, они могут пожаловаться в имперскую торговую комиссию.

– Капитан прав, – кивнул Магнут. – И даже если мы уравняем цены, возникнет избыток продукции. Мы заработаем в лучшем случае несколько миллионов марок, а лицензиаты дома Лагос лишатся долгосрочных прибылей.

– Ты хочешь сказать, что мы в полной заднице?

– По сути, да, мэм.

Кива обхватила голову руками, задумавшись на несколько секунд, а затем посмотрела на Блиникку:

– Когда мы улетаем с Края?

– Пока мы на Имперской станции, корабль проходит техническое обслуживание, а Гажон набирает дополнительную команду вместо тех, кого мы потеряли на Ланкаране. Мы пробудем здесь еще неделю.

– Можно ли задержаться?

– Вряд ли, – ответил Блиникка. – Причал, у которого мы стоим, через девять дней будет занят. Имперской станции потребуются сутки на таможенную очистку груза и приведение причала в исходное состояние. У нас есть семь дней, а потом мы должны улетать.

– Значит, семь дней.

– Семь дней на что? – спросил Магнут.

– На то, чтобы случилось долбаное чудо, которое спасет наши задницы, – сказала Кива. – Не так уж много, я думаю.