Онлайн чтение книги Лазурь и Сумрак Azure and Claude
1 - 61

61.

Лазурь сидела на тех же качелях, на которые я тогда привёл её.

— Ну здравствуй, Сумрак.

Тот день выдался особенно жарким, поэтому качели нагрелись до невероятных температур.

Лазурь пришла, чтобы уточнить, правильно ли она ухаживает за куртиси. И, насколько я видел, она не совершала особенно грубых ошибок.

62.

— Чёрт, а ведь жарко, — сказал я, вытирая пот со лба.

— Да пусть он хоть рекой течёт. Так легче.

Я проигнорировал её слова и намазался солнцезащитным кремом. Лазурь время от времени кидала в меня маленькие камушки.

Я захватил её тело и заставил смочить лоб водой из фонтана.

Вскоре и сама Лазурь, и её школьная форма промокли насквозь.

— А ведь освежает, — произнесла она, присаживаясь на качели.

63.

— У тебя уже летние каникулы, так? А я так хотел столько всего сделать.

— Обожаю летние каникулы! — воскликнула Лазурь. — Я могу сидеть дома и никого не видеть. Как жаль, что КОЕ-кто вылил весь мой алкоголь…

— Не нравится выходить на улицу и видеться с людьми? — переспросил я.

Лазурь одёрнула себя, осознав, что совершила ошибку, и пробормотала:

— Ээ… Я хотела сказать…

Я захватил её тело и перерыл её карманы. Но, не найдя того, что искал, я вернул ей свободу действий.

64.

— Слушай, ты, — произнёс я, — где твой телефон?

— Телефон? У меня его нет.

— У тебя нет телефона? У старшеклассницы твоего возраста в нынешнее время?

— Да мне он и не нужен, как видишь. Неужели не заметил? — сказала Лазурь, отжимая свои волосы.

В самом деле, если бы у неё и был телефон, то он валялся бы без дела.

65.

— Что ты хотел сделать?

— Позвонить друзьям и позвать их к себе.

— Ну уж спасибо!

— Как удачно. Тебе это неприятно, не так ли?

— …Да. Очень.

— Если ты не хочешь выходить наружу и с кем-нибудь гулять, то, думаю, кто-нибудь сам придёт к тебе.

— А что не так? Я ведь уже снаружи и гуляю с тобой, Сумрак.

— Тогда давай двигаться дальше, — предложил я.

Или, скорее, твёрдо решил.

66.

Лазури хотелось пить, поэтому я повёл её в кофейню. Я заказал два эспрессо.

— Ненавижу кофе. Он горький.

— Я знаю. Странно слышать это от человека, который пьёт виски.

— Кофе по вкусу гораздо больше похож на яд.

— Сказала та, кто намеренно себя травит.

— Ага, используя чужие тела, только…

Я ничего не ответил, поэтому Лазурь улыбнулась и сказала:

— Да я шучу!

Даже если так, это было бессмысленно и совсем не смешно.

67.

Я просматривал книги, которые выложил на стол, и Лазурь странно на меня уставилась.

— Ты что, учишься?

— Да. Экзамены скоро.

— Ясно… Ладно. Тогда я тоже позанимаюсь.

Лазурь достала из сумки учебник по английскому. Это действие пробудило во мне чувство своеобразной ностальгии.

Принесли наш кофе. Лазурь высыпала туда приличное количество сахара и робко отпила.

— Феее! — сморщилась она. — До сих пор горько…

68.

Спустя где-то два часа повторения материала, Лазурь потянулась и сказала:

— Кстати. Я потеряла свои силы где-то спустя неделю после того, как позволила своей цели сбежать.

— Какая разница? Я-то не собираюсь тебя отпускать.

— А так ли это выглядит со стороны, а?

— Так и выглядит. Как профессиональный убийца и его цель.

— Пф… — равнодушно буркнула Лазурь. — Но мне тут нравится. Я считаю, что это место хорошо подходит для занятий.

— Да чёрт подери, — выругался я. — Значит, пора прекращать.

69.

Мы вошли в кинотеатр и спустились по лестнице.

— Мда, это место определённо для занятий не подходит, — заметила Лазурь, беспокойно озираясь.

Утомлённый подготовкой к экзаменам, я заснул на первых минутах фильма.

Когда я проснулся, он уже подходил к концу. Герои что-то эмоционально кричали. «Хватит так убиваться», — подумал я.

— О чём был фильм? — спросил я.

Лазурь ответила:

— Он об убийце, который получил ужасное наказание.

Думаю, создателей фильма подобное описание очень расстроило бы.

70.

— Знаешь, а ведь люди, которые убивают других, в конце фильмов и передач обычно умирают.

— Ага, убийц любят убивать, — ответил я и чихнул.

— Людей прельщает подобная справедливость.

— А что если человек изменился?

— Ну, без понятия. Как только ты кого-то убил, даже если потом ты ведёшь себя, как святой, тебе уже не будут так доверять.

— Так люди считают, что всем нам лучше умереть?

— Полагаю, к этому всё и идёт.

71.

— Это кажется мне почти что волнительным, — заметила Лазурь, когда мы вышли из кинотеатра. — Юноша и девушка, которые не должны жить.

— И почему же тебе так кажется?

— Потому что мы Лазурь и Сумрак! — воскликнула она, вглядываясь в меня.

Она улыбнулась, ожидая ответа.

72.

Я уже готов был ответить какую-нибудь гадость.

Но внезапно почувствовал на себе чей-то взгляд.

— Лазурь, — быстро отчеканил я, — помнишь, как ты настояла на том, чтобы я изменил твою прощальную записку? Как у тебя получилась оказать настолько сильное сопротивление?

— Ну… — Лазурь хотела уже ответить, но засомневалась. — Ты это из-за… Тебя контролируют? — спросила она меня.

73.

— Нет, я в порядке. Мне просто на секунду показалось, что за мной наблюдают.

— О… Ну, я, как бы, тоже это чувствую, — Лазурь робко улыбнулась, непонятно только почему. — Так ты и сам теперь стал целью. Отбей, дружище!

— Мы пока не можем быть уверены. Может, у меня просто разыгралось воображение.

— Но если сейчас становишься целью ты, почему они решили первым забрать тебя, а не меня? Исходя из того, о чём мы говорили до этого, сначала должны были меня убить.

— Я тоже так подумал, но ведь сейчас здесь сразу два человека, «которые должны быть мертвы». А значит…

74.

— А значит, сперва убить тебя моими руками, а потом и меня, будет быстрее всего.

Лазурь согласно закивала:

— Кто бы это ни был, он сделал умный ход. У меня уже есть опыт, но это твой первый раз, поэтому ты не можешь нормально сопротивляться. Поживём — увидим… Может быть, ты, Сумрак, убьёшь меня собственными руками.

— Давай, ответь уже. Как ты смогла так сопротивляться, когда я тебя контролировал?

Лазурь отвернулась и сказала как отрезала:

— Я не могу тебе рассказать. Потому что я знаю, что ты хочешь это узнать.

75.

Мы только-только покинули площадь. Когда мы проходили в тени дерева, я встал позади Лазури и обхватил её тоненькую шею правой рукой.

Так меня захватили в первый раз. Это действие не показалось мне чужим: я думал, что двигаюсь самостоятельно.

Должно быть, мой мозг решил: «Если моя рука двинулась, должно быть, я велел ей двинуться».

76.

Я всё сильнее сжимал шею Лазури в руке. Решив, что у меня нет иного выбора, я захватил её тело и попытался оттолкнуть себя.

Но Лазурь не подчинилась. Она воспротивилась моей воле и ничего не сделала. Её поведение показывало мне, что её желание быть убитой мной совершенно искренно.

Но также намекнуло мне кое на что.

Когда тело Лазури стало обмякать, я медленно разжал руку, державшую её за шею. Лазурь соскользнула вниз и упала на землю.

77.

После моей попытки сопротивляться контролю, у меня заболела рука, как будто я ударился ей обо что-то твёрдое. Её словно вывернуло наружу.

Убедившись, что снова могу действовать свободно, я взглянул на Лазурь.

— Так значит, это не «сопротивление» контролю… Это больше похоже на «перезапись» действий, верно?

Лазурь закашлялась, а потом сказала с недовольным видом:

— Какая жалость… Ты понял это слишком быстро.

78.

— Так ты знал об этом с самого начала?

— Нет. Я понял после того, как ты воспротивилась мне. Захватывать контроль, будучи под контролем — хорошее упражнение.

— Ясно… Но, держу пари, сейчас тело у тебя болит, что хоть ори.

— Да. Я даже не знаю, как выразить то, насколько это больно.

— Та же фигня. У меня голова кружится. И жарко, очень жарко. Сумрак, у меня шея вся потная была, правда?

— Да нет…

— Да да! Боже, как неловко… 

Лазурь всегда была из тех людей, которые переживают, кок только происходит что-нибудь неожиданное.

79.

— А теперь… — я присел на корточки и посмотрел на Лазурь.

Она отвела глаза, и я потянул её за щеку.

— Ой-ёёёёй! — воскликнула она обессилевшим голосом.

— Что это было за: «Я не могу тебе сказать», — а?

— Я же тебя пародировала. Ха-ха!

— Не говоря уже о том, что ты мне сопротивлялась…

— И поэтому ты смог всё понять! Всё же хорошо, правда?

Я попытался встать, но потерял равновесие и упал на руки, порезавшись одной о ветку, лежавшую на земле.

80.

Нас поджидало поразительное количество трудностей.Даже для того, чтобы просто встать, пришлось попотеть. Мы двигались со скоростью гусеницы в поисках места, где можно было бы освежиться.

Мы сели на бортик паркового фонтана, но я свалился прямо в него. Вот что происходит, когда даже пресс отказывается работать.

81.

Вынырнув из воды, я вытер лицо руками. Гулявшие на площади люди разом посмотрели на меня. Лазурь смеялась, хотя и сдержанно, потому что её тело болело так же сильно.

Я сидел в воде, опёршись на руки, и смотрел в небо. Самолёт, пролетая мимо облаков, оставлял за собой белый след.

С соседнего дерева за мной наблюдали две вороны. Они глядели на меня так, словно на свою будущую добычу.

82.

— Да что ты творишь? — спросила Лазурь. — Тебя снова кто-то контролирует?

— Да какая разница? Освежает ведь, — ответил я.

— Пожалуйста, у меня всё тело болит. Не смеши меня.

— Ну давай, может, от смеха умрёшь.

Лазурь встала на бортик фонтана и прыгнула ко мне. От неё во все стороны разлетелись брызги, и я прикрыл ладонью глаза. Прохожие снова посмотрели на нас.

83.

Лазурь не поднималась секунд десять, так что я помог ей сесть.

— Я почти захлебнулась, — произнесла Лазурь, пытаясь отдышаться. — Вообще, тут глубже, чем в детском бассейне.

— «Старшеклассница погибла в фонтане». Такой заголовок многих поразит.

— Самое то, — сказала Лазурь, прикрыв глаза. — Значит, если тебя снова попробуют захватить, ты сможешь сопротивляться?

84.

— Вроде того. Но почему они решили нас не преследовать? Они могли просто ещё чуть-чуть задержать твою голову под водой и утопить тебя.

— Может, они удивились, что мы можем сопротивляться? У тебя есть опыт, Сумрак. Как ты относишься к людям, которые могут сопротивляться?

Я призадумался, прежде чем ответить.

— Твой случай примечателен не только этим. Меня не особо поразило то, что ты умеешь сопротивляться.

85.

Я не пытался как-то задобрить Лазурь, но она выглядела очень довольной.

— Но будь на моём месте кто-нибудь другой, он бы, скорее всего, удивился и решил получше во всём разобраться.

— Ясно… А, точно. Получай, Сумрак!

Лазурь брызнула водой мне в лицо. Я молча окатил её с удвоенной силой.

Немного побаловавшись, мы вылезли и отжали одежду. Мы подошли к скамейке и сели на неё, всё ещё мокрые, и стали ждать, пока высохнем.

Над площадью раздался звонок, оповещающий о закрытии.

Наша одежда подсохла. Лазурь умудрилась одновременно чихнуть и зевнуть.

— Ну что же, до встречи, — сказала она и ушла.

86.

Я подумал, что никогда больше не увижу её.

Если за нас принялись всерьёз, даже учитывая наше слабенькое сопротивление, исполнение приговора оставалось только делом времени.

Я решил, что могу отодвинуть его хотя бы ненадолго, если наведу в комнате бардак. Так я добавлю им проблем с уборкой.

Прошло две недели.

87.

Однажды, когда я читал книгу, сидя в кофейне, мне показалось, что кто-то назвал моё имя. Конечно же, не «Сумрак».

Когда я поднял взгляд, то увидел, как одна из работниц оживлённо махала мне рукой. Знакомая старшекурсница, которая была достаточно дружелюбна со мной для того, чтобы здороваться, когда мы пересекались.

Потом мы с ней немного поговорили.

88.

По прошествии достаточного количества времени я тихонько ушёл так, чтобы подруга не заметила.

Я решил больше туда не приходить. Мне нравилось это место, но, раз у меня там были знакомые, у меня не оставалось выбора.

И, только я вздохнул, осознавая, что мне придётся искать новую кофейню, как внезапно почувствовал, что моё тело захватили.

Неужели я опоздал?

Осмотрев себя, я пошёл прямо вперёд.

89.

Предвосхищая боль, которую я скоро почувствую, я воспротивился контролю и двинул губами. Я попытался поговорить с тем, кто хотел убить меня.

— Две минуты. Дай мне сказать.

Но моё тело продолжило двигаться само по себе.

— Это будет и с тобой!

Мой язык пронзила адская боль. Губы начали кровоточить.

90.

— Эй, как ты думаешь, почему цель сама появляется у тебя в голове? И почему тебе кажется, что тебе нужно довести её до самоубийства?

Я осторожно подбирал слова.

— Я убил шестерых. Возможно, тем же образом, что и ты. Но я не смог убить седьмую цель. И теперь ты пришёл по мою душу. Делаешь со мной то же самое, что я совершал над другими.