Онлайн чтение книги Кто похитил Императрицу? Who Stole The Empress
Кто похитил Императрицу? (KR) Глава 18 - Ты что, бросаешься на произвол судьбы? (2)

Глава 18 - Ты что, бросаешься на произвол судьбы? (2)

В этот момент что-то потекло в нее по соединенным губам.

Что-то настолько горячее, что обожгло ей горло.

Огромная жизненная сила, которая сотрясала все ее тело.

«Ха!»

Розалин в порыве оттолкнула его. Но его губы все сильнее и сильнее прижимались к ее губам, открывая их.

Струйка горячей слюны стекала по ее тонкому подбородку, поднимаясь в дымке пара под двумя губами, которые широко разомкнули друг друга.

«Ах...!»

Его красный язык злобно скользнул мимо ее языка и вниз по ее глубокому, влажному горлу.

Он так сильно сжал ее горло, как только мог, и втянул ее бессильный язык.

Худое тело императрицы содрогнулось, и ее безвольное тело вцепилось в толстые плечи мужчины, как будто у нее был припадок.

У нее перехватило дыхание в беспорядочной спешке.

Его язык запутался у нее во рту.

Более опасной была дикая сила, которая пробудила ее угасающую жизненную силу.

Губы мужчины, которые были отвратительно грубыми на губах императрицы, наконец, опустились через несколько мгновений.

Розалин сжала его плечи, содрогаясь от прилива жизненных сил в своем теле.

Все ее тело кипело от жара, но, как ни странно, у нее совсем не было сил.

«Теперь… ты моя, императрица».

Его голос прервал тонкую слюну.

В то же время сознание Розалин, которое вернулось со вспышкой, снова потерялось.

«Вы, о чем вы говорите?»

Она ахнула и отчаянно схватила Тамона за манжету его рубашки, но у нее не было сил, чтобы поймать свое угасающее сознание.

* * *

Лошадь Тамона быстро мчалась сквозь метель.

Холодный ветер пронесся мимо, царапая ее щеки, как острые когти, но он не мог коснуться ни одного выражения на лице Тамона.

Он даже снял свой толстый плащ, чтобы укутать Розалин, и заключил ее в объятия.

Кожаные доспехи, которые он носил, были чрезвычайно уязвимы для холода, но он лишь небрежно ускорил ход, беззаботный, как зимний зверь, который не чувствует холода.

Взяв поводья своей быстро бегущей лошади в одну руку, он посмотрел вниз на маленькое тельце, которое держал в другой.

Женщина с бледным лицом, которая не могла открыть глаза, плотно закуталась в его плащ.

'Не могу поверить, что держу эту женщину в своих объятиях'. 

Это было странное чувство.

Он чувствовал, как будто сладость какого-то первобытного и обнаженного желания плавала на его языке.

Как будто он держал в руках запретный плод, который ему не разрешалось есть, даже смотреть, даже думать о нем.

Хотя он знал, что это ядовитый плод, он был таким ароматным и сладким, что ему даже не хотелось его глотать.

Он не собирался выплевывать его снова, даже немного.

Он снова подумал о том грубом поцелуе. Затем у него перехватило горло. Он с трудом сглотнул, как будто пытался утолить жажду.

Как кусок хлеба, который он съел, умирая с голоду, ему просто хотелось проглотить его, хотя он мог подавиться. Его аппетит, который быстро рос, нисколько не был обуздан.

«…»

Его нижние мышцы, которые выпирали так, словно рвались под кожаными доспехами, сильно раздулись. Тамона более чем немного встревожила эта вспышка желания, которую он не мог до конца понять.

У него не было другого выбора, кроме как поцеловать ее, но его тело неистовствовало.

Тем не менее, к счастью, он был спокоен, как будто вышел на прогулку.

Он уставился на упраздненную императрицу враждебной страны, которая смотрела на него спокойными, пронзительными глазами, как будто его звериные, гневные желания не были его собственными.

Ее лицо откинулось назад и мягко открылось, угловатое и смертоносное, все еще покрытое кровью, обнажая белые сухие губы.

'Как у нее мог быть настолько сладкий язычок внутри этих грубых, холодных губ...'

Это было то, о чем он никогда по-настоящему не заботился, но теперь, когда он знал, он ничего не мог с этим поделать.

Теперь, когда она у него есть, он хотео желать ее в полной мере.

'Это значит, тебе придется жить. Безоговорочно...’

Он рассмеялся, как голодный зверь, и наклонился ближе…

Метель, которая некоторое время была тихой, снова обрушилась с новой силой.

Белый снег пытался заслонить ему обзор, но он не мог заслонить его бегущие ноги.

Тамон прыгнул в середину толпы, которая ждала его, и резко крикнул своим людям.

«Убирайтесь с Танатоса на полной скорости сейчас же! Любой, кто придет после меня, будет изгнан! Мы уходим!»

***